Или ему самому хотелось поговорить?
А как твоя поездка? спросил тидусс, делая последний глоток обжигающего кофе. Поморщилсяснаружи долбили машины, забивая сваи, и разговаривать приходилось на повышенных тонах, даже звукоизоляция кабинетов не помогала.
Катались на лыжах, коротко ответил Игорь. Майло выразительно молчал, глядя на него тяжелым следовательским взглядом, и Стрелковский усмехнулся и пояснил: Дробжек устроила мне насыщенную физкультурную программу. Надо больше тренироваться: если бы она была в форме, мой авторитет, и так пошатнувшийся, упал бы ниже некуда.
Посоревнуетесь в заплывах на открытой воде, ехидно буркнул Тандаджи, понявший, что ему ничего больше не расскажут. Когда поедешь?
Сейчас посмотрю срочные дела, Игорь кивнул в сторону папок, и рассчитаю время. Может, завтра. Тебе бы тоже семью вывезти хоть на выходные, Майло.
Некогда, Игорь, проговорил тидусс и блеснул глазами. Сам-то, когда на моем месте был, сколько выходных не на работе провел?
Стрелковский пожал плечами. Он не стал говорить, что дома ему делать было нечего. А здесь рядом всегда находилась королева. Спала, обедала с семьей, отдыхала в парке, принимала делегации. У нее тоже не было выходных. И пусть он сидел в своем кабинете, а она жила своей жизнью в противоположном крылеИгорь всегда ощущал ее. Чувствовал, когда она здесь. И одергивал себя, чтобы не искать встреч.
Что с твоими демонами? поинтересовался он. Продвинулся?
История простая, сказал Тандаджи уныло. Ничего, что позволило бы сделать скачок в расследовании, мне задержанные не поведали. Отец старшего из темных, Эдуарда Рудакова, год назад оказался в затруднительной ситуации. Студент учился платно, и встал вопрос о том, что придется прекращать учебу. И внезапно в знакомых их семьи оказался Соболевский, который выручил деньгами и предложил оплачивать дальнейшее обучение. Объяснил свою заинтересованность тем, что видит в студенте потенциал и что после окончания учебы Рудаков сможет отработать долг у него в компании как наемный маг.
И родители, конечно, проглотили нелепое объяснение, сумрачно произнес Стрелковский. И мысль, что можно найти мага прямо сейчас, не тратя денег на недоучку и не ожидая окончания университета, им в голову не пришла.
Может, и пришла, равнодушно сказал Тандаджи, но сам знаешь, деньгивеликий аргумент, особенно если другого выхода нет. Так что продали нашего студента с великой охотой.
Поползновений к мальчишке со стороны Соболевского не было? поинтересовался Игорь.
Нет, тидусс покачал головой, никакого сексуального уклона, хотя мы отрабатывали эту версию. Я специально включил это в допрос, потому что, по словам участников заговора, женщин рядом с Соболевским они никогда не наблюдали. Хоть он и был постоянным объектом охоты со стороны желающих отхватить богатого мужа, но никому знаков внимания не оказывал и ни с кем не спалприслуга утверждает, что на их памяти у него любовниц не было. По борделям тоже не ходил. Разве что Зеркалами и тайно.
Нет, медленно сказал Стрелковский. Это какая-то особенность у темных, Майло. Смитсен тоже не имел связейты сам мне отчеты строчил, помнишь?
Да толку с этого знания, с толикой неудовольствия отметил Тандаджи. Если по отсутствию женщин определять одержимых, то ты будешь главным подозреваемым, друг мой.
Игорь Иванович раздраженно прищурился, но тут в двери кабинета постучали, и в кабинет заглянул один из следователей.
Господин полковник, оба «господина полковника» посмотрели на него, и подчиненный запнулся, господин Тандаджи, простите, но готов отчет по контрабанде. Вы на совещании приказали сообщить, как только закончим.
Дела бы вы так заканчивали, как бумажки пишете, уничижающим голосом произнес начальник разведуправления, и следователь сделал очень покаянное лицо. Через пятнадцать минут в мой кабинет, Стецкин.
Так точно, обрадовался отсрочке экзекуции подчиненный и исчез. Тандаджи наморщил лоб.
Мы говорили о моих женщинах, угрожающе напомнил Стрелковский.
