Но Млада с Роглом, не сговариваясь, ещё немного посидели в укрытии, пока не стало совсем тихо. И в следующий миг лес снова наполнился обычными звуками. Мальчишка наконец пошевелился и выдохнул.
Знаешь, мне бы оружие какое не помешало. Зря ты выкинула мой меч.
Млада только усмехнулась на его слова и подтолкнула: выходи, мол.
Думаешь, против тура твой меч поможет? Его и волки-то стерегутся.
Рогл неопределённо повёл плечами.
Да просто отбиваться в случае чего. Если какой другой зверь попадётся? Или разбойники?
Если тебя сожрут дикие звери, я не буду плакать, уж поверь, с усмешкой произнесла Млада, идя за ним. Давай пошевеливайся. У тебя ещё хватает наглости просить у меня оружие! Достаточно того, что я развязала тебе руки, вельдский вымесок!
Рогл кивнул, помрачнев, и зашагал быстрее. Но его молчание было обманчивым. И недолгим. Сильно, видать, при виде тура струхнул. На Младу один за другим посыпались вопросы. Слушать его постоянную болтовню оказалось немногим лучше, чем разговоры девиц в детинце. Млада чувствовала себя так, будто её изводила назойливая зубная боль, но терпела, стараясь не срываться попусту. Время от времени приказывала Роглу замолчать, но того хватало ненадолго.
Наверное, так же чувствовал себя Наставник, когда Млада ушла с ним из дома. Болтливая девчонка, постоянно донимающая расспросами. А уж в разговорах Наставник был не силён: случалось, из него сутками не удавалось вытянуть хотя бы пары слов. Только серьёзные чёрные глаза с золотыми искрами следили за Младой неотрывно. И потому ей долго казалось, что Наставник старый, насколько старым мог быть для девочки двенадцати лет мужчина, старше её вдвое. Но это ощущение прошло. Наставник приглядывался к ней долго, прежде чем окончательно согласился обучать своему «ремеслу». Наверное, если бы он решил, что Млада не годится в арияш, то избавился бы от неё без сожаления в каком-нибудь лесу. Совсем так же, как она ещё ночью хотела избавиться от Рогла.
Первое, чему начал учить её этот загадочный человекэто молчанию.
«Словапыль, которую можно пустить в глаза кому угодно. Но то, что истинно сохранит тебя и твою жизнь, это молчание. Молчаливый враг всегда страшнее, чем тот, кто много болтает. Далеко не все люди покупаются на слова. И словами можно проложить себе путь к смерти гораздо быстрее, чем держа язык за зубами».
И Млада старалась не говорить ничего, когда это не требовалось. Но ушло много времени, прежде чем они с Наставником научились понимать друг друга вовсе без слов.
Для обучения же Рогла такому умению и вовсе не было ни времени, ни сил, ни желания. А потому мальчишка пытался завести разговор при каждом удобном случае. От его былой настороженности не осталось и следа, будто он не был пленником, а вышел на прогулку. Рогл безуспешно пытался выспросить у Млады хоть что-то: начиная её именем, заканчивая тем, куда они направляются.
Вот же пустобрёх, каких поискать!
И Млада упрямо молчала, борясь с желанием дать вельдчонку хороший подзатыльник.
Днём снова захмарило, а к вечеру пошёл дождь. Шли, пока в сумерках можно было разглядеть хоть что-то, а потом остановились на ночёвку. На этот раз Рогл помог с костром, сбегал до журчащего по каменистому дну среди травы ручья, чтобы набрать воды. За что получил право не быть связанным на ночь.
В этот раз Млада почти не спала. В ноге горячо билась боль. То пробегала по бедру жгучая волна, то костенели мышцы, заставляя ворочаться с боку на бок. А сырое промозглое утро не принесло облегчения, к тому же, кажется, начался жар. Млада то и дело касалась пылающего лба, а только на востоке забрезжили первые лучи зари, прокляла тот момент, когда пришлось вставать, чтобы идти дальше. Вот клюква сейчас как раз пригодилась бы. Надо было набрать впрок.
Дождь продолжал моросить, как шальной.
Млада старалась не сбавлять шага, но уже к середине дня успела тысячу раз отправить в Пекло деревню, которая всё никак не хотела появляться впереди. Подумала даже, что они ходят кругами. Но вот промелькнула в глубоком овраге знакомая речушка, и на душе стало светлее. Осталось немного.
Рогл всю дорогу до Ярова дора с подозрением косился на Младу, но ни разу не спросил, как она себя чувствует. Возможно, опасался. Или попросту ему было всё равно. С чего бы пленному вельду о ней беспокоиться? Да Младе и не нужны были его жалость или участие. Как бы много он ни болтал, как бы ни пытался втереться в доверие, а всё равновраг. Сучье племя И вовсе не было уверенности в том, что не выкинет ничего по дороге.
