Итак, тем временем говорил император, кто мне может сказать правду о якобы золотой Тринадцатой планете?
Правды никто не знает, ответил Крокозябл. Грузовые джанкеры караванами доставляют что-то на Слякоть. Они плавно входят в атмосферу и разгружаются там, где все время идет дождь. Полицейские джабли днем и ночью висят над этим районом. Место постоянно затянуто тучами и мои корабли, пролетая над ним, ничего не видят на поверхности планеты. Но эхолоты показывают, что большая площадь Слякоти покрыта металлом (луч отражается). Средства массовой информации круглосуточно кричат о богатстве, свалившемся на головы джаппурцев, но те почему-то не стали лучше жить. Разработки на Тринадцатой планете ведут наши соотечественникишпионы, пойманные властями Джаппурии и приговоренные к каторжным работам. Но связаться с ними не удается, так как руководит там Джек Баламут, кстатихоть и недалекий, но весьма способный молодой человек.
Крокозябл замолчал и опять уставился на свои пальцы.
А каковы условия, при которых мы будем удовлетворены? вдруг спросил банкир. Ну, я хотел узнать: какую выгоду мы желаем получить от этой войны? В смыслечто считать победой?
Победой будем считать то, что получим, ответил Шмор. Поскольку мы до сих пор о противнике знаем крайне мало, станем действовать по обстоятельствам. Четвертая Гвардейская эскадра должна блокировать Тринадцатую планету. Остальные силы лорд Надолб распределит между четырьмя обитаемыми. Прервем все сообщения, предложим сдаться и посмотрим, что они нам ответят. Десантные операции не производить без моего разрешения. Кстати, сколько людей находится на Тринадцатой планете?
Неизвестно, ответил Филер.
Сегодня вы, Надолб, летите к Черной звезде и выводите флот к границе Джаппурии. Мы отправимся сразу к точке встречи с Четвертой Гвардейской эскадрой. Там устроим смотр боевым силам и сразу начнем действовать. Совещание закончено.
Шмор встал и все поднялись со стульев. Вдруг со стороны одной из стен раздался кашель. Заседатели повернули головы и на одном из диванов увидели сидящего пропистора Инквизита.
Слуга божий произнес:
Я же говорил, что не хочу отдыхать! А план у вашего величества хороший. Я сегодня же буду молить бога об успешном его воплощении и своим писторам прикажу делать то же самое.
Пропистор встал и важной походкой направился к выходу из кабинета.
Шмор, сжав от злости челюсти, процедил, обращаясь к Надолбу:
Адмирал, вот вам на флагманский корабль еще один член экипажа. Будете под божественной защитой воевать. Свяжитесь с капитаном «Быстрого», пусть подождет, пока вы Его Преподобие на борт доставите.
Пропистор, услышав слова императора, резко ускорил шаги.
Заметив это, Шмор крикнул:
Взять его!
Пропистор побежал. За ним рванули Надолб с Крокозяблом, а затем и сам император. Филер же никуда бежать не стал. Он смотрел в дальний угол кабинета, где портьера опять начала предательски колыхаться. Тем временем охотники настигли жертву в коридоре, и началась возня, сопровождаемая воплями.
Ваше Преподобие, извольте пройти со мной! требовательно звучал голос лорда Надолба.
Не хватай меня, солдафон! Мослы свои убери, барыга! орал пропистор.
Тащите его скорей! И чтоб не трепал языком по дороге!
Прокляну! Бог проклянет! Не трогай бороду!
Ах ты, божественная харя! Лягается, сволочь
Ай, кусается! Ваше величество, выдайте ему свой фирменный подзатыльник!
Послышался звук мощной затрещины.
Ах, так?! Я вам устрою такую победу в войне, что век не забудете!
Устраивай! Лишь бы языком не тарабанил!..
Шум стал удаляться. Филер тихо подошел к портьере, протянул руку и резким движением сдвинул штору в сторону. И тут же отпрянул, невольно испугавшись выпученных от страха глаз Шмореныша.
Моргнув, наследник престола жутким голосом прошептал:
Филер, слушай сюда! Если сдашь меняв случае поражения в войне мой папаша, согласно семейной традиции, покончит с собой. Я тогда стану императором и сразу же закатаю тебя в бомбу памятника Шмору Великому! А если папаша победит, я все равно когда-нибудь приду к власти и обязательно закатаю тебя туда же! Живого или мертвого Не сдавай меня, пожалуйста:и он вдруг расплакался.
