Можно, можно, закивал Вайши. Вон та, здоровенная, подойдет. Сейчас он вдруг пронзительно свистнул, и, к огромному удивлению Фадана и остальных, машина вдруг беззвучно тронулась с места и заскользила над покрытием площади к ним. На этой я уже ездил, объяснил Вайши. Никогда автобус не водил, не думал, что получится, и вот поди ты. А она побольше автобуса-то будет
Бакли, как самый понимающий в машинах, рассматривал двигающуюся к ним махину с неподдельным интересом. Автобус механизм напоминал разве что размером, на этом всякое сходство заканчивалось. Выглядел этот агрегат как синий литой цилиндр, без видимых швов и стыков, из-под нижней части цилиндра торчали те самые «лапы», про которые говорил Вайши. На самом деле это были не лапы, конечно, а тонкие, изогнутые конструкции сложной формы, своими кончиками они соприкасались с поверхностью площади. Машина скользила над покрытием совершенно беззвучно, и через несколько секунд остановилась рядом с Вайши.
Открой дверь, важно приказал Вайши, и машина послушалась. Часть стенки цилиндра, обращенная к команде, вдруг разошлась в стороны, а из недр цилиндра к ногам компании съехал тонкий, как лист бумаги, пандус.
Во как, гордо сказал Вайши. Пошли, внутри посидим. Тем более что там и попить можно, и поесть.
Понятно Фадан только покачал головой и понадеялся, что эта еда старому хранителю во вред, может быть, всё-таки не пойдет.
Оташе только не говорите, что я тут кушал, попросил Вайши. Ругать будет. Нельзя, нельзя. То нельзя, это нельзя. Хожу голодный всё время, сухарики грызу.
Вот сухарики с язвой уж точно нельзя, заметил Бакли. Тоже, додумались
В машине кресел имелось в изобилии, причем потрясающе удобных. Мало того, по команде Вайши стены механизма превратились в окна, а в руках у каждого оказалось по стакану с холодным лхусом, и по тарелочке с пирожками, напоминающими купалики, только размером поменьше, на один укус.
Так куда вам нужно-то? спросил Вайши.
Нам нужно в Кутур, ответил Фадан. И не спрашивай пока, зачем.
В Кутур? ошеломленно протянул Вайши. Уж не в паломничество к Кламу вы собрались?
Фадан и Аквист переглянулись.
Вот и сохрани от такого пройдохи хоть что-нибудь в тайне.
Угадал, кивнул Аквист.
Так что тут гадать? Вайши рассмеялся. В Кутуре же ничего больше и не было никогда. Эх вы, историки, называется
Почему это «эх вы»? возмутился Шини. Кутур, независимая столица двойников, была отбита ими три тысячи лет назад у народа Реа, и в сравнительно короткий временной период двойники методично уничтожили все культовые сооружения, находившиеся в самом Кутуре и его окрестностях. Официальной святыней двойников является эммм загадочный объект, называющийся Клам, расположенный в самом центре независимой столицы
Как по учебнику шпарит, с восхищением шепнул Аквист Бонни на ухо. Может ведь, когда хочет.
возле Клама в разные месяцы года проводятся различные церемонии, служения, а так же публичные наказания семей, в которых родились гермо, продолжал Шини. Насколько известно, за рождение гермо женщине наносят десять ударов плетью, а мужчине двадцать.
Ой-ой, Бонни зябко поежилась. Жуть какая.
Это еще не жуть, заметил Вайши. Возле Клама казнят. Довольно часто.
Кого казнят? испуганно спросила Бонни.
Гермо казнят. За всё. За ослушание, например. За то, что плохо угождают своим хозяевам. За своеволие.
Странно, заметил Бакли. Неужели кто-то добровольно в эту религию уходит? То же Кестал Амсунати неужели он сам решил стать ну, вот этим самым двойником. И, Фадан, ты же говорил тогда, что они не встречаются нигде.
Они и не встречаются, пожал плечами Фадан. Я говорил, что это жуткая ересь, и что их, двойников, нет. Так их и нет! Они только в Кутуре живут, и поблизости, а у нас их отродясь не было. До меня как-то не очень дошло в тот момент
Что до тебя не дошло? не понял Аквист.
