Я застонала. Так громко, что засмущалась. И не один раз.
Он снова накрыл своими губами мои губы, заглушив все последующие звуки, после чего его пальцы снова начали опускаться.
Ты идеальна, чёрт побери, пробормотал он рядом с моими губами.
Его слова стали для меня последней каплей. И не в романтическом смысле.
Я начала плакать. Сотни слёз потекли из моих глаз.
Если бы он знал, что я сделала с его отцом, вряд ли он бы считал меня такой уж идеальной.
Он не захотел бы меня целовать.
Он не захотел бы касаться меня.
Эй.
Он перевернул меня на бок, после чего провёл костяшками пальцев по моим мокрым щекам.
Эй. Что случилось?
У меня из груди и изо рта вырвались неистовые рыдания. Я прижалась тыльной стороной руки к своим губам и укусила себя за кожу, чтобы замолчать.
Он завёл прядку волос мне за ухо.
Скажи мне, что происходит.
Слова вертелись на кончике моего языка, но я молчала. Я не могла рассказать ему.
Я попыталась отвернуться от него, но он заставил меня посмотреть на него.
Ты тоже думаешь, что моя мама изменила отцу? сказала я хрипло.
Дело было не в этом, но это волновало меня почти так же сильно.
Его напряжённое лицо расслабилось, и он выдохнул.
У тебя его ямочки. И его улыбка.
Разве ямочки и улыбка были признаками генетического родства?
Он погладил мою шею.
Это всё, что тебя беспокоит?
Я сглотнула и соврала.
Да.
Хорошо.
Он улыбнулся, и медленно прошёлся ногтями по моей коже, что было мучительно приятно.
Я вздрогнула, но не потому, что мне было так хорошо от его прикосновения, а потому что я знала, что когда его пальцы коснуться моей шеи в следующий раз, то они сделают это, не для того, чтобы погладить, а для того, чтобы переломить ее.
ГЛАВА 43
Лиам ушёл от меня немного за полночь.
Я притворилась, что уснула, чтобы он перестал осыпать меня поцелуями. Чувство вины за то, что я позволила ему целовать меня, в десятки раз превышало чувство вины за то, что я накачала Хита таблетками.
В сером свете утра мрачные мысли сделали моё настроение таким же тусклым, каким было сейчас небо. Я встала и вышла на балкон. Тёплый ветер причёсывал кроны высоких хвойных деревьев, заставляя их дрожать, заставляя меня дрожать. Моя кожа зудела, так как мне хотелось перевоплотиться. И я это сделала. Я сняла с себя топ и пижамные шорты и перевоплотилась в своё другое обличие, а затем перепрыгнула через заграждение балкона и побежала прочь от гостиницы, не заботясь о том, что кто-то из гостей мог уже проснуться. Они в любом случае с нетерпением ждали возможности увидеть волка.
Небо лавандового цвета уже не мерцало звёздами, вокруг стояла тишина, прерываемая только жужжанием крыльев ничего не подозревающих существ. У ручья я встретила стадо чернохвостых оленей. И хотя я не собиралась причинять им вред, их торчащие уши вздёрнулись, когда они почувствовали моё приближение. Как только в их огромных блестящих глазах отразилось осознание моего близкого присутствия, олени унеслись прочь, словно облако серо-коричневого цвета.
Я наблюдала за тем, как они убегают от меня, как и всё остальное в моей жизни.
У меня осталась только Эвелин.
Эвелин
Мне нужно было вернуться к ней. Мне нужно было поговорить с ней. Но что я могла ей сказать? Я даже не решила, что делать. Уехать или остаться?
Я уставилась на горизонт.
Я могла убежать.
Я могла убежать прямо сейчас. В обличии волка я могла преодолеть большие расстояния.
Но Лиам тоже умел бегать. Он, без сомнения, смог бы с лёгкостью выследить меня по запаху. Даже если у меня было несколько часов форы, его лапы были гораздо сильнее моих, и он смог бы догнать меня. И что потом?
Рядом с моим ухом повисла муха, громко жужжа. Я дёрнула ушами.
Если бы я смогла сбежать, мне бы пришлось заново учиться жить, как человек. Моё тело застыло бы в этом обличии. Я это уже проходила. Я смогла бы пойти на это снова, но хотела ли я этого? Необходимость меняться стала непреодолимой, это была часть меня, так же как и голубой цвет моих глаз или светлый оттенок волос.
