После этого профессор писал книги по марксизму, читал лекции по нему же для активистов левых организаций, а еще руководил вечерним рабочим университетом, занятия которого Костя пару лет назад начал посещать.
Можно даже сказать, что они подружилисьКостя несколько раз бывал у Вильяма Петровича дома, пил чай с вареньем и вел с профессором длинные разговоры о диалектическом материализме, политике и просто за жизнь. Несмотря на свой преклонный возраст, профессор Бурвих сохранял ясный ум, и, что важно, требовал и от других ясного мышления.
Поэтому и в своих не очень многочисленных учеников, молодых левых активистов, таких, как Костя Раков, он диалектику не просто вбивалон требовал ее понимать.
Вот ему Костя в тот же вечер и рассказал обо всем, что произошло.
Вильям Петрович подумал, поднялся, принес с балкона бутылку с черной жидкостьюнастоянной на черной рябине водкой, налил Косте почти полный стакан, себе стопочку, и они молча выпили.
Странная история, после этого задумчиво сказал профессор. Человеку религиозному она бы дала определенную пищу для размышлений.
Не могу я, Вильям Петрович, становиться религиозником. Да и не хочу, добавил Костя, которому настойка шарахнула в голову не хуже, чем кулак несостоявшегося убийцы несколькими часами ранее. Сущности без надобности умножать не хочу.
Правильно, откликнулся профессор. Сущности плодить нам, марксистам, не пристало.
Погрузился в размышления.
А вот скажите, Константин, не было в вашей жизни других случаев, которые нетвердый ум, склонный искать неверные ответы на трудные вопросы, мог бы истолковать как вмешательство каких-то потусторонних сил?
Костя подумал.
Нет, ответил он твердо. Ничего такого.
И вдруг кое-что вспомнил.
Но вот дед рассказывал покойный. Когда они в 1956 подавляли контрреволюционный мятеж в Будапеште, был у него случай. Выскочил на него один мятежникбывший офицер-хортист, как потом выяснилось, прямо с автоматом в руках. А дед только-только свой магазин расстрелял, когда они горком партии отбивали, то есть не было у него никаких шансов. Хортист курок нажала автомат возьми, да и заело. Дед из ступора вышел, прямо в лицо гаду прикладом двинул и завалил. Ремнем скрутил, сдал потом в контрразведку. Дед говорилпросто чудо, не то так бы он и остался в чужой венгерской столице, если бы не заело автомат в руках у супостата.
Интересно, пробормотал профессор. Снова потер задумчиво переносицу.
А, вот еще Батька как-то на своей копейке в аварию попал, когда на дачу ехал, меня еще на свете не былогайцы только головами качали, потому как, никак он, по их разумению, не мог в ней целым остаться, разве что только ногу сломал. Правда, хромота осталась до сих пор.
Хм вздохнул Вильям Петрович.
Налил себе стопочку настойки, Косте еще добрых полстакана, потом отнес бутыль на балкон. Вернулся. Снова выпили.
Отнесем, Константин, этот ваш случай к числу тех немногих и крайне редких явлений, о которых наука пока ясного мнения не имеет, но и к объяснению которых нет нужды прибегать к идеалистическим концепциямв силу именно просто неполноты нашего сегодняшнего знания.
На том оба марксистастарый и юныйи порешили.
* * *
Совещание происходило в так называемом Малом Оперативном Зале. Окон в нем не было, а три стены представляли собой огромные телевизионные экраны, сейчас выключенные. В середине был стол, за которым сидело восемь мужчинСлужба до сих пор оставалась делом мужским.
Некоторые из мужчин были в форме.
Расскажите все-таки, что произошло, хмуро буркнул старший по званию, человек с погонами генерал-полковника.
Остальные переглянулись.
На данный момент картина произошедшего выглядит так немного поколебавшись, начал один из людей в штатском. Операция проходила в точности как планировалась, объект был доставлен в пригородный лес, где и должна была произойти э ликвидация.
Я предупреждал, что этого не стоит делать! встрепенулся один из присутствующих, человек явно неслужебного вида. Я сразу сказал, что это смертельно опасно!
Продолжайте! игнорируя его слова, приказал генерал.
