Большинство предпочитает исполнять песни стоя, хотя напротив монитора поставили высокий табурет. Ари пододвигает его ближе к микрофону. Мне кажется, зря она это делаеткогда стоишь, у тебя больше энергии, больше пространства для маневра, но понимаю, что сидя ей будет спокойнее, потому что она хочет пройти это испытание без дрожи в коленях.
На экране монитора всплывает название ее песни: «Поцелуй, чтобы можно было помечтать» Луи Армстронга. Мне эта песня не знакома, хотя это мало о чем говорит.
Звучит джазовая фортепианная мелодия, и Ари прикрывает глаза. Она так и начинает петь с закрытыми глазами. Голос у нее нежный, почти хрупкий, и песня так похожа на нее. Романтическая. Мечтательная. Обнадеживающая. Эмоции Ари проникают в меня вместе с музыкой, и совершенно очевидно, что она любит эту песню. Слова, мелодиявсе ей близко, и она держит свои чувства в пузыре, который вот-вот лопнет.
Слушать ееодно удовольствие, и я горжусь тем, что у нее хватило смелости выйти на сцену и петь не на потребу публике, а от чистого сердца.
Почему-то я нахожу глазами Квинта. Он сидит спиной ко мне, глядя на Ари, а его подружка все еще поглощена телефоном. Я замечаю, что волосы Квинта растрепаны на затылке, словно он сегодня не потрудился причесаться.
И тут Квинт поворачивает голову. Он выглядит угрюмым. На секунду мне кажется, что он оборачивается, чувствуя, что я смотрю на него, оцениваю. Но нет, его внимание приковано к соседнему столику. Я вытягиваю шею и вижу там двух парней студенческого возраста. Один из них допивает остатки пива. Другой складывает ладони рупором и кричит:
Завязывай с этим унылым джазовым дерьмом!
У меня отвисает челюсть. Что, простите?
Его друзья хохочут, а тот, что с пивом, машет пустым стаканом:
Иди к нам. Я подарю тебе поцелуй, о котором ты мечтаешь!
Другой парень добавляет:
Может, тогда мы сыграем настоящую музыку!
Немыслимо. Да они издеваются над ней. Что не так с этими людьми?
Я перевожу взгляд на Ари. Она все еще поет, но теперь ее глаза открыты, а голос неуверенно дрожит, и щеки пылают.
Я думаю о том, как много значит для нее этот момент, и невольно сжимаю под столом кулаки, возмущенная тем, как эти придурки только что его испортили.
Я всматриваюсь в самодовольные лица парней. Мысленно представляю, как один из них давится чипсами, а другой проливает сальсу на свою рубашку от «Томми Багама». Право, мироздание, если ты когда-нибудь
Какой-то крошечный шарик летит к их столику и попадает в глаз одному из парней. Тот вскрикивает и закрывает лицо ладонью.
Какого черта? рычит он и тянется за салфеткой, не замечая, что на ней стоит стакан с пивом. Парень тянет к себе салфетку. Стакан опрокидывается, пиво стекает по краю стола прямо на колени им обоим. Раздается шквал проклятийнеудачники пытаются отодвинуться от разрастающейся между ними лужи.
Ари хрипло усмехается. Аккорды песни окутывают ее, но она уже не поет. Чувство обиды ушло, сменившись благодарностью, и на мгновение мне кажется, что причина во мне. Неужели я только что?..
Но тут Ари смотрит на Квинта, и я вижу, что его плечи дрожат от еле сдерживаемого смеха. Он размешивает ложкой жидкость в стакане, и кубики льда звенят о стенки.
Парни все еще озираются, тщетно вытирая промокшие штаны куцыми бумажными салфетками. Один из них находит снаряд и поднимает его. Вишенка!
Карлос торопливо подходит к ним, пытаясь притвориться обеспокоенным хозяином заведения, хотя холодное выражение его лица подсказывает мне, что он, вероятно, слышал их выкрики. Он натянуто извиняется и бросает на стол стопку салфеток.
Но не предлагает заменить пролитое пиво.
Ари заканчивает песню и убегает со сцены, как будто та горит. Со вздохом облегчения она плюхается на наш диванчик.
Это на самом деле было ужасно?
Нет! Конечно, нет! отвечаю я и нисколько не лукавлю. Ты была великолепна. Не обращай внимания на этих шутов.
Она наклоняется ко мне поближе:
Ты видела, как Квинт запустил в них вишенкой?
Я киваю. И, как бы ни противилась этому, признаю:
Это было круто. Я драматично закатываю глаза. Полагаю, в нем есть и положительные качества. Но, поверь мне, их мало, и они редкие гости.