Я понаблюдала за тем, как горизонт окрасился жёлтым и зелёным. Потом развернулась и побежала назад, наслаждаясь каждой полоской земли, покрытой росой, каждым камушком, который хрустел у меня под ногами, каждой гибкой травинкой, которая врезалась в меня. Я глубоко вдыхала сладкий рассветный воздух, наслаждаясь каждым своим вдохом, как последним.
Я подумала о Лиаме. О его губах и руках. И мои мышцы набухли от адреналина. Я была благодарна за прошлую ночь. Благодарна за то, что почувствовала себя желанной. Я даже немного сожалела, что притворилась спящей, и что не сняла с Лиама его одежду и не позволила ему снять с меня мою, чтобы, наконец, познать то, что, как многие думали, я делала за плату.
Но это было бы эгоистично и нечестно.
Я была благодарна моменту, который мы разделили, хотя меня и преследовала та ненависть, которую он в итоге должен был почувствовать ко мне, как только узнал бы, кем на самом деле была девушка, которую он назвал идеальной.
Впереди растянулась стена из сосен, которая отделяла меня от гостиницы. Я замедлилась.
Если это были мои последние мгновения в обличии волка, я собиралась насладиться каждой секундой.
* * *
Я вернулась в гостиницу незамеченной, запрыгнув на небольшой балкон, который Лиам мерил шагами всего лишь несколько часов назад. Я вошла в свою комнату, и мои когти застучали по твёрдому полу. Оказавшись внутри, я перевоплотилась в человека.
Моя шерсть исчезла так же быстро, как появилась, оставив после себя лишь слегка покрасневшую кожу. Мои губы были солёными от пота. Я облизала их, и встала на ноги, оттолкнувшись от пола. Я пошла в душ, но остановилась, заметив сложенный листок бумаги у входной двери. Мои мышцы напряглись. Я подошла, схватила письмо и на одном дыхании развернула его.
"Если хочешь снова увидеть Эвелин, пройди последнее испытание. Расскажешь кому-нибудь об этой записке, и она умрёт".
Мои пальцы стали холодными и твёрдыми, точно кубики льда. Я смяла листок. Я ещё раз перечитала послание; и ещё раз. Буквы размывались и сливались, а потом снова становились чёткими.
Кто мог так поступить со мной?
Кто-то, кто знал, как много значила для меня Эвелин. Это никогда не было секретом, но всё же много ли людей знали об этом? Она редко покидала гостиницу, поэтому это, должно быть, был кто-то близкий ко мне.
Кто мог шантажировать меня с целью убить Лиама?
Или они хотели, чтобы Лиам убил меня?
Это мог быть Джулиан. Он подозревал, что я что-то значила для Лиамаи намекал на это несколько раз вчера вечероми так как Лиам не стал бы убивать меня, то мне бы пришлось убить Лиама и стать Альфой, с которым так отчаянно хотел заключить союз Джулиан.
Но Джулиан не знал про Эвелин. Или знал? Я рассказывала о ней Саре, когда мы обедали. Могла ли Сара шпионить за мной по просьбе своего дяди? Может быть, её дружба была лишь притворством?
Внутри меня всё похолодело, так же как и мои пальцы.
Но Джулиан видел вчера мою решительность. Он не мог знать, что я испугаюсь последнего испытания. Если, конечно, он не знал, в чём оно заключалось
Что-то напряглось у меня внутри. Кто бы ни прислал мне эту записку, он знал о том, что включало в себя последнее испытание. Он знал, что прольётся кровь. Моя или Лиама. Чьей смерти они добивались?
Лукас ненавидел меня и никогда не скрывал того, что хотел, чтобы Лиам стал Альфой. Ему несложно было узнать о моих отношениях с Эвелин. Я могла бы пойти к нему и рассказать о своём плане, но что если это не он отправил мне записку
Я поднесла бумажку к носумятые цветы. Но запах мог исходить из-под грязи у меня под ногтями. Я снова понюхала листок. Я почувствовала другой запах. Что-то слегка кислое, но также немного сладкое. Я нюхала листок так много раз, что у меня начала кружиться голова, а запахи начали смешиваться. Я скомкала бумажку и бросила её об дверь.
Меня пробрал дикий озноб, который сменился жаром. Моё тело воспламенилось от гнева. Кто-то сегодня точно умрёт но не я, не Эвелин и не Лиам.
Это будет тот, кто написал эту чёртову записку.
ГЛАВА 44
Я накинула на себя первую попавшуюся одежду, которую нашла у себя в шкафу, и вылетела из комнаты.
