Заждался? пропела она (ее волосы были мокрыми, кожа блендой, глаза светились от счастья).
Почему так долго? наклонился он, целуя ее в губы. Ива провела пальцами ему по лицу, шее, груди и плоскому животу.
Я никогда не привыкну.
Тебе больше нравился толстяк? поддел он девушку, и она рассмеялась.
Боря тащился медленнее обычного, закатила она глаза, переводя тему. Он боится меня везти. Неужели я похожа на бомбу? Алексей притянул ее к себе и погладил по слегка выделявшемуся животу.
Он исполнял мою просьбу, еще вчера он провел с Борей беседу на тему предстоявшей поездки. Что сказал доктор? ласкал он ей спину, пробираясь под кофту.
С малышом все хорошо, с придыханием ответила Ива.
Алексей жадно впился ей в губы, стягивая с нее одежду. Теперь, когда он избавился от болезни, секс был продолжительным. Он отчаянно жаждал доставить ей удовольствие, но порой не мог усмирить свой пыл, и сразу переходил к действиям.
В буржуйке потрескивал огонек. Он сидел, сложив по-турецки ноги, изредка подбрасывая в нее полешки. Ива обнимала его за плечи.
Тебе стоит перестать качаться, а то станешь похож на полицая, хохотнула она ему на ухо.
Сказала девушка, которой нравятся толстяки
Разве тебе не должно льстить, что я полюбила тебя таким? уткнулась она подбородком в его плечо.
Ты права, не сводил он взгляда с огня.
Она уснула в его объятиях, безмятежно улыбаясь во сне. Алексей думал: доктор его тревожил. В селе каннибалов за помощью обычно обращались к Нестору, который до «вспышки» был терапевтом. В клан он попал случайно, и, как выяснилось, тоже оказался фанатом человечины. Так и прижился. По женской части Нестор помочь не мог, и Яго посоветовал отправиться к другому специалисту. Путь в столицу отрезали полицаи, но был еще вариант обратиться ко врачу из поселка, который находился от них в часе езды.
Алексей вспомнил первую поездку. Боря вел капсулу, как сумасшедший. Сальса орал на него всю дорогу. А он прижимал к себе Иву на заднем сидении, опасаясь за малыша. Когда капсула остановилась, Боре прилетел смачный подзатыльник, и он виновато забурчал себе под нос. Именно по этой причине он промыл другу мозги, и сегодня Боря тащился как черепаха.
Поселок был небольшим, в две улицы; дома из серого кирпича. Все, кроме одногомагазина продуктов. Ну конечно, они зашли. Внутри было светло и чисто, прилавки не ломились, но и не пустовали. Он мечтательно посмотрел на стенд, ожидая увидеть там вредности, так полюбившиеся его организму. Но оказалось, что в таких магазинах торговали тем, что вырастили сами, или на что поменялись с другими фермерами.
В дальней части помещения благоухал хлеб. Сальса выбрал батон и два черных, и передал продавщице склянку с прозрачной жидкостью. Она открыла ее, понюхала, удовлетворительно кивнула, и отдала ему товар.
Карты отслеживают. Как и другие накопители. Топливом безопаснее, пояснил ему Сальса.
Алексей был немного в курсе насчет топлива. Ценилось оно не меньше электронных денег, заменивших когда-то бумажные. Экономичность не требовала громадных заправок, разящих за километры. Крохотная склянка выливалась в отверстие, находившееся прямо в салоне капсулы. Количество, которым расплатился Сальса, считалось приличным. А потому он прошелся по всем прилавкам, набирая в пакеты молоко, мясо, сыры, крупы, овощи и фрукты. Нагрузившись под завязку, они кивнули на прощание продавщице.
В одноэтажном облупившемся здании располагался медицинский пункт, состоявший из двух комнат. Одна являлась приемной со столом и кушеткой. А другая, стены которой давили, процедурной.
За столом приемной сидела докторДарья: черноволосая девушка с короткой стрижкой и крупными карими глазами. На нос у нее сползали очки. Он не слышал, о чем был разговор, с интересом разглядывая картинки о беременности. Друзья ждали снаружи.
Дарья измерила Иве давление, обследовала на кушетке и проводила в маленькую комнату. Алексей встал в дверях, чтобы не мешаться. Дарья приложила девушке к животу прибор с отходившими от него усиками. Усики коснулись кожи, и комнату заполнил треск. Она двигала прибор, треск усиливался. Экран у изголовья кресла, который он не сразу заметил, загорелся. На светлом фоне выделялась темная, неровная фасолина. Алексей встряхнулся, чтобы не расплакаться. Дарья надавила на прибор, изображение увеличилось, и Алексей разглядел движение.
