Вторую руку Эрик положил ей на затылок, фиксируя. И наклонился, властно целуя нежные уста. Если в Храме он был предельно нежен, то сейчас был несдержанно груб. Зачем-то болезненно прикусил, словно в наказание, и ворвался в рот, проникая языком. Лиссандра задыхалась, а поцелуй всё не заканчивался. Гости восторженно улюлюкали, а герцог продолжал её жадно целовать, прижимая крепко и все больше наклоняя в талии, пока не оторвался с пошлым звуком.
У Лиссы горело всё: и лицо, и лёгкие; губы болезненно дёргало. А ноги стали ватными, и в голове возник туман. От слабости её качнуло. Девушка рассеянно посмотрела на абсолютно довольного своей выходкой супруга, который кричал в зал ответы на подколки рыцарей из его армии. Во время этого разгульного поцелуя их тела соприкасались так тесно, что герцогиня вполне ощущала, как у супруга полно в штанах. И от этого испугалась ещё больше. Поцелуйэто цветочки, ягодки впереди. Будет ли он и за закрытыми дверями настолько груб и несдержан?
Пир набирал свои обороты. Отец рядом с Лиссой общался со своим советником слева. Гренстон веселился вместе с Харольдом и рыцарями. Лишь Лиссандра была предоставлена сама себе.
Женщин за столом было значительно меньше, чем мужчин, но ни с кем из присутствующих она не была дружна. Но тем не менее, согласно обряда её должны были увести в покои супруга именно они.
В десять вечера для Лиссандры пир закончился. Её увели. На удивление, к ней проявляли участие и даже пытались успокоить. Самая старшая из придворных дам взяла её за руку, как ребёнка, и повела в комнаты супруга. Женщины незлобливо подхихикивали, давали советы-намёки и наперебой рассказывали про свой первый раз.
Лиссандра даже оттаяла от этой трескотни и нервно смеялась, когда одна из дам рассказывала, что в первую брачную ночь испугалась до икоты органа супруга, когда он выскочил из его штанов солдатиком. Она подумала, что это змея её атакует!
Так Лиссандру сопроводили, переодели в тонкую кружевную сорочку, о которой позаботилась Стефа. Служанка взялась из ниоткуда и крутилась рядом, разбирая огромную постель под массивным балдахином. Когда все приготовления были окончены, и Лиссу уложили в кровать, укрыв до талии одеялом, женщины услышали у дверей мужской гогот и советы, от которых многие дамы пошли красными пятнами стыда, что уж говорить о Лиссандре. От услышанного она натянула одеяло до самого носа, чем вызвала недовольное шиканье присутствующих.
Дверь в спальню резко раскрылась, являя герцога Гренстона, из-за плеча которого выглядывал король Вульфрик. Ещё какой-то рыцарь пьяно висел на второй руке мужчины и предлагал помочь.
Я сказал, что вам здесь делать нечего,не оборачиваясь, герцог Гренстон бросил всем, кто был за спиной и напирал, чтобы ввалиться в комнату и смутить молодую супругу. Женщины поторопились покинуть покои, взмахивая руками, как крыльями, и прогоняя бузотёров. Пошлые выкрики, смех, всё походило на безумную какофонию.
«Неужели это у всех так? Или только мне повезло?»подумала Лиссандра, замерев сусликом на своём месте.
Но вот герцог увернулся из цепких рук и с громким стуком закрыл дверь перед носами любопытных. Для надёжности ещё и щеколду задвинул.
Наступившая тишина оглушила и зазвенела другими звуками. Вот Эрик прошёл к креслу и тяжело в него упал. Потянулся к столику и, взяв кувшин, стал пить прямо из горла, громко сглатывая. Лисса приспустила одеяло до подбородка, наблюдая за мужчиной. Тот сидя начал расстёгивать мундир. Неторопливо и при этом пристально глядя в сторону девушки. Казалось, он решал сложную задачу. Никакого веселья на его лице больше не было.
Не поможешь мне снять сапоги?вдруг обратился он к ней. И Лисса закивала, тут же смело отбросила одеяло и в несколько шагов подошла к супругу, приседая возле его ног. Она и забыла, что рубашка по сути не скрывает её обнажённого тела.
Кожаные высокие сапоги поддались с трудом, но Лисса справилась и даже больше. Намочила ткань, оставленную возле таза для умывания, и обмыла его ступни. Оба молчали, но неловкости не было. Как обычно, простые действия Лиссандру успокаивали больше, чем многочасовые разговоры.
