Он продолжил на беглом французском, и его глаза смотрели жёстко, а руки двигались, показывая рубящие жесты.
Гэррити излишне вежлив, сообщил мне переводчик, глядя через стол, вскидывая тёмную бровь и чопорно сложив руки. Или он ведёт какую-то игру, выигрывает время, говоря вам то, что вы, по его мнению, хотите услышать возможно, из-за страха, а может, пока не сможет остаться с нами наедине. Но я понимаю тщетность этих попыток
Французский президент наградил его сердитым взглядом.
Вы читаете мысли, ведь так? продолжал переводчик, поспевая за его беглым французским. Вы знаете, что мы думаем? Во что мы верим? Так какой смысл лукавить? Мы в принципе не можем вам доверять. Перевес сил слишком неравный. Опасность для нас слишком велика как вы этого не понимаете
Я выжидала, терпя паузы и странно отвлекающие жесты рук.
Когда через несколько секунд он закончил, я откинулась на спинку кресла с нейтральным выражением лица.
Мы это понимаем, мистер президент, сэр, заверила я его, сделав паузу, чтобы переводчик повторил фразу по-французски.
Я услышала, как за столом забормотали люди и на других языках.
Мы прекрасно понимаем сложность того, о чём мы просим, продолжала я осторожно. Но в данный момент обеим сторонам надо пойти на компромисс. Я предельно ясно подчеркнула нашу готовность встретить вас на полпути, предоставить различные меры безопасности, сделать всё возможное, чтобы уравнять положение
Мой тон сделался предостерегающим.
И я не менее ясно дала понять, что мы совершенно не готовы сдаваться в рабство, чтобы убедить вас в том, что вы контролируете ситуацию. Я понимаю порыв к этому правда. Но это не обсуждается, я наградила его откровенно предостерегающим взглядом. Не будет никаких компромиссов относительно нашей телесной или ментальной анатомии. Ни один видящий не откажется от своих базовых прав просто для того, чтобы убедить людей в нашей безвредности. Не будет никаких правил касаемо собрания, того, когда и как мы используем наши способности, или какой-то «расовой регистрации»
Я сердито посмотрела на премьер-министра Бельгии, который уже внёс такое предложение.
Ни один видящий на такое не согласится, сказала я бесстрастным тоном, чеканя слова. Если кто-то из вас попытается силой внедрить подобное среди вашего населения видящих, пусть даже на локальном уровне, ни один видящий не подчинится. Самый быстрый способ спровоцировать войну с моими людьмиэто попытка ввести систему, которая определяет их как граждан второго класса или пытается ограничить их в такой манере, на которую не согласится ни один человек.
Я заговорила громче, чертовски надеясь, что они услышат меня в этом отношении.
Прошу, поймите меня, сказала я. Даже пробовать такие методы будет опасно с некоторыми представителями моего вида. Они прожили долгие жизни и накопили немало воспоминаний. В некоторых из них вы вызовете реакции, схожие с тем, что вы видели у Чарльза Васильева и его последователей. Возможно, нечто в разы хуже. В конце концов, Чарльз и его люди реагировали лишь на страх перед подобным.
Я наклонилась над столом, сложив руки.
Если вы дадите им конкретную причину полагать, что большинство людей хотят занять позицию власти и уж тем более если вы предпримете согласованные попытки внедрить такую систему нашим расам будет чрезвычайно сложно сосуществовать в мире.
Я замолчала на несколько секунд.
Наблюдая, как Гэррити переглядывается с другими за столом, в том числе и с американцем, который точно был ЦРУ-шником, мне не нужно было читать их, чтобы знать, что какой-то подобный разговор уже состоялся между ними.
Они боялись.
И мы тоже.
Чем быстрее они поймут это, тем лучше.
Я послала Мике сигнал своим светом.
Я тут же ощутила, что она и Джакс сосредоточились на мне.
«Есть новости по тому, кто этот парень? пробормотала я в своём сознанииЧувак из ЦРУ. Тот, которого привел Гэррити».
Тут же раздался мысленный голос Джакса.
