Полковник задумчиво почесал нос.
Металлодетекторы на входах? Так брянский строительный олигарх голыми руками задушил губера и двух его вице. А потом со словами «За Сталина!» сиганул в окно.
Пандемия, сказал эксперт.
Делать-то что? спросил с горечью полковник. Если бы какие красные бригады или какие старички-коммунисты начальство убивали, так понятно что делать. Ваххабитское подполье сумели подавить, в конце концов. Но на олигархов что нашло? Этак ведь какой-нибудь Дерипаска и на Самого набросится, когда в Кремле орден будет получать.
Один мой аспирант, марксист, высказал странное предположение, немного безумное осторожно сказал эксперт.
Да? И какое? заинтересовался полковник. Все это настолько безумно, что безумнее уже не будет.
Он предположил, что наша, отечественная буржуазия, в свое время не прошла террористическую стадию. Как, например, французская буржуазия во время буржуазной революции, резавшая головы посредством гильотин. Или североамериканская, геноцидившая южан. А вот в России этот обязательный для буржуазии этап был пропущени вот теперь исторические законы действуют таким извращенным способом, превращая капиталистов в бешеных псов.
Полковник задумался.
Звучит как мистика какая-то, сказал он неуверенно.
Эксперт пожал плечами.
Что мы, в сущности, знаем о законах истории?
Даже если это и такнам что делать? Этот ваш аспирант-марксист не сказал?
Эксперт печально вздохнул.
Сказал. Сказал, что надо их, капиталистов, всех отстрелятьименно как отстреливают бешеных животных.
Полковник посмотрел на эксперта.
А тот еще марксистэтот ваш аспирант. Прямо большевик какой-то!
Да, сказал эксперт. Настоящий марксист.
Где-то в Галактике
Меня все время ругают за то, что в моих рассказиках другой надежды кроме как на прилет межгалактической Красной гвардии и не существуют.
Я, правда, никогда про этот прилет и не писал, но такое ощущение, что читатель просит. А я отказать не могу.
*******
«Товарищи советские коммунисты! С глубоким огорчением узналис запозданием, вызванными ограничениями на скорость светао падении Советской власти и реставрации капитализма на территории СССР. Срочно высылаем братскую интернациональную помощь в виде отряда флота межзвездной Коммунистической федерации».
Это шутка? спросил президент.
К сожалению, нет. Сигнал принят не менее чем десятком радиотелескопов по всему миру.
Президент задумался. Члены Совета Безопасности молчали, стараясь на него не смотреть.
Может, с Зюгановым поговорить? спросил премьер Медведев, но, после того как президент посмотрел на него как на идиота, тут же снова уткнулся в свой айфон.
Надо что-то срочно придумать, сказал Сурков. Времени у нас не так много.
* * *
Корабль приземлился прямо на Красной площади. Серая полусфера с ярким серпом и молотом на боку.
Сама площадь была украшена красными флагами, портретами основоположников и транспарантами «Слава КПСС!», «Привет товарищам-коммунистам из Космоса!» и «Решающему году пятилеткинаш ударный труд!»
Где-то сбоку полусферы открылся люк, на брусчатку сползла лестница, по которой вышел пришелецтипичный рептилоид в скафандре.
Здравствуйте, товарищи! сказал он на безупречном русском языке.
Здравствуй, товарищ! сказал Генеральный Секретарь ЦК КПСС.
Они обнялись.
Разрешите представить членов делегации по встрече, сказал Генеральный секретарь, обернувшись к стоящим полукругом землянам.
Член Политбюро ЦК КПСС Роман Аркадьевич Абрамович Первый секретарь Компартии Украины Петр Алексеевич Порошенко Знатная рабочая династия, рабочие Кировского завода токари Ротенберги Председатель сколковского колхоза имени десятилетия Двадцатого съезда партии Анатолий Борисович Чубайс Доярка-ударница, орденоносец Ксения Собчак Председатель Германской коммунистической партии товарищ Ангела Меркель (последняя при этом подняла кулак в пролетарском рот-фронт-приветствии).
Пришелец с большим почтением поздоровался с каждым за руку.
