Уже и спросить нельзя? обаятельно улыбнулся Фарки. Ладно-ладно. Как говорят картежники каждый при своих!
Яго идет, бросил Йож и поднялся. Вылил остатки бульона в рот, протянул миску Виньо. Давайте костер гасить и спать ложиться. Чую, часа в три нас поднимет! Его любимое время!
Тот собрал миски стопкой и направился к ручью.
Помочь? спросила Вита молодого гнома.
Виньо испуганно замотал головой.
Давай половину, засмеялась волшебница, отнимая у него ложки, которые он удерживал одним пальцем, поскольку остальными держал миски. И перестань меня бояться я не кусаюсь!
Рыжий в ответ низко поклонился и засеменил к деревьям, где журчал ручей. Вита двинулась за ним, всерьез раздумывая, надо ли было поклониться ему в спину или все-таки нет.
Вдвоем споро вымыли посуду. Когда вернулись, Йожевиж упаковывал уток и собирал сумки, с тем чтобы утром лишь подхватить их и отправляться в дорогу. Фарки и Дикрай уже трогательно сопели рядом: первый с головой завернувшись в плащ, второй вольготно развалившись на земле. Вита невольно залюбовалась скульптурным лицом оборотня, с которого сон стер постоянную насмешку и резкость, присущую тем, кто ходит по лезвию ножа. Спохватилась, достала из вещмешка плащ, расстелила в стороне, привалив скрученный под изголовье край к камню. Спать не хотелось, да и не стоило, наверное, засыпать, когда рядом дрыхнут такие головорезы.
Тебя никто не тронет! раздался негромкий голос. Ягорай присел рядом, привалившись к утесу. Я прослежу. Поспи, завтра будет тяжелый день.
Где мы будем вечером?
У реки Панцирной. Это ее первая петля, до границы нам придется миновать еще две. У тебя есть карта?
Вита кивнула и достала из притороченного к поясу футляра карту дорогую, тщательно нарисованную, датированную текущим годом. Понимая, что ей понадобится хоть как-то, кроме как по линиям Силы, ориентироваться в дороге, денег на карту она не жалела.
Ягорай присвистнул.
Ничего себе! Какая детализация даже деревья нарисованы! Ты любишь ходить в походы?
И опять она не поняла, всерьез он спрашивает или насмехается. Потому коротко ответила:
Не люблю! Покажи, где мы сейчас.
Вот
Яго ткнул пальцем в изображение змеи, чья голова «застряла» в Синих горах, тело обвило Драгобужье, а хвост был откинут в Крей-Лималль, где и погружался в море.
Это Панцирная. Знаешь, почему она так называется?
Здесь в незапамятные времена проходил ледник, не задумываясь, ответила Вителья. История древних времен была одним из ее любимых «не магических» предметов в университете. Лед продавливал мягкий камень русла, но постепенно ледник таял, а река намывала новые минералы поверх старых, поэтому ее дно кажется сложенным из чешуек, подобных драконьим.
Молодец! слегка улыбнулся Ягорай, и волшебница почувствовала себя так, словно сдала зачет. Вот здесь первая переправа. Через нижнюю часть второго кольца змеи. А здесь вторая, через верхнюю. Завтра мы должны миновать обе.
Придется плыть?
Она поежилась, представив себе, каково это на рассвете зайти в дышащую туманом прохладную воду под стрекот неугомонных драгобужских лягушек.
Там спрятаны лодки, пояснил собеседник.
Понятно.
Яго замолчал, но уходить не спешил. Вита, которой казалось неудобным укладываться под взглядом его непостижимых темных глаз, делала вид, что внимательно разглядывает карту. И вдруг обратила внимание на красные крестики, нарисованные у переправ через Панцирную и другие реки, оборудованные мостами. Ничего подобного не было у Ласурского тракта, вдоль которого она собиралась следовать во время своего путешествия.
Что это? удивленно воскликнула она, указывая на первый попавшийся крестик.
Ягорай внимательно посмотрел на нее и без улыбки ответил:
Тролли.
Ка какие тролли? заикаясь, переспросила девушка. Они же вымерли еще в предыдущую эпоху!
Ни ядра они не вымерли! из-за камня подал голос Йожевиж. Ушли оттуда, где людей много, и всё. В Ласурии, скажем, или в Крее их почти не встретишь. Но у нас, в Драгобужье, людские поселения только вдоль крупных трактов, а так-то дичь неписаная что в предгорьях, что в горах, где крупное производство не ведется. Живехоньки, твари! Здоровехоньки! он усмехнулся, словно вспомнил что-то веселое и добавил: Еще как здоровехоньки!