Об их отсутствии, небрежно уточнил педантичный тидусс и мудро вернулся к основной теме: Со временем у Рудакова начались кошмары, в снах стал появляться Соболевский и проводить качественную промывку мозгов. Дальшесектантская классика: давил на чрезмерное самомнение, утверждая, что тотвеликолепный маг, но может еще больше, только надо научиться брать энергию у других. Успокаивал совесть, разъясняя, что если присасываться аккуратно, то людям не повредишь, а свою силу увеличишь. Так что к тому времени, как студенту сообщили, что он темный, и стали учить скрывать свою сущность, тот уже был готов воспринять это спокойно.
А в семье никто не знал, что ли? удивился Игорь.
Тандаджи покачал головой.
Нет. Как и у второй темной, где-то далеко был предок из Блакории, но так далеко, что при посещении храма их не определили, отмечаться не порекомендовали. Жрецы Триединого как-то ощущают активную ауру у темных, которым нужно сопровождение духовника, чтобы сдерживать свою сущность, их и легализуют.
Про легальных я тоже в свое время интересовался, поделился хозяин кабинета. Получается, что те потомки Черного, которые ходят в храм, куда безопаснее для окружающих, чем такие вот темные лошадки со спящими генами, пропущенные жрецами. Никогда не знаешь, в какой момент проснутся. Или, может, уже проснулись, но маскируются?
Ну, наш клиент не проснулся, с брезгливостью произнес Тандаджи, его разбудили. Питался мальчик по-мелкому, пока не увидел ректора Свидерского, сильно сдавшего. И, как самоуверенный идиот, решил порадовать учителяпосчитал, что раз ректор так ослаб, что не может поддерживать метаболизм и стареет на глазах, то пробить его защиту и высосать побольше сами боги велели. А там уже и до великого мага недалеко. Девчонка, Яковлева, попала под его воздействие случайно. Он испугался, пошел виниться к Соболевскому, тот, конечно, настучал по голове за самодеятельность, велел привести к нему Яковлеву пообщаться. И идею с ректором одобрил, только строго приказал не торопиться, брать по чуть-чуть, чтобы не попасться. А лучше подождать до зимы, подпитываясь пока от соседей по общежитию.
Почему до зимы? перебил его Игорь.
Хотел бы я знать, буркнул Тандаджи. Наш демон вообще вел себя как добрый дядюшка: объяснял, что ничего страшного в природе темных нет, надо просто уметь управляться со своей силой. Строго приказывал не увлекаться и поначалу брать по чуть-чуть, потому что можно не справиться с темной сущностью и начать безудержно выпивать окружающих, а там и до обнаружения и нейтрализации недалеко. Менталистике учил.
Просто святой, с сарказмом заметил Игорь.
Ну, для Рудакова он вообще светоч, согласился Тандаджи, а вот вторая студентка нежеланного учителя не так радужно оценивает. Хоть плохого про Соболевского сказать ничего не может, но сама себя боится.
Значит, Рудакова на базе просто сорвало?
От алкоголя и переживаний, кивнул Тандаджи. Хотя Яковлева отмечает, что у него заметные изменения в личности и до этого происходили. И что, вопреки наставлениям старшего, Рудаков пытался от ректора взять по максимуму. На базе же сначала выпил тех, кто был на других этажах, тидусс поморщился, вновь переживая неудачу почти пяти десятков охранников, потом принялся за однокурсников. Принцесса Алина тут ни при чем, никто не охотился специально на нее. Самое неприятное, что не будь на убежавших студентах тренировочных сигналок от Тротта и не присутствуй там принцесса, то мы, возможно, о происшествии узнали бы слишком поздноили вообще не узнали, если бы пострадавшим стерли память, как планировали. И получили бы мы двоих напитавшихся и неадекватных темных. А это было бы неприятно.
Это была бы катастрофа, поправил его Игорь тяжело. Я видел, что может сделать сошедший с ума темный с целым городом, Майло. И даже что может сделать вполне остающийся в своем уме. Так что нам повезло, да. И все-таки зачем ему студенты? Не верю я в альтруизм человека, который планировал переворот.
Я тоже не склонен подозревать его в любви к ближнему, проговорил Тандаджи. Тем более он, по словам семикурсника, упоминал, что обязательно будет время, когда к темным в Рудлоге прекратят относиться с предубеждением. И потребности в подпитке не будет, и прятаться перестанет быть необходимым. Только для этого нужна сила, много силы. И еще мне интересно: как он вышел на Рудакова, если того даже духовники не видели? Думаю я проверить легальные семьи потомков Черного. Есть у меня мысль, что Соболевский не только семью задержанного на крючок взял. Возможно, у него были сообщники, и кто-то из темных, которых мы опросим, сможет их описать.
