Ещё пару раз Млада останавливалась для короткой передышки, когда держаться в седле становилось вовсе невмоготу. И небо только-только начало светлеть в преддверии утра, когда впереди мелькнула между деревьев отдалённая тень. А за поворотом на дороге из редеющего мрака показалась фигура всадника. Он ехал навстречу. По наклону туловища и росту Млада поняла, кто это. Она приблизилась и остановилась. Верховой остановился тоже.
Зря ты это сделала, голос Ждана прорвался сквозь плотный шум в ушах. Мои парни только разозлились, когда гонялись за вельдом. Теперь точно не упустят. Всё равно поймают. Эти леса мы знаем всяко лучше него.
Оставьте Рогла в покое. Я ведь тоже злиться умею.
Кажется, Ждан усмехнулся.
Как ты не понимаешь? Он принесет только беды, как и остальные из его рода. Волхв говорит Они все прокляты, и, защищая его, ты навлекаешь проклятие на себя и на всех нас.
Его гнедой жеребец беспокойно прядал ушами. Лицо сына старосты едва прорисовывалось из тьмы, его болотные глаза опасно поблескивали. Млада не знала, каков из него воиндумается, невеликого умения. Но парень смотрел исподлобья, с укором и холодной решимостью. Неужто, несмотря на закон гостеприимства, не собирается отпускать её отсюда живой?
Младе вовсе не хотелось разговаривать с Жданом, а тем более вступать с ним в бой, который явственно назревал, как ячмень на глазу. Что самое страшное: она не чувствовала в себе сил сражаться. Слабость подрагивающей волной уже давно охватывала всё тело, а виски ломилои дело вовсе не в усталости.
Не лезь, Ждан, тихо, но твёрдо произнесла она. Добром прошу.
Добром? Я теперь уж не знаю. Может, ты в сговоре с вельдами? Что-то кмети остальные тебя не нагнали. Может, нет их уже в живых? Может, порешила ты их ночью во сне? Чтобы лазутчика вельдского в Кирият привести. Недаром так за него заступаешься.
Вздор.
Ждан пожал плечами.
Мне о том не ведомо. И испытывать судьбу я не хочу.
Сын старосты снял с пояса «бородатый» топор, острый, с широким оголовьем. Тяжёлое и неудобное в стремительном бою копьё он где-то оставил. Млада нехотя вынула из ножен меч. А сама прислушалась. Справа, чуть позади, в укрытии таился стрелец. Возможно, несколько. Знать, давно её тут поджидают. А подмога в кустах на случай, если одолеть Младу Ждан всё же не сможет.
Она почти с места пустила Янтаря в галоп. Чуть помедлив, парень рванул ей навстречу, отставил руку с топором наизготовку. Млада развернула клинок, стиснула рукоять крепче. Проносясь мимо, легко отклонилась от удара Ждана и походя ударила его плоской стороной лезвия по плечу. Извернувшись в седледобавила снизу вверх по запястью. Сильно, с короткого замаха. Сын старосты качнулся и выронил оружие из онемевших пальцев. Развернув коня, Млада достала парня по спине и оглушительнопо виску. Убивать, понятное дело, не собираласьтолько проучить. Ждан взвыл, хватаясь за ухо, и едва не вывалился из седла.
Мелькнула стрела. Но пролетела на добрые пару ладоней за спиной. Видно, стрелец боялся попасть ненароком в Ждана. Не дожидаясь второго выстрела, Млада припустила к деревне, пока не подтянулись остальные охотники.
Вдруг её ощутимо повело, расползся на лохмотья лес по обеим сторонам дороги. Онемели пальцы на раненой руке, а левого бедра и колена она, оказывается, уже давно не чувствовала. Млада плохо понимала, что будет делать дальше, но знала, что Роглу, если он ещё не добрался до деревни, нужно помочь, остановить рыщущих по лесу дружков Ждана. И боялась не успеть.
Через несколько вёрст Беглица показалась впереди тусклыми огоньками окон и чернеющими на светлом небе силуэтами покрытых дёрном крыш. Люди уже сновали по улице по своим утренним делам, начинали работу во дворах. Кто-то собирался в поле. Деревенские брызнули в стороны от пронёсшейся по дороге Млады. А она гнала так, будто настигала её стая волков.
Млада остановилась у дома Ратибора и почти выпала из седла, но удержалась за узду взмыленного Янтаря. Покачиваясь, она подошла к воротам и ударила в калитку кулаком. Та оказалась открыта. Млада, будто через толщу воды, еле передвигая ноги, прошла по двору. Невысокое, в три ступени, крыльцо показалось непреодолимой преградой.
Навстречу ей спешно вышел Ратибор. Схватил за плечи.
Захлёбывался в лае сторожевой пёс.
Там твой сын, Ратибор Он хочет убить моего пленника.
Млада почти повисла на крепких руках старосты, цепляясь пальцами за его рубаху. Слабая, отвратительно и непростительно самой себе.
Я знаю. Мальчик у меня, как будто издалека проговорил Ратибор и крикнул в избу:Переслава!
Слава богампусть имён их она не помнитмальчишка добрался. Он не сбежал. Млада обмякла и начала оседать на пол в сенях. Что-то чужое с новой силой заворочалось внутри, распустило щупальца, охватывая нутро холодом и пустотой. Что-то, что не сулило освобождения и требовало подчиниться. Голову будто опустили в кипящий котёл, мышцы пронизало болью.
Млада сжала зубы, и упасть окончательно ей не позволили только руки старосты.
Как и кто унёс её в избу, она уже не видела.
* * *
Мысли путались. Вот одна промелькнула вдалеке, не позволив даже ухватить себя за хвост. И другая, ещё призрачнее предыдущей. Неразборчивым шумом пронеслись в стороне чьи-то голоса. Мазнул по векам свет. Ещё раз. Сотни ярких пятен скользили по лицу мягким, почти неощутимым теплом.
Млада лежала, но твёрдая постель под ней почему-то покачивалась и слегка тряслась. А скоро стал слышен стук колёс и копыт по засохшей, разбитой колеями дороге. Голоса стали чётче. Один из них был странно знакомым и почему-то поселял в душе спокойствие. Млада пыталась вникнуть в этот умиротворяющий рокот, хоть и не понимала слов. И будто покачивалась на волнах.
Раны приятно молчали. И, по сравнению с этим, то, что во рту пересохлодаже язык прилип к нёбуказалось незначительной мелочью. Млада осторожно пошевелила рукой и поняла, что накрыта тёплым покрывалом. Кто-то зашебуршал рядом.
Глянь! Кажется, она очнулась.
Другой голос. Как будто мальчишеский. Чей же? Она определённо где-то уже слышала его, да так много, что сейчас он даже слегка раздражал.
Телега остановилась. Горячая шершавая ладонь