Никиединственный адекватный человек среди вас.
Еле заметно мышцы его лица напряглись, чуть дернулись уголки губ, и брови стали хмуриться. «Есть! Я смогла задеть его! Не такой уж он и непробиваемый!» Я победно откинулась на спинку кресла.
Да, он пилот. И Макс тоже. И опять этот невозмутимый тон.
И долго нам еще лететь?
Достаточно долго, чтобы ты могла проголодаться.
На самом деле, мне хотелось есть еще со вчерашнего вечера. Те две чашки травяного чая, что я пила в придорожном кафе прошлой ночью, были последним, что попало в рот. Но я же решила быть дерзкой, не могу же я за еду продать свою гордость.
А ты нянькой назначился? Огрызнулась я. Никакой реакции не последовало. «Ну и черт с ним! В конце концов, я устала и от него, и от дороги. А еще мне хотелось съесть хотя бы гамбургер из первой попавшейся кафешки, смыть в горячей ванне события прошлой ночи и лечь в уютную постель.»
Я попыталась устроиться поуютнее в кресле, но спина затекла, и любое положение казалось неудобным. Еще и без куртки Рика было довольно прохладно. Она лежала на том же месте, небрежно брошенная мной. И я даже пожалела о своем поведении. Как ни странно, мне уже не было страшно. Если я не лежала с мешком на голове где-то в багажном отсеке, это что-то да значило. Я не знала этих людей, не знала, куда они меня везут, и чем все это может для меня закончиться. Но слова Джо о том, что с ними мне будет безопаснее, и его безграничная преданность и любовь к моей матери, давали надежду, что со мной будет все хорошо. И возможно, будет правильнее принять условия игры.
Рик сидел все также напротив меня, откинувшись в кресле. Его крепкие руки были скрещены на груди. Глаза закрыты. Но мне казалось, что он не спит. Трудно было начать разговор после продолжительного молчания. Но я все же решилась.
Если ты сказал, что я свободна, почему вы увозите меня без моего согласия.
Рик тут же открыл глаза. Да, я была права, этот парень всегда начеку.
Для твоего блага, спокойным, ровным тоном ответил он.
То есть это ты будешь решать, что хорошо для меня? мое спокойствие продолжалось не долго.
Нет, не я.
Но увозишь меня ты! И мне кажется, я имею право знать, куда!
Конечно! И я расскажу тебе, как только ты перестанешь беситься!
Кровь хлынула мне в голову! «Он просто издевается надо мной!» Вмиг я встала и стремительно зашагала к кабине. Похоже, Ники, единственный человек на этом борту, с кем можно поговорить!
Непреодолимая сила остановила меня, и показалось, что я стою лицом к лицу с самим богом. Рик крепко держал мои плечи, лишая возможности пошевелиться.
Немного самообладания сделало бы твою жизнь легче, как обычно, тон был спокойным и вкрадчивым.
Я попыталась скинуть его руки, но тщетно, он стал держать меня еще крепче.
Туда нельзя, кивком он указал на дверь в кабину. И мягко направил меня к креслу.
«Нет, так не пойдет!». Я тут же вспомнила, как Джо учил меня нескольким ударам. Но отрабатывать их на человеке, который заведомо поддается тебе, и реальный бойсовершенно разные вещи. Я стала вырываться, что было мочи, и, к своей гордости, даже смогла заехать ему по лицу. Судя по удивлению в его глазах, он не ожидал этого, но боль не доставила ему неудобства. Он продолжал блокировать мои неуклюжие попытки его ударить. Все это не злило его, скорее забавляло. Мне же было обиднокак бы я не старалась сделать ему больно, только сама теряла силы.
И тут он резко взял меня в охапку, я не могла двинуть даже головой. Видимо, ему надоели мои жалкие попытки сделать ему больно. Он прижимал меня к себе, и казалось, его руки были бесконечно длинными: они обвивали мое тело, не давая возможности пошевелиться.
Ты еще не поняла? Я не сделаю тебе ничего плохого. Все твои попытки сбежать только усложняют ситуацию. Его тон был мягким и успокаивающим, а бархатный голос резонировал во всем теле. От его груди шло расслабляющее тепло, и снова этот запах. Обволакивающий, дурманящий аромат, заставляющий думать только о нем. Я невольно подстроилась под его ровное дыхание. Несколько вдохов, и неожиданная вспышка света в глазах, сопровождающаяся мигом боли где-то в районе затылка. Темнота и тишина заполнили все вокруг.