«Мы подтвердили личность, послал он. Определенно из ЦРУ. Видимо, он много работал с Ми-6, и они впустили его, когда Риджент закатил истерику из-за того, что Соединённые Штаты не допустили к обсуждению. Мы получили запись звонка, где Риджент возмущается, что мы "сбросили его со счетов" и "очернили" хотя изначально их пригласили. Мы всё ещё проверяем прошлое агента, но его зовут Уэстон Бэнкс. Для друзей"Уэсти". У него обширный опыт работы в армии и частной охране».
Джакс поколебался, затем его мысли сделались холоднее.
«Он работал с твоим приятелем-вампиром в его армейские деньки, прямо послал он. На самом деле, Бэнкс служил под командованием Ника примерно год. Они занимались тем, что Пентагон называл "специализированными заданиями". В Панаме, Конго, Гватемале».
Воцарилось молчание, пока я обдумывала эти сведения.
Мой взгляд не отрывался от Гэррити и агента ЦРУ, пока они продолжали говорить.
«Как бы там ни было, мы продолжаем копать под него, добавил Джакс кротким и теперь немного осторожным тоном. Полагаю, имя тебе не кажется знакомым?»
«Нет, сказала я ему. Не кажется. Но это ничего не значит. Ник серьёзно относился к конфиденциальности. Он никогда и ничего не рассказывал мне про те миссии и про то, какую работу они там делали».
Я наблюдала, как Гэррити откинулся на спинку кресла.
Высокий человек прочистил горло, глядя на меня, и теперь его привлекательное лицо приобрело более жёсткое и как будто более искреннее выражение.
Я собиралась попробовать снова успокоить их, заверить Гэррити и остальных, что мы все по сути хотели одного и того же но тут моя гарнитура издала серию тихих неблагозвучных и отчётливо узнаваемых сигналов.
Я знала этот звук.
Я узнавала его.
Мы выбрали данную последовательность сигналов, чтобы не приходилось передавать секретную информацию по потенциально открытой линии в случае бреши в системе безопасности.
Блэк сам выбрал эту последовательность сигналов.
Мы шутили по этому поводу, когда стояли у массивного стола в главном конференц-зале Гнезда Раптора. Блэк назвал это сигналом «Ох, дерьмо!»
Это означало, что происходит что-то плохое.
Это означало, что происходит что-то очень, очень плохое.
Это означало ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ.
Это равносильно сигналу 911.
Прежде чем я успела активировать гарнитуру и узнать, что случилось, в моей голове раздался голос Блэка.
«Включи телевизор, док, послал он. Я даже не стану пытаться описать это»
Я сглотнула, но лишь кивнулане обращаясь к кому-то конкретному, поскольку Блэк уже исчез.
Даже его присутствие испарилось.
Что бы ни происходило, он не задержался надолго, чтобы объяснить это мне.
Когда мои глаза снова сфокусировались, я обнаружила, что Гэррити хмуро смотрит на меня.
Судя по его выражению, он думал, что я снова читаю его мысли.
Его мысли и наверняка мысли каждого человека в комнате.
Не потрудившись успокоить его в этом отношении, я показала в сторону гигантского монитора на стене, который находился прямо за главой стола.
Можете включить телевизор? спросила я, сохраняя как можно более ровный тон.
Мне даже не пришло в голову попытаться посмотреть это в уединении.
Раз это попало на телевидение, они всё равно скоро узнают.
Я только что получила весточку от моих людей, добавила я прежде, чем кто-то отреагировал. Что-то происходит. Полагаю, в Лос-Анджелесе. Там сейчас мой муж. У него не было времени объяснять, так что я пребываю в полном неведении, как и вы.
В глазах Гэррити промелькнуло смятение, затем он глянул на придурка из ЦРУ, который приподнял бровь, сохраняя неплохое нейтральное лицо.
Затем ЦРУ-шник посмотрел на меня, и его выражение до сих пор было на удивление сложно прочитать.
Ваш муж? уточнил он. Вот кто с вами связался?
Я кивнула. Нетерпеливо указав на монитор, я добавила как можно более спокойно:
Он, похоже, посчитал это срочным. Он знает, где я он не стал бы прерывать нашу встречу, если бы с этим можно было повременить.
Гэррити уже показал жест одной из своих помощниц.
Женщина в тёмно-синем деловом костюме подошла к низенькому шкафу неподалеку, нашла пульт в верхнем ящике и нацелила его на монитор в стене.
Затем она нажала на кнопку включения.