Какой ужас! испуганно выдохнула Вита. Я теперь не усну!
Волшебница боится троллей? едва заметно улыбнулся Ягорай.
Ну неуверенно ответила она, я же их видела только на картинках!
Вот и не бойся! назидательно заявил Йож и добавил в бороду: Успеешь еще! Спи давай!
Спи тихо повторил черноволосый.
Нотками голоса он напомнил Вите отца. Когда Таркан бывал дома, а не в разъездах, он всегда приходил к детям, целовал их в макушки, а у Виты задерживался садился рядом, брал ее маленькую ладошку в свои, большие и теплые, и рассказывал о каком-нибудь месте, в котором довелось побывать, о занимательном встреченном человеке или уличной сценке. А потом со спокойствием и уверенностью добавлял: «Спите, коршуны и ласточка! Спите!»
Вита улеглась на бок, отвернувшись от Яго. Единственное сказанное им слово вызвало в душе целую бурю эмоций. Она бы все отдала, чтобы сейчас оказаться дома, услышать мамин смех, увидеть добродушную улыбку отца, почуять запах айвового варенья из кухни, где повариха Солья пекла запеканки на ужин, щедро поливая их сладким лакомством И братья, пихая друг друга, заглядывали бы в кухонные окна, пытаясь стянуть еду и поужинать прямо в саду под персиковыми деревьями, над которыми с умиротворяющим жужжанием вились пчелы.
Накатило Слезы защипали глаза, а в горле встал ком и не давал вздохнуть. Вытолкнуть его и зарыдать на глазах у всех этих незаконопослушных граждан? Никогда!
Вита стиснула зубы, умоляя саму себя не плакать, не плакать, не плакать
И лишь спустя некоторое время поняла, что Ягорая рядом нет.
Она повернулась на спину, зло стерла влагу со щек и посмотрела в небо темное, усыпанное яркими драгобужскими звездами. Здесь, в предгорьях, они были особенно красивы и крупны эти мерцающие слова богов, как называл их отец.
Ты плачешь, что ли? неожиданно раздалось поблизости. Фарки присел рядом и заглянул ей в лицо. Эй, ты чего?
Да так! сердито ответила Вита.
По жениху скучаешь? улыбнулся парень.
По какому жениху? вскинулась она. Глаза тут же высохли от страха, не иначе!
Откуда я знаю, по какому? удивился тот. Ты девушка видная, наверняка зазноба в сердце живет? Только никак не пойму, бежишь тогда от чего?
Нет у меня никакой зазнобы, что ты плетешь! зашипела Вита разъяренной кошкой. И вообще, чего ты пристал ко мне с расспросами?
Нравишься ты мне! улыбнулся Фарки. Вот как увидел тебя, так и влюбился по самые уши! Веришь? А что Он неожиданно наклонился к ней, навалившись плечом, и разгоряченно зашептал, касаясь губами ее уха: Я одинок, ты одинока, ночь, алмазная россыпь звезд на небе. Почему бы нам не
Его рука легла на ее бедро и поползла вверх, забираясь под куртку.
Вита оцепенела. От подруг она была наслышана о том, что происходит между мужчиной и женщиной, но блюла себя для любимого, как того хотели боги. Вот только жених оказался нелюбимым!
Фарки вдруг вздернуло в воздух. Задыхаясь, он вцепился в воротник, сдавивший горло. Яго, держащий парня за шкирку, встряхнул его, как мокрую тряпку, и выпустил. Тот упал на траву, вскинулся, словно хотел броситься:
Ты что? Совсем?!
Уймись! коротко приказал вожак. И не лезь к ней!
А тебе какое дело? огрызнулся Фарки.
Никакого, пожал плечами Ягорай.
Он говорил равнодушно, и парень сразу же успокоился. Поднялся, отряхиваясь, пробурчал:
Ладно, понял и скрылся за утесом.
Ты в порядке? спросил черноволосый.
Волшебница высокомерно кивнула. Холод в его словах задел ее, но не дочери Таркана Арина ан Денеца показывать свои чувства! Боги, стать бы птицей и лететь в небе, не ощущая ни боли, ни разочарований, лишь поющую свободу в груди!
Ягорай развернулся и ушел, а из темноты выскользнул Дикрай в облике снежного барса и пугающе блеснул зелеными огоньками глаз. Вителья затаила дыхание. Барс улегся у нее в ногах, зевнул, демонстрируя красоту клыков, положил морду на лапы и смежил веки. Она ощущала жар его тела даже через подошвы сапог. И то ли от этого тепла, то ли от усталости ее глаза тоже стали слипаться. Через несколько минут Вита заснула, вздрагивая во сне и сжимая пальцы, будто искала кого-то и никак не находила.