Проснулась я от негромкого женского голоса. Девушка сидела недалеко от меня и без умолку щебетала, иногда заливаясь смехом. Я решила, что не буду открывать глаза: «Пусть все думают, что я сплю. Возможно, я смогу услышать хоть какую-то информацию, не предназначенную для моих ушей.» Но ничего кроме бессмысленного треска.
Я приоткрыла глаза: пушистый теплый плед укутывал меня и длинные ворсинки щекотали нос, белоснежная подушка поддерживала голову, кресло было разложено, и я почти лежала, столик убран, и ноги покоились на сидении напротив, где до этого сидел Рик. Обувь бережно была сложена под сиденьем.
Щебет прекратился и четыре пары глаз уставились на меня: Макс с показным равнодушием, Ники с неисчезающей улыбкой на милом лице, как обычно невозмутимый Рик и девушка. Она была молода, лет двадцати и красива, как кукла Барби: широко распахнутые глаза, длинные пепельные волосы, бесконечные худенькие ноги, модная одежда, которую в последние пару лет я видела только на фотографиях звезд в соцсетях. Ее хотелось рассматривать, ею хотелось любоваться.
Наконец, ты проснулась! Янина! Надеюсь, мы подружимся! Держи кофе с молоком, и кое-что поесть, все, что ты любишь! она тараторила с такой скоростью, что я с трудом воспринимала ее речь.
Я выпутала руки из пледа, и взяла термокружку. На ней была изображена милая мышь в очках на кончике носа, со спицами в лапках, и вместо нитидлинная спираль, похожая на ДНК. Это местная достопримечательность, пояснила Яна. Мы в Новосибирске.
Ники и Макс снова ушли в кабину. Я просунула руку в бумажный пакет с едой. Теплый бейгл с семгой и мягким сыром! Я мечтала о нем последние полгода! Как же он пахнет! забыв о правилах приличия и откусила огромный кусок, еле умещающийся у меня во рту! Мне было так вкусно, и так неважно, что обо мне подумают! Съев почти половину, я вспомнила, что говорила эта девушка: «Кофе с молоком, и кое-что поесть, все, что ты любишь!»
Как ты узнала, что я люблю именно это?
А-а-а Ну-у-у Наконец, она не трещала. Вы что, не рассказали ей?
Она вытаращила и без того большие глаза на Рика.
Да как-то не до того было.
Похоже, здесь одна я не в курсе того, что происходит, заметила я, дожевывая последний кусочек. Еда, которую приходилось есть в Тибете была не то чтобы не вкусной, но наслаждения не дарила. Теперь же, запивая вкуснейший бейгл кофе с молоком я была почти в раю.
Как я скучала по этому вкусу! кофе был действительно таким как я люблю: не слишком крепким и в меру сладким, с добавлением молока. Круассан с ванильным кремом дополнили картину моего счастья. Вы собирали досье на мои вкусовые предпочтения?
По правде сказать, не только на них.
Ее слова меня ничуть не удивили.
Пока я доедала, Рик и Янина, сидевшие через проход от меня о чем-то негромко болтали, иногда смеялись. С ней он не был таким серьезным и сосредоточенным. Все-таки женская красота имеет власть над мужчинами. Я не была уродиной, но моя внешность отличалась от внешности модных нынче высоких и худых. Конечно же, я, как и любая женщина была недовольна: не слишком выразительное лицо, слишком крутые бедра, и откусывая очередной раз круассан, я подумала, что, возможно, не стоит его доедать. Вот только свои волосы я обожала: густые, длинные, сияющие золотом. Хотя, в век всего искусственного, натуральная красота слишком обесценилась: любая могла себе нарастить роскошную копну волос.
Спустя минут пять, Рик и Янина встали, шепотом перекинулись парой фраз и разошлись: онав кабину пилотов, он же сел напротив меня, где ранее лежали мои ноги.
Не стоило, я кинула небрежный взгляд на свои кроссовки.
Тебе нужно было отдохнуть.
Мне стало жаль, что я не видела того момента, когда он укладывал меня, снимал обувь, заботливо укрывал пледом.
Ты выключил меня! вдруг пришло озарение, и я поняла, что снова уснула не по своей воле. Второй раз за сутки!
Первый раз был не я, он будто извинялся.
Так все же ты признаешь это!