Стоило ей закончить, как Эрик резко поднялся, поднимая её за плечи и подхватывая на руки. От неожиданности девушка пискнула и обхватила крепкую шею супруга.
Света от оставленных в комнате свечей в канделябрах было достаточно, чтобы видеть лица и выражение глаз. На Эрика смотрели два испуганных зелёных омута. Жена на его руках казалась маленькой и беззащитной, совсем не такой, как со всеми остальными. С ним она была иной. Не ершистой, покладистой. И это удивляло. Знал же, что она ещё та язва.
Возбуждения он сейчас не чувствовал. Ум не был замутнен хмелем, в крови не бродил азарт, как после сражения. Но тем интереснее было узнать, что за Рыжее чудо ему сосватал брат.
Сегодня в Храме он увидел достаточно, чтобы посмотреть на свой брак не как на необходимое зло, а как на партнёрский брак. Оба оказались кому-то чем-то обязаны. Так стоит ли усугублять и портить отношения с первой совместной ночи? В конце концов, наследник из воздуха не возьмётся. А вдруг Единый и тут благословит их и даст наследника с первого раза!
Эрик аккуратно положил девушку на постель и лёг рядом, зарывшись рукой в густые огненные локоны. Держал он снова крепко, но вот поцелуй его был мягким и нежным, как в Храме. Он изучал и давал возможность девушке распробовать его. Эрик направлял, то углубляясь языком, то лаская только губы. Дыхание Лиссандры сбилось, как и его. Он вошёл во вкус. Девушка была приятно округлой в нужных местах. Её вздымающаяся грудь дразнила его и он стал уделять ей внимание, смещаясь все ниже.
Прилюдия была долгой. Штаны, оставленные Эриком, чтобы не смущать супругу, стали мешать, сдавливая в нежных местах. Он оторвался с недовольным рыком, как хищник, у которого под носом покушаются на его добычу, и быстро, по-военному сбросил остатки одежды на пол, оставаясь полностью обнажённым. Он думал, что Лиссандра смутится, спрячет раскрасневшееся лицо руками, чтобы не видеть мужское тело во всей красе, но нет. Она смотрела с непередаваем выражением на лице, словно видела не единожды подобное и сейчас сравнивала.
«Потаскуха!»громко прозвучало в мыслях голосом Гертруды. И пьяные разговоры придворных бывшего короля Наурийского за столом, когда один из них, смазливый красавчик, что-то рассказывал о том, что был у принцессы первым.
Эрика от этих мыслей передёрнуло. В кровь выплеснулось злое и агрессивно-недовольное раздражение. Обмана он не примет. Лучше правду знать.
У тебя был уже мужчина?он грубо взял супругу за подбородок и внимательно следил за ней. Правда или ложь? Он знал толк в этом. Мог с точностью определить.
Н-нет,заикаясь ответила девушка, поспешно прикрывая руками грудь. Она словно вся уменьшилась, ожидая или удара, или нападения.
Ложь,он резко встал, дёрнул её за ноги на себя, задрал подол и развел ноги. Все бедра Лиссандры с внутренней стороны были в свежих синяках, которые только немного начали терять цвет. От этого вида его словно кипятком окатило. Это сколько же нужно принять мужчин, чтобы вот такое получилось!
Крепко выругавшись. Он сгреб её рубашку в кулак и дёрнул на себя, усаживая лицом к лицу. Тонкая ткань затрещала, но выдержала.
Ты что, считаешь меня глупцом?он был грозен. Глаза метали молнии, крылья носа гневно раздувались. А Лиссандра вдруг резко встала и развернулась спиной к нему, задирая подол рубашки выше ягодиц.
А у меня ещё тут синяки. И они болят. Все. Сутки на лошадиэто вам не в повозке ехать, милорд.
Эрик поверил ей сразу. Смутился неожиданно сам для себя. Хорошо, что Лисса к этому времени ещё стояла спиной. Герцог дернул её за талию, роняя к себе на колени и заглядывая в глаза. Он думал, что она расплачется, но нет, смотрела строго, осуждающе.
Прости.
Был у меня мужчина,она вдруг обречённо выдохнула.Я с ним один раз поцеловалась.
Эрик не знал, смеяться ли ему над своей интуицией или плакать. Ведь когда она испуганно сжалась от его вопроса, то думала об этом единственном поцелуе, но он-то имел ввиду другое! От всех этих откровений ему вдруг захотелось вот прямо сейчас стать её первым в том самом смысле мужчиной. И он себе не отказал. Легко избавил девушку от мешающей рубашки и принялся заново изучать молодое стройное тело, по-женски красивое, отзывчивое на прикосновения губ и рук.
