Любовь ювелирной огранки Julia Candore
Глава 1. Комплименты и угрозы
У добротного бревенчатого дома Пелагеи внезапно прорезался голос. Причем не лишь бы какой, а мужской, бархатный, пленительный. Таким только комплименты делать.
Ты сегодня само очарование, заявил он. Настоящая фея.
Пелагея аж с табуретки свалилась. Кудри нечёсаны, на носу пятно от сажи. По кружевным юбкам, которые она носит одну поверх другой, так вообще прачечная плачет. Конечно, к лицу и фигуре не придратьсяхоть сейчас на конкурс красоты выезжай. Но всё равно, с "феей"это как-то уже перебор.
Ай-яй-яй, сказала она. Врать нехорошо!
Добавилось ей забот с утра пораньше. Мало того, что кот по кличке Граф Ужастик подхватил какой-то вирус не от мира сего, так еще и дом на воспитательную беседу напрашивается.
Заслышав голос, Пелагея не стала носиться с криками: "Караул! Помогите! Пожар!" Потому что, во-первых, дом со всех сторон окружен густым лесом, и никто, кроме, разве что, медведя, на помощь не придет.
А во-вторых, поживите в одиночестве, как она, пару векови вы сразу поймете, что голоса в доме, где кроме вас никого, решительно не повод для беспокойства.
Еще Пелагея могла вполне вооружиться кочергой, вычислить укрытие злоумышленника и накостылять ему по первое число. Но если бы злоумышленник собирался украсть что-нибудь, помимо ее сердца, он едва ли стал бы льстить ей ни свет ни заря.
Так как, ты говоришь, тебя зовут? поинтересовалась она, ставя разгореваться на плиту вчерашнюю кашу.
Э-нет, свое имя я не скажу. Для начала мне надо убедиться, что ты ненормальная.
Чего-чего?
Не такая, как все, смущенно перефразировал дом.
На чердаке хлопнули крышкой люка. Невидимка преодолел этаж с библиотекой и тайной комнатой, спустился по винтовой лестнице, оставляя отпечатки пальцев на пыльных перилах. Произвел оглушительный хлопок, а затем в воздух взмыли черпаки, кастрюли, ложки с вилками и прочая кухонная утварь.
Ерунда, с олимпийским спокойствием сказала Пелагея. Мой кот и не такое может. Покажи ему, Граф Ужастик!
Угольно-чёрный кот меланхолично зевнул и нехотя повернул к хозяйке сытую морду. В его бездонных глазищах рождались и умирали галактики. И несмотря на то, что он подхватил потусторонний вирус, ему удалось поднять силой мысли целый горшок с розмарином.
Видал? лучилась гордостью Пелагея.
Так и есть, согласился тот. Ты абсолютно ненормальная! Точнее сказать, не такая, как все, быстро поправился он. Но дай-ка я кое-что еще проверю
Не успела она опомниться, как очутилась в кольце рук. Невидимых и очень крепких. Кто-то совершенно прозрачный возвышался позади нее, как огромная живая мышеловка, и напряженно дышал в затылок.
Эй, что за шутки такие? воспылала гневом Пелагея. А ну пусти!
Но незнакомец как в рот воды набрал. Стоит, держит. Хваткажелезная.
Тогда Пелагея разозлилась по-настоящему, извернулась и применила свой коронный приём по выведению противника из строя. Раздался грохот падающего тела. Где-то хрустнула чья-то кость. За хрустом последовало непечатное междометие. И невидимка вынес окончательный вердикт:
Решено. Подходишь!
Куда подхожу? не уразумела Пелагея.
На роль моей ученицы подходишь, жизнерадостно уведомили ее. Только скажи-ка мне вот что. У тебя хоть раз отношения были?
Ну-у-у, протянула она, один безумный поэт пытался сделать меня своей музой.
Это не в счет, отмёл невидимка.
А остальные от меня шарахаются. Наверное, видят во мне призрак своей скорой кончины, усмехнулась Пелагея.
Идеально, прозвучал донельзя довольный голос. Ты действительно та, кто мне нужен.
***
Вечером, после ужина, чужак сообщил, что желает остаться на ночлег. Весь день он ничего не ел и не пил. Из того, что предлагала Пелагея, в рот и крошки не взял.
При исполнении не положено, объяснил он. От человеческой пищи я потеряю невидимость. И прощай тогда моя анонимность.