Мы остаемся, чтобы послушать еще пару выступлений. Музыка в основном современная, я слышала эти песни, но не могу назвать имена исполнителей. Ариана Гранде? Тейлор Свифт? Потом кто-то выходит с песней группы «Куин» ну, уж этих-то ребят я ни с кем не перепутаю.
А теперь, чтобы доставить вам удовольствие, объявляет Триш, проверяя что-то на караоке-автомате, приглашаем на эту сцену Пруденс!
Мы с Ари оборачиваемся к Триш, но в следующее мгновение я уже обрушиваюсь на Ари.
Ты записала меня?
Нет! восклицает она, в отчаянии заламывая руки. Я бы никогда так не поступила! Без твоего разрешенияни за что, клянусь.
Я рычу от злости, но не на Ари. Ей я верю. Она бы действительно так не поступила.
Может, в зале есть еще одна Пруденс? Каков процент вероятности? Я ни разу не встречала свою тезку, и никто явно не собирается подниматься на сцену.
Должно быть, Джуд сдал меня перед уходом.
Тебе вовсе не обязательно выступать, говорит Ари. Скажи ей, что ты передумала. Или что кто-то без спросу включил тебя в список.
Я ловлю взгляд Квинта, брошенный через плечо. В его глазах удивление. Любопытство.
Пульс учащается. Ари права. Никто не заставит меня выйти на сцену. Я не записывалась на выступление. Не давала своего согласия.
Ладони становятся влажными. Я еще даже не вышла из-за столика, а уже чувствую, что все на меня смотрят. Выжидающе. Оценивающе. Возможно, это просто игра моего воображения, но горло все равно сжимается.
Пруденс? Триш оглядывает зал. Ты здесь?
Хочешь, я скажу ей, что ты передумала? предлагает Ари.
Я качаю головой:
Нет. Нет, все в порядке. Это всего лишь песня. Я справлюсь. Я резко выдыхаю и встаю из-за стола.
Постой!
Я оглядываюсь на Ари. Она наклоняется вперед, тянется большим пальцем к уголку моего рта и вытирает его.
Помада размазалась. Она усаживается обратно и ободряюще кивает мне. Так лучше. Выглядишь отлично.
Спасибо, Ари.
Я откашливаюсь и подхожу к сцене, стараясь не встречаться глазами с болванами в соседнем уголке. Как, впрочем, и с Квинтом. Я убеждаю себя в том, что нисколько не нервничаю. И ничего не боюсь.
Это всего лишь четыре минуты твоей жизни. Ты справишься.
Только бы Джуд выбрал приличную песню
Триш выставляет микрофон, и я смотрю на монитор, на название песни. Уф. Ладно. Неплохо. Джуд прислушался к предложению Ари и записал меня на песню Джона Леннонату, что я люблю и определенно знаю наизусть.
Я облизываю губы и повожу плечами, пытаясь настроиться на выступление. Я не великая певица и знаю это. Но недостаток природного таланта я могу с лихвой компенсировать сценическим мастерством. ЯПруденс Барнетт. И не потерплю посредственности или неуклюжести, пусть даже в караоке на тускло освещенной сцене туристической забегаловки на Мейн-стрит. Я буду улыбаться. Буду работать с публикой. Может быть, даже станцую. Мое пение не принесет мне никаких наград, но это не значит, что я не смогу получить удовольствие.
Расслабься. Верно, Квинт? Давай посмотрим, как ты выйдешь на сцену и расслабишься.
Из динамиков раздаются первые аккорды «Мгновенной кармы». Мне не нужно смотреть на монитор, подсказывающий слова. Я откидываю волосы назад и начинаю петь:
Мгновенная карма настигнет тебя!
Ари ободряюще вскрикивает. Я подмигиваю ей и чувствую, как вливаюсь в песню. Бедра покачиваются. Сердце колотится, подгоняемое адреналином, нервы звенят. Раздвигаю пальцы врозь. Джазовые ручки. Музыка набирает темп, и я стараюсь передать всю страсть Джона Леннона, вложенную в эту песню. Рука тянется к небу, потом резко падает вниз, на толпу, и указательный палец скользит по залу, ищет. «Кем, черт возьми, ты себя возомнил? Суперзвездой? Ну, так и есть!» Я пытаюсь обратиться к Карлосу, но не могу отыскать его в этом море лиц и вскоре понимаю, что указываю на Квинта. Удивительно, но он наблюдает за мной с явным интересом. И улыбается. Хотя немного растерянно, почти ошеломленно.
