В глазах помутилось. Их заволокло тьмой. Или я уже лишилась зрения? Господи, как больно! Когда же это все прекратится? Только бы дети не пострадали! Болезненный обруч на голове сжался ещё сильнее. Тьма с глаз распространилась на уши. Звуки перестали терзать измученный слух. Но ледяной огонь внутри меня не успокаивался, рвался куда-то наружу. И у меня уже не осталось сил его сдерживать.
Хотелось крикнуть: "Бегите!", но губы не слушались. Горло словно спеклось. И я сдалась. Позволила тьме поглотить меня целиком. Лишь бы боль отступила.
Простите меня, дети.
Прости меня, подруга.
Прощай, Миарон.
Глава 16
Лежать было очень уютно. Не жарко, и не холодно. Не жёстко, но и не чересчур мягко. Просто комфортно. И ещё правильно. Глупые какие-то мысли.
Я с досадой повернулась на другой бок. Вернее, попыталась повернуться. Оказалось, я лежу на боку в чьих-то объятиях. Первая мысль была: Роман! Вторая - совсем ты, Таша, с ума сошла. Роман в твою спальню не входил уже почти месяц.
Я попыталась извернуться, чтобы посмотреть, кто там у меня за спиной. Но сильные руки с белоснежной кожей сжалась крепче, предотвращая попытки сбежать. И меня озарило: Миарон! Я лежу в кровати в обнимку с собственным супругом. И откуда он тут? И что вообще происходит?
Воспоминания возвращались медленно. Мучительно медленно. И как-то отрывочно. Дети, Нола, мои жалкие потуги объяснить, что происходит. А потом мой жуткий срыв. На долю секунды показалось, что крошечный язычок ледяного пламени снова шевельнулся где-то глубоко внутри меня. Я сжалась от ужаса, боясь снова сорваться в страшную пропасть неконтролируемых эмоций. Руки Миарона на мне моментально напряглись, удерживая:
- Родная, что случилось? Что не так?
Я не торопилась отвечать, прислушиваясь к себе. Пытаясь просканировать собственный организм. Но внутри все было тихо.
- Таша, не молчи! Пожалуйста! - Миарон буквально взмолился - Я пока не чувствую, как и чем тебе помочь.
- Со мной все хорошо. - мой голос был слабым и хриплым, словно сорванный - Как ты здесь оказался?
- Ты смеешься?
Миарон даже приподнялся на локте и заглянул мне в глаза. Я обомлела. Всегда практически бесцветные глаза мужчины были цвета грозового неба: больше серые, лишь с легким оттенком синевы.
- Таша, а теперь что? Что тебя так поразило?
Ну да, он же еще вчера сказал, что чувствует мои эмоции.
- Что с твоими глазами?
- А что с ними?
- Изменился цвет.
Миарон недоверчиво на меня глянул. И вдруг на его лице что-то мелькнуло, как будто что-то вспомнил. Тихо спросил:
- Какого они теперь цвета?
- Серые, как небо перед грозой.
Глаза мужчины закрылись. Он очень медленно вздохнул и замер. На несколько секунд в комнате стало пугающе тихо. Но вот Миарон выдохнул и лег на спину, притягивая меня к себе на грудь и едва слышно спросил:
- Помнишь, что вчера с тобой случилось?
- Не все. Как-то все отрывочно, в тумане. Словно спала и видела кошмар. Вдруг нахлынули какие-то жуткие эмоции. По-моему, даже хотелось кого-то убить. А потом внутри меня словно разгорелось кошмарное ледяное пламя. И мне казалось, что если я его не держу внутри себя, если оно вырвется, то обязательно кто-то пострадает.
- Знал бы, никогда бы не позволил тебе уйти.
Я даже подскочила от такого заявления.
- Миарон, я не могу безотлучно находится рядом с тобой! У меня дети и бизнес!
- У нас.
- Что у нас?
- Дети. У нас дети. А твой бизнес
- Не тронь!
Я взвилась, словно пружиной подброшенная, не особо заботясь о том, как впечатление произвожу, и мигом слетела с кровати. Разъяренной змеей прошипела:
- Не лезть в мой бизнес! Ты его не получишь! Я столько лет положила на то, чтобы мои дети ни в чем не нуждались. Столько сил! И все без тебя! Без твоей помощи! Так что нет у тебя права тут распоряжаться!
Я так завелась, что упустила момент, когда Миарон одним гибким бескостным движением соскочил с кровати и сгреб меня в охапку, прижимая к груди так, что я едва могла дышать.