Лиссандра совсем не понимала, что с ней происходит, но каждое прикосновение супруга разгоняло по телу мурашки. Внизу живота стало и легко, и тяжело одновременно, и словно чего-то не хватало. Она открылась, решив заранее, что будет делать так же в ответ, как муж, и целовала сначала робко, а потом с усердием солоноватую кожу на шее, груди. Изучала руками крепкие мышцы и совсем не с анатомическим интересом целительницы, а иначе, чувственно.
Эрик был ласков и нежен, когда лёг на неё и, отвлекая от того, что происходило внизу, глубоко поцеловал и яростно толкнулся, не растягивая боль первой близости. Крик Лиссандры потонул на его губах, но после боль ушла. На смену ей пришло нечто другое, никогда не испытываемое и неимоверно волшебное. Это чувство ширилось и крепло с каждым размашистым движением супруга, пока не взорвалось внутри, охватывая каждую клеточку девичьего тела. Кажется, Лисса кричала от удовольствия вместе с тем, как Эрик рычал, запрокинув голову и завершая брачный ритуал.
Тела пары охватило светом, таким же, как в Храме, и на руках супругов замкнулся знак уробороса, свидетельствуя, что брак подтверждён.
Глава 9. Ведана
Лиссандра проснулась как всегда рано. Рядом на спине спал Эрик, закинув руки за голову. Одеяло сползло, оголяя торс и прикрывая только нижнюю часть тела.
Вчерашний день казался бы сном, если бы не присутствие мужчины в её постели Или точнее, её в его постели. Это была не её комната.
Церемония, пирот этих событий остались яркие воспоминания-картинки, но подробности стёрлись. Вместо них было только ощущение постоянного напряжения. И вот сейчас, сама того не желая, девушка прокручивала в памяти эти события одно за другим, тревожась. Первый поцелуй в храме с герцогом. Лиссандра так и не поняла, зачем он её поцеловал, да ещё так нежно, как целуют тех, к кому испытывают чувства. По крайней мере, она читала в любовных романах, что так мужчина выражает отношение к женщине, если неравнодушен. Но не может же это относиться к ней, к Лиссандре?
Про брачную ночь и думать было странно. Неужели так бывает всегда, когда мужчина и женщина вместе? Или только с супругом? Или только с Эриком Гренстоном? То, что она почувствовала в итоге, не поддавалось определению. Это было прекрасно! В тот момент она ощутила такое всеобъемлющее чувство, которое наполнило её, делая единым целым с мужчиной, словно наконец-то она нашла недостающую часть и дополнила ею себя, избавляясь от гложущего чувства одиночества.
Лисса прислушалась к себе. А как сейчас? Она не могла понять. Её пугало неизведанное чувство или привлекало? То, как Эрик её нежил, целовал, и она отвечала, казалось чем-то особенным. Только для двоих. Но у него же есть та женщина, к которой, как говорят, он испытывает чувства? Любит? Можно ли так искренне ласкать другую, когда твоё сердце уже занято? Лиссандра запуталась в своих мыслях, в вопросах, на которые у неё не было ответа, и в чувствах, бурлящих внутри. Эти ощущение были приятны, но и пугали своей новизной.
Девушка лежала, рассматривая крепкое тело мужчины, и не шевелилась, боясь разбудить герцога. Сейчас она могла спокойно его рассмотреть. Гордый профиль, тренированное, тронутое золотистым загаром тело, тонкий, побелевший со временем шрам от рубленой раны на боку. От мужчины приятно пахло, немного вкусным сладковатым дымом, исходящим от кедрового костра.
Лисса протянула руку и кончиками пальцев прошлась вдоль шрама, очень близко от кожи, но не касаясь. Её целительская сила послушно отозвалась. Не так, как раньше, легче и сильнее. Заколола на кончиках пальцев и полилась, впитываясь в повреждённый участок, на глазах стирая застарелый шрам.
От удивления герцогиня отпрянула и уставилась на собственные пальцы, как на неизведанное чудо. Почему сейчас? Когда уже нет возможности вернуться в Орден? Размышляя над этим, она смотрела на брачный браслет. Он был знаковым. У всех семейных пар после церемонии появлялись браслеты, но быть отмеченным уроборосом удавалось единицам. И все эти пары оставили след в истории их мира. Этот знаквеликое благословение и в то же время испытание. Может быть, именно поэтому Единый не оставил её в Ордене? Определил для неё другую судьбу? Рядом с этим мужчиной?
