Алексею было не до перепалки. «Как же больно! Гадина! Изыди!» Если бы в него выстрелили, он бы даже, наверное, не заметил. Отсутствие еды выворачивало его наизнанку, кололо, выкручивало. Лицо у него вспотело, пальцы дрожали. Ком в горле ощущался как камень, проглоченный с голодухи.
Марго ошалело смотрела на дверной проем. Повезет? Слышали ли остальные? Ответом послужил топот сапог (на них надвигался отряд, не меньше).
Бежим! закричала она, цепляясь за Ванину рубашку.
Ваня потянул Курбана за руки, пытаясь поднять, но тело оказалось расслабленным, рот открытым, лицо посинело.
У бедняги сердце не выдержало, отпустил он его, хватая Алексея под мышку.
Алексей был в ужасе. Одноклассник погиб из-за него! Если бы не его жадность «Прости меня. Прости меня. Ай!»
Марго быстро сбила с окна острые осколки и прыгнула в проем. Ваня вытолкал его следом, ноги подвели, и Алексей уткнулся лицом в асфальт, стесав себе подбородок.
Стоять! взревел командир Крылов.
Ваня оцепенел на подоконнике. Луч пронзил ему грудь, брызнула кровь, лицо исказилось.
«Твою мать! Твою мать!»бешено повторял про себя Алексей, пока Марго тащила его за руку вдоль здания.
Подбородок у него кровоточил, желудок кажется разрывался на части, но он в полусогнутом состоянии продолжал работать ногами. Обогнув здание, они припустили дворами. Раздалась протяжная сирена. Девушка тяжело дышала, шаря глазами по сторонам. Капсулы выли где-то на прилегающей улице.
«Далеко не убежать! Только не обратно! Только не туда! Ай! Поганая! Пусти зараза!»вопил он про себя, в реальности же ему с трудом хватало сил на то, чтобы передвигаться.
Она притормозила и потянула его к жилому дому. Они завернули в подъезд, капсула промчалась мимо. Пригнувшись, они поднялись на последний этаж. Лестница вела на чердак. Еще немного усилий, и беглецы затаились.
«Почему боль прекратилась? Странно. Я же не ел. Сирены стихли. Удар! Удар! Удар! И где девушка? Ну и вляпался же я! Юлька не зря называла меня неудачником. Интересно, где сейчас эта стерва? Удар! Удар! Удар!»
Алексей распахнул глаза, боль притупилась, пульсируя. Марго тяжело дышала, утирая со лба испарину. Сирены визжали за окном, как ненормальные. Он опустился на бок, не обращая внимания на пол, покрытый голубиным пометом, и наблюдал, как воркуют птички. Самец раздувал грудь и расправлял хвост. Самочка не спешила соблазняться, заставляя его усиленней трясти перьями.
Стемнело. Голубей прибавилось. Видимо, они прилетали на чердак ночевать. Сирены стихли. Однако сапоги несколько раз наведывались в подъезд, но наверх забраться не догадались. Алексей побледнел, губы иссохли.
Нужно идти, прошептала девушка, склоняясь над ним. Между проверками примерно полчаса. Успеем проскочить, собрала она волосы на затылке. Идти можешь?
Он приподнялся на локте, желудок на этот раз не прострелило, боль была притупленной. Совершая минимум движений, Алексей смог подняться, и, опираясь на нее плечом, выбраться из подъезда.
Встань прямо! скомандовала девушка, и он резко выпрямился, сморщив лицо. Возьми меня за талию. («Что сделать?»)
Бери, с нажимом повторила она. Есть идея получше? Он помотал головой и сделал, как она просит.
Они неспешно прогуливались по улице в обнимку, изображая парочку. Капсулы курсировали на каждом шагу. Благо, их было видно за версту, и беглецы выбирали маршрут осторожно.
Держись ровнее, ласково пропела Марго, улыбаясь. Он ковылял из последних сил.
«Долго не смогу. Тяжело. Как же тяжело идти. Куда подевалась та острая боль?» Словно в ответ на его вопрос, она возвратилась. «Ааааа!» Он вновь скрючился, привлекая к ним внимание.
Капсула бесшумно остановилась. Из нее выбрались двое с автоматами наперевес. Повезло, что это был не Мрыч, или Крылов. «Шансы на спасение есть. Только бы не заподозрили».
Добрый вечер! начал издалека качок, обтянутый формой. (Марго похлопала Алексея по спине, якобы он подавился. «Понял. Понял», намеренно закашлялся он). Все в порядке? выпятил грудь полицай.