Род Амсунати, к которому принадлежит этот самый Кесталпрактически царский, принялся объяснять Фадан. Это высокий род. И у меня не связалось, как гермо из такого рода стал слугой и приживалой у двойников. Я же тогда в машине сказал, что они двойники, помните?
Шини и Аквист неуверенно кивнули.
И что с того? нахмурился Шини.
Только то, что сейчас мне кажется Фадан замялся. Мне кажется, что у власти на Раворе-7 именно двойники и находятся. Они только сделали вид, что религия спряталась куда-то и не распространилась. А на деле всё иначе.
А нам это как? На руку или нет? поинтересовался практичный Бакли.
По ходу дела поймем, беспечно отмахнулся Шини. Мне больше интересно, сможем ли мы добраться до Кутура, не привлекая внимания Триединого. Вайши, ты не в курсе, куда ведут эти дороги?
Понятия не имею, развел руками хранитель. И не представляю, как это можно узнать
Можно спросить у меня, произнес знакомый голос. Вайши, впусти меня в машину. Ты слишком хорошо запер дверь.
* * *
Остроухий Злыдень и в этот раз своим привычкам не изменилон был одет в точно такие же штаны и рубаху, как в прошлый раз, на ногахте же сандалии, а на головета же шапочка с кошачьими ушками. Выглядел Остроухий донельзя довольным: судя по всему, происходящее было ему по нраву.
Приветствую потомков Лердуса, сказал он, заходя внутрь и усаживаясь в свободное кресло. Какие вы молодцы! Вы оправдали мои надежды, сумев сделать то, что не сумел никто до вас.
Сильно подозреваю, что до нас тоже были попытки, пробормотал Фадан.
Были, согласился Остроухий. Неудачные. А вы справились. Ну или почти справились.
Ты лучше скажи, куда дороги эти ведут, попросил Вайши. Доедут они до Кутура или нет?
Доедут, но, к сожалению, не к самому Кутуру, ответил Остроухий. Воздух перед ним сгустился, и вскоре все увидели картинку, которую он проецировал. Это была карта Равора-7, и по этой карте сейчас тянулись разноцветные нитиименно там проходили дороги. Вот смотрите
Часть карты увеличилась, приближая изображенную на ней местность и фрагмент желтой дороги.
Ага, это Кутур, кивнул Фадан. А какое расстояние до него от дороги?
Больше двухсот километров, чуть виновато ответил Остроухий. Простите, но я не имею права подвести полосу ближе. Таковы правила. Без таможни не могу.
Подвести ближечего? не понял Бакли.
То, что вы называете дорогами, на самом делеполосы транспортной системы. Для того чтобы попасть в Кутур, вам нужно будет двигаться по желтой полосе. Потом вам нужно оставить машинуона будет ждать вас, сколько потребуетсяи каким-то образом добраться до города.
За двести километров дороги Триединый нас в фарш превратит, хмуро констатировал Шини. Мы едва не попались, когда от холма до города дошли, а тут двести километров. Это нереально.
Реально, покачал головой Остроухий. От внушения можно защититься, во-первых, а, во-вторых, вам всё равно надо будет подготовиться, чтобы войти в город. Вы должны выглядеть, как двойники, ходить, как двойники, вести себя, как двойники.
А может, они тоже спят, как и все остальные? резонно спросил Аквист.
Нет, они не спят, невесело ухмыльнулся Остроухий. Уж поверь мне, онине спят. Наоборот, Триединый держит их в повышенной готовности, потому что он догадывается, что вы в курсе о том
О чем ты нам не сказал, проворчал Фадан. А ведь мог бы.
Не мог! раздраженно произнес Остроухий. Не имел права! Выжители этого мира, вы должны сами узнавать, что в нем и как, и сами принимать решения. Я могу только немножко вам помогать. Иногда.
С упреждением, поддакнул Фадан. Дороги построить, например.
Не дороги, а полосы! Не построить, а запустить! Не решения, а
Какой сердитый! восхитилась Бонни. Было бы, из-за чего.
Сердитый, потому что вы искажаете. Кстати, девочка, та коробочка, которую я тебе дал, цела? Остроухий повернулся к Бонни. Та кивнула, вытащила коробочку из нагрудного кармана комбеза, и положила на ладонь. Отлично. Скажи мне, ты догадалась, для чего она?
Пока что нет, покачала головой Бонни. Версии у нас, конечно, были, но
Но?
