Я прошу Вас заключить со мной священный союз ради жизни моего сына.
Что ты говоришь? Какой жизни? Что с ним? Где он?
Помочь ему может обряд. Так сказал жрец. И если есть хотя бы маленькая доля вероятности, я готова стать Вашей супругой. Вы хотели трон и силу? Я верну Вам трон, и Вы получите столько сил, сколько я смогу отдать. Мне необходимо Ваше согласие. Если для этого нужно Вас умолять, я буду. Прикажите, но женитесь на мне.
Каждое её слово отдавалось острой болью внутри него, сердце сжималось от картины её на коленях, перед глазами вставали страшные воспоминания. Он попытался поднять её, но она оттолкнула его руки.
Что несет эта девушка? Это не может быть правдой. Если их сыну угрожает что-то, разве может она, не проронив ни слезинки, стоять здесь с абсолютно пустыми глазами?
Это очередная ложь? Ловушка?
Он болен, черт бы тебя побрал! И умирает!
Эммили быстро поднялась на ноги, и её взгляд теперь метал молнии.
Завтра на восходе мы пойдем в храм, и ты женишься на мне. Взамен проси, что хочешь. Если нет, я тебя уничтожу. И развею твой прах над могилой своего сына. Надеюсь, ты меня понял, эгоистичный драконий ублюдок!
Когда она вышла из залы, король ещё некоторое время смотрел ей вслед. Разве это та самая нежная девочка, которую он растоптал? Нет, эту безчувственную женщину он не знал. Или такая она только по отношению к нему? Он заслужил, это бесспорно, но Любил её даже такой
И Азар кинулся вслед за ней.
Глава 76
Эммили
Она обещала себе раньше, что больше никогда не встанет на колени ни перед кем. Но вот снова унижается перед тем, кто семь лет назад растоптал её так безжалостно. Кто уничтожил не только её наивность, доверчивость, мягкость и первую любовь, но и её гордость, самоуважение, её саму
Когда он назвал её человечкой, она разом вспомнила весь драконий «этикет».
«Так вот чего он хочет»,подумала Эммилия. В её голове вихрем пронеслись воспоминания Ему нужно её унижение перед ним. Как раньше. Бывший король хочет указать на её место? Желает почувствовать себя выше безродной человеческой рабыни? О, он получит это сполна. Ей плевать на условности, если дело касается жизни сына. Раньше она, и правда, была слишком наивной, слишком слабой. Теперь же готова была убить, лишь бы сохранить Амана.
В её сыне проснулась неизведанная ранее сила, которая спасла ей жизнь. Но жрец сказал, что не видел такого ранее и не знает, что с этим делать. Хотя по всему было видно, что старый дракон испугался до суевернго ужаса. И на его месте наверное испугался бы каждый Мальчик уже несколько дней непроизвольно превращался в дракона, светился. И с каждым днем становился всё бледнее, худее, а на голове прибавлялось количество темных волос.
Эммили проклинала тот день, когда в её сыне пробудилась энергия рода чёрных драконов. И понимала, что без короля им не разобраться Единственное, что полезного сказал жрецпрактически любое проклятие или болезнь королевского детеныша дракона может излечить обряд единения судеб родителей. Поэтому правители обычно проводят его до заведения потомства. Это гарантирует некую защиту. А если те ещё связаны истинной связью
Эммили считала, что виновна в том, что разорвала её. Вспомнила и как в тот момент разрыв отозвался резкой болью там, где под сердцем она носила ребенка, хоть и не знала этого Из-за обиды и собственной боли уничтожила то, что теперь могло спасти жизнь её сыну. Айвери же всё это время твердила о проклятии. Что если это оно и есть? И каким бы ужасным не был король, ответсвенность всё равно на ней тоже.
Кроме того, всё это время она щедро делилась с Аманом высшими силами, даже не задумываясь, как маленький мальчик справится с таким количеством энергии. Пусть ради спасения его жизни и многих других, но не она ли своими руками навлекла беду на своего ребенка? И теперь небольшой шанс на спасение может дать только его отец...
Ведь магия признала в ней истинную пару, когда она выпустила короля из клетки. Может признает и теперь, на обряде? Хотя девушка совершенно точно не чувствовала её, но это хоть какой-то шанс
Идти к королю было сложно. Тяжело переступать через себя, тем более когда в душе скребется застарелый страх. Она всё ещё боялась его. Неважно, что он говорил и как себя вёл последнее время. Прежде он тоже был с ней добр, а потом... Она никогда этого не забудет. Но Арселю запретила идти с собой. Была убеждена, что взамен король попросит от неё что-то, что не понравится не только ей, но и любящему её младшему принцу. А ведь он был готов отдать за неё своё сердце... Славный милый Арсель.