Да, офицер. Мы с моим молодым человеком просто гуляем, играючи поправила она волосы.
Что с ним?! резко вынырнул из-за спины качка другой.
У него аллергия на пыль. Бедняжка! пожирала их глазами Марго.
«Хорошо, что темно. Мой подбородок о многом мог бы им рассказать», хмыкнул Алексей и снова закашлялся.
Приятного вечера, подмигнул качок девушке, и запрыгнул вслед за напарником в капсулу.
Марго шумно выдохнула. А он, завершив импровизацию кашля, развернул ладонь, всматриваясь в кровавое пятно.
Вот, дерьмо! выругалась она, сбросив маску доброжелательности. Я за ребятами! А ты жди меня здесь! затащила она его в кусты. Алексей растерянно моргал.
«Как будто я могу куда-то уйти. Почему у меня кровь?»
Она поняла, что сморозила чушь, но объясняться не стала, махнув ему на прощание рукой. Он остался один. Тишину наступившей ночи изредка прерывал шум проезжавших мимо капсул. Они шуршали, словно осенние листья. «А ведь сейчас осень. Почему я не чувствую холода?» Волосы шевелил ветер, но и его он не чувствовал. Ноги казались чем-то инородным. Шея не поворачивалась. Вскоре Алексей перестал чувствовать и часть грудины.
«Похоже на инсульт. Зря я забросил медицинский колледж. Был бы сейчас врачевателем, лечил людей, а не сидел в кустах в ожидании девушки. Интересно, она вернется? Судя по онемению, мне недолго осталось. Может и поделом? Из-за меня погиб человек. Погиб. Больше его нет. И не будет». Он не совсем осознавал это, не мог до конца принять. Пускай Курбан и не был ему близким другом, но люди из-за него раньше не погибали. Кто знает, что он чувствовал бы, если бы не надвигающаяся смерть. «Ну хоть боль отступила».
Дыхание становилось тяжелым. По тропинке кто-то прошел, и вновь наступила тишина. Он вспомнил последний свой разговор с матерью, уплывая куда-то по волнам памяти. Она бесконечно его любила. Ему было девять, когда страшное заболевание поглотило город, страну, а затем и весь мир. Алексей не вникал в суть истерии, не понимал последствий, и лишь испуганные глаза матери временами пугали его до чертиков.
Мама заболела в первую волну. Болезнь была коварна. Никаких проявлений простуды, переносилась на ногах. Не зная о ней, человек заражал всех, с кем контактировал. На финальной стадии он внезапно начинал задыхаться, к опухшему горлу добавлялся кашель. В те года вирус унес сотни, тысячи жизней по всему миру. Алексея и маму обошло стороной. Его всегда обходило. «Только не сейчас».
Спустя несколько лет, когда российские ученые создали вакцину и победили вирус, пришла другая напасть. Она оказалась куда хуже, опаснее и смертельнее предыдущей. Человек в считанные дни набирал вес, а его голод был неутолим. И мама снова будто бы взяла на себя удар, только уже не оправиласьу нее отказало сердце. В последний свой миг она просила его развеять прах, и не тратить средства на похороны.
Вдалеке раздался оглушительный скрип, шипящие выстрелы лучевых пистолетов. Он прикрыл веки, снова куда-то проваливаясь.
«Кто бы это ни был, он опоздал», спокойно и счастливо думал Алексей.
Мучения скоро закончатся. Больше не нужно будет обивать порог пункта питания. Больше никакого затяжного голода. Никаких болей. Сумасшествия. Отвращения к себе и к окружающим. Сладкий, манящий запах свободы!
Скрип нарастал и приближался. Кусты раздвинулись, и он на мгновение приоткрыл веки. Данила шмыгнул носом и ухватил его за руки.
Одному мне никак! крикнул он через плечо. Лучи снесли часть куста рядом с ними. Из-за его спины показалось обеспокоенное лицо Марго.
Вместе они подняли Алексея, и, пригибаясь, дотащили его до черной капсулы, заслонявшей их от выстрелов полицаев. Драган героически отстреливался прямо с пассажирского переднего сидения, вытащив в окно руку. (Хорошо, что машины стали делать из прочного материала. Раритет его деда не выдержал бы этой схватки).