По-другому ты бы не успокоилась.
Мне нравилось, что мы разговариваем, что наш разговор содержал больше пары фраз. И мне нравилось слушать его голос, безмятежный, успокаивающий, низкий.
Конечно, это был самый легкий способ утихомирить девушку.
Я взглянула на его покрасневшую щеку. Словно бальзам на душу: я смогла-таки его зацепить!
Может поговорим?
Как я могу говорить с человеком он не слушал меня.
Открыв кожаный портфель, он достал папку с бумагами. Обложка была прозрачной, и сквозь нее были видны фотографии.
Подперев щеку рукой, я глубоко вздохнула.
Тебе не интересно, что внутри?
Вырезки из журнала «Плейбой»? я понимала, что лучше было бы заткнуться, но язык меня не слушался.
Рик открыл папку и развернул ее ко мне. На первой странице были мои фотографии: от самого рождения и до последняя была сделана примерно неделю назад.
Ты следил за мной? к горлу подкатила тошнота.
М-м-м. Да. Не буду врать, последние годы твоей жизни я часто был рядом. Не настолько близко, чтобы ты меня заметила, но всегда готовый защитить тебя.
Так вот почему его запах казался таким знакомым.
От кого? я рассмеялась! Бред какой-то!
Например, от таких же людей, которых мы встретили сегодня в аэропорту.
Прокрутив картинки произошедшего утром, какой-то частью мозга понимая, что мне должно быть страшно, я оставалась совершенно уверенной в том, что это было не со мной.
Я потянулась к фотографиям, задержав на несколько мгновений папку в своих руках, он все же отдал ее мне.
Внутри была вся история моей жизни. Сотни фотографий, адресов, описание моих увлечений, и даже мои любимые фильмы. Сейчас мне совсем не хотелось ностальгировать, поэтому, быстро пролистывая страницы, я искала ответ на вопрос, который мучил меня с детства: «Кто мой отец?» Я нашла лишь единственное упоминание о нем, и выглядело оно так: «Отец-SECRET FILES 27497». «Неужели, они тоже не знали кто он? Или знали, но скрывали?»
Я захлопнула папку и пренебрежительно бросила ее на соседнее кресло.
Ну и что дальше? Почему я должна ехать с вами? Кто дал вам право устраивать эту слежку? Я была в бешенстве. Сердце отбивало удары с такой силой, что казалось, кровь прорвет своим напором вены. Мои мышцы сковало льдом, по телу бегала дрожь. Эти люди следили за мной. Они знали все обо мне, о моей матери. И как только препятствие было удалено, они взялись за меня. А может мама скрывала меня от них?
Теперь только мы сможем защитить тебя!
Кажется, у меня начинался приступ истерики! Я, совершенно не контролируя себя, уже смеялась во весь голос. От кого? Сейчас мне нужна защита от тебя! я чувствовала, как моя кожа горит, и мне хотелось разодрать ее ногтями.
От того же, от кого тебя оберегала твоя мать. Рик был напряжен. Я поняла, что он заметил мое истерическое состояние. Оно пугало и меня саму, но я ничего не могла с собой поделать. Я схватила себя за волосы, и адская боль пронзила мое тело. Пелена слез закрывала все перед моими глазами. Я с трудом вдыхала воздух, и он миллионом иголок впивался в мои легкие. Я почувствовала на своих ладонях его руки. Он пытался отцепить их от моих волос. Но я только рычала, чтобы он не прикасался ко мне.
Что-то ледяное и мокрое прикоснулось ко мне. Я не чувствовала своего тела, оно словно онемело. Все, что я могла сделатьоткрыть глаза. Рик склонился надо мной, и холодным полотенцем вытирал мое лицо. Как только оно нагревалось, он снова окунал его в миску с водой, выжимал, и опять осторожно, еле прикасаясь, прикладывал к щекам.
«От того же, от кого тебя оберегала твоя мать». Я вспомнила наш последний разговор с Джо. Возможно, если бы я слушала внимательней и не пыталась его перебивать, то узнала больше. Что же такого особенного было во мне? Как кто-то смог бы воспользоваться моим даром? И что он из себя представляет, этот самый дар? Внезапно, перед внутренним взором встал образ моей мамы. Она так же как я сейчас рвала волосы на голове, истошно кричала и билась в истерике. Джо пытался удержать ее, чтобы она не навредила себе. Я, еще совсем дитя, смотрела на это, прячась за дверью, и плача от того, что моей маме плохо. Почему-то это воспоминание всплыло только сейчас, словно до этого момента оно было стерто из памяти.