* * *
Они бежали часа три, не сбавляя темпа, когда Ягорай вдруг остановился и поднял ладонь. Вита, сидящая верхом на Дикрае, с радостью спрыгнула на землю, разминая ноги. Ее счастье, что отец с ранних лет учил держаться в седле по-мужски! Вытерпеть галоп барса по пересеченной местности, сидя по-женски, казалось задачей невыполнимой.
Что? тихо спросил Йож.
Эй, до переправы немного осталось, чего встали? поинтересовался Фарки.
После произошедшего ночью он вел себя с Витой как ни в чем не бывало.
Рай, проверь лодки, не оборачиваясь, скомандовал Яго. Только очень осторожно, ты понял?
Барс обогнул его и скрылся в кустах.
Отдохните, приказал вожак. Сел, где стоял, скрестив ноги, и будто в изваяние превратился.
Попей! Йожевиж протянул Вите флягу с водой.
Она поклонилась, прежде чем ее принять.
Вы очень красиво кланяетесь! вдруг прошептал Виньо и, спрятавшись за Йожа, добавил: При дворе его величества Крамполтота Первого были бы рады такой изящной гостье!
Ты бывал при дворе, Виньо? удивилась Вита.
Возвращая флягу, девушка заметила, как помрачнел Синих гор мастер, повел могучими плечами, словно одежда стала ему тесна.
Ох, прости, Виньо! тут же извинилась она, догадываясь о причине дурного настроения его старшего товарища. Это не мое дело! Но таких красивых комплиментов мне еще никто не делал!
Правда? рыжий застенчиво выглянул из-за плеча Йожевижа, на лице которого появилась облегченная улыбка.
Волшебница кивнула.
Из кустов бесшумно вышел Дикрай в человеческом обличье. Яго, будто пружиной подброшенный, вскочил на ноги.
Старые кости, ты опять прав! прорычал оборотень. Из его рта еще торчали клыки, а уши уже принимали обычный вид. Засада у первой переправы человек в двадцать! У второй тоже, но она далеко, я не могу определить по запаху, сколько их!
Стражники? уточнил Ягорай. Засаде он, кажется, вовсе не удивился. Для погранцов вроде бы рано?
Не стража, нет! Вооружены и одеты по-разному. Смахивают на наемников!
Вот те хусним! подошел к ним Йожевиж. Похоже, нас сдали вместе с маршрутом, так, Яго?
Получается так! вместо него ответил Дикрай.
Но мы ходим здесь не в первый раз! воскликнул Фарки. И все было нормально! Неужели кто-то расколол Томиса?
Остальные переглянулись.
Цена товара цена вопроса! проворчал Йож. Наверняка это или конкуренты, или
Ш-ш-ш! Яго взглядом указал на Виту, которая изо всех сил пыталась показать, что не слушает.
И куда двинемся? уточнил Фарки. Какие варианты?
До переправы на западе далеко идти, покачал головой старший гном. Панцирная славится буйным нравом если бы ее было так просто переплыть!
Зоя, вдруг сказал Ягорай, дай мне свою карту.
Вита с готовностью протянула футляр.
Вот, развернув пергамент, вожак ткнул пальцем в один из мостов на востоке. Дорога не торная, но тролля под мостом не видно. Карта новая, с последними данными.
Небось, мост разрушен, вот и не торная! хмыкнул Фарки.
Другого пути у нас нет, заключил Йож. Если моста и вправду нет пойдем дальше, к башне Восточный Страж.
И опоздаем на пару недель! недовольно скривился Фарки. А каждый день просрочки, между прочим, денег стоит!
Жизнь тоже кое-чего стоит, покачал головой гном и, подобрав мешок с земли, закинул на плечи. Руфус и Торус, чего ждем? Погнали!
К реке вышли, когда близился рассвет вторых суток пути: ночью Яго не позволил встать лагерем, стараясь оказаться как можно дальше от наемников.
Мост, едва заметный сквозь поднимавшейся от воды густой туман, на первый взгляд казался неповрежденным.
Я гляну на него, как солнце встанет? предложил Йожевиж вожаку. А пока, может, поспим?
Только костер не разводите! согласился Ягорай, и они с оборотнем разошлись в разные стороны от стоянки, чтобы проверить лес.
Йож поделил одну утку на троих и обернулся, чтобы пригласить спутников к столу, но Вита и Виньо, измученные дорогой, уже спали, трогательно прижавшись друг к другу спинами и накрывшись широким походным плащом волшебницы.