Они запихнули его в салон. Данила прыгнул за ним следом, Марго за руль. Драган выстрелил еще раз, и капсула полицаев взлетела на воздух, точное попадание в двигатель. Вместо бензина агрегат заправлялся искусственно изготавливаемым топливом. Оно не наносило вред окружающей среде, но при попадании куда нужноотлично воспламенялось.
Алексей отстраненно наблюдал за разворачиваемыми событиями, слабо ворочая связывавшими его с реальностью извилинами. Белые капсулы не отставали, используя ультразвуковую атаку. Пассажиры схватились за головы и заткнули уши. Марго, морщась, лихо вела автомобиль. Драган вытащил из подлокотника шоколадный батончик и бросил ему на колени. Он не мог пошевелиться, но разум откликнулся, выделилась слюна. Даже на грани он мечтал как следует набить свисавшее брюхо.
Помоги ему! крикнул лидер Даниле, открывая окно и высовываясь наружу.
Данила взял батончик, но убийственный звук повторился, и он выронил его, закрывая ладонями уши. Алексею звук не причинял дискомфорта (ему сейчас ничто не могло навредить). Развернув батончик, Данила засунул его ему в рот, и надавил на нижнюю челюсть. Частички пищи растаяли на языке. Там было много углеводов (чем больше их было в продукте, тем дольше человек мог обходиться без подзаправки). Одна бедавес прогрессировал.
Смерть отползла в сторонку. Онемение пропало, возвращая острую боль желудку. «Зараза! Хватай! Режь! Руби!»радовался он, крючась на сидении.
Марго проворно развернулась на перекрестке и буквально влетела во двор. Позади раздался свист тормозов белых капсул. Данила ликовал, хлопая ее по плечу. Ультразвук прекратил пытку: столкнувшись, полицаи не могли больше продолжать погоню. Воспользовавшись заминкой, они выбрались за территорию города. Bobylev
Глава 4.1
За чертой города не было ни камер, ни новенького асфальта, ни пунктов питания.
«Ни еды».
Жители с прилегающей территории выращивали пищу, как правило сами, и на продажу. А в пункты товар экспортировался из других краёв, областей, уголков страны, и мира.
«Несправедливо, конечно. Ммм! Шоколад!»уминал он батончик. По мере поглощения организмом углеводов, боль в желудке затихала. Он довольно качал головой.
Следующий за столицей городок проехали без остановки. Разруха. Облупленные дома, разбитые дороги, старые-добрые лежачие полицейские. Лёха припомнил, как подпрыгивал на них, когда учился водить, и как матерился его дед. «Царствие ему небесное».
Сразу за ним укрылся городок поприличнее. Люди бродили по улице в свете фонарей. Кто-то обнимался, кто-то оживлённо беседовал, кто-то даже дрался. Жизнь кипела. Но они и его не посетили, свернув на лесную дорогу.
Он уснул и храпел. Данила толкал его в бок. К утру капсула затормозила. Протирая глаза, Лёха отметил, что чувствительность к нему полностью возвратилась. Острые рези пропали. Однако, он был жутко голоден. Промятая когда-то шинами дорога кончалась. Вокруг были одни лишь деревья.
«Терпеть не могу лес». В детстве мать часто таскала его в походы. Она обожала кемпинг. А он ненавидел вечера без гаджетов и кровососущих тварей. Лёха припомнил, как заливисто она смеялась.
«Видела бы ты меня сейчас, мама», с отвращением оглядывал он себя.
Выбравшись из машины, Лёха втянул носом лесной воздух. Хвоя. Марго открыла капот.
Отошли подальше! крикнул Драган, и все заторможенно отбежали.
Точным выстрелом обладатель акцента попал в двигатель, и, выручившая их, скрипучая капсула взорвалась, обдавая лицо жаром.
Как вы выбрались? взметнула Марго бровь.
Вы такой кипишь устроили, что нас даже и не заметили. Вышли через парадный, пожал плечами Данила, не сводя взгляда с полыхающего огня.
Ваня? пристально посмотрел на неё Драган, голубые глаза лидера стали жестокими. Марго повесила нос. Он напряг скулы.
Покойся с миром, брат. Покойся с миром.
Идём. Пока не заметили нас со спутника, утирала она тыльной стороной ладони лицо.
Драган хлопнул Лёху по плечу и направился по тропинке вглубь леса. Чаща шуршала, каркала, чирикала, копошилась. Лидер шагал впереди, за ним Данила, а они с Марго замыкали. Тропинка была узкой, Лёха пыхтел девушке в спину.