Ишь, какими выражениями сыплет! "При исполнении", "анонимность". Разведчик он, что ли? И если ему человеческая пища не подходит, то какая? Неужели вампир? А может, оборотень или и того хужеодин из этих, нечистых?
Впрочем, что Пелагее терять? Ее время всё равно на исходе.
Предоставив невидимку самому себе, она выпустила Графа Ужастика на улицу (кот отчаянно просился на грязное дело) и сама вышла во двор.
Сгущались сумерки. Робко проступали в небе первые звёзды. Небольшая березовая роща позади дома покачивалась на ветру загадочно и заговорщически.
Пелагея двинулась к роще и обняла березу, прижавшись к ней всем телом. Прильнула ухом к коре, слушая, как в тишине текут по древесине соки. Зажмурилась. Стать бы одной из них, белоствольных. Укорениться в земле, чтобы не знать ни печали, ни страданий.
В носу защипало. По щекам против воли покатились слёзы.
Березка-березка, пробормотала она еле слышно. Боль не даёт мне покоя. С каждым днём она всё сильнее. Помоги, отведи беду, забери болезнь.
Дерево шелестело листвой, гнулось и тихонько стонало в сердцевине. Вот уже который день приходила к нему Пелагея, моля об исцелении. Да только разве ж оно способно помочь?
Боль Она возникала всё чаще. То резкая, то ноющая, особенно мучила она по ночам. Пелагея теряла в весе, ее постоянными спутниками стали слабость и головокружение. В область солнечного сплетения непрестанно ввинчивалась невидимая раскалённая игла. А кожа истончилась настолько, что стали видны сосуды.
Странный недуг день за днём пожирал силы, облизывался на красоту и свирепел с приходом ночи.
Когда Пелагея вернулась в дом и легла на кровать, в темноте ее беспардонно ухватили за руку, спровоцировав волну озноба. Эта волна прокатилась по ней от макушки до пяток, заставив шевелиться волосы на голове. В кровати уже кто-то был. Ах да, невидимка и потенциальный учитель. Учитель чего, интересно?
Ты же в курсе, что способна себя исцелить?
Нет, Пелагея была не в курсе.
Я ведь уже говорил тебе, что ты фея, не так ли? продолжал невидимка. Надень.
Пустота мягко охватила ее руку, и на палец само собой село кольцо.
Это твой перстень. Прости, однажды мне пришлось его украсть. В оправдание скажу, что немного его зачаровал, и теперь он усиливает веру в себя.
Пелагея ощутила, как от кольца по всему телу разливается тепло, будто ее целиком окунули в солнечный летний день, давая возможность дышать полной грудью. Но дыхание перехватило, когда вслед за солнечным теплом на нее обрушился целый водопад воспоминаний. Одно за другим, как в цветном калейдоскопеэти яркие воспоминания укладывались в ее бедный мозг, не давая ни секунды на передышку.
Кадр первый: она идет в пышных одеждах по цветущему саду среди облаков. Кадр второй: вокруг нее красивые, смеющиеся подруги и любовь, много любви, от которой хочется плакать. Кадр третий: спуск в средние миры к озеру, где они с подругами любят купаться. Не забыть перстень, ни в коем случае не забыть. Потому что в нем заключена память о тебе прежней. Потому что на границе со средними мирами эта память стирается, и только перстень может ее вернуть.
Пелагея откинулась на подушку с гудящей головой, зарылась под одеяло и накрыла подарок невидимки ладонью.
Я фея, пробормотала она. Да ладно. Да не может быть.
Больше двух веков прожитьразве ж это по-человечески? резонно отозвался гость. Я к тебе не из простой прихоти явился, между прочим. Срок твоей жизни в средних мирах подходит к концу, и если ты не овладеешь мастерством феи, если от тебя людям не будет никакой пользы, тебя ждет забвение. Ты просто исчезнешь, припечатал "аноним" и потянул одеяло на себя.
А ну отдай! немедленно воспротивилась Пелагея.
Ты должна поверить, упорствовал учитель, перетягивая одеяло на свою сторону. Повторяй за мной: я больше не больна.
Я больше не больна, стиснув зубы, злостно процедила Пелагея. После чего крепче ухватилась за свободный край и снова рванула одеяло на себя.
Нетушки, так не пойдет. Повторяй громко и чётко.
Я больше не больна! с расстановкой прокричала Пелагея. И замолкла, поражаясь тому, насколько громкий, оказывается, у нее голос.