Дверь Эвелин была не заперта, её кровать расправлена. Кто бы ни украл её, он забрал её во время сна, потому что она всегда заправляла постель. Я коснулась мятой подушкихолодная. Я присела на корточки рядом с кроватью. Бельё слегка пахло ментолом, но также чем-то ещёхолодным дымом.
Эвелин не курила.
Значит, курил её похититель.
В заднем кармане моих шорт завибрировал телефон. Я выпрямилась и уставилась на незнакомый номер на экране. Мог ли это быть похититель?
Я медленно провела пальцем по экрану и ответила на звонок.
Алло.
Несс? Это Фрэнк.
Моя надежда рухнула.
МакНамара, добавил он.
Можно подумать, я могла забыть
Что случилось, мистер МакНамара?
Мы хотели бы встретиться с тобой на старой фабрике твоего отца. Той самой, которой владеют теперь Ватты.
Кровь прилила к коже, и каждый сантиметр моего тела начал зудеть. Именно этого мне сейчас и не хватало. Путешествия в прошлое.
Зачем?
Нам надо обсудить текущее положение дел вместе со стаей.
Я посмотрела в сторону раздвижных окон, которые выходили на парковку сотрудников. Когда мы приехали сюда, я пыталась поменяться комнатой с Эвелин, чтобы у неё был более красивый вид, но она настояла на том, чтобы остаться на первом этаже, сказав, что так было лучше для неё. Я не очень понимала, зачем ей это было нужно, учитывая, что она редко выходила из гостиницы.
Край занавески приподнялся. Я кинулась вперёд и так резко одёрнула её, что несколько крошечных крючков сорвались с металлической гардины.
Моё сердце подпрыгнуло, когда я вышла на парковку.
Несс? Ты ещё здесь? голос Фрэнка прозвучал очень тихо.
Да. Я здесь.
Я закрыла рукой глаза от солнца, которое пробивалось сквозь ели, растущие вдоль парковки, и осмотрелась.
Лиам пришёл переговорить с нами.
Мои внутренности завязались в узел. Мог ли Лиам попросить их отменить испытание? Сказал ли он им, что я готова сняться? Что случится с Эвелин, если они отменят соревнование?
Нам надо, чтобы ты приехала и встретилась с нами. Стая ждёт тебя. Твой дядя сказал, что может тебя отвезти.
Сейчас?
Сейчас.
Услышав его категоричный ответ, я крепко сжала телефон.
Я приеду, как только смогу.
Тёплый воздух пах выхлопными газами, протухшим мусором и испаряющейся росой. Асфальт был испещрён тёмными пятнами. Моё сердце вздрогнуло. Заставив свои деревянные ноги согнуться, я села на землю и принюхалась.
Масло.
Не кровь.
Телефон завибрировал, оповестив о сообщении с незнакомого номера. Наверное, Фрэнк забыл мне что-то сказать.
В сообщении говорилось: "Тик-так"
Не Фрэнк.
Вдруг рядом со мной просигналила машина. Звук был таким громким, что я села на пятки. Чёрный минивэн с логотипом Боулдеровской гостиницы сдал задним ходом на парковку сотрудников. И снова гудок. Пронзительный звук зазвенел у меня в голове.
Я пытался позвонить в твою комнату, сказал Джеб, высунувшись из окна водительского сидения и уставившись на меняЧто ты здесь делаешь?
Зашла проведать Эвелин.
Отвечая, я смотрела прямо ему в лицо. Он глянул в сторону открытого окна, но не спросил, как у неё дела. Знал ли он, что её там не было?
Фрэнку удалось связаться с тобой? Стая ожидает нас на складе Ваттов.
Мы как раз говорили по телефону.
Ты готова ехать?
Нет. Я не была готова, но был ли у меня выбор? Я распахнула пассажирскую дверь и забралась внутрь.
Тик-так. Эти слова эхом раздавались в моей голове, в то время как мои размышления заглушили всё вокруг. Моя тётя была заядлым курильщиком.
Где Люси?
Она с Эверестом.
Где? мой голос прозвучал так резко, что дядя нахмурился.
Я не знаю, Несс.
Могла ли Люси забрать Эвелин? Заставить меня принять участие в смертельном поединке было бы удобным способом избавиться от меня. Я упёрлась локтем в ручку двери и подпёрла рукой пульсирующий лоб.
Как бы я хотел, чтобы ты тогда меня послушалась, голос моего дяди сорвался, а из его груди вырвались рыдания. Как бы я хотел, чтобы ты не принимала участия в этом соревновании.