То, что случилось потом, выглядит так. Произошло одновременно землетрясение и разряд молнии, которая убила и капитана Николаева и двух привлеченных к операции внештатных исполнителей.
Уголовников, хмыкнул генерал.
Докладывающий неопределенно пожал плечами.
Какая молния, когда небо было, согласно снимкам со спутников, совершенно чистое? спросил генерал. Включите снимки со спутника.
Один из мужчин нажал кнопку. На экране напротив (Прим. Зачем утруждать товарища генерала?) генерала возник увеличенный спутниковый снимок. Одно место было обведено красным кружком.
Генерал долго смотрел на фотографию.
Ни облачка, утвердился он в своем мнении, наконец.
Потому что это не молния, вмешался снова мужчина неслужебного вида. Не говоря уже про землетрясение! В этом месте землетрясений быть не может! От слова никогда!
Генерал поморщился.
Что вы нам хотите сказать, господин академик? Что случилось чудо? Что это пришельцы? Ангелы? Или генерал явно хотел перекреститься, но оборвал движение руки:Господь Бог?
Послушайте! воскликнул человек, которого назвали господином академиком. С самого начала «Операции Эхо» я был против, каких бы то ни было попыток проверить полученную нами информацию на ее устойчивость, то есть неизменяемость. Я сразу сказал, что последствия могут быть не просто непредсказуемыми, но и опасными. И я вообще удивлен, что вы что мы так легко отделалисьтолько землетрясение 5 баллов и три трупа.
Кто-то из присутствующих кашлянул.
Господин академик, но ведь это ваши исследования в итоге и привели к началу «Операции Эхо»?
Господин академик гневно посмотрел на него, поднялся. Уверенно нажал какую-то кнопку на пульте перед ним. Зажглась другая стена-экран.
На ней было какое-то белое здание.
Позвольте вам напомнить развитие событий, сказал господин академик. Как вы знаете, в прошлом году наш институт, занимающийся исследованиями в определенных направлениях современной фундаментальной физики, открыл так называемый эффект Крюкова-Берга, то есть получение неких информационных пакетов, получаемых при исследовании небарионных полей. Собственно, что эти пакеты, которые мы поначалу принимали за, своего рода, квантовые шумы, имеют упорядоченный характер, обнаружилось совершенно случайно, но еще более удивительным было то, что из них была извлечена вполне конкретная информация.
Господин академик вновь нажал клавишу на пульте.
Как вы все знаете, первый пакет оказался неким видеоотрывком.
На экране мелькнуло какое-то мутное изображение и размытая надпись:
«Президент России Владимир Владимирович Путин в ходе своего визита в Крымский федеральный округ посетил город Севастополь».
Учитывая, что расшифровка первого пакета произошла в 2011 году, ее содержание вызвало крайнее недоумение, но об этом немедленно было сообщено на самый верх. И, как мы все понимаем, после того, как наши ученые выдвинули вполне убедительную гипотезу о том, что эффект Крюкова-Берга заключается в приеме информации из будущего, данная информация сыграла некую роль в принятии известных решений по Крыму в 2014 году.
Он продолжил.
Расшифровка второго пакета заняла больше времени, и вы знаете его содержание.
Господин академик снова нажал клавишу.
Изображение было тоже не очень качественным: какая-то толпа людей, человек на трибуне. Но зато звук был очень ясным:
«Трудящиеся Свердловска с большим одобрением восприняли открытие Мемориального центра по исследованию преступлений капитализма на территории Советского Союза, в здании бывшего центра имени государственного преступника Бориса Ельцина. На открытии центра выступил главный координатор евразийского сектора Коммунистической партии товарищ Константин Аркадьевич Раков»
Не заняло много времени найти реальное лицо с данным именем, которым оказался двадцатипятилетний молодой левый экстремист, уже давно находящийся в рутинной разработке соответствующих органов, и вот тут некоторые
Господин академик посмотрел на офицеров, сидящих напротив него.
некоторыми коллегами и была предложена операция по ликвидации Ракова, против чего мы, ученые, категорически возражали. Потому что если будущее детерминировано, то есть, если его невозможно изменить, как невозможно изменить и прошлое, то попытка все-таки будущее изменить может вызвать катастрофические последствия. Что, собственно, и произошло. Разве что последствия катастрофы оказались относительно небольшими.