Пульс частит, и я переключаюсь на Ари, которая танцует в нашем уголке, вскинув руки.
Я хватаю воображаемые палочки и колочу по тарелкам в такт барабанному соло, приглашая публику поддержать припев. От восторга кружится голова.
Мы все сияем, как луна и звезды и солнце!
Песня обнимает меня знакомыми аккордами и любимыми словами. Я расправляю плечи. Тяну руки к небу. Прохожу свой путь до конца. Я не осмеливаюсь снова взглянуть на Квинта, но чувствую на себе его пристальный взгляд, и, хотя давала себе зарок не нервничать из-за него, все равно нервничаю. Что лишь придает мне еще больше решимости не падать духом. Потому что одно дело, если бы он откровенно игнорировал мое выступление или морщился от неловкости за меня.
Но нет. В ту долю секунды, когда я поймала его взгляд, в нем сквозило что-то неожиданное. Не простое веселье или удивление, хотя я почти уверена, что удивила его. Там было нечто большее. Что-то вроде завороженности.
Кажется, я преувеличиваю. Мне нужно перестать думать и сосредоточиться на песне, но я уже на автопилоте, и припев повторяется, постепенно затихая:
Как луна, и звезды, и солнце
Когда песня заканчивается, я отвешиваю замысловатый поклон, махнув рукой Квинту, так же, как он притворно поклонился мне на уроке биологии.
И все же крики Квинтасамые громкие:
Ну, ты и отожгла, Прю!
Жар заливает шею, обжигает щеки. Не то чтобы смущение. Скорее, прилив, сияние от его нежданного, непрошеного, совершенно ненужного одобрения.
Отойдя от микрофона, я не могу удержаться, чтобы снова не взглянуть на него. Меня еще потряхивает от выступления, и улыбка сияет на лице. Он встречается со мной взглядом, и на мгновениевсего лишь на мгновениезакрадывается мысль, что, возможно, он не так уж плох. Мы могли бы даже подружиться. При условии, что нам больше не придется работать вместе.
К моему удивлению, Квинт поднимает стакан, словно провозглашая тост в мою честь. И я понимаю, что пялюсь на него.
Очарование момента исчезает. Странная связь обрывается. Я отвожу взгляд и иду к нашему столику.
Ари восторженно аплодирует.
Ты была неподражаема! говорит она, и я не могу не заметить, что в ее голосе слышится искреннее недоумение. Ты всех просто заворожила!
Мне вспоминается взгляд Квинта, и я краснею еще сильнее.
На самом деле, мне было гораздо веселее, чем можно было надеяться.
Она поднимает руку в жесте «дай пять». Я приближаюсь к ней, проходя мимо уголка, где сидели те придурки, но их уже след простыл.
Я делаю шаг вперед, вскидывая ладонь, чтобы ответить на приветствие Ари.
Конечно, я давно забыла о пролитом пиве.
Подошва скользит. У меня перехватывает дыхание, и я пытаюсь удержать равновесие. Слишком поздно. Взмахнув руками, я чувствую, как разъезжаются ноги.
Я тяжело падаю.
Шесть
Из динамиков грохочет композиция Принса, но никто не поет. Чувствую себя так, словно меня только что огрели по затылку. Идеальное попадание в ритм ударных «Малинового берета».
С третьей попытки мне удается открыть глаза, но я вижу лишь неоновую рекламу текилы и телевизор на стене. На экране мелькают странные кадры караоке восьмидесятых, не имеющие ничего общего с песней. Я морщусь от боли и снова зажмуриваюсь. Ари что-то говорит о «скорой помощи». Слышен и голос Карлоса, уверенный и спокойный, но слов не разобрать.
Все в порядке, Прю, доносится другой голос, более низкий. И он так напоминает голос Квинта?
Но Квинт никогда раньше не называл меня Прю.
Рука проскальзывает мне под затылок. Пальцы погружаются в волосы. Я снова приоткрываю глаза, и на этот раз свет не такой слепящий.
Квинт Эриксон стоит на коленях, изучая мое лицо странным напряженным взглядом из-под сдвинутых темных бровей. Это так не похоже на его обычную дурацкую ухмылку, что у меня вырывается болезненный смех.
Он моргает.
Пруденс? Ты в порядке?
Шум в голове усиливается. Мне уже не до смеха.
Все нормально. Я в порядке. Просто эта песня
Он растерянно смотрит на монитор, словно совсем забыл о музыке.
Бессмыслица, продолжаю я. Мне так и не удалось отыскать малиновый берет ни в одном секонд-хенде. А тебе?
Я стискиваю зубы от очередного приступа головной боли. Наверное, мне лучше помолчать.