- Таша, контролируй эмоции. Не давай связи тебя разрушать. Еще немного потерпи и все закончится.
Мужчина, осторожно поглаживая меня по волосам, периодически касался их губами. Банальщина. Но мне было безумно приятно. Бешенный ураган эмоций опять успокоился до следующего раза. Я немного расслабилась.
- Успокоилась?
Миарон отстранился, но не отпустил.
- Вроде бы. Как долго это будет еще продолжаться? Мне стыдно перед детьми за свое поведение психически неуравновешенного человека.
- Сложно сказать. Если бы ты была морункой, я бы сказал, что нам достаточно провести бок о бок сутки для завершения формирования связи. Но ты землянка. Другая раса. Да еще и родить от меня смогла. То есть, некая доля морунской крови в тебе все-таки есть. Поэтому, я даже приблизительно не могу предсказать результат. С моей стороны идет формирование полной связи. Как с женщиной моей расы. Подтверждением тому являются мои глаза, сменившие цвет. Но в любом случае, нам нужно как можно больше быть рядом. Касаться друг друга. Это поможет избежать срывов.
Я вывернулась из уютных объятий морунца.
- У меня нет и быть не может морунской крови. Я чистокровная землянка. И, Миарон, вряд ли я смогу постоянно быть подле тебя. У тебя, я так поняла, есть какие-то свои дела. Ты постоянно куда-то исчезаешь.
- Если ты имеешь ввиду сегодняшнее утро, то я уходил, чтобы подготовить для тебя сюрприз. Миарон чуть улыбнулся - И мои дела на этом почти завершены. А по поводу морунской крови, ты не совсем правильно меня поняла. В тебе есть какие-то ее частицы благодаря детям. Ничем иным я не могу объяснить твою затянувшуюся молодость. Прости, если это обидно прозвучало.
На это заявление я только плечом раздраженно дернула. Сама знаю, что моя молодость что-то подзадержалась. Я мысленно скривилась от определения «молодость», но юность сюда точно не подходила. Моя юность прошла уже давно.
- Все равно. Даже если у тебя уже и нет больше никаких дел. А у меня завтра очень важное совещание. Я не могу его перенести или пропустить. Да и твое присутствие там немыслимо.
Мужчина усмехнулся:
- Почему? Боишься, что буду давать советы по ведению бизнеса?
- Нет. Ты будешь смеяться, но я несколько суеверна. Завтра запускается одна крупная сделка. И пока она не завершится благополучно, никто посторонний ничего о ней не узнает.
- Сложно как все у тебя.
Я пожала плечами:
- Обыкновенно. Во всяком случае, я так привыкла.
- А сегодня до конца дня сможем побыть вместе? Ты никуда не торопишься?
- Сегодня к счастью некуда торопиться. Дети уже дома Боже мой! Дети! - я в ужасе посмотрела на Миарона - Где они? Что подумали? Я ведь, наверное, перепугала их до смерти!
- Если честно, не знаю. Когда увидел тебя в таком состоянии, все остальное отошло на второй план.
Мне даже стало как-то очень лестно. Кокетливая улыбка сама собой появилась на губах. Миарон улыбнулся в ответ:
- Пара для морунца - это самое важное. Можно сказать, святое. Это и жизнь, и воздух, и сердце, и пища. Центр вселенной.
Непривычно серые глаза смотрели на меня так, словно я и в самом деле величайшая драгоценность во вселенной. Миарон осторожно заправил мне за ухо непослушную прядку волос. Очень нежно, почти невесомо, провел кончиками пальцев по моей щеке. Так банально, и так избито. Но я почувствовала, что еще немного, и я лужицей растекусь у его ног.
Где-то внизу раздалось недовольное бухтение Адама, и я вздрогнула, возвращаясь в реальный мир. Очарование момента рассеялось, словно его и не было.
Я виновато заглянула в серые глаза:
- Прости, мне нужно поговорить с детьми. А то я только и успела сообщить им о нашей связи. И все. Они, наверное, в ужасе.
- Не оправдывайся, сердце мое. Иди, приведи себя в порядок. Я подожду внизу. Там и поговорим.
И я с легким сердцем отправилась в ванную.
***
Я не стала особо заморачиваться, выходной день все-таки. Да и я никуда не собиралась. Так что мне хватило десяти минут, чтобы придать себе относительно презентабельный вид: любимые мягкие брюки, мятно-зеленый блузон, волосы в низкий хвост, на ноги невесомые балетки. И вот я уже торопливо спускаюсь по лестнице, на ходу прикидывая, как бы поаккуратнее донести до детей всю ситуацию.