Сердечко, объяснила доктор. Срок небольшой. Нужно беречься, искренне улыбнулась она.
Всю обратную дорогу Ива проплакала. Слезы сами катились у нее по щекам. Он напрягся, обнимая любимую за плечи. Маленькая фасолина не выходила у него из головы.
Припоминая детали поездки, Алексей думал, что малыш наверняка подрос и выглядит уже по другому. Выбравшись из объятий Ивы, он натянул тулуп и ватные штаны, и, скрипя снегом, пошел вдоль мазанок.
Ночь была волшебной: луна освещала сугробы, сверкавшие миллионами ледяных искр. На сосновых ветках притаились два сверкающих глаза. Он втянул носом морозный воздух, ощутив, как холодок обжигает ему ноздри. Думая об Иве и ее ласковых руках, Алексей добрел до пруда. Вода на нем уже покрылась корочкой льда. Кое-где даже в темноте можно было разглядеть лунки: селяне ловили рыбу круглый год. Охота также приносила плоды. Еда была, но он переживал по привычке. Все-таки их соседями были каннибалы, и их лучше не видеть голодными.
Алексей достал из кармана кусок хлеба. Теперь, когда он был здоров, вкусовые рецепторы не затмевали собой целый мир, и угасли до человеческих; вернулось наслаждение пищей, пропал страх перед ожидаемой болью. Крошки размякали у него на языке, а он задрал голову к небу и смотрел, как кружатся крупные хлопья снега.
Красота ночи растворила его переживания, и он засобирался обратно, но уловил краем уха шуршание. Обернувшись, он искал глазами источник шума, но было слишком темно. Алексей пошел на звук, в снегу что-то барахталось. Он сорвал с куста лысую ветку, пошевелил ею, и этот кто-то потянул ее в сугроб. Резко выдернув ветку, Алексей поскользнулся и шлепнулся. Маленький серый комок вжимался в куст. Алексей протянул руку. Зверек настороженно понюхал ее и цапнул его за палец.
Ах ты гад!
Алексей прижал ранку и быстрым шагом направился к своему дому. А когда остановился перед дверью, посмотрел вниз и снова увидел серый комок. Приглядевшись, он рассмотрел у него хвост и уши. Алексей еще раз протянул к нему руку, и зверек прижался носом к его ладони.
Извинения приняты, подхватил он его на руки и запихнул за пазуху.
Ива спала, обнимая животик. Алексей помнил, как сильно она хотела ребенка, и какой сумасшедшей была ее радость, когда она узнала о своем положении. Он вдруг забеспокоился, что она будет любить малыша сильнее, чем его, но отбросил эти глупые мысли.
Осторожно приоткрыв тулуп, Алексей рассмотрел на свету зверька. Он был похож на щенка: треугольные уши, вытянутая морда, крупный черный нос, худое тело, тонкие лапы, промокшая серая шерстка, небольшой хвост, беленький на конце. Щенок мирно сопел. Алексей стянул рукав, переместил кроху на тулуп, и положил его поближе к теплу.
У людей по-прежнему было модно заводить питомцев. Только чаще всего это были выведенные породы. Дворняжек в столице давно усыпили. Отлов был беспощаден. А в других городах они еще водились. Решив, что малыш пришел к ним откуда-то через лес, Алексей устроился рядом с Ивой и провалился в сон.
Он шел по коридору, навек отпечатавшемуся у него в памяти. Из-за двери кабинета доносились голоса. Приоткрыв ее, Алексей увидел на стуле девушку: черные волосы, костыли на коленях. Майор подошел к ней вплотную и схватил за лицо, как когда-то проделывал с ним. Он шипел, но девушка его не боялась и плюнула ему в глаз. Звонкая пощечина эхом отскочила от стен. Алексей зажмурился. Майор приказал девушке убираться, и Марго поднялась, опираясь на костыли. Она обернулась на дверь, и он увидел ее лицолоб и всю левую часть до подбородка покрывала бордовая корка. Марго стояла на одной ноге и сверлила его взглядом полным ненависти, а потом закричала:Предатель!
Алексей подскочил в постели. Ива вздрогнула, просыпаясь. Щенок принялся сипло тявкать. Сонная девушка не понимала, что происходит. Алексей бормотал, призывая щенка к порядку, и тот кажется понял, но тявкнул еще несколько раздля важности. Теперь он радостно вилял попой, прижимая к ней хвост, и курсировал на расстоянии, не решаясь к ним подойти.