И именно поэтому, продолжил господин академик, я снова настаиваю, чтобы была прекращена работа над расшифровкой третьего информационного пакета, которая происходит сейчас. Мы должны остановить ее, чтобы само знание о том, что произойдет в будущем, не существовало, чтобы будущее осталось для нас неопределенным, и чтобы мы были свободны в своем выборе. Риски могут оказаться очень большими. Наводит на некоторые размышления и даже на далеко заводящие нас спекуляции и то соображение, что больше эффект Крюкова-Берга не наблюдается, хотя были повторены все возможные условия, при которых он проявился первый и единственный раз.
А правда, что в третьем пакете речь идет о войне с внеземной цивилизацией? спросил генерал.
Господин академик тяжело вздохнул. Помолчал. Подумал.
Третий пакет, как я уже сказал, до конца не расшифрован. Но некоторые фрагменты из него наводят на предположение, что в нем речь идет о каком-то столкновении нашей цивилизации с цивилизацией иной, то есть внеземной.
* * *
В дверь позвонили. Костя хотел было после всего случившегося вставить дверной глазок, но потом махнул рукой. И по улицам снова ходил, не оглядываясь, и не ожидая каждую минуту чего-то. Не то чтобы он стал фаталистом, нет, но просто убрал все произошедшее с ним в тот день куда-то в самый дальний уголок памятии жил, как жил раньше.
Поэтому и дверь он открыл, даже не спросив «Кто там?»
А там стоял сотрудник управления «Э» капитан Макаров, к которому Костя как на работу ходил на допросы, и в кабинете у которого несколько месяцев назад ему заехал в ухо какой-то коллега капитана, когда они на пару играли в злого и доброго копа.
Что было крайне удивительнокапитан Макаров был пьян. И не просто пьяна пьян в хлам. То есть еле стоял на ногах. И на лице Макарова, а обычно он выглядел очень уверенно, атлетическая фигура, короткая стрижка, печать властитеперь было какое-то тоскливо-виноватое выражение.
Здравствуйте, Константин Аркадьевичсказал капитан Макаров заплетающимся языком.
Костя с недоумением смотрел на пьяного полицейского. Само такое обращение удивило его не меньше, чем состояние Макарова.
А тот неловко открыл свой раздутый портфель и вынул из него небольшую бронзовую голову вождя рабочего классаВладимира Ильича Ленина.
Вот! гордо сказал капитан. Нашел у себя в столе, Константин Аркадьевич. В нижнем ящике. Так там она, видать, все эти годы и пролежала. От кого-то осталась с советского времени.
Капитан икнул.
Дай, думаю, вам отнесу. Вы же коммунист, вам будет приятно. И Новый Год скоро, опять-таки.
Капитан протянул голову Косте. Тот с недоумением ее взял.
И вообще, Константин Аркадьевич, жалобно сказал полицейский, стараясь удержать равновесие. Не держите вы зла, прошу вас. Я же ведь что, человек на государственной службе, винтик я, в сущности. Мне чего приказываютто я и делаю (ик). А сам я, товарищ Раков, сам я может в глубине души совсем даже на вашей стороне. То есть (ик) за рабочих, за Советскую власть (ик), за коммунизм. Так чтоне держите зла, вы ведь человек не злопамятный, да? А я теперь пойду, не буду вам мешатьв вашем благородном деле борьбы за интерес трудового народа.
Он силился поймать глазами Костины глаза, чтобы прочесть в них ответ.
Костя подавил внезапно появившееся желание двинуть полицейского по голове бронзовым Лениным и только вежливо сказал, перед тем как закрыл дверь:
До свидания, гражданин начальник. Буду нуженшлите повестку.
Советское осеннее
В Европе почту кидают в почтовую щель. Если вы живете в многоэтажном доме. В каждой двери есть такая прорезь с заслонкой, куда почтусчета за все, например, и кидают. Еще кидают рекламуи много. Если вы не хотите, чтобы вам ее кидали, вы пишете записку над этой щелью: «Не рекламу, спасибо!»