На середине лестницы меня настиг сердитый голос Адама:
- Нечего вам здесь делать! Мы прекрасно обходились и без вас все эти годы! Так что можете возвращаться на свою Моруну, не смею задерживать.
Я буквально прилипла к стене. Судя по всему, Адам и Миарон находились в гостинной, слева от лестницы, и меня не видели. А я растерялась. Совсем как-то не ожидала, что Адам будет нападать на Миарона вот так, в открытую. И где Ева? И почему Нола не прекратит это безобразие? Ведь Адам всегда ее слушает не меньше, чем меня.
Где находиться Нола я узнала буквально через секунду. Просто голос подруги раздался там же, в гостинной:
- Не смотри на меня так, Миарон. Если ты ищешь у меня поддержки, то напрасно. Я охотно помогу Адаму в деле выдворения тебя из этого дома. И с непередаваемым удовольствием придам тебе ускорение посредством хорошего пинка!
- Мстишь за неудачное свидание? Что не ты мне нужна? - ледяной надменный голос морунца мгновенно вернул меня в коридор отеля восемнадцать лет назад.
- Ну и самомнение! - Нола пренебрежительно фыркнула - И не надейся даже! Еще не родился тот мужик, из-за которого мы с подругой разругаемся!
- Это хорошо. Но все же, чем я тебе не угодил?
Голос подруги поднялся до истерических ноток. Я даже не подозревала, что она так умеет:
- Чем не угодил?! Да ты издеваешься надо мною! Ты восемнадцать лет даже не вспоминал о Таше! А когда понадобился наследник, то мигом примчался! И что? Думаешь, тебя, благодетеля, тут примут с распростертыми объятиями? Хлебом-солью встретят и готового наследника красным бантом перевяжут и подарят?! А где ты был, когда Таше жить было негде и не за что? Где ты был, когда она ночами не спала, с двумя крошечными детьми на руках вытягивая бизнес, чтобы было, чем этих детей кормить?! Где ты был, когда юродивый папаша Таши сначала едва не угробил ее вместе с не рождёнными детьми, а потом пытался оттяпать и бизнес, и уже заработанные потом и кровью деньги?! Я тебя спрашиваю, где тебя носило?!
У меня даже сердце защемило от нежности к подруге. Меня никто и никогда так не защищал, как Нола.
Стальной голос Миарона вторгся в мои мысли:
- У меня были причины не забирать Ташу раньше. Но эти причины я озвучу ей, и только ей. Перед тобою отчитываться не намерен.
- А мне позволено будет узнать эти причины? - это уже Адам влез в перепалку взрослых - Или у меня нет права голоса? И мне, как упакованному подарку, надлежит молча лезть в багажное отделение?
- Сын.
Одно только слово. Упавшее, как камень. Слово-предостережение. В гостиной воцарилась тишина. А я, кажется, даже дышать разучилась.
После нескольких секунд давящей тишины Миарон продолжил:
- Адам, судя по тому, что я вижу и что ощущаю, ты почти на сто процентов морунец. Я не чую в тебе крови землян. А это значит, что рано или поздно тебе тоже придется пройти через формирование связи истинных. И я буду молить Забытых богов, чтобы ты не повторил моих ошибок.
Ворчливо отозвалась Нола:
- Адам не способен бросить женщину, едва проведя с ней ночь
- Женщина, помолчи!
А вот теперь Миарон, кажется, вспылил. Но, когда он снова обратился к Адаму, его голос звучал ровно и спокойно:
- Все нюансы связи избранных я объясню тебе позднее. Пока знай, если связь образовалась, пара уже не может жить друг без друга. Для морунца длительная разлука с его нией - это гарантированное безумие и, как следствие, смерть.
И вдруг раздался тихий голосок Евы:
- Но ведь вы еще не образовали связь с нашей мамой?
- Мне жаль разочаровывать тебя, девочка, но образование связи идет полным ходом. Если сейчас нас разлучить, то у Таши снова начнутся приступы, наподобие сегодняшнего.
- И что? - голос сына я едва узнала, настолько враждебным он был - Мы прекрасно справлялись раньше, до твоего появления. Справимся и теперь. Медбоксы еще пока работают.
- Ни один медбокс не способен генерировать чистую энергию Моруны. А значит, не сможет помочь Таше. И ты готов обречь мать на муки, ради своего тщеславия и эгоизма?