Филер, постояв немного перед ревущим наследником, задвинул портьеру на место, развернулся и пошел к выходу из кабинета.
Джаппурия. Сочи
Морс оставил в шморовозе все лишнее, включая свой портфель с шморофоном. Переодевшись прямо в салоне, он вышел на Центральный пляж Джяна одетый лишь в плавки, шорты и майку. Премьер-министр даже не стал обуваться в шлепанцы, решив, что после «Фестиваля подледной рыбалки» на Дубаре босым ногам пойдет на пользу горячий песок лучшего сочинского пляжа.
В багажнике шморовоза нашлось старое, но чистое полотенце, принадлежавшее водителю, и Морс, расстелив его почти у самой воды, сбросил с себя шорты с майкой, разбежался как следует, и плюхнулся в теплые воды Бархатного моря.
Наплававшись вволю, Премьер-министр вылез на берег и растянулся на полотенце, блаженно закрыв глаза. Время подходило к обеду, и потому пляж был полупустым, что еще больше радовало Морса. Кроме тогов плавках его никто не узнавал, и это было дополнительным фактором комфорта, от которого настроение продолжало улучшаться. А что? Разве Премьер-министр не человек? Он тоже имеет право на отдых.
Вообще-то он прилетел сюда для того, чтобы посмотреть на презентацию новой машины, которую начали производить заводы Джаппурии. Назвали аппарат джамовозом и прочили ему большое будущее, так как он считался конкурентом шмордонским машинам. Поговаривали, правда, что на самом деле джамовоз является копией шморовоза, но поскольку между двумя государствами не существовало договора об авторских правах, на претензии Крокозябла можно было наплевать.
До начала презентации было еще далеко, и Премьер-министр решил не спешить.
Лежа на пляже, Морс неторопливо думал о делах. План Джема был интересен, но однобок. Премьер-министр не сомневался, что теперь Баламуту удастся убедить шмордонцев в том, что золото на Тринадцатой планете действительно есть. Но ко второй части плана Морс испытывал недоверие. Он, конечно, распорядился и сто гектаров трясины на Слякоти покрыли тонким слоем полиэтиленовой фольги. Но что дальше? Торговые корабли Крокозябла-старшего как нарочно крутились возле Слякоти, облетая ее по всякому, типаэто самый короткий курс. Наверняка их приборы засекли появление якобы металлического пятна на поверхности планеты. Но, опять-таки, что дальше? Оставалось только ждать.
А если Шмор Тринадцатый бросит все силы своего флота на захват Тринадцатой планеты? Он ее, естественно, захватит. И успокоится на этом? Вряд ли
Течение спокойных мыслей Премьер-министра вдруг нарушилось тенью, упавшей на его лицо. Морс открыл левый глаз и с неудовольствием увидел торчавшего над собой человека причудливой внешности. Последний был гладко выбрит и одет в фиолетовые майку с шортами. Правая рука его сжимала длинный посох, а на поясе висела пристегнутая ремнем к животу большая жестяная банка с прорезью в крышке. Морс чуть повернул голову и перед носом его оказались ноги человека, обутые в громадные кирзовые сапоги того же фиолетового цвета. Эта обувь, странно смотревшаяся на пляже, была покрыта сетью маленьких дырочек (чтоб ноги не потели).
Настроение Морса тут же испортилось. Перед ним стоял обычный сви́стон.
И судя по цвету его одежды, принадлежал он к церкви Дважды Грохнутого Бога. Религия, проповедуемая свистонами, разбилась на две конфессии. Разница между ними была только в названиях. Одна ветвь церкви молилась Дважды Грохнутому Богу, другаяЕдиножды Воскресшему. Первые одевались в фиолетовые одежды, вторыев зеленые. Теологией они пользовались одной, но это не мешало им считать своих оппонентов еретиками. Верховные свистоны этих церквей регулярно перебрасывались анафемами, и бывало, даже били друг другу лица при встрече. Паства, обращенная в их веру, делилась приблизительно поровну и была самой многочисленной в Джаппурии.
Святой отец, увидев открытый глаз Морса, издал ритуальный свист и произнес гулким басом:
Сын мой, пожертвуй сколько можешь Дважды Грохнутому Богу. А можешь ты много, так как отдых на Центральном пляже Джяна удовольствие не из дешевых. Вот севернее по берегугде находится город Кемпинджиксобирается всякая нищая босо́та, которая экономит на еде, и потому привозит ее с собой. Они даже борщ в баллоны закатывают и тащат в чемоданах на курорт, чтоб в кафе не ходить. У них и морской воды не выпросишь А еще дальше есть поселок Угореловка. Туда приезжают откровенные придурки: студенты, джайкеры-джациклисты, патлатые джокеры и прочие отморозки с оловянными глазами, играющие на электрических джалалайках чертову музыку под звуки чертовых барабанов. Там в виде пожертвования можно получить либо в морду, либо косяк, набитый дурью. Поэтому, сын мой, раз назвался богатеембудь добр отдать малую толику своего состояния мне.