Квинт хмурится сильнее.
У тебя может быть сотрясение мозга.
Нет. Я не могу сдержать стон. Да. Ой.
Он помогает мне сесть.
Ари поддерживает меня с другой стороны. Триш Роксби тоже рядомгрызет ноготь большого пальца, а официантка держит стакан воды, наверное, принесенный для меня. Даже подружка Квинта, Морган, наконец-то оторвалась от телефона и смотрит на меня так, словно ей не все равно.
Я в порядке. Язык не заплетается. По крайней мере, мне так кажется. Это придает мне уверенности, и я повторяю, более настойчиво:
Я в порядке.
Ари показывает мне два пальца.
Сколько пальцев видишь?
Я бросаю на нее сердитый взгляд:
Двенадцать, невозмутимо отвечаю я. Пульсирующая боль в затылке постепенно утихает, и я понимаю, что Квинт все еще поддерживает меня, и его пальцы путаются в моих волосах.
Меня охватывает тревога, и я отталкиваю его руку.
Со мной все в порядке.
Квинт выглядит удивленным, но, кажется, он не обиделся.
Твой друг прав, говорит Карлос. У тебя может быть сотрясение мозга. Мы должны
Он мне не друг, перебиваю я. Это что-то вроде рефлекса. Начав, я продолжаю, поднимая вверх указательный палец. К тому же я видела, как он обходится с результатами лабораторных анализов. Прошу прощения, но я не слишком доверяю диагнозам доктора Эриксона.
Ну, кажется, с ней все в порядке, говорит Ари.
Я хватаюсь за край стола и поднимаюсь на ноги. Тотчас накатывает головокружение. Я опираюсь на стол и крепко зажмуриваюсь.
Свободной рукой я ощупываю затылок. Там шишка, но, по крайней мере, я не истекаю кровью.
Пруденс. Квинт все еще стоит слишком близко. К этому стоит отнестись серьезно.
Я поворачиваюсь к нему так резко, что в глазах вспыхивают звезды.
О, теперь ты решил отнестись к чему-то серьезно? Звезды постепенно гаснут.
Он расстроенно отступает, потирая переносицу.
И зачем только я влез?
Вот именно, зачем? Мне не нужна твоя помощь.
Его лицо мрачнеет, и он поднимает руки, словно сдаваясь.
Ясно.
Однако вместо того чтобы уйти, он протискивается мимо меня, внезапно оказываясь так близко, что я в панике прижимаюсь бедром к краю стола. Квинт хватает стопку салфеток, оставленных теми придурками, и поворачивается, не замечая моей реакцииа может, и замечая. Он бросает салфетки на пятно на полу, где я только что поскользнулась, и вытирает лужицу, гоняя влажную бумагу носком кроссовка.
Прю? Ари касается моего локтя. В самом деле, может, вызвать «скорую помощь»? Или я могу отвезти тебя в больницу?
Я вздыхаю:
Пожалуйста, не надо. У меня нет спутанности сознания, ничего такого. Голова немного болит и все. Мне просто нужен парацетамол.
Если она правильно произносит такие слова, как «спутанность сознания», скорее всего, с ней все в порядке, замечает Триш, и видно, что она старается быть полезной.
Хочешь пить, милая?
Она протягивает мне воду, но я качаю головой.
Нет. Спасибо. Я, пожалуй, поеду домой. Я поворачиваюсь к Ари. Мой велосипед на улице, но
Я тебя подвезу. Не дав мне закончить, она собирает наши вещи.
Спасибо, бормочу я. Наверное, мне следует что-то сказать, что-то сделать. Карлос и Триш, Квинт и Морган наблюдают за мной. Хотя Квинт занят тем, что выбрасывает мокрые салфетки в мусорную корзину, и избегает встречаться со мной взглядом, но остальные-то смотрят и словно чего-то ждут. Мне нужно обнять их или что-то в этом роде?
Карлос спасает положение, положив руку мне на плечо.
Позвонишь мне завтра или заскочишь после школы? Дай мне знать, что с тобой все в порядке, ладно?
Да, конечно. Э-э караоке Я смотрю мимо него на Триш. Вообще-то классная идея. Надеюсь, ты продолжишь.
Каждый вторник в шесть, отвечает Триш. По крайней мере, так мы планируем.
Я иду за Ари к задней двери. Стараюсь не смотреть на Квинта, но все равно чувствую его присутствие. И что-то похожее на вину. Он ведь просто пытался помочь. Наверное, мне не следовало огрызаться на него.
Но у него был целый год, чтобы помогать. И помощь была ничтожной, а теперь слишком поздно.