Телевизор, видимо, уже был настроен на один из круглосуточных новостных каналов. Раздались громкие звуки, заставившие всех за столом подпрыгнуть, пока помощника Гэррити не убавила громкость до адекватного уровня.
Появились образысначала промелькнуло голубое небо и какой-то свет, потом камера вильнула вниз, показывая более резкие и яркие кадры Лос-Анджелеса.
Все за столом умолкли.
Я замолчала вместе с ними.
Все мельком заметили ту штуку на небе, но теперь тот, кто держал камеру, направил её на землю.
Я осознала, что всё это время слышалась речь, но я заметила голос женщины-репортера тогда, когда человек, держащий смартфон, поводил камерой в разные стороны, показывая своё окружение.
Феномен начался буквально несколько минут назад, сказала женщина, казавшаяся запыхавшейся, но определённо вещавшая из студии. У нас там полная команда операторов, но в данный момент на месте лишь Руди Нгуен, и он использует свой телефон.
На скачущей и дергающейся видеозаписи я заметила знакомую шестиметровую цементную стену перед зданием со стеклянным фасадом. Я знала предназначение этой стены: она скрывала площадку киностудии, которую я хорошо знала в основном по фотографиям, которые Блэк присылал мне всё утро. Возможно, он решил, что я спокойнее отнесусь к его безумному интервью, если почувствую себя более причастной или хотя бы представлю, где он находится.
Только позднее до меня дошло, что он мог сделать это в качестве «экстренного запасного плана». То есть, если всё пойдёт очень плохо, я буду знать, где именно его искать, когда мне понадобится прыгнуть и как-то уладить ситуацию.
По углу съёмки я понимала, что этот человек остаётся снаружи стены, на улице возле одних из ворот, через которые можно было попасть на студию.
Толпа людей толкала и пихала того, кто делал эту запись на смартфон.
Половина людей в толпе подняли телефоны и снимали небо.
Однако, честно говоря, меня не интересовала толпа.
Я хотела, чтобы он снова поднял камеру вверх на тот странный свет.
А так он лишь странно отражался на лицах толпы, засвечивая и поляризуя свет и тени, заливая и искажая цвет кожи людей, которые явно стояли прямо под ним.
Какого чёртова хрена пробормотал Гэррити.
Они с его помощницей обменялись мрачными взглядами.
Своим светом я послала сигнал Мике и Джаксу.
Мои глаза не отрывались от настенного монитора.
Они до сих пор показывали толпу.
Не дожидаясь, пока Джакс или Мика заговорят, я послала слова в их сторону.
«Если вы не смотрите телевизор, включите. Убедитесь, что Ярли и остальные в Сан-Франциско тоже это мониторят».
Я почувствовала, как они подтверждают, что услышали меня.
Мой взгляд снова сосредоточился на мониторе.
Раздались голоса ведущих новостей.
Этот феномен в небе не повторился, говорил мужчина. Мы ждём запись того момента, когда это случилось изначально. Но как это описать, Лани?
Очень яркий свет, сказала женщина-комментатор, которая явно сама смотрела на монитор. Нам сказали, что он сверкнул вокруг тёмного места, почти как во время затмения. Свидетели на месте описали это как «большую дыру» в небе как какую-то проекцию или оптическую иллюзию. Есть сообщения, что через неё что-то прошло
Прилив чего-то ударил меня прямо в центр груди.
Дурное предчувствие. Очень нехорошее.
Откровенный страх.
Может, это происходило от какой-то сверхъестественной встроенной системы тревоги.
Что бы там ни было, вместе с этим пришла вспышка понимания.
Я знала, чем это вызвано.
Я знала, что пришло через ту «дыру» в небе.
Не совсем, но приблизительно я знала.
Но это невозможно.
Я не могла оказаться права.
Ничто не могло такое сделать.
Ничто.
Кроме меня.
Эта мысль вызвала очередную волну паники в моём живом свете. Я собиралась связаться с Ярли, с Микой, с Джаксом, может, даже с Даледжемом
Из динамиков монитора раздался грохот, заставивший их издать характерное шипение.
Все за столом подпрыгнули.
Толпа по другую сторону монитора разразилась ахами и криками.
Два ведущих ахнули вместе с толпой, глядя на картинку на мониторе.