Куда мы? запыхался он.
Домой, сбавила она шаг, чтобы он мог отдышаться. Мужчины немного от них отделились. Знаешь, начала она вкрадчиво, ты вёл себя смело. Хотел спасти друга. Это похвальнодля толстяка.
«Сама тактичность!»нахмурился он, и девушка рассмеялась.
Тебе не нравится лес? подмигнула она, обернувшись. «Как догадалась?» Ты побледнел сильнее, чем когда был при смерти, прыснула со смеху Марго.
Ничего смешного, бурчал он под нос.
Ближайшее время тебе придётся жить в лесу, здоровяк! она остановилась, хлопнула его по пузу, и залилась заразительным смехом. Лёха обиделся, но всё-равно улыбнулся.
Хвойные деревья питали воздух ароматом иголок. Вспомнилась настойка, которую он, будучи в лагере, пробовал в Крыму. «На чём она там была? На можжевельнике?». Пришлось притормозить, пропуская стайку диких кабанов с потомством. У деток на спинках природа изобразила милые полосочки. Однако, от вида их мамы ему стало немного жутковато.
Не шевелись, прошептала Марго, останавливая его рукой. Стайка скрылась в кустарнике, и они продолжили путь. После того, как на нас обрушилась зараза, люди перестали вылавливать животину из леса. Популяция сильно увеличилась. Нам это на руку, хмыкнула она.
А что им мешает охотиться? пыхтел он позади.
Кому-то вес, бросила девушка на него ехидный взгляд и улыбнулась, кому-то не до этого. Посмотри на них, изменился тембр её голоса, Лучше быть уродливым снаружи, чем внутри.
Драган и Данила ожидали возле деревянной вышки, уходившей высоко под крону сосны. Деревья здесь достигали таких высот, что сооружение вряд ли заметят с воздуха, или со спутника. Наверху перегнулся через перекладину широколицый мужчина. Его нос-картофелину было заметно с земли.
Вижу! Идут! тыкнул он пальцем в задержавшихся.
Долго вы! рассмеялся лидер, коверкая слова, когда они достаточно приблизились. Не шалили? поддел он Марго, и та раскраснелась. На бледном лице девушки румянец смотрелся сверхъестественно.
«Твоя очередь краснеть, шутница!»ворчливо подумал Лёха, хмыкая вслух.
Проходите! Не топчитесь тут! вновь напомнил о себе мужчина с вышки.
Минут за десять они прошли мимо ещё двух сооружений. Также с часовыми. Он задирал ободранный подбородок, оценивая конструкцию, на вид вполне прочную. Драган пояснил, что вышки служат не только защитой для секретного лагеря, но и перебивают сигналы спутников, и сбивают радары воздушных летательных объектов. На каждой из них было установлено специальное устройство, которое нужно ежечасно проверять. Так что, часовые по большей части присутствовали не для защиты.
«Похоже на странный фильм. Очень странный. Может, я сплю?».
В самой гуще леса расположился лагерь. Он состоял из многочисленных домиков, которым не было конца и края. Домики были построены из высококачественных материалов нового поколения и не превышали в высоту двух этажей. «Удачно спроектированы», оценил Лёха.
Из-за высоты деревьев, свет сюда практически не проникал. Детки играли на маленьком кусочке, куда всё-таки просочилось ласковое утреннее солнышко. Возле домиков топтались люди, оживлённо беседуя. Завидев их, они радостно заулюлюкали.
Серб! Ты вернулся!
Данила! Здорова!
Вы привезли еду?
Мы успели припрятать, оскалил лидер идеально ровные зубы. Боря, Давид за мной! скомандовал он. Не волнуйтесь, обернувшись, обратился он к женщинам, скоро будем пировать. Они проводили его радостными визгами и аплодисментами.
Вот они какиегерои нашего времени. «Кто бы мог подумать, что мы скатимся так низко? Может, наш вид обречён?».
Воровато оглядываясь, Данила ущипнул за задницу рыжую девицу, обладавшую сочными формами. Лёха желал утолить любопытство, но девушка стояла к нему спиной. Охватив взглядом собравшихся, он усиленно соображал.
«Что-то здесь не так. Что не правильно? Ох! Они же худые! Практически все худые!».
Несколько толстяков всё же нашлось, но это ничтожно мало для такого количества людей, собранных в одном месте. Женщины и девушки с любопытством разглядывали новенького. Детишки перестали возиться. Мужчины, занятые игрой в карты, косились.