Только к вечеру за окраиной леса развернулись чёрные пашни, а рядомутыканный избами холм.
Млада припустила быстрее до дома старостытак, что теперь Роглу пришлось её догонять.
Садко гостей на ночь не ждал. Сдержанно он выслушал краткий рассказ о том, как погибли кмети, недоверчиво глянул на вельдчонка, который на всякий случай укрылся за спиной Млады, а потом проговорил тихо:
Кметей мы погребём, как нужно. Завтра отправлю деревенских. Честноне верил, что вельский лагерь вы всёж-таки найдёте. Уж больно долго искали, он оглядел лицо Млады, наверное, бледное и блестящее от нездоровой испарины, и добавил:На ночь у меня останьтесьнечего снова до погоста тащиться. Погода мразевая, пахоту даже пришлось прервать.
И как будто невзначай за вечерей жена Садко, тихая и незаметная, словно тень, поставила перед Младой кружку горячего отвара на малине. Та кивком поблагодарила её и ещё долго грела пальцы о глиняные стенки, пока питьё чуть-чуть не остыло.
Рогл, готовый, видно, от неловкости сжаться до размеров мыши, безмолвно сидел рядом, ёрзая на месте. А Млада под пристальным взглядом старосты размышляла, как быть дальше. Впереди ещё пять дней пути, а силы уходят с такой скоростью, что того и гляди повалишься под куст и больше не встанешь. Без помощи никак не обойтись, ведь нужно, чтобы Рогл обязательно добрался до детинца. Иначе всё псу под хвост.
Млада подняла глаза на Садко. Тот с готовностью выпрямился, посмотрел вопросительно.
Ты, Садко, отправь весточку князю, проговорила она, отпив из кружки пахнущий летом отвар. Напиши, что парни погибли. И что мне нужна подмога. Пусть вышлет навстречу кметей. Можно даже одного. Пересечёмся с ним на дорогедалеко в лес я теперь уж не пойду.
Староста выслушал, согласно качнул головой.
Князю я и так писать собирался, раз уж тут такое вышло. Просьбу твою укажу. А теперь идите отдыхать. Парнишка твой, вон, скоро лбом о стол треснется.
Млада возражать не стала.
За ночь жар разжал тиски, а к утру совсем полегчало. Вот только раны лучше выглядеть не сталипочернели ещё больше. Но, удивительное дело, замечать боль Млада уже почти пересталанастолько свыклась. Да и деваться-то особо некуда. Не ко времени себя жалеть и хворать в постели.
Янтарь и снаряжённый для Рогла жеребец Надёжи уже ждали во дворе. Конь, кажется, был рад видеть Младу: тут же ткнулся мордой ей в плечопоприветствовал. Она сделала знак помятому со сна вельду садиться верхом. Без промедления мальчишка ловко запрыгнул в седло. И тут же выправилась его осанка, появилась даже некая горделивостьпарень явно чувствовал себя на своём месте. Он погладил шею коня и что-то тихо ему сказал, а тот спокойно прислушался к словам нового всадника.
Последний раз поблагодарив старосту, выехали, лёгким галопом промчались по деревне, распугивая дворовых собак, и нырнули под полог леса.
Скоро Млада поняла, что удержаться в седле ей будет сложно. Толком сжать колени она не могла, а чтобы приподняться в стременахи вовсе нужно было приложить столько усилий, сколько не отнял бы путь пешком. Однако верхом, как ни крутибыстрее.
Большую часть времени ехали рысью. Каждое новое утро забираться в седло Младе было всё труднее. К тому же жар вернулся. Её то бросало в дробящий зубы озноб, то словно окунало в кипяток. Раны заживать никак не хотели, даже не затягивалисьи продолжали сочиться той же отвратительной чёрной жижей. А порошки, сдерживающие воспаление, закончились.
На третьи сутки пути Млада невольно начала высматривать впереди кметей, которых по просьбе Садко князь должен был отправить навстречу. Но дорога была пустыннойне известно, к добру или худу. А всадники появились только к вечеру четвёртого дня. Тогда было пасмурно, а оттого особенно сумрачно. Сосны, которые перемежались здесь с вязами, недвижимо стояли в плотном влажном и остро пахнущем преющей листвой воздухе. Вот-вот снова грозился зарядить дождь.
Млада смотрела под ноги коня, а в гудящей от снова обхватившего её жара голове было пусто, как в общинном погребе перед летом.