Откуда он взялся? потирала глаза Ива.
Щенок принюхался к ней, повилял еще немного и забрался на колени. Руки и лицо девушки были тут же облизаны.
Какой хороший, гладила она щенка, а он брыкался и прикусывал ее за пальцы.
Осторожно, напрягся Алексей. Он мне чуть палец не оттяпал, образ Марго все еще душил.
Увидев его окровавленный палец, Ива опустила щенка на пол, и принесла склянку с обеззараживающей мазью.
Снова снилась Марго? перевязывала девушка ему бинтом палец. Алексей кивнул, и она специально затянула потуже.
Я устал сидеть на месте, выдохнул он. Мы три месяца в опале. Нужно что-то предпринять, говорил он, следя за ее реакцией. Ива вскочила, схватила щенка и отвернулась. Комок шерсти, не переставая, облизывал ей руки. У нас нет выбора. Мы должны
Нет! взорвалась она; щенок прижал уши. Мы никому ничего не должны, зашипела девушка. Единственный о ком ты должен думать она указала на свой живот. Но нет! Все твои мысли занимает Марго!
Я думаю о ребенке, надулся Алексей. Именно поэтому мы должны бороться. Неужели ты не понимаешь? Он будет жить в лесу. Или ему придется подчиниться полицаям. Сможет ли он жить в таком мире? сделал он шаг ей навстречу, но она отступила.
Что ты сделаешь? устало отозвалась Ива, ссора ее выматывала. Пойдешь штурмом? Алёша, я потеряла брата. Я не хочу потерять и тебя.
Он все же заключил ее в объятия. Ива заглянула ему в глаза.
Я хочу лучшего для нашего малыша, искренне сказал Алексей. Нужно придумать имя, перевел он тему, глядя на щенка.
Он появился зимой. Пусть будет Клаус.
Глава 2
Алексей думал о том дурацком имени, которое придумала Ива для щенка. А если она и ребенка как-нибудь глупо решит назвать? Он решил, что когда придет время, возьмет инициативу в свои руки.
День был морозным, с голубого ясного неба светило солнце. Селение бывших каннибалов оживало с рассветом. Одни женщины стирали одежду в мазанке, в которой была установлена труба (вода поступала из природной скважины). Другиезанимались готовкой, или присматривали за детьми. Алексей шел по тропинке, держа за пазухой щенка. Он не смог оставить его одного: комочек скулил и просился.
Добравшись до пруда, Алексей узнал массивную спину друга, сгорбившегося сидя на ведре, и ожидавшего клева. Скользя ногами по припорошенной снегом поверхности, он поравнялся с Борей. Щенок вытащил морду и весело тявкнул. Боря встрепенулся, хватаясь за сердце.
Что за вытаращился он, откладывая в сторону удочку. Как назло в этот момент клюнуло, и она соскользнула в прорубь. Лёха! Твою ети! выругался он, поправляя меховую шапку, и заметил торчавшую у него из-за пазухи морду. Откуда? протянул он руку, щенок зарычал.
Нашел ночью.
Пригрел на груди волка? хохотнул Боря, и у Алексея вытянулось лицо. Охотники вчера волчицу притащили. Она напала, пришлось заколоть. Мелкий мог прийти по запаху, обыденно рассказывал друг, и Алексею вновь стало жалко кусачий комок.
Скажи Яго и Сальсе, что нужно поговорить, понизил он голос, запихивая морду волчонка под тулуп. Клаус снова высунулся и вытащил язык. Боря ехидно улыбнулся.
Устал, братец, отвернулся он и смотрел в лунку, будто оттуда вот-вот выпрыгнет рыба. Каждую ночь мне снится тот день. Алексей знал о каком дне он говорит: смерть Драгана потрясла не только Иву. Хорошо, после ужина. Ива в курсе? кивнул он на щенка.
Она назвала его Клаус, сказал Алексей, и Боря гулко расхохотался.
Он побрел на островок, где не так давно согласился на сделку. Опустившись на поваленное дерево, Алексей вспомнил глаза Драгана, его тихий сдавленный голос: «Закончи». Он вдруг осознал, что не закончил, ведь Айзиксон еще жив, Давид в плену, а о Марго им ничего не известно. На него давил груз ответственности. Алексей был отличным архитектором, но не представлял какого этобыть лидером.
Клаус вновь вытащил морду и заглянул ему в глаза. Только сейчас он заметил, что они у него голубые.