Ну, положительный момент тут тоже есть, сказал Игорь после недолгого размышления. Можно утверждать, что других демонов в университете сейчас нетиначе они все проявились бы в присутствии Рудакова. А по поводу целейкто же делится ими с молодняком? Этого и следовало ожидать. С заграничными контактами Соболевского надо работать, Майло. Установить слежку, только осторожно.
Тидусс позволил себе едва заметно приподнять уголки губ, и Стрелковский усмехнулся, махнул рукой в знак извинения.
Давно работаем, Игорь, сухо пояснил Майло. Но пока спокойно все. Так что очень рассчитываю на твою поездку к морской царице и к императору. А потом примешь и это направление.
После ухода коллеги полковник Стрелковский открыл папку с делами, но душа опять растревожилась воспоминаниями о прошлой жизни, и он, прежде чем начать работать, потянулся к телефону. Нужно было заказать цветы, чтобы сходить перед отъездом на могилу своей королевы.
Несколько дней назад, Йеллоувинь
Четери
Великолепный белый дракон медленно, не скрываясь от останавливающихся, показывающих в небо пальцами и фотографирующих людей, скользил над каналами и пагодами «императрицы садов», «рисовой красавицы» Пьентана, столицы Йеллоувиня. Почти лениво вставал на крыло, огибая торчащие небоскребы, и казалось, что он красуется и нарочно дает себя разглядеть. Однако Чет за свою жизнь достаточно вкусил преклонения, чтобы не испытывать в нем потребности. А вот понятие красоты было ему близко и знакомоон знал, что и оружие, и рисунок боя тем совершеннее, чем больше в нем соразмерности и гармонии. Пьентан же был самой гармонией, и его хотелось рассматривать бесконечно. Сверху столица напоминала полностью раскрытый круглый вееррасчерченная жилами каналов, переплетенная кружевом магистралей, она была изящна и геометрически выверена. Даже небоскребы не портили общий вид, поднимаясь в виде огромного сада камней над коричневыми и зелеными многоярусными крышами обычных домов. И казалось, что там, внизу, лоскутное поле, просто трава, и камни-небоскребы совершенно обычной величины, а вот он, Четери, вдруг уменьшился до размеров бабочки, прилетевшей полюбоваться на рукотворную красоту. А еще здесь, даже на высоте, пахло не выхлопами от машин и фабрик, а цветущими садами. И покоем.
Императорский дворец дома Ши располагался в отдалении от столичной суеты. Отгороженный от любящих подданных не только стеной и садом, но и тремя нитками каналов, через которые резными петельками были переброшены тонкие крытые мостики, он раскидывал свои крылья среди нежного цветения и зелени, поднимался ввысь широкими пагодами с изогнутыми крышами, резными павильонами, плавучими беседками на зеркальной поверхности прудов и знаменитыми ступенчатыми садамиузкими террасами позади дворцового комплекса, что вздымались выше строений и цвели в разное время, оттеняя великолепие владений Ши. Человек, глядящий на дворец со стороны Пьентана, видел резиденцию императора словно на фоне гигантского цветочного полотна, ступенями уходящего к небу и подернутого легкой дымкой.
Четери сделал несколько кругов над садом, стараясь не закрывать своей тенью дворец императораШи всегда были несколько обидчивы, и медленно спустился прямо в круглый пруд, украшенный плоскими зелеными листами кувшинок и цветами лотосов. Он бы, конечно, предпочел не мокнуть, но что сделаешь, если тут, куда ни приземлишься, есть опасность потоптать какие-нибудь любимые императорские кусты. Или любимые цветы десятой внучки императора.
Когда Мастер подплыл к берегу, его уже ждали. Не выказывая ни малейшего удивления, проворные служанки дружно поклонились, окатили его тело прохладной травяной водой, вытерли тонкими полотенцами, набросили на плечи длинный белый шелковый халат с запа́хом, опоясали широким желтым поясом. Чет хмыкнул: белыйцвет драконов, желтыйцвет императорской семьи, знак особого расположения властителя Ши. Похоже, его прилет не стал неожиданностью. Впрочем, потомкам Желтого всегда было доступно видеть и знать больше, чем остальным. А может, прекрасная Иппоталия поделилась с коллегой информацией.