Боюсь, что все они были не верными. А вот сейчас мне кажется, что я догадалась, Бонни посерьезнела. Это ведь для Триединого, верно?
Верно, кивнул Остроухий. Это ловушка.
Вот даже как, покачал головой Фадан.
Да, вот так, Остроухий нахмурился. У тебя много вопросов, Фадан. Задавай. Я слушаю.
Я, пожалуй, ограничусь только одним вопросом. Зачем мы уходили на другую планету? Мы могли бы поймать Триединого без всяких выходов вовне начал Фадан, но Остроухий его перебил.
Чтобы на его место сразу же пришел другой такой же, а мы так и остались в капсуле? Думай, что говоришь. Без помощи извне никакого толку от его поимки бы не было. Как только он перестанет влиять, нашу планету тут же выведут наружу.
Не планету, а галактику, поправил Фадан.
У Остроухого весьма натурально отвисла челюсть.
И не делай вид, что ты не знал, Фадан покачал головой. Кого ты сейчас обманываешь?
Я действительно не знал, ошарашено пробормотал Остроухий. Я думал, что связку, несколько звездных систем Но галактику?!
Именно что галактику. А теперь рассказывай, как нам ехать на этой штуковине, куда, и что мы можем сделать, чтобы нас не повязали двойники, приказал Фадан. Спорю на что угодно, что ты за ними не один год следишь, и многое про них знаешь.
Знаю, кивнул Остроухий. Под их городом у меня имеется весьма симпатичный тоннель
* * *
Ит закрыл блокнот, огляделся. Оказывается, катер уже шел по вечернему городу, а это значит, что скоро выходить на пересадку. Увлекательное это всё-таки занятиеистории придумывать. Увлекательное и отвлекательное. Жизнь, когда пишешь, она где-то там. А тыздесь. Внутри этой самой придумываемой истории. Насколько там всё проще и понятнее
Это там ты, молодой и беззаботный, хорошо одетый и весь из себя правильный, идешь совершать нечто по-настоящему великое и нужное. Спасать, защищать, предотвращать, укрощать. Это там ты всем нужен и важен.
А здесь
Здесь и сейчас ты, зтраханный по самое небалуйся, тащишь тяжеленную сумку с датчиками домой, а дома тоже не всё ладно и правильно, потому что дома всё разваливается на части и ты, мудак, одна из причин этого развала, точнее, ты главная причина, но надо как-то всё вывернуть под таким углом, чтобы никто до поры не понял ничего. Сверхзадача, блинский блин.
Что я делаю, а? убито думал Ит. Еще бы я сам понимал, что делаю. И ведь делаю-то правильно, чувствую, что правильно, но если я начну хоть кому-то эту правильность объяснять, всем будет только хуже.
Девятнадцать лет.
Девятнадцать лет прошло после того, как он принял это решениеи сейчас срок подходил начинать делать то, что он тогда еще задумал. То, что им всем казалось жизнью, на деле было только отсрочкой, но они-то принимали эту отсрочку за жизнь, и почти пятнадцать лет каждый из них свято верил в то, что это жизнь и есть. Да он и сам так думал. Даже какое-то время сумел внушить себе, что тогда, давно, он ошибался. Только четыре года как они стали понимать, что к чему. Даже нет, не так. Не понимать. Ощущать. Необъяснимое ведь можно не объяснять, верно? На то оно и необъяснимое. Но можно ощутить.
Это как падать в пропасть, понял Ит.
Мы всё еще летим.
Мы не упали пока, и дна не видно, но то, чему суждено разбиться, разобьется неминуемо.
Сейчас будет, кстати, весьма неплохо. Даже хорошоотчасти. Девчонки уедут, мы хоть как, но сменим обстановку. Станет полегчена какое-то время. Полегчеи одновременно острее и беспощаднее. Потому что
Интересно, а что решил Ри?
Он же, мать его, гений.
Он обязательно что-то решил, в этом сомневаться не приходится, но чтоэтот поганец никогда не скажет заранее. Да, даже нам, и то не скажет. А ведь мог бы.
Ри они последний раз видели с неделю назад. Кажется. Чертов график, замотались, всё из головы вылетает, и всё из рук валится катер проходил под мостом, Ит по привычке прислушался к гулкому эху и плеску воды. Так вот, Ри. Тот выглядел задумчивым, напряженным, то и дело отводил взгляд, и упорно отмалчивался, когда речь заходила о детях, домах, дачахобо всем, что не касалось работы. Словно словно он не хотел про это говорить.