Камера поднялась к небу, и кадр на мгновение сделался полностью белым от солнца, а потом показал голубое небо с крупными белыми облаками.
Репортёр на месте, предположительно Руди Нгуен, хрипел так, будто бежал, а может, переживал паническую атаку. Он говорил в микрофон, который шипел и работал с перебоями, искажался от криков и толчков, а также других панических звуков и хаоса вокруг.
Тем временем, камера его телефона продолжала дёргаться, картинка выбивалась из фокуса.
Я пыталась разглядеть, что он снимает, чёрт возьми.
Я хотела заорать на телевизор, чтобы он стоял неподвижно.
Затем свет затмился тенью.
Я мельком увидела массивное серое крыло, заслонившее солнце.
Все за столом вскрикнули и отпрянули по-настоящему.
Французский президент и германский канцлер вскочили на ноги.
Они попятились от стола.
В какой-то момент я тоже встала.
Теперь половина собравшихся стояла возле монитора и смотрела на мелькающие изображения. Тени пресекали свет солнца. Я чувствовала, как моё сердце бешено колотится, а дыхание замирает в груди.
Затем я это услышала.
Тот характерный крик, эхом разносящийся по небу.
Глава 8. Новая проблема
«БЛЭК».
Я швырнула в него свой свет и разум, мои мысли были жёсткими как стекло. «БЛЭК, МЫ ГОВОРИЛИ ОБ ЭТОМ Я ДУМАЛА, ТЫ НЕ СТАНЕШЬ ЭТО ДЕЛАТЬ».
Тишина.
Я вспомнила, что на самом деле он так и не согласился не делать этого.
Я сказала ему не делать этого, а он практически отмахнулся от меня.
Я старалась не думать о серо-белой крапчатой, похожей на булыжник коже, которую я видела на этих мелькающих кадрах, или о более тёмно-серой коже крыльев и это ни капельки не напоминало мерцающую переливающуюся черноту, которую я ассоциировала с драконьей формой моего мужа.
Я прикусила губу затем отбросила это чувство.
Должно быть, это игра света.
Что-то не так с камерой.
«БЛЭК! заорала я в то пространство. ОТВЕТЬ МНЕ, МАТЬ ТВОЮ!»
Затем до меня дошло кое-что ещё.
Я не была до конца уверена, что он способен ответить мне в такой форме.
Я не осознавала этого до данной секунды, но я не помнила, чтобы действительно говорила с ним, когда он прежде был в форме дракона.
Не думаю, что я хотя бы пыталась.
Честно, вид Блэка-дракона был для меня каким-то почти мистическим опытом.
В оба раза, когда я сталкивалась с его драконом, я наблюдала за ним, пока не приходила пора вернуть его. Затем мне не требовалось говорить, чтоб вернуть его ко мне. Он возвращался более-менее самостоятельно, как только видел меня, и я открывала для него свой свет.
Теперь я смотрела, как на экране мелькают тени, и пыталась снова увидеть само существо. Камера слишком много дёргалась и тряслась. Крики переполняли комнату, и я пыталась решить, стоит ли выйти отсюда, поискать тихое место может, кладовку чтобы открыть чёртов пространственный портал и прыгнуть к моему мужу.
Я обвела взглядом бледные лица собравшихся за столом.
Единственным, кто встретился со мной взглядом, был Уэстон «Уэсти» Бэнкс из ЦРУ.
В его светло-голубых глазах мелькали отражения теней и света от монитора, и я отвернулась. Мои челюсти сжались. Я повернулась к двери конференц-зала
«Мири?»
Я застыла, мои глаза метнулись обратно к монитору на стене.
«Блэк?»
Я чувствовала, что он занят и уделяет мне лишь половину внимания.
Я снова сосредоточилась на мониторе.
Камера телефона вновь поднялась вверх, но поначалу не могла найти дракона.
Затем на небе промелькнуло грубовато белое что-то. Серо-белая кожа напоминала мне камень или, возможно, шкуру носорога или слона. Опять-таки, это вовсе не походило на Блэка в те два раза, когда я видела его драконом.
Та крапчатая, бугристая, комковатая плоть рябью пронеслась мимо и заполнила монитор. Вопреки своим размерам животное двигалось так быстро, что я едва засекла его прежде, чем оно исчезло.