Я не твой сын, ответил Морс, открывая второй глаз. И не прихожанин вашей церкви.
Тем более пожертвуй, сказал свистон. Не то я с тобой займусь миссионерской деятельностью. Вот прицеплюсь с проповедью, забудешь, как тебя зовут.
Морс пожалел, что не взял с собой денег. Свистон двумя пальцами правой руки сделал круг на своей груди, символизирующий место, куда Черт воткнул вилы в Бога, и спросил:
Ну, долго я ждать буду?
Морс, начиная злиться, сказал, принимая сидячее положение:
Я Премьер-министр Морс. Кто разрешил вам в общественном месте заниматься сбором пожертвований? У вас мало храмов?
Свистон растянул губы в улыбке:
Должность у вас хорошая и потому человек вы не бедный. Проще дать пару сотен тагриков и продолжить отдых, чем выяснять: кто, где и что должен делать. Ну, будете жертвовать, или прочитать вам коротенькую часовую проповедь о соблазнах, которые Черт посылает в этот грешный мир?
Сейчас я тебе пожертвую! раздался вдруг позади свистона хриплый голос.
Произнесшего эту фразу человека Морсу видно не было, но судя по изменившемуся лицу свистона, тот с ним знаком был хорошо, потому что моментально сунул свой посох под мышку, издал испуганный свист и, тяжело топая сапогами, унесся по пляжу вдаль, ни разу не оглянувшись. В освободившемся курортном пространстве Премьер-министр увидел стоявшего в нескольких метрах от него мужчину откровенно журнальной внешности. Даже, можно сказать, обложечной.
Он был высок ростом, широк в плечах, узок в паху и еще пока не дожил до преклонного возраста. То есть был мужчиной в полном расцвете сил. Его правильное суровое лицо украшали гигантские ровные усы черного цвета, торчавшие строго параллельно сочинской планетной поверхности. Казалось, что усы, подобно ножам древней боевой колесницы, являются острыми и опасными бритвами, защищающими их хозяина от врагов, которых не может не быть у такого брутального человека. На поясе его шорт висела открытая оперативная кобура, из которой торчала золотая рукоятка лучевого пистолета. Позади него стояли два крепких парня, вооруженные таким же оружием, но, естественно, не золотым. Морс понял, с кем ему предстоит иметь дело.
Пахан, представился незнакомец. Начальник полиции города Джяна. Заехали к нам отдохнуть, господин Премьер-министр?
Морс испытал чувство легкого неудовольствия. С одной стороны он был рад такой оперативности действия начальника полиции, свидетельствующей о его соответствии занимаемой должности, но с другой стороныоб отдыхе приходилось забыть.
Пахан Родимый? переспросил Морс.
Да, ухмыльнулся Пахан, навязчиво присаживаясь рядом с Премьер-министром прямо на песок. Меня тут все любят. Для них я отец родной.
Откуда вы узнали, что я здесь?
О, я отслеживаю прибытие в Джян любого авторитета. Для этого в космопорту у меня есть специальные люди.
Насколько я знаю, на полицейском сленге слово «авторитет» означает«главный бандит». Вы не ошиблись, назвав так меня?
Извините, если это слово обидело вас. Но у нас, у сочинцев, этим словом называют любого члена правительства, а жулики просто примазались, приспособив это понятие для своих подлых целей. Не будьте так щепетильны! Ведь, по мнению обывателей, любой министрграбитель, имеющий отношение к сбору налогов. Разве он не авторитет?
Морс, встряхнув головой, сбросил с себя паутину сочинской логики, от которой чуть не стал узаконенным бандитом, и поинтересовался:
Я помню, вас наградили золотым пистолетом за какое-то громкое дело?
Да, ответил Пахан Родимый. Шесть лет назад я раскрыл, обезвредил и задержал банду Хачапура Волосатого. Этот жулик, занимаясь бордельно-игровым бизнесом, придумал хитрую схему ухода от налогов и вовлек в нее всех торгашей Джяна. Столица Сочи стала практически убыточным городом. Но я все это дело расследовал и засадил Хачапура в тюрьму.