Это дружинники? спросил Рогл, выдёргивая её из полузабытья, в котором она находилась со вчерашнего вечера.
Вскинув голову, Млада прищурилась, пытаясь придать чёткость зрению. Нет, это были не кмети. Девять верховых приближались с севера, но одеты были, как любые деревенские. Посконные штаны, кожаные поршни поверх забрызганных грязью онучей и по случаю промозглой погоды, граничащей с заморозкамиплотные плащи.
Нет. Похоже, охотники Млада сглотнула противную горькую слюну.
И верно: мужчины были вооружены луками. Кто-тоохотничьими копьями с широкими тяжёлыми наконечникамина крупного зверя. И неожиданно впереди всех показался сын старосты Ждан. Чуть постарше Рогла, он выглядел сейчас совсем взрослым. Видно, среди ровесников его уважали, а он держал себя соответствующе. Завидев Младу с вельдом, парни зашумели, загомонили, но навстречу не поспешили. Только все, как один, вперили в них неподвижные взгляды.
Кольнуло нехорошее предчувствие. Раз охотники так далеко от деревни, но ещё без добычи, то настроение у них, наверняка, не из лучших. Пока всадники не подъехали ближе, Млада повернулась к вельдчонку и проговорила тихо:
В случае чегобеги. Доберись до деревни, езжай к старосте Ратибору. Его изба в серёдке, у площади для вече. Меня не жди. Попросишь о помощи, скажешь, что тебе надо в детинец. Если ты и правда хочешь попасть в город.
Млада говорила и сама сомневалась, что в одиночку Рогл решит пойти к князю. Не было ему веры. Дай волюсбежит, поди, а там и следов не найдёшь. Но почему-то она чувствовала, что предупредить надо.
Зачем? недоумённо дёрнул бровями вельд.
Просто сделай таки всё.
Охотники поравнялись с ними.
Вот встреча, так встреча! Ждан подъехал ближе и остановил коня.
Млада потянула поводья и сделала знак Роглу встать позади неё.
Я тоже не думала тебя здесь встретить, Ждан.
Так вот, сын старосты качнул копьём, говорят, в наших местах видели тура. С три дня назад. Мы и решили поохотиться. Не встречала? Тура-то?
Встречала, кивнула Млада. Парни удивлённо переглянулись. Только далёко. На юго-западе, у тривичей.
Гон у них, вздохнул Ждан. Вот и носятся. Злые они в это время, но так даже интереснее, он немного помолчал. А остальные кмети где?
Твоё дело каково? Задержались. Скоро нагонят.
Ждан недоверчиво усмехнулся, приподнялся в стременах, заглядывая Младе за спину.
А это кто?
Пленник, Млада скучающе обвела взглядом медленно погружающийся в сумерки лес.
Это вельд, что ли? гаркнул кто-то из мужчин. Вельдский крысёныш?!
Как хотите его называйте, а я должна мальчишку доставить в детинец. Князю и воеводам. Так что некогда мне с вами досужие разговоры вести. Удачи на охоте.
Млада тронула пятками бока Янтаря, но Ждан, повернув коня, преградил ей дорогу.
Ты постой, постой, он снова оглядел Рогла. Это что же, ты вельда даже не связанным везёшь? Он что, друг тебе?
Думаю вот с утра, чего у меня свербит в кишках прищурилась Млада. А это, оказывается, я с тобой посоветоваться забыла, как мне пленника везти. Посторонись!
Э, нет, сын старосты качнул головой. Мы разобраться хотим. А то вдруг ты на ночлег с этим выродком у нас в деревне остановишься? А там за вами остальные вельды приедут, чтобы его вызволить. Беду на нас навести хочешь?
Они ж полдеревни сожгут! выкрикнул кто-то за его спиной.
И пленников заберут, а то и перебьют всех! отозвался другой голос.
Нечего вельдчонку в нашей стороне делать!
Верно!
Будто камнями закидали. Ждан слушал товарищей, и от горячей поддержки его губы всё сильнее расплывались в гаденькой ухмылке. Давно, видать, за туром гоняютсяпритомились уже. Теперь им любую добычу подавай, а вельдчем не развлечение? И повод оправдаться перед старшими, что зверя изловить такой оравой не сумели.
Вот что, внимательно оглядев своё копьё с толстой перекладиной на древке, изрёк Ждан. Ты вельда нам отдай. Негоже лихо-то привлекать на наш род. Не видели мы кочевникови видеть не хотим. Нехорошо это.
Будто по его приказу, остальные парни начали медленно заходить с боков, окружая. Кто-то потянулся к луку, кто-то удобнее перехватил копьё или топор.