И именно поэтому не хотела причинять ему боль своим новым унижением или страданием. Готова была почти ко всему.
Поэтому когда стояла перед королем на коленях в этот раз не чувствовала почти ничего, кроме раздражения. Ей не было даже обидно за его слова. Онсовершенно чужой ей, и именно такого она от него и ждала. Но если он нужен, чтобы Аман жил, то она будет терпеть его рядом сколько угодно.
Когда же он отказал, она вышла из себя, говорила ужасные вещи на эмоциях. От безысходности и страха. Что бы она не сказала ему, но союз должен быть добровольным, заставить его она сможет. Только торговаться. Но у неё для него нет ничего взамен!
И выбежав из башни, впервые за долгое время не смогла найти в себе равнодушия. Как же она была зла! Он когда-то покалечил её тело и душу, а теперь его ещё нужно уговаривать, чтобы попытаться спасти жизнь её ребенку!
Поэтому когда король почти сразу схватил её за локоть, неожиданно приблизившись сзади, то сразу же оттолкнула, а сама отшатнулась, ухватившись за хлипкие перила. Послышался жалобный треск, и Эммили вместе с отломленной деревяшкой полетела вниз в глубокий лестничный пролет.
На короткий миг она даже испытала постыдное облегчение от того, что всё наконец закончилось. Но тут в мозгу забилась только одна мысль, как же теперь будет Аман?
Однако, она не успела додумать, как сумасшедший король в считанные секунды бросился за ней и, прижав к себе, обратился. В зазоре винтовой лестницы места было настолько мало, что дракон ломал оставшиеся целые перила, скреб о стены чешуей, взметая столпы пыли и ошметков глины, и это замедлило их падение. Она рефлекторно ухватилась за его лапы, бережено сжимающие её, несмотря на армагеддон вокруг.
Когда они всё же ударились о самый низ высокой башни, она оказалась сверху уже на мужчине. Он обратился в последний момент, видимо, чтобы уместиться в сжатом пространстве. Теперь его руки по-прежнему осторожно прижимали её к его телу, но на лице застыла гримаса боли. Эммили и так испугалась падения, а после увиденного её вовсе затрясло, не могла пошевелиться. Король вдруг забился под ней, по его телу проходили судороги, а из губ вырывался хрип.
Зачем ты сделал это?Она пыталась встать с него, но руки и ноги не слушались.
Потому что люблю тебя,рвано выдохнул он.
Давно?Её голосом можно было легко перерезать кусок стали.
Всегда любил, просто... просто не понимал...И мужчина выдохнул в последний раз, замерев и закатив глаза.
Не смей умирать. Я запрещаю тебе. Нам ещё жениться. Я тебя и на том свете найду и заставлю, слышишь? Эй. Ваше величество. Приди в себя немедленно!
Она тормошила его, забыв о нормах приличия, о своей неприязни, но он не дышал. Лежала на его груди и не могла отвести глаз от безжизненного лица. Он умер? Капли крови текли по его подбородку из приоткрытого рта... Дрожащей рукой Эммили коснулась его щеки. «Ничего не бойся, если я рядом. Моя Эмми»,зачем она вспомнила это?
Она так долго желала ему смерти, и вот его больше нет, как не стало и её любви к нему раньше, но отчего-то звезды будто снова погасли и оба солнца потухли разом. Эммили опять осталась в полной темноте. Как слепая и глухая протягивала вперёд руки, но хватала ими лишь пустоту. Душа рвалась на части от безвыходности, тьма заволакивала её. Нужно было сдержаться, ради сына, ради себя. Но сил не осталось.
Он погиб, защищая её. Зачем? Сказал, что любил. Но это лишь ложь. Она знает
Как просто было ненавидеть его, когда он причинил ей столько боли, когда втоптал в грязь, уничтожил. А вот когда смотрел светящимися глазами на сына, когда они летели с ним вдвоём в даль, сотканную из облаков и путеводных звездных нитей, когда говорил с ним в те редкие минуты, что они оказывались рядом... Когда кидался на заговоренные прутья с шипами, стараясь быть ближе к ней, когда пожертвовал собой ради её жизни
Теперь ненавидеть стало трудно, будто надеваешь неудобное платье с корсетом, который натирает и жмёт, стискивает грудь в тиски, не давая вздохнуть. И вот тот, ради которого и она когда-то готова была сорваться в пропасть, разбился из-за неё. И Эммилия должна бы радоваться, что и он испытал ту боль, что причинил ей сам. Этовсего лишь жестокий король, сделавший столько зла. Но радости не было.