Словно он уже сжигал мосты, хотя сжигать мосты было явно рано.
Ри, значит. С ним могут быть проблемы.
Иофициальная. Сейчас расслабляться нельзя, потому что еще года два, а то и три, предстоит отыгрывать спектакль для официальной. Да так, чтобы комар носа не подточил. Это будет не сложно, потому что когда любишь, и играть ничего толком не надо нет, не совсем так, надо, но хотя бы не надо притворяться тем, кем не являешься.
«Ты всё еще муж и отец, напомнил себе Ит. И должен вести себя соответствующе. И гению надо вправить мозги на эту тему, а то гений, кажется, начал истерить раньше времени, и выдаст нас всех к чертовой бабушке».
Катер подходил к причалу.
Ит подхватил сумку с датчиками, и поспешил на выход.
«Надо будет блокнот на подоконник обратно положить, подумал он. Пусть развлекаются и отвлекаются, правда?»
8Двойники
Руки у Фэба были теплые, как всегда, и ласковые, тоже как всегда. Ах, если бы можно было лежать с ним рядом бесконечно долго, и никуда не уходить! Никогда никуда не уходить. Пусть это останется навсегда, пожалуйставот эта комната в маленькой квартире, эти задернутые шторы с пробивающимся между ними тонким, как лезвие, лучом света; этот волшебный запах, эта какая-то совершенно невозможная нежность, на которую только Фэб способен, и это ощущениепокоя, такого покоя, какой невозможен уже, если вдуматься. Думать только не хочется. Плохо в такие моменты думается
Ты решил? беззвучным шепотом спросил Фэб.
Ит тяжело вздохнул. Прижался к Фэбу еще теснее, и закрыл глаза.
Решил.
Зачем ты только спросил
Да, столь же беззвучно ответил Ит.
И когда?
Уж точно не сейчас.
Уверенность в «чистоте» квартирыдевяносто процентов. За всеми новинками не уследишь, а официалка горазда на пакости. Мало ли что.
И на том спасибо, безнадежно ответил Фэб.
Ты ведь тоже чувствуешь, верно?
Опасность? Уже пару лет, если ты об этом.
Фэб, опасностьэто хорошо. Но если ты не уберешь ладонь с моей спины, разговора, который ты сам затеял, не получится. Ты же меня знаешь
Знаю, чертов телепат.
Спасибо, хоть руку убрал.
Если чувствуешьты же понимаешь?
Да.
Фэб, я не хочу Не хочу, чтобы кто-нибудь погиб.
Не думаю, что кто-нибудь погибнет. На это они не пойдут, беззвучный шепот, на грани слышимости. Если есть следящая система (вероятность, что она есть, с каждым днем всё выше), ей это нипочем. Но хотя бы из-за двери никто не услышит. И то ладно.
На это не пойдут, да. А на другоемогут.
Могут, эхом, снова едва слышно. Ит, тебе не страшно?
Смеешься? Конечно, страшно. И больно. Но другого выхода я не вижу.
Фэб чуть отодвинулся, и с горечью посмотрел на Ита.
Не представляю себе, как мы как мы будем
Фэб, молчи! взмолился Ит. Молчи, ради Бога!!! И не проговорись никому, пожалуйста!.. Ты знаешь, я знаю может быть, Ри знает. И это всё. Этого более чем достаточно.
Скрипач тебя пришибет, покачал головой Фэб. Бедный ты мой, бедный
Не пришибет, Ит снова закрыл глаза. Он не идиот, в конце-то концов.
Он сексуальный маньяк, хмыкнул Фэб. Он без Кира свихнется за три месяца.
Ой, перестань, поморщился Ит. В твоем исполнении это звучит нелепо. Ко всему прочему феромоновые композиции и зонды никто не отменял. Справимся.
А Берта?
Не надо бить ниже пояса, попросил Ит. Хотя тут всё сложно.
Ты умеешь усложнять, это да. Но в данном случае ты прав, Фэб отвернулся. Потому что живая Берта всяко лучше неживой или
Убивать они не будут. Они задумали кое-что интереснее. И я не вижу другого выхода его просто нет, Фэб. Ты ведь понимаешь.