Волчонок. Ну надо же, погладил его Алексей по голове, щенок прищурился от удовольствия. Мне жаль твою маму
Алексей сбросил тулуп и начал с отжиманий. Волчонок покружил вокруг дерева и забрался в рукав, наблюдая за хозяином. Попеременно Алексей добавлял новые упражнения: прыжки, хлопки, чередовал. Ива посмеивалась над его желанием иметь крепкое тело. А он просто хотел быть сильнеенастолько, насколько это было возможно. Не так давно он попросил Сальсу потренироваться с ним рукопашному бою. Полагаясь на внутреннее чутье, Алексей понимал, что когда-то ему предстоит встретиться с врагом лицом к лицу. Сегодня он ограничится упражнениями, ведь Сальса укатил в «Придорожный». Он стал часто уезжать, и отказывался отвечать на вопросы, держа что-то в тайне. Алексей не сильно об этом беспокоился, но иногда мысли сами прокладывали себе дорогу.
Закончив с упражнениями, он закутался в тулуп, подхватил волчонка, и пошел обратно к селу. Ива уже накрыла на стол. Алексей вдруг вспомнил, что еще не ел, и в животе у него заурчало. Воспоминания о «вспышке» вернулись, и он побледнел. Тело помнило боль, как бы разум не старался ее забыть. В такие моменты все в нем будто затихало, ожидая возвращения того ужасного времени.
Чуть позже они легли отдохнуть. Ива уснула, волчонок пригрелся у нее под боком и дрыгал во сне лапами. Алексей пролежал пару часов разглядывая потолок, и, как только стемнело, отправился на улицу. Возле пруда жгли костры, жарили мясо. Запах возбудил рецепторы, и он вновь притаился, но наваждения и боли не последовало. Поболтав у костра с молодыми ребятами, он отправился к мазанке вожака, по пути наткнувшись на Борю, ворковавшего с женщиной. Когда Боря попадал в радиус действия чар Натали, он становился бесконечно хихикающим подростком.
Яго ждет у себя, обнял Боря на прощание свою женщину, и увлек за собой Алексея, подталкивая его со спины. Сальса только приехал.
Я должен предупредить Иву. Я засобирался, но друг схватил за рукав пробегавшую мимо девушку и приказал ей передать весточку Иве.
Жилище Яго ничем не отличалось от других, разве что было чуть больше. Буржуйка, матрас. На столе мясо, овощи и бутылка «мутной». Яго сидел растопырив колени, не помещавшиеся никак иначе. Его смуглый накаченный торс был обнажен, не считая меховой жилетки.
Садитесь! пригласил их вожак в своей неизменной пугающей громогласной манере.
Они опустились за стол, выпили, закусили, в голове помутнело. Сальса присоединился к трапезе последним. Он был измотан, тени пролегли у него под глазами.
Где тебя носило? с набитым ртом поинтересовался Боря.
Уже начали? проигнорировал Сальса вопрос. Что за собрание? отхлебнул он «мутной» из чашки.
Мы в опале уже три месяца, перешел к теме собрания Алексей. Полицаи призвали все силы. Когда сопротивление на границах столицы прекратится, они замнут это дело.
И у нас больше не выгорит, подытожил Сальса.
В штаб нам не пробраться, вытирал Боря ладонью с лысины пот. Нам даже через блокпост не пройти.
Пока нет. Но мы должны использовать время с умом. Начать нужно с лагеря. Боря встрепенулся.
Его выжгли дотла, помрачнел он.
Люди могли вернуться. Нужно разведать.
Согласен, пробасил Яго, наконец отвлекшись от еды. Я дам транспорт и оружие. Поезжайте. Мысль дельная, вновь принялся он ловить помидор на тарелке.
У тебя есть план? схватил его за руку Сальса.
Драган собирал единомышленников. Как раз перед тем, как Данила нас сдал, должны были приехать
Тверские, ошалело закончил за него Боря. Я и забыл. Алексей вытащил из кармана маленькую телефонную трубку старого образца.
У меня остался его телефон. Я порылся и нашел в контактах номер, показал он друзьям экран, отображавший название: «Володя Тверь». Полагаю, стоит с ним связаться. Нам нужны люди и оружие. Возьмем гадов числом.
Захотят ли они сражаться? У полицаев техника и подготовка, а у нас что? На врага пойдем с вилами? хмыкнул Сальса.
Они наверняка хотят исцелиться, уставился на него Алексей. У тебя была «вспышка»? Друг заметно напрягся, поднялся с места и молча вышел из дома.