Я очень рад, товарищи, что советские коммунисты отбили атаку контрреволюции и наша помощь не нужна. Само решение оказать помощь землянам-коммунистам вызвало большую дискуссию среди жителей планет-членов Федерации, но все-таки победила точка зрения, что нельзя оставлять вашу Землю на произвол людоедов-капиталистов. Однако то, что земляне самостоятельно сумели восстановить социализм на территории СССР, говорит о высокой зрелости вашей цивилизации.
После этого пришелец попросил разрешения почтить в одиночестве память Владимира Ильича Ленина, имя которого было священными в данном секторе Галактике.
В Мавзолей он прошел, с одобрением посмотрев на охраняющих вход бравых солдат.
Через пять минут он вышел, и снова направился к членам делегации.
Я возвращаюсь на базовый корабль и передам своим товарищам, что операция по вводу ограниченного контингента интерзвездных бригад не требуется. Следующий наш прилет обязательно состоится сразу после окончательной победы мировой революции на всей Земле, а пока желаю вам, товарищи, успехов в коммунистическом строительстве и борьбе с пережитками капитализма.
Сказав это, пришелец прошел в свой корабль, лестница втянулась обратно, люк закрылся и полусфера с серпом и молотом на боку так же бесшумно исчезла в небе.
Делегаты некоторое время стояли молча.
Неужели пронесло спросил кто-то.
Канцлер Германии стала поспешно звонить президенту США.
Президент вытер пот со лба.
Но я требую возврата Крыма начал было его коллега и партнер с Украины, но все замахали на него руками и он обиженно замолчал.
А неплохо было бы по этому поводу и банкет, сказал кто-то мечтательно.
Это мысль всем очень понравилась. Решили пойти в Кремль пешком, машин не вызывать. Радость разливалась на лицах счастливыми улыбками.
Поэтому шум позади был услышан не сразу.
Сначала один, потом другой, потом уже и все повернулись. У Мавзолея стоял невысокий мужчина в черном пиджаке. С очень знакомой внешностью, хотя при этом моложе своих канонических портретов на пару десятков лет.
Он не смотрел на членов делегации. Он смотрел, как прямо из кремлевской стены один за другим выходили люди. Много людей. Многие очень знакомые по учебникам и кинохроникам, но тоже крайне молодые. И все они шли сразу к нему, к человеку у Мавзолея.
Здравствуйте, Феликс Эдмундович, немного картавя, сказал человек одному из них. Вы мне будете крайне, крайне нужны, товарищ.
К нему подбежала очень красивая молодая девушка и обняла его.
Наденька, подожди, сказал человек. Сейчас не до нежностей. Много работы надо будет сегодня сделать. Товарища Сталина никто не видел?
Уже идет, Владимир Ильич, сказал вышедший из-за Мавзолея Брежнев.
Без «Авроры»
Мне очень захотелось пива и я не смог побороть искушение. Поэтому взял банку «Балтики» и пошел к Петровской набережной, где раньше стояла «Аврора». В прошлый раз, когда я пил пиво на улицепри этом на скамеечке в собственном дворе моего дома, что особенно обидно, мне это обошлось в 500 рублей, который взяли у меня полицейские. Взяли они, конечно, себе в карман и без квитанции, а с квитанцией вышло бы еще дороже.
Вот почему я и пошел к набережной. Сейчас, когда крейсер на ремонте, тут тихо, народу почти нет, никаких продавцов сувениров и туристов. Можно сидеть спокойно, смотреть на матушку Неву и размышлять о жизни. А жизнь сейчас никого не радует.
Сказаносделано. И вот я сел на какой-то ящик, открыл пиво, пью его понемногу, смотрю на серые воды реки, медитирую.
На набережную выруливает небольшой автобус с тонированными стеклами, из него вываливает с дюжину мелкоты во главе с какой-то молодой девушкой училкинского видаи она громко и изумленно говорит:
А где «Аврора»?
И растерянно смотрит по сторонам, словно корабль, быть может, просто спрятался куда-то или отошел по делам и вот-вот вернется.
Так на ремонте «Аврора», сказал я. Если не врут, то только летом вернется. Не раньше.
Девушка посмотрела с сомнением на банку пива в моей руку, еще раз на всякий случай оглянулась, а потом обратилась к своей мелкоте.