Дракона обихаживали, а несколько в отдалении, чтобы не смущать гостя, стоял важный царедворец, сложив руки в рукава халата. Он подождал, пока Чет напьется поднесенной ему воды, и подошел, кланяясь.
Господин, произнес он торжественно и тонко, вчера вечером светлый император сказал, чтобы мы были готовы к вашему появлению. Мы готовыпозвольте проводить вас в малый дворец, который выделен специально для вашего отдыха. Там ждут полсотни прекрасных дев, великолепнейших цветов востока, обученных искусству танца сакио-ра, игре на флейте, умеющих услаждать слух беседой и радовать любовью. Вокруг дворца выстроена почетная охрана
Вы считаете, я не могу защитить себя? весело поинтересовался Четери.
Царедворец немного побледнел.
Господин, это ни в коем случае не намек на отсутствие у вас силы и отваги. Воины мечтают увидеть вас, и светлый император приказал поставить в охрану самых лучших, самых отличившихся, в качестве награды им. И для того, чтобы вы могли поточить ваши клинки, если угодно будет позабавиться, добавил он почтительно.
Точно, Иппоталия нашептала императору. Откуда ему еще знать, что Чет не прочь «позабавиться»?
Как зовут тебя? спросил дракон, шагая впередцаредворец показал направление тонкой рукой и засеменил рядом, держась чуть позади.
Если господину угодно оказать честь и называть меня по имени
Угодно, подтвердил Мастер клинков, забавляясь.
Мое имя Винь Ло, господин. Вам приготовлен обед из семнадцати блюд
Вот что, Винь Ло, проговорил воин-дракон, давай так. На себя я беру обед, а тебе достанутся девы.
Собеседник споткнулся и рухнул на землю, вытянув перед собой руки.
Не губите, господин, попросил он с ужасом, я женатый человек, мне не отмыться от позора будет
Встань, уже с некоторым раздражением сказал Четери. Он не любил людей без чувства юмора. Раз ты отказываешься, придется привлечь охрану.
Я приму смерть с честью, одухотворенно заявил Винь Ло, подняв к небу узкие глаза.
К девам, дурень, грубо оборвал размечтавшегося о досрочной отставке царедворца дракон. Понимаешь, не до дев мне сейчас. Хотя помнится мне, помнится да. Очень они у вас искусны. Эх да и флейту я не люблю. А так и я сыт буду, и ваши восточные цветы не останутся необласканными.
Различия в менталитете Запада и Востока ощущались и сейчас. На Западе чем скорее тебя примет монарх, тем выше его расположение. Здесь же высочайшей благосклонностью считалось, если гостю дают время насладиться радушием и щедростью хозяев. Так что раньше, чем через три дня, ждать приема у императора не приходилось.
Четери развлекался как мог. А набор развлечений у древнего воина был довольно однообразен: сразу после обеда он вышел к «почетной охране» и предложил не печься на солнце, выстаивая вокруг малого дворца, а пройти в тенек, на деревянную плавучую террасу, и там заняться благородной борьбой. Кто упал в водутот и проиграл.
Охранники были на удивление не мелкотравчатые, как большинство жителей Йеллоувиня, а довольно крепкие. Пока Четери купал «лучших из лучших» в пруду, по ходу раздавая советы и объясняя ошибки, вокруг водоема фланировали оставленные девы, прикрываясь шелковыми зонтиками и томно заглядываясь на оставшихся в одном белье борцов. Затем командир отряда почтительно предложил Чету бой на бамбуковых палкахнекоторые из воинов оказались очень неплохи для людей, а после вся компания соревновалась на скоростькто быстрее переплывет пруд пятьдесят раз туда-сюда, и даже плеск воды от усердно работающих руками двух десятков здоровенных мужиков не мог заглушить вздохи черноволосых красавиц.
К вечеру дракон посмотрел на вымотанных им бойцов и как-то совершенно ясно понял, что девам ласки сегодня не перепадет. Будут воины спать как убитые.
Завтра, сказал он строго, начнем биться настоящим оружием. А сейчас отдыхать.
Может, вам в баню, господин? предложил командир. Воины оживились. В Малом дворце большая баня отуро и самые лучшие массажистки!