У нас, впрочем, такой записки нет. Жена с удовольствием изучает рекламные газеты и разные прочие коммерческие объявления. Их, кстати, обычно носят по ночампри этом, как правило, китайцы. Платят за это гроши, но китайцы работают семьями. Их вообще много в последнее время, китайцев.
Ну вот, а тут днем щелкнула заслонка почтовой щели. Я удивился. Может, думаю, соседу не понравилось чего-то. Иногда, когда грусть-тоска, я слушаю старые советские песни. У меня целая коллекция CD-дисков, серия «Рожденные в СССР».
Бывает, соседей достает неизменная «Улица родная» или «Артиллеристы, Сталин дал приказ». И тогда кидают записки. Типа: «Саша, мы очень понимаем твою ностальгию, но не мог бы ты несколько разнообразить репертуарв мире ведь так много другой музыки, кроме вашего славянского минора!»
И я подобрал конверт с пола. В нем было письмо, сложенный вдвое лист формата А4. И текст на русском языке:
«Уважаемый товарищ!
Сообщаем вам, что принято срочное решение о сборе всех советских людей, оставшихся верными присяге, для выполнения особо важного задания. Просим вас прибыть завтра в 12.00 на ближайшую к дому автобусную остановку, куда за вами прибудет транспорт.
С собой иметь сухой паек на один день, смену белья, зубную щетку и теплый свитер.
С уважением,
Советское Правительство».
И круглая печать, на которой было то же самое: СОВЕТСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО.
Я перечитал письмо еще раз, вздохнул и пошел на кухню.
Жена, сделай сухпаек на один день. Вызывают.
Кто? испуганно спросила жена.
Я молча протянул письмо, а сам пошел собирать вещи.
Через минуту жена вбежала в комнату, в которой я размышлял, какой свитер брать с собой.
Саша, ты что, чокнулся? Что это за бред?
Там все написано, ответил я, остановившись, наконец, на свитере, в котором я зимой катаюсь на лыжах. Тут все на них катаются, потому что Север и снега много. Сейчас, правда, была ранняя осень.
Какое правительство?! Ты совсем с дуба упал?! Двадцать пять лет как нет никакого Советского Правительства! Как и твоего СССР!
Подпись читала? Печать видела? Значит, есть.
Да я таких филькиных грамот могу написать миллион, хоть от Папы Римского, хоть от Римской Мамы.
Я вздохнул и повернулся к ней.
Было бы подписано Римским Папойдругое дело. А Советское Правительствоэто не шутка. Это все серьезно. С такими вещами не шутят.
Жена онемело смотрела на меня, явно не в силах сказать что-то. Потом что-то внутри нее переключилось в режим «ВКЛ.» и слова хлынули потоком. Минут десять я ее не прерывал, потом поднял руку. Она замолчала.
Слушай, я и сам не знаю, в чем там дело, но раз зовут, то надо идти. Я человек подневольный. Присягу давал, это не хухры-мухры.
Какая присяга? воскликнула жена.
Точно не знаю, какую они имеют в виду. Может, и пионерскую, а может, когда в армии служил. Но раз далто куда же деться.
Нет же никакого СССР! закричала жена. Проснись, пионер! Присяга! Кто ее только не давал. Даже Путин.
Да, СССР нет, согласился я. Но я-то есть. И я, к счастью, не Путин. Я советский человек, и им останусь до конца.
Саша, да оглянись ты вокруг, дурак, мы же ведь даже в не в России!
Я посмотрел в окно. За окном было чистенько и аккуратно, то есть точно не Россия, никаких сомнений.
Лет десять мы тут уже жили, так как-то само собой получилосьсначала работал на европейцев, потом надоело мотаться туда-сюда, да и вообще поспокойнее тут, ну вот и переехали и живем теперь.
Это ничего не меняет, ответил я. Нахождение за границами Советского Союза не освобождает от данной раз и навсегда присяги.
Жена молчала. Молчала долго и зловеще. Потом позвала сына. Васька оторвался от своего компьютера явно с большой неохотой.
Смотри, сынок, на этого немолодого идиота. Его разыграливсе наши друзья знают, что он чокнулся на своем СССР и советской ностальгии, а этот взрослый дурачок поверил в то, что его вызывает куда-то какое-то неизвестно где двадцать лет сидевшее Советское Правительство.