Я оторвала голову от своих пальцев.
Дядя плакал.
Из-за меня.
Он плакал из-за меня.
Моя безудержная ярость тут же сменилась удивлением.
Я подвёл твою маму, прохрипел он, вытирая глаза.
Я не думала, что кто-то кроме Эвелин стал бы оплакивать меня после смерти, но, похоже, я ошибалась. Похоже, дядя будет скорбеть.
Я ещё не умерла, мои слова прозвучали плоско и безэмоционально.
Я не могла выносить его горе и раскаяние. Не сейчас. Может быть, вообще никогда. Каждому своё.
Мы можем просто поехать? Я хочу покончить с этим
От этих слов он снова расклеился. Мне надоело слушать, как плачет взрослый мужчина, но я сидела и смотрела, как слёзы текли вокруг его рта. Я ничего не чувствовала, онемев до глубины души.
И когда он так и не тронулся с места, я повторила:
Мы можем просто поехать?
Он глубоко вздохнул, оглядел моё каменное выражение лица и наконец-то наконец-то поехал.
Мир за окном превратился в одну длинную цветную полосу. Я уже много лет не ездила по этой дороге. Она изменилась. На ней всё ещё стоял киоск с мороженым "Mama&Papa" с мерцающим неоновым рожком, и заправкав этот час здесь было пустынно. На прогалинах с выгоревшей травой появились новые здания. На всех на них было написано "Ватт".
Август и его отец расширили свой бизнес. Я была рада, что он процветал, хотя моё сердце сжималось от вида их фамилии на всех этих табличках вместо имени моего отца.
Серый склад с плоской крышейздесь изначально располагался цехматериализовался впереди на некотором расстоянии от нас. Он выглядел точно так же, как и в тот жаркий день, когда мы с мамой приехали к Нельсону, чтобы передать ему ключи и все дела.
Джеб припарковался перед зоной выдачи товара, двери которой были открыты. Я выбралась из фургона и закрыла дверь.
Из тёмного цеха вышел человек и пересёк парковку.
Лиам. Приглушённый свет играл на его прекрасном лице и танцевал на губах
Моё сердце совсем стихло. Он протянул ко мне руку, но я отступила на шаг назад. Если он коснётся меня, я сломаюсь. Закрыв глаза от солнца, я осмотрела парковку, потом снова посмотрела на него, на изгиб его бровей.
Он тоже оглядел парковку.
Ты кого-то ждёшь?
Нет, быстро ответила я.
Джеб обошёл машину.
Доброе утро, Лиам.
Лиам взглянул на заплаканное лицо моего дяди и его глаза округлились, словно он понял причину моего дурного настроения.
Бой отменили, сказал он. Но только если мы оба снимемся.
Дядя Джеб сощурил покрасневшие глаза.
Тогда кто станет Альфой?
Лукас, сказал Лиам.
И, будто бы услышав своё имя, из склада вышел Лукас. Бледные солнечные лучи растворялись в черноте его волос.
По моей спине пробежал холодок. Если Лукас становился Альфой, значит, не он шантажировал меня.
А что если он не хотел получить этот титул?
Нет. Он хотел его. И хотя он не стал бы забирать его у своего друга намеренно, вряд ли он стал бы отказываться от него.
Может, это и правда была Люси, но почему тогда мой дядя не знал о махинациях своей жены?
Неужели за всем этим стоял Джулиан?
Ты должна сказать старейшинам, что снимаешься.
Лиам положил руку мне на поясницу и повёл меня в цех. Его прикосновение было лёгким, и всё равно я чувствовала, что его пальцы словно пытались оставить отпечаток на моей коже.
Все глаза уставились на меня. На Лиама. На то место, где его рука соединялась с моим телом.
В цехе стало невероятно тихо. А может быть я не могла ничего слышать из-за того, как оглушительно стучал мой пульс? Телефон завибрировал у меня в кармане. Я подпрыгнула и обвела взглядом всех мужчин и мальчиков. Я проверила, не держал ли кто из них телефон. Но ни у одного из них его не было.
Одеревеневшими пальцами я извлекла телефон из своего кармана. Смятая записка прилипла к силиконовому чехлу, она выскользнула из кармана и упала на сверкающие опилки, словно пушинка. Я в ужасе проследила за тем, как мой дядя присел, чтобы поднять её. Время замедлилось, когда он поднялся, сжимая листок у себя в ладони.
Мир накренился, но рука Лиама обхватила меня за талию.