От как громко хмыкнула Млада, оглядывая их. Значит, у княжеского дружинника решили пленника забрать, и повторила отчётливо:От как
Любой, кто хоть что-то смыслил в угрозах, мигом разгадал бы её в тоне Млады. Но Ждан только состроил ещё более значительный вид.
Сама подумай, если не к нам, то в Кирият вельды попрут. А там всяко за нас возьмутся.
А ты, вижу, от одной мысли о вельдах хвостом затряс? Придумал себе чудище под лавкой, которого и нет вовсе. Подумай лучше о том, что будет, когда я доложу воеводам, как ты мне препоны на пути строить вздумал! Что убил мальчишку, который о вельдах мог рассказать много полезного. Или меня тоже убьёте и в лесу запрячете?
Только её слова до ушей деревенских, похоже, уже не долетали. Недобро сверкали глаза парней, хищно белели зубы из-под приподнятых в оскале губ. Ждан двинул на Младу. Остальные продолжили смыкать кольцо.
Тебяне трону. Я с тобой за одним столом ел, глухо проговорил Ждан. Поэтому лучше не стой на пути.
Она ударила Янтаря пятками. Едва не вспенив грязь копытами, тот сорвался с места. Млада развернула его, успела проскочить между деревенскими. Рогл, гикнув, рванул за ней, а потомв другую сторону. Парни разделились. Часть кинулась за вельдом, несколькоза Младой. Пригнувшись к шее Янтаря, она оглянулась. Круп коня Рогла промелькнул среди сосен. Кто-то пустил ему вслед стрелу, но та ударила в дерево. За первой стрелой полетели ещё. Но мальчишка уходил умелопетляяа жеребец слушался его беспрекословно и чутко.
Со свистом проносился мимо по обе стороны частокол сосен. Топот копыт за спиной становился тише. В Младу не стреляли. Только долетали до слуха обрывки ругани и окрики. Но она продолжала нестись в чащу, уворачиваясь от веток. Они хлестали по плечам, цеплялись за плащ и норовили выдернуть из седла. Колени дрожали от напряжения. По бедру под повязкой расплывалось мокрое горячее пятно. Обломок ветки ткнул Младу в больное плечо. Она глухо охнула, пошатнулась, но удержалась в седле.
Но скоро преследователи отстали совсем. Либо им просто надоела эта бессмысленная погоня. Млада-то охотникам без надобности. Она, настороженно прислушиваясь, ещё немного попетляла среди деревьев и снова повернула к дороге. Благо вовремя сообразила, что даже улепётывать от погони лучше в сторону Беглицы. А потому путь до неё за время бешеной скачки значительно сократился. Крутые бока Янтаря быстро перестали тяжко вздыматься. С виду он и вовсе не усталнаоборот, нетерпеливо пригарцовывал, будто хотел снова понестись вскачь. И потому Млада решила без остановок ехать в деревню. Попасть туда поскорее ой как нужно. Добраться до Ратибора раньше, чем неудачливые охотнички доберутся до Рогла. Если только мальчишка её послушал.
Казалось, бедро распухает, будто искусанное сотнями пчёл. Перевязь была уже насквозь мокрой и съехала почти до колена, а потому тёмное пятно крови расползлось по штанине. Однако на плече даже после удара веткой рана, похоже, не открылась.
Некоторое время пришлось идти пешком и вести Янтаря в поводу: слишком непроходимым стал лес. К тому же уже смеркалось. В какой-то миг дав слабину, Млада опустилась на землю под старой берёзой, поправила повязку на ноге, чувствуя, как от каждого прикосновения к ране немощь пронизывает даже пальцы на руках. После Млада ещё немного передохнула. Но скоро её начало подтачивать нетерпение и она снова пошла к дороге. Завидев тропу впереди, поднялась в седло и поехала по ней. Однако не забывала оглядываться в слабой надежде увидеть Рогла.
Ночная тьма густела. Деревья и оставшаяся на ветвях листва сливались перед глазами в одно сплошное мельтешение. Лёгкой рысью Янтарь нёс Младу вперед без понуканий. К утру она рассчитывала добраться до Беглицы, а отоспаться и потом можно.
Вокруг не слышно было никакого лишнего, чуждого размеренной лесной жизни движения. И от этого спокойствия Младу начало клонить в сон. То и дело она вскидывала уже падающую на грудь голову и подгоняла мерина, который сбивался на неспешный шаг, будто это он был во всём виноват. Млада принималась размышлять о том, удалось ли охотникам поймать Рогла, но только начинала злиться на Ждана, испортившего ей последние дни дороги до города. Вот доберётся она до Ратибора, а уж тот всыплет сыночку за своеволие и попытку устроить самосуд. В благоразумии старосты она не сомневалась.