И сколько ему дали?
Нисколько, ухмыльнулся Пахан. Его освободил судья за недоказанностью. Во-о-он, видите здание на пляже? Это самый любимый бордель Хачапура. Он, наверное, сейчас там. Хотите, я вас с ним познакомлю?
Постойте! вскричал Морс. Выходит, вся ваша работа пошла насмарку? За что же вы получили золотой пистолет?!
За профессионализм и выдающиеся успехи в деле борьбы с преступностью. Я Хачапура задержал? Задержал. Закрыл? Закрыл. Вот за это и получил. А то, что он не сидитвопросы к следующей инстанции. Судья Пай Дай золотых пистолетов не получал. Почему? Потому что они ему не нужны. Ему и так хорошо.
Черт знает что! негодованию Морса не было предела. Я надеюсь, город Джян перестал быть убыточным?
Нет, конечно. Хачапур занимается тем же Но что мы с вами о делах, да о делах? Вы ведь приехали отдохнуть от трудов праведных. Будьте моим гостем, и я вам устрою такой отдыхвек не забудете! Кстати, Хачапур, конечно, та еще сволочь, но шлюхи у негомух-х, пальчики оближешь! Не желаете?
Вы меня подкупаете? удивился Морс.
О чем вы? спросил обиженным голосом Пахан. Я же здесь страж закона! А шлюхи на Сочипросто местный колорит. Как розы на Потенции: сорви да нюхай.
Милую беседу Премьер-министра и начальника полиции неожиданно прервал визгливый крик, прозвучавший в нескольких шагах от них:
Вареная кукуруза! Копченая джарабулька! Домашнее вино! Налетай!
Морс, вздрогнув от неожиданности, поднял взгляд и увидел перед собой неопрятную старуху с двумя пластиковыми сумками в руках. Бабка, поставив свою ношу на песок, заявила:
Молодые люди! Покупайте кукурузу, пока горячая!
Пахан строго сказал:
Ты что, дура старая, не видишь, кто пред тобой? Очки надень!
Бабка, приглядевшись, узнала, но ответила в прежнем тоне:
А я не к тебе обращаюсь. Вон, господин сидит
Пошла вон с пляжа, приказал Пахан. Сегодня торговля отменяется!
Еще чего?! возмутилась бабка. Меня зовут Чурчхелой, и я на этом пляже с рождения зашибаю! Я ежедневные сто тагриков сегодня уже уплатила патрульному Рвачу Таксе. Он сказал, чтоб я посылала всех к черту, а он потом сам разберется.
Чурчхела, последний раз предупреждаю! Пахан начал выходить из себя. Сегодня торговля кукурузой отменяется. Санитарный день! Пусть Рвач Такса вернет тебе сто тагриков.
Я что, на дуру похожа? не собиралась сдаваться бабка. Если я заберу сто тагриков обратно, то потеряю еще девятьсот, которые могу заработать. Я в своем праве!
Пахан повысил голос, обращаясь к двум своим помощникам, стоявшим без дела в десяти метрах от него.
Вышвырните ее вон, приказал он. Вместе с кукурузой.
Застоявшиеся ребята принялись действовать быстро и слаженно.
Один из них взял бабку под мышки и понес ее в сторону набережной. Второй (скривившись от тяжести) мигом подхватил огромные сумки с кукурузой и пошел следом. Первый, размахнувшись, вышвырнул бабку через парапет, а второй запустил вслед за ней сумки. Старуха, распластавшись на тротуарной плитке, крикнула:
Я местная!
Здесь первая сумка ударила ее по голове, и она временно заткнулась. Затем пришла в себя и прокричала:
Я это дело так не оставлю!
Прилетевшая вторая сумка опустилась на нее тяжким бременем и заставила замолчать надолго.
Морс, наблюдавший за этим спектаклем, спросил:
Ее там не убило?
Я эту Чурчхелу с детства знаю, ответил Пахан. Ее ничто убить не сможет, хоть атомной бомбой взрывай. Лет двадцать назад у нее племянник работал, Кебабом Носатым звали. Лучший друг мой! Я, правда, был немного старше его и зашибал гм работал в другом месте. Эх! Время, время. Кстати, господин Премьер-министр, он, говорят, на каторге сейчас? Может, как-то получится его досрочно выпустить? Знаете, Кебаблучший специалист по угнанным машинам. Я бы назначил его начальником экспертно-технического отдела. Вот бы он мне помог в деле борьбы с бандитизмом!