Вот и славно! обрадовался Фарки, садясь на землю и потирая ладони: Нам больше достанется!
Даже не думай! пригрозил гном, выдавая ему часть невинно убиенной птицы.
Ягорай выскользнул из таящихся под лесным пологом сумерек.
Ты поспи, я посторожу! заявил ему Йож тоном, не терпящим возражений. И так уже вторую ночь на ногах! Мы-то отдохнули!
В тумане над рекой чудились пугающие тени. Панцирная шумела, будто сердилась на тех, кто собирался потревожить ее покой.
* * *
Вита проснулась через пару часов от простого человеческого желания сбегать «в кустики». Осмотрелась, заприметила у берега Йожевижа, который умывался холодной водой, чтобы прогнать сон, тихонько выскользнула из-под плаща и нырнула в заросли осоки, обильно росшей вдоль берегов. Слава богам, остальные продолжали спать. Еще не хватало, чтобы за ней увязался кто-нибудь вроде Фарки со своим мужским самолюбием, уязвленным ее отказом.
Шагая вдоль берега, Вита грустно размышляла над тем, что красота, доставшаяся от матери, пока не принесла ей ничего, кроме неприятностей, как вдруг осока кончилась и девушка оказалась на каменистом склоне, ведущем к мосту. Ледник, о котором она так уверенно рассказывала Ягораю, выкидывал здесь особо длинный «язык», полный прихваченных в горах камней и осколков скал, потому что склон был весь усыпан огромными валунами. Среди них едва виднелось полотно прежней дороги, нынче заросшей подорожником и ковылем.
Туман постепенно рассеивался. Высокий берег открывал прекрасную возможность полюбоваться рекой, в лучах восходящего солнца полнившейся золотыми искорками, будто чешуйками. Вита присела на валун, похожий на огромное каменное кресло, повернутое к реке. Распустила шнуровку ворота и, морщась, потерла кожу под ожерельем. Первое время от этого куска металла у нее было страшное раздражение, которое постепенно проходило, возобновляясь лишь в сильную жару. А нынче солнце припекало, да и скачки на барсах особой свежести кожи не способствовали.
Плати! вдруг сказал кто-то над ее ухом.
Голос был неуверенный и скрипучий, однако обладал глубиной, присущей лишь существам с большим объемом грудной клетки.
Вита взвизгнула и попыталась вскочить, но не тут-то было каменная лоза обвила ноги, не давая пошевелиться. Девушка с опаской подняла голову и взвизгнула снова: над ней нависала, ухмыляясь, грубая, в морщинах и трещинах морда. Глаза яркого янтарного цвета живо горели из-под тяжелых бровей, напоминающих коньки крыши, и оглядывали Виту с каким-то неоднозначным интересом.
Ты пришла констатировал камень с глазами. Села Смотришь Мост! неожиданно завершил он и слегка потряс Витины ноги, отчего девушку замотало из стороны в сторону.
Пре-е-е-кра-а-а-ти-и! стуча зубами и пытаясь не прикусить язык, потребовала она. Сосредоточилась, наколдовала водяную каплю размером с собачью голову и пульнула ею прямо в глаз странного существа.
Камень гукнул, моргнул и перестал трясти Виту, вздернув ее в воздух вниз головой и удерживая перед своим лицом. Внутри гранитовой щели рта она разглядела плоские менгиры зубов толстых, крепких и кривоватых. И наконец сообразила, кого видит перед собой!
Я Вителья Таркан ан Денец, волшебница, требую уважения к себе, тролль под мостом! закричала она прежде, чем сообразила, что делает. Назови свое имя!
У? удивился тот. Сказала истину! У?
Отвечай! потребовала Вита, у которой от неудобного положения начинала болеть голова. Кроме того, Ожерелье признания съехало и острым краем врезалось в подбородок. Истина на истину таков закон!
Тролль задумался.
Вита действительно любила древнюю историю. Старый мир был жесток и прямолинеен, но ей он казался правдивее и красивее нынешнего. Существа тех времен, таящиеся под пологом длинных зим и полярных ночей, вызывали у нее жгучий интерес, заставляя в свободное от учебы время читать не рыцарские романы и сказания о похождениях неунывающих менестрелей, а книги по мифологии, морфологии и коммуникации с тварями из прошлого. Правда, окажись Вита в том времени, даже имея магический опыт лет на сто старше нынешнего, она все равно не прожила бы и часа. Однако существовало несколько непреложных правил, нарушить которые обитатели древнего мира не могли, и самым главным из них было правило Истины: на правду следовало отвечать правдой, на истинное имя называть свое. Кушать же того, кто знает твое истинное имя, считалось неприличным.