Онемевшими руками я прижала ледяное полотенце к лицу. Постепенно жар спадал. Сил говорить не было, и вместо своего голоса я услышала какой-то тихий скрежет. Что со мной?
Это проявление магии. Ты научишься жить с этим
Рик напоил меня водой, не выпуская стакана из своих рук. Мне становилось легче. Я уже чувствовала свое тело, в голове не пульсировало, и я могла спокойно вдохнуть.
Я прекрасно жила без этой магии. Я не хочу так жить. Отпусти меня. Мой взгляд молил его об этом.
Ты не сможешь жить как раньше. Ты не чувствовала магию, пока на тебе была защита Ирины. Сейчас она ослабевает с каждым днем, и вскоре, ее не будет совсем. Тебе придется учиться этому самой, если ты не хочешь сойти с ума.
Прошу, не втягивай меня в ваш клуб «тронувшиеся умом».
Я попыталась встать, чтобы выйти из этого летающего филиала ада, но самолет уже был высоко в небе. Отчаяние. Безысходность. «Если бы наш самолет упал, это был бы лучший конец всей этой истории.»
Ты уже в нем. Как бы извиняясь Рик поднял брови, и развел руками. Есть еще кое-что, о чем тебе нужно знать.
Ну давай, добей меня! Пусть этот день станет худшим в моей жизни!
Твой отецвампир.
Почему меня это не удивило? Слишком много фэнтези за сутки.
А вампиры сейчас опасны для тебя. Из-за кресла он вытащил небольшой чемодан с кучей досье. Это все, что нужно знать тебе пока.
Рик пересел на другой ряд, надел большие круглые наушники и закрыл глаза. Я поняла, что разговора не будет. И он предоставляет мне возможность порыться в этом ворохе бумаг.
Имена всех моих родственников по линии мамы, короткое описание их жизни, и магические способности. Прабабушка лечила травами, создавая целебные настои, бабушка предсказывала будущее, дедушка исцелял раны, а его отец разговаривал с духами. Кроме тех, о ком я хоть иногда слышала от мамы, были ну совсем далекие предки, каждый со своими умениями, один из них даже мог телепортировать предметы. Еще я узнала, что моя мама умела практически все: исцеляла, видела прошлое и будущее, создавала магнитные поля, управляла стихиями, создавала амулеты. Это не выглядело шуткой. По крупицам собранная информация, видимо, представляла ценность. Странно, что, имея таких родственников, я скептически относилась ко всему сверхъестественному. И снова ни слова ни об отце, ни об одном из его предков.
Я уселась поудобнее, подтянув колени к груди, и обняв папку с фотографией мамы уснула.
Проснулась я от возни, происходящей вокруг меня. Пока я спала, мы сели, и парни уносили багаж к выходу. К моему удивлению, Янина была сосредоточена и молчалива. Макс медленно втягивал воздух, словно принюхиваясь. Ники, приподняв шторку окна, вглядывался вдаль, и на его лице не было даже намека на улыбку. Парни были заметно напряжены и собраны.
Рик подошел ко мне и протянул четки. Надень, пожалуйста. Только не спрашивай, зачем!
Мама научила меня разбираться в камнях, и одного взгляда на разноцветные бусины мне хватило, чтобы определить, что четки были собраны из малахита, гематита и аметиста, каждый из которых обладал уникальными физическими свойствами. По всей видимости, о магических мама умолчала.
Ваши магические штучки? я хихикнула, но судя по выражениям их лиц, ситуация веселой не была.
Все объяснения потом! Чем меньше ты знаешь, тем легче нам будет добраться до лагеря. Рик мягко дотронулся до моих рук и легонько сжал их. Просто доверяй мне!
Трудно было противиться взгляду бога. Я кивнула, надела четки и пошла следом за ним.
Янина первой вышла из двери, но спустившись на вторую ступеньку замерла. Ее тело напряглось, сквозь тонкую кожу стали проступать надувающиеся вены, дыхание стало глубоким и тяжелым. Я не могу! Сил не хватает. От нее так фонит, что я не в состоянии перекрыть ее!
От меня фонит? Да вы охренели тут все! И только я дернулась, чтобы выйти из самолета, две пары рук схватили мои запястья. Ники и Макс удержали меня.