Она хотела позвать его. По имени. Но в голове всплыл его образ в подвале, когда звала последний раз. Нет.
Эммили не знала, зачем он спасал её, но наверняка тоже преследовал какую-то цель. Только и у неё есть цель. Им нужно заключить священный союз. Ради Амана
Мысли, что сын возможно прямо сейчас испытывает муки, что пережил его отец и переживает она, заставили содрогнуться. Она поднялась, опираясь на развалины вокруг, раздирая руки в кровь, но даже не замечая боли. Подумала позвать на помощь, но тогда придётся уйти и оставить его тут. По его телу прошла ещё одна болезненная судорога, тело мужчины выгнулось дугой.
И сколько бы не было раньше в её сердце ненависти к этому дракону, но позволить ему в последние мгновения жизни биться в агонии одному вновь казалось бесчеловечным и чудовищным поступком. А ведь онаЭммилине такая. Хотя именно она не раз желала ему жесткой смерти. Но то были гипотетические пожелания, а теперь все сбывается наяву.
А ещё она не могла не думать, что зря дракон проявил такое неуместное благородство, лучше бы поступил как раньше. Аману объективно сейчас нужнее отец. Именно этотимеющий вторую ипостась, обладающий огромной силой и властью, тот, кого все боятся. Такой он наверняка сможет защитить её ребенка от всего. И помочь ему.
А что она? Её жизнь не имела такого значения, во всяком случае, для неё самой. Поэтому если выбирать между двумя жизнями, её сейчас ценится меньше.
Она смотрела на короля, пока не зная, что предпринять. Его одежда была сильно разодрана и пропитана кровью, которая пузырилась из-под тела, и срывалась крупными каплями с подбородка, словно отсчитывая его последние мгновения. Правый бок насквозь пронзила какая-то штука вроде арматуры И да, он всё же кажется был ещё жив.
Король что-то захрипел, и она вновь пригнулась ближе, прислушиваясь. Чёрные глаза открылись.
Ты всё ещё здесьмоя Эмми.
Моя Эмми Зачем он продолжает так говорить о ней? Сколько лет прошло, а он продолжает давить на больное, не замечая очевидного. А может даже в таком состоянии намеренно хочет причинить ей боль, напоминая о её собственной никчемности. Только Эммили больше не хотела помнить. Это совсем ни к чему. Тем более сейчас.
Может всё же оставить его, пока позовёт помощь? Только дождётся ли он? И если нет, что она скажет своему сыну, только-только обретшему отца? Вот если бы она могла дать ему сил...
От воспоминаний того, как раньше он получал от неё эту силу и вторую ипостась, ненадолго смутилась, но тут же скривилась от омерзения. Нет. Такому больше не бывать. Она была глупая и наивная. Теперь все иначе. Девушка опустилась рядом с находящимся в бреду королём.
Вечерами после того нападения на их карету в первые дни здесь она часто передавала силу сыну, поэтому в этот раз открыла доступ к высшей энергии гораздо проще, а потом направила поток прямо в грудь мужчины, приложив к ней ладони.
Её тонкие пальцы сразу окрасились багровым, но кровь короля не вызывала такого отвращения, как он сам. И нескольких минут хватило, чтобы его тело окутал золотой кокон, как при обращении. А потом, глубоко и порывисто вдохнув, он снова открыл глаза. Золотые зрачки сияли непривычно ярким светом.
Эмми,позвал хрипло.
Ваше величество?
Что ты делаешь?Каждое слово давалось ему с трудом.
Возвращаю долг. Уже можете встать?
Поток силы прекратился. Король тяжело поднялся, стараясь не касаться её, и держась за рану. Эммили отодвинулась. Ну конечно, он до сих пор называет её в гневе человечкой. А теперь вот сторонится. Она поджала губы, силясь не показать обуявшего её гнева. Она только что спасла ему жизнь, а он смеет проявлять брезгливость к ней! Отойдя на пару шагов, повернулась спиной к королю.
Я обернусь сейчас ненадолго, чтобы заработала регенерация. Не бойся, он не причинит тебе вреда.
Я не боюсь.