Ребята, нам очень не повезло. Но я все равно вам расскажу. На этом месте в городе Санкт-Петербург находится на вечной стоянке крейсер, который стал символом Великой Октябрьской Социалистической Революции, навсегда изменившей мировую историю
Говорила она увлеченноо большевиках, о революционных матросах, о Временном правительствеи чем больше она говорила, тем больше я впадал в недоумение.
Не, ну я понимаю, если бы это была какая-нибудь немолодая тетка, советский реликтда, в общем, и они сейчас, кажется, все впали в православие и с тем же энтузиазмом, с которым нам рассказывали про Ильича и броневик у Финляндского вокзала, теперь рассказывают про Ксению Петербуржскую или Иоанна Кронштадтского. Это же юная педагог несла такой незамутненный советский исторический нарратив, что я немного обалделдаже не думал, что когда-нибудь такое еще услышу вживую.
Закончив, девушка разрешила детям купить мороженоенедалеко стоял ларек, который не закрыли даже после ухода «Авроры».
Я тоже как раз допил свое пиво и, чтобы выкинуть пустую банку, подошел к ларьку, где стоял мусорный бак. Дети с увлечением ели мороженое, а я мог разглядеть их вблизии мне сразу бросилось в глаза, что какие-то они не такие. Мне даже трудно объяснить, что в них было не так. Бантики у девочек, растрепанные волосы у мальчишек. Одеты аккуратно. Но что-то все равно не так.
Слушай, сказал я мальчишке, вгрызавшегося в свое мороженое. А вы вообще откуда?
Школа 144,сказал мальчик.
Я понимаю. А из какого города?
Из Ленинграда.
Из Петербурга, автоматически поправил я, но мальчишка с набитым мороженым ртом помотал головой. Потом, проглотив, весело сказал:
Петербург у вас. А у нас Ленинград.
Я в легком недоумении спросил:
А у вас что, в этом вашем Ленинграде, «Авроры» нет?
Нет, сказал мальчишка. У нас «Авроры» больше нет. Во время войны американцы сбросили атомную бомбу на центр Ленинграда. И наша «Аврора» погибла.
Тут девушка-учитель строго крикнула:
Сережа, сколько раз тебе можно говорить, никогда не разговаривай с незнакомыми дяденьками!
А потом всем:
Ребята, все в автобус, едем к Смольному, потом обедаем и в музей.
Ребятня стала залезать в автобус, а я, все еще не очень понимая, что услышал, подошел к автобусудевушка стояла у дверей, проверяя, чтобы все заняли свои места.
Это неловко обратился я. Простите, я не совсем не понял, а кто там у вас победил. В атомной войне?
Девушка посмотрела на меня. В ее глазах вдруг мелькнуло что-то. Что-то очень чужое.
СССР. У нас победил СССР.
Она залезла в салон, захлопнула за собой дверь и автобус уехал.
А я остался стоять, пытаясь понять, что же это было
«Аврора» еще на ремонте, поэтому на набережной, куда я прихожу время от времени, народу очень мало. Когда она вернется на свою вечную стоянку, здесь снова будете сутолока, продавцы сувениров, туристы, школьники. Не знаю, смогу ли я различить среди них тех, кто приехал сюда посмотреть на «Аврору» из того Ленинграда, на который американцы сбросили во время войны атомную бомбу. Но в которой СССР все-таки победил.
Эхо
Могила была неглубокая. Так себе могилахалтурка, говоря откровенно, разве чтобы только землей сверху засыпать. «Даже обидно», подумал Костя Раков, которому через некоторое время предстояло в эту могилу лечь.
Всего час назад он вышел из своей квартиры, чтобы отправиться на встречу с товарищами по небольшой группе с названием «Рабочая инициатива», предстояло обсудить действия группы по поддержке забастовки работников городского молокозавода, хозяева которого систематически и нагло нарушали, и без того кривое российское трудовое законодательство. Но, не прошел Костя и десяти шагов от подъезда, как ему на голову набросили плотный непрозрачный мешок и запихали в машину.
А теперь он стоял возле могилы, в которую его, застрелив, бросят гнить.
Нет, поначалу Костя думал, что его просто опять отвезут к какому-нибудь следаку или оперу, это дело было для него неудивительным, и даже почти привычным. Повесток из соответствующей конторы, которая занималась борьбой с экстремизмом, у Кости Ракова была целая пачка. И на допросы он ходил практически как на работуиногда раз в неделю.