Дом ответил удивленной тишиной. Смолистые бревна впитали ее крик и припасли до поры до времени: когда от страха у Пелагеи отнимется дар речи, стратегические запасы воплей придутся как нельзя более кстати.
Пелагея замерла в положении лёжа. И поверила. Поверила яростно, неистово, изо всех сил.
"Я фея. Я могу. У меня получится".
Зажмурилась, выжимая из себя последние слёзы. И выдохнула свои сомнения из души прямиком в пустоту.
А потом у них с невидимкой состоялся довольно занимательный разговор.
Уважаемый учитель, почему тебе так важно, чтобы я была не в себе? поинтересовалась она шепотом и уставилась в потолок. Какая-то неправильная проверка, не считаешь?
С соседней подушки послышался вздох: видимо, "уважаемый учитель" не очень-то любил вдаваться в подробности.
Таким, как ты, малость сдвинутым, доступна запредельная магия, расплывчато пояснил он. Если человек спокоен перед лицом необъяснимого, он аномален. Если пространство вокруг него, образно выражаясь, набито ватой, и реальность воспринимается как сквозь толстое стекло, он опять же аномален. Тыаномалия, поэтому притягиваешь к себе Дар. Но чтобы грамотно распоряжаться этим Даром, предстоит много учиться.
Пелагея была вынуждена признать, что ваты и стекла в ее мире действительно предостаточно. И перед лицом необъяснимого она ведет себя, мягко говоря, нестандартно. Ох, до чего же хочется узнать, что собой представляет это лицо!
Ей в голову закралась крамольная мысль: а что если напоить чужака чем-нибудь исподтишка, пока он спит. Пара капельи дело в шляпе. Почему он от нее скрывается? Неужели так сложно показаться? Или его физиономия кирпича просит?
Ладно, сказала она. А что насчет второго пункта? Если подумать, отсутствие отношений не такое уж и важное условие. Или у вас там секта по отлову невинных дев?
Под боком у нее не то хрюкнули, не то фыркнули.
Ничего ты не понимаешь, глупая фея. Меня послали к тебе еще потому, что сердце твоё не как у людей. С твоим сердцем нельзя влюбляться, особенно безответно. Его ни в коем случае нельзя разбивать. Оно чрезвычайно хрупкое, и его огранка должна оставаться идеальной до самого конца.
До какого такого конца?
Вот ведь дурень! Тупица. Дубина стоеросовая. Зачем он о конце-то обмолвился?!
Да так, пустяки, отмахнулся невидимка, мысленно дав себе пинка.
В эфире повисла тишина. Скрёбся в низкое оконце куст крыжовника. Ухал в лесу филин. По небу, застилая луну, рваными клочьями неслись облака. Черная ночь настороженно висела над лесом, как будто что-то подозревая. Эдакий дотошный следователь в плаще с сотнями всевидящих звездных глаз.
Пелагея прокручивала в уме слова гостя и думала о своем одиночестве. Когда к одиночеству привыкаешь, оно становится свободой. А свободалучшее, что может случиться с человеком. Жаль, понимание этого факта пришло слишком поздно. Позднопотому что:
Слушай меня внимательно. Ты обязательно должна приехать в край Зимней Полуночи и поступить ко мне на стажировку. Иначе умрёшь.
Угрожаешь?
Если бы!
В воздухе из полумрака перед Пелагеей неожиданно материализовались три картонных листка.
Билеты, скупо пояснили ей. Можешь взять с собой еще двух попутчиков. Поезд привезет тебя ко мне призрак замялся и кашлянул. Да, привезет. Рано или поздно. И тебе лучше поторопиться. За тобой по пятам гонится твоя погибель. Недуг стережет у порога, время на исходе. А мне пора.
Картонки упали на покрывало, и невидимка вскочил на ноги, оставив на кровати знатную вмятину. Пелагею прошиб холодный пот.
Погоди! Где я поезд возьму? хриплым от волнения голосом спросила она.
Если есть билетыпридет и поезд. Если однажды тебя потянет вдаль, не сомневайся: путешествию быть.
Глава 2. Пелагея уходит из дома
Теперь она отлично помнила свою прошлую жизнь, но абсолютно не помнила, как заснула. Кажется, невидимка просто велел ей закрыть глаза, вслед за чем она провалилась в глубокую темную яму. И выбралась из нее только сейчас, под утро.
За лесом лениво разгоралась заря. Вклиниваясь в сонную перекличку птиц, какой-то дятел-трудоголик самозабвенно долбил сухое дерево в поисках еды. Вот у кого нужно уточнять, сколько тебе жить осталось. Кукушка со своими тремя несчастными "ку-ку" на роль оракула годится с большой натяжкой.