Она помогла ему выйти из башни на улицу. Миги мужчину снова окутал золотой кокон, второйи перед Эммили возвышается здороенный дракон, опустив огромную голову на уровень её лица. Рана сбоку его груди пульсировала, и девушка вновь протянула к ней ладонь, открывая поток. Всего один столп света, ускоряющий регенерацию,и зияющая дыра затянулась тонкой кожей,а потом и чешуей. Волшебство, к которому она здесь всё ещё никак не привыкнет. Дракон благодарно кивнул, и Эмили задала вопросы, которые мучили её давно.
Ты тоже больше дракон, чем человек сейчас? Аман говорил, что когда обращается, то его сознание отходит на второй план, и он больше дракон, чем ребёнок, даже воспринимает всё иначе. Хотя и понимает всё. У тебя так же?
Дракон кивнул и, шумно выдохнув облако дыма, уткнулся ей в живот мордой. Девушка нерешительно положила ладонь ему на голову, и тот довольно заурчал.
Это было непривычно и странно. Стоять вот так рядом с тем, кого она считала причиной всех своих бед. На как она поняла, пару истинных Великий связывал именно с драконом, а не его человеческой сущностью. Поэтому у людей не бывает такого. Может дракон и принял её тогда, а злой король просто посчитал ниже своего достоинства быть с ней?
Скажи, а ты тогда тоже меня ненавидел, как он?
Дракон задумался лишь на мгновение, но тут же как болванчик отрицательно замотал головой с такой силой и скоростью, что она испугалась, что огромная голова оторвется от не менее мощного тела.
Вот. Как она и думала.
И тоже мучился, как и я?И вновь от усиленных, но теперь уже положительных взмахов его головы её обдало ветром.
Он снова приблизился к ней.
Тебе нравится, когда я трогаю тебя, да?
Может ей показалось, но древнее существо только что издало звук, похожий на «мур». Словно огромный котенок стоял перед ней. И устоять перед его такой ярко выказываемой симпатией она не могла. Разве виноват этот несчастный дракон, что ему достался такой жестокий человек? Она же ему была истинной парой, дракону. Может он-то как раз и любил её? А король разлучил их, и он наверняка тоже страдал, как и онаПереживал. И ведь это дракон спас ей только что жизнь. И едва не облизывает её всю.
Эммили стало так сильно жаль его (особенно, когда вспоминала, через что ей пришлось пройти, представляя, что он пережил то же), что она начала гладить ещё нежнее, и говорила, что он очень красивый и большой, умный дракон, не зная, как можно его похвалить. Благодарила за спасение.
И когда величественная мощная махина вильнула хвостом совсем как маленький щеночек, робко, но радостно, внутри у неё вдруг появилась маленькая-маленькая, но очень теплая искорка.
Пусть она никогда не простит королю его жестокости, но на привязанность дракона реагировала не только она сама, но и её израненное сердце. Она не понимала, почему так легко поверила ему, что во всем виноват только король. Может потому, что хотела поверить? Может ей всё же было важно, что хоть кто-то из них двоих посчитал её если не достойной парой, то хотя бы не ненавидел или совсем немного любил? Неужели её всё ещё интересуют такие глупости?
Но когда прикасалась к огромному существу, что сейчас смотрело на неё как на божество, ей вдруг стало казаться, что он наверное один сможет понять её, ведь пережил то же самое. Ну или нечто очень похожее.
Ей не с кем было поговорить. Арселя не хотела расстраивать. От Амана вовсе скрывала всё, что возможно, чтобы не навредить детской психике, отгораживалась от своих воспоминаний, чувств. Да их почти и не было столько лет. Но почему-то именно сейчас в памяти вспыхивали те ощущения, что она испытывала, когда он раз за разом отказывался от неё. И от того, что хоть кто-то в этом мире мог понять и разделить её боль, появлялось несмелое и едва заметное, но всё жеоблегчение.
Глава 77
Азар
Дракон обернулся спустя десяток минут, на прощание посмотрев так грустно, что девушке стало очень жаль расставаться с ним. Откуда ей было знать, что только что они с королем вновь обманули её, и дракон прежде сам относился к ней ещё хуже, чем его человеческая ипостась? А теперь, почувствовав её слабое место, он солгал даже быстрее, чем король успел его остановить или хотя бы подумать над верным ответом. Хотя конечно им обоим хотелось, чтобы она их трогала и говорила с ними вот так просто Но Эммили-то это и в голову не пришло.