Снова встряла Ева:
- Это настолько мучительно? Мама ведь просто потеряла сознание.
- Поверь, девочка, самые изощренные пытки вселенной покажутся курортом по сравнению с тем, что чувствовала сегодня Таша. А ведь я еще не до конца ее ощущаю.
- И как ваше присутствие может помочь маме?
- Это сложно объяснить. Но Таше сейчас жизненно необходима моя энергия. А мне ее. Это вопрос выживания.
На мгновение в гостиной стало тихо. И в этой тишине мне чудился грозовой оттенок. Нужно вмешаться, пока они там не переругались окончательно. Но я не находился в себе сил отлепится от стены, прислонясь к которой бессовестно подслушивала разговор. Да и ноги отказывались мне подчиняться. Тут снова тихо заговорила Ева:
- Если все так серьезно, то что будет после окончания формирования связи?
Мне показалось, я физически ощутила, как Миарон пожимает плечами:
- Да ничего особенного. Будем жить дальше, как жили миллионы пар до нас.
- То есть, вместе жить? - а сын, судя по всему, заводится все больше и больше - А маму ты спросил, надо ей это или нет? А нас ты спросил, хотим мы этого или не хотим?! Или ты единолично, своею властью решил и постановил?
И снова это странное чувство. Я словно собственной кожей ощущаю, как нахмурился Миарон от слов Адама.
- Сын, ни ты, ни твоя сестра, еще не достигли порога совершеннолетия. На сколько я знаю, ваши земные законы не сильно отличаются в этом от общегалактических. И до совершеннолетия за вас решения принимают ваши родители. То есть, я и Таша.
- Ма-а-аленькая такая поправочка: - никогда не слышала столько яда в голосе сына - тот факт, что твои сперматозоиды дали жизнь мне и Еве, еще не делает тебя нашим отцом!
Воздух даже за пределами гостиной сгустился и накалился. По коже будто электрические искры плясали. Я поняла, что если сейчас не найду в себе силы, войти туда и вмешаться, то ссора грозит вылиться в грандиозный скандал. К тому же, у меня снова появилось ощущение ледяного пламени внутри меня. Я уже не сомневалась в том, что это так проявляется наша с Миароном связь. Вот только это было для меня настолько мучительно, что я согласна была на все, лишь бы кошмарный опыт не повторялся.
В гостинной я застала сидящих по разным углам хмурую Нолу и расстроенную Еву. И стоящих друг напротив друга взъерошенного Адама и непоколебимо спокойного Миарона.
Морунец заметил меня первый. Быстро подошел. Осторожно обнял за плечи и расстроенно прошептал:
- Почувствовала? Я старался, как мог, оградить тебя. Надеялся, что успею до твоего прихода найти с сыном общий язык. Но не преуспел, как вижу, ни в первом, ни во втором.
Я не успела объяснить, что ничего не почувствовала, а всего лишь банально подслушала. Из-за спины Миарона раздался недовольный голос Адама:
- Мааам?
Я осторожно выкрутилась из рук Миарона и подошла к сыну.
Совсем взрослый. Вон, выше меня. А глядит обиженно, как трехлетний ребенок, у которого отобрали конфету. Рука сама собой потянулась пригладить встопорщенные, выбившиеся из хвоста волосы.
- Сынок, ближе и роднее тебя и Евы у меня нет и не будет никого. Что касается Миарона, то, похоже, придется искать компромисс.
У Адама буквально лицо вытянулось от моих слов:
- Зачем?
Хороший вопрос. И как объяснить своему ребенку, что я до жути боюсь, что произошедшее сегодня со мною снова повторится. Стыдно, но факт.
Пока я раздумывала как бы поделикатнее все объяснить, за меня ответил Миарон:
- Затем, глупый мальчишка, что Таша сегодня уже прощалась с жизнью! И если бы я не успел вовремя, то ни ее, ни, с большой долей вероятности, меня, уже не было бы в живых!
По мере осознания услышанного у Адама глупо приоткрывался рот. У Евы в глазах застыли слезы:
- Мам, это правда? Ты - договорить дочь не смогла, у нее перехватило дыхание.
Пришлось признаваться. Чуть помедлив, я кивнула и добавила:
- Это было настолько кошмарное ощущение, что в какой-то момент мне показалось, я не переживу эту пытку. Но самое страшное не это. Хуже всего то, что у меня было четкое ощущение: если я не удержу весь этот ад в себе, то пострадаете вы. И пострадаете сильно.