Пелагея чудесным образом исцелилась. Ночью ее впервые за долгое время не донимала боль. А с рассветом обнаружилось, что в организме произошли перемены. Зрение стало лучше, в голове установилась небывалая ясность, а тело приобрело ни с чем не сравнимую легкость. Новое рождение, не иначе.
Пелагея озадаченно посмотрела на билеты, которые после ухода невидимки так и остались валяться на кровати зловещим напоминанием. И перевела взгляд на перстеньон сидел у нее на указательном пальце, как влитой. В овальной золотой оправе зеленел изумруд с вкраплениями радужных блёсток. Настоящий? Подделка?
Нет, это она, Пелагея, подделка. Хотя точнее было бы сказать, чужая. Инородный объект. Нелегал, которому за незаконное пребывание на территории средних миров грозит безвременная кончина.
Но кто сказал, что этому так называемому учителю можно верить? По-хорошему, учинить бы ему допрос с пристрастием, припереть к стенке, как принято у всех порядочных следователей. Узнать, какого трухлявого пня он свистнул у нее перстень тогда, на озере. А заодно выведать, что не так с сердцем и почему его нельзя разбивать. Рано он сбежал. Ох, рано.
Убедившись, что части тела функционируют, как им полагается, Пелагея выступила на середину комнаты, раскинула руки, несколько раз повернулась вокруг своей оси И ничего.
До визита чужака она чуть ли не каждый день превращалась в горлицу и летала по делам в лес, а то и дальше: в ближайший город, за холмы, к морю. Отныне, видимо, не суждено. Обернуться горлицей у нее не вышло.
Черный, мохнатый и вечно недовольный Граф Ужастик силой мысли подогнал к Пелагее табурет, куда она, недолго думая, и рухнула.
"Я фея. Значит могу. Могу. Могу-у-у", принялась твердить она. Встала, развела руки в стороны. Поворот, другой, третийи опять ничего хорошего. Полный провал.
"З-з-зелень сушеная! У меня украли вторую ипостась, резюмировала Пелагея. Призрак проклятый! Да чтоб ты мухоморов объелся!"
Поехать, что ли, в край Зимней Полуночи и потребовать назад свою законную сверхспособность?
Ну уж дудки! На его коварные уловки Пелагея не поведется! И разумеется, никуда не поедет. Лес буквально пророс в нее корнями, и она предвидела: в какие бы края ее ни занесло, ей придется повсюду носить лес с собой. А это довольно обременительно.
"Никуда, злостно пробормотала она. Ни за что!"
И вышла во двор, решительно шурша юбками.
В бадье для умывания плавал березовый листок. Кроны ворошил заспанный тёплый ветер. Утро всячески намекало: "Не расслабляться! Будет жарко".
Пелагея плеснула в лицо воды, утёрлась полотенцем с вышитым орнаментом и подняла голову. Из леса на нее в упор смотрел серийный убийцаздоровенный черный вепрь. Крупный секач два метра в холке, с налитыми кровью глазами. Клыкикак бивни моржа.
Сердце пропустило удар-другой, совершило лихой кульбит и с мастерством профессионального ныряльщика ухнуло в пятки. По коже подрал мороз. Как вы там говорили? Погибель гонится? Ну вот она, родимая. Явилась, не запылилась.
Пелагею накрыло волной ужаса. Она судорожно сглотнула и принялась пятитьсямедленно, осторожно, чтобы не разозлить, не спровоцировать. Но вепря не проведешь. Как только она сделала шаг назад, чудовище бросилось на нее из кустов.
Она чудом успела забежать на крыльцо, заскочить в прихожую, запереть дверь на задвижку. И стоило ей почувствовать себя в безопасности, как два кабаньих клыка с оглушительным треском пронзили дверь насквозь. Пелагею прошила сотня ледяных игл. Неужели и правда конец?
Ну уж нет. Не на ту напали! Она подлетела к тумбе, достала из верхнего ящика шкатулку с лунной пыльюи развеяла пригоршню в воздухе. Пространство заискрилось золотом, завертело пыль в воронку празднично-блестящего смерчаи соорудило из частиц длинную полупрозрачную лестницу на чердак, с пылу с жару.
Скорее, Граф Ужастик! Я тебя тут не оставлю, заявила Пелагея, подхватив откормленного кота под пузо.