Об этом можно было думать до бесконечности. Но деятельная натура Лиссандры требовала другогодвижения. Очень осторожно она скатилась с высокого ложа, ощущая под ногами мягкий ворс ковра. Герцог за спиной зашевелился, разворачиваясь в ту сторону, где до этого лежала Лиссандра. Мужчина обнял подушку и прижал ее к себе, не просыпаясь. Он был спокоен во сне и расслаблен, как ребёнок. Девушке хотелось прикоснуться к короткому жесткому ёжику волос и пригладить. Но позволено ли ей такое? Это вообще нормально в их случае? Хотеть и сделатьдве большие разницы.
Лиссандра быстро нашла свою одежду, обувь и стремительно вышла из покоев Гренстона, направляясь к себе, чтобы взять чистую одежду и искупаться в королевских купальнях. После ночи жутко хотелось вымыться, хотя Эрик вчера предупредительно обтирал её влажным полотенцем после всего. Лиссандра от этих воспоминаний вспыхнула румянцем и тяжело вздохнула. Она была благодарна супругу за тактичность и внимание к её первому разу. Можно сказать, что ей повезло. Но иллюзий насчет будущего девушка не питала. И от этих крайностей становилось тошно.
Благодаря раннему утру по пути в купальни она никого не встретила. Сонные банщицы только пришли на работу и нагревали воду в десятиведёрных чанах. При виде принцессы они встрепенулись и наперебой начали поздравлять с замужеством. Лисса принимала бесхитростные пожелания благосклонно. Разговаривала с ними, спросила старшую смены о её дочери, которая год назад тоже вышла замуж, и женщина с удовольствием поведала, что Единый одарил её сыном.
За годы учебы в Ордене Лиссандра привыкла общаться с простыми людьми. Разбиралась в их желаниях, мечтах и страхах.
Переодевшись в чистое, она почувствовала себя почти счастливой.
Выпорхнув из купальни, Лисса направилась к себе, но, не дойдя до дверей, растерянно остановилась. Может, ей нужно вернуться в покои герцога? Теперь она не могла делать то, что взбредёт ей в голову. Придётся оглядываться на супруга. Встряхнув густой огненной гривой, девушка уверенно пошла в сторону покоев супруга.
Он не спал. Хотя всё так же лежал в постели. Только приподнялся на подушках и что-то читал.
Ты где была?сухо поинтересовался, стоило Лиссе зайти.
В купальнях,коротко ответила девушка и остановилась посредине комнаты. Она растерялась, не зная, можно ли ей сесть или нужно ждать позволения супруга.
Эрик отложил бумагу и легко встал с кровати. Умылся, отфыркиваясь, в тазу со свежей парующей теплом водой. Слуги принесли, пока Лисса отсутствовала.
Ничуть не стесняясь своего обнажённого тела, мужчина подошёл к Лиссандре и приподнял её голову за подбородок. Девушка старалась не опускать глаза ниже головы супруга, стремительно краснея. У герцога, как у любого здорового молодого мужчины, «там» всё было бодро.
Всё хорошо? Ничего не болит?
Лиссандра удивилась вопросам, но сразу закивала.
Да, милорд.
У вас есть толковый целитель?
У вас что-то болит?забеспокоилась она. Почему-то сейчас Лисса уже не могла говорить с супругом на «ты». Она больше не ощущала от мужчины того особенного тепла, как ночью. Отчего зябко передёрнула плечами.Я могу помочь.
Целитель для тебя. Нужно проверить, не навредил ли я тебе, и что-то сделать с твоими синяками. Через два дня мы выдвигаемся в путь.
Лисса закусила губу. Да, себя она лечить не могла. Таковы правила. Могла только замедлить кровотечение и немного притупить боль.
Я решу эту проблему. Не беспокойтесь.
Эрик кивнул и, подобрав штаны, легко в них впрыгнул, но застегнул с трудом, недовольно поморщившись. Взял свежую рубашку и остановился рядом с кроватью, рассматривая простынь в пятнах кровидоказательствах девственности новоиспечённой супруги, в то время, когда застёгивал манжеты.
Подойди,махнул он рукой, приглашая девушку к комоду, где лежал футляр с её свадебным комплектом украшений. Кто-то принёс их сюда заранее.
Супруг поочерёдно достал колье, парные браслеты, серьги, и сам их надел, застегивая на Лиссандре. Водрузил на голову изумрудную диадему и надел кольцо-печатку. Сверху накинул тонкую вуаль, полностью закрывшую девушку под полупрозрачной тканью.