Даже когда с него сняли мешок, и Костя увидел, что его привезли в лес, и он стоит около вырытой в сырой земле ямы, он, было, подумал, что его просто решили попугать. Но так он думал не очень долго.
Трое мужчин, которые его и похитили, явно и точно собирались его убивать.
Когда Костя открыл рот и начал говорить что-то вроде: «Вы совсем уже с катушек слетели, волки», он получил удар по голове.
Заткни пасть, жмур, злобно рявкнул один из похитителей.
Ударивший был вполне себе уголовной внешности, с наколками на руке, и с какой-то тюремной поволокой в глазах. Костя и сам был из рабочих, и общался с самыми широкими кругами рабочего класса, так что людей сидевших определял сразу.
Второй был наркоманомтакие тоже определяются легко человеку опытному.
А вот третий, старший, определенно был человек казенный, вполне может быть, что и при погонах, хотя сейчас на нем было штатское.
Ну и вообщене было в них никакой театральности, какая была бы, если бы перед ними стояла задача Костю запугать или сломать. Нет. Они торопились, они хотели побыстрее сделать свою неприятную и грязную работу. То есть убить егоКостю Ракова.
А грязную еще и потому, что был очередной теплый декабрьгода три уже не было настоящей зимы с долгим снегом и крепким морозом, под ногами чавкала грязь и пахло сырой землей.
Косте стало грустно. Умирать так ранов свои неполные двадцать пять, он даже решил рвануть наудачу в лес. Но именно в этот момент стоящий сзади нарик ударил его по ногам, и Костя рухнул на колени.
Можешь помолиться, красноперый, дыхнул в ухо нарик. А боковым зрением Костя увидел, как стоявший справа урка вытащил из кармана своей куртки пистолет.
Костя верил только в Маркса, Ленина и профессора Вильяма Петровича Бурвиха, научившего его диалектике, но молиться им всем и по кому-то по отдельности было бы глупо, даже на пороге смерти, поэтому он просто глубоко вдохнул последний разто есть набрал полные легкие сырого лесного воздуха.
«Вот оно и вот так», сказал он самому себе на прощание.
А урка поднял руку с пистолетом.
* * *
За мгновение до того, как пистолет выстрелил, земля дрогнула, в небе что-то бабахнуло, и оттуда буквально вывалилась молния, которая ударила аккурат в то место, где происходила сцена казни молодого борца за дело рабочихкоммуниста Кости Ракова.
Когда секунд через десять к нему вернулось сознание, а еще через десять секунд и зрение, и Костя поднялся на ногивесь грязный, перепачканный землей и прилипшими гнилыми листьями, он увидел, что вокруг него лежат трое его похитителей. Точнее то, что от них осталосьтри обгорелых черных тела. Не фигурально, а действительно черныхкак обуглившиеся дрова в затушенном костре.
Понимание того, что произошло, пришло к Косте не сразу. Но все-таки пришло.
Он посмотрел на стоявшую недалеко машинувесьма заезженный Уаз-Патриот, потом на пистолет, лежавший в грязи прямо возле него, на секунду даже мелькнуло желание его взять, но Костя не стал этого делать, а просто молча побежал прочьпо следу машины, хорошо видному на сырой и грязной земле. Он бежал все быстрее и быстрее. И чем быстрее он бежал, тем страшнее ему становилось.
Когда он выбежал на грунтовку с дорожным указателем и понял, где находится, и как ему выйти на трассу, по которой ходили автобусы и маршрутки, идущие в город, страх достиг максимума.
А потом страх вдруг прошел, и остался только крутящийся в голове вопрос: «Что это было?»
И Костя почти спокойно пошел по грунтовке к трассе.
* * *
Единственный человек, которому он рассказал о случившемся, был профессор Вильям Петрович Бурвих.
Вильяму Петровичу было лет девяносто, он уже давно был на пенсии. Точнее, с 1992 года, когда его попросили уйти с кафедры общественных наук университета, которая до этого называлась кафедрой научного коммунизма. Пришлось, потому что университетское начальство не выдержало, что на своих лекциях по общественным наукам профессор постоянно употреблял такие обороты как «банда, захватившая власть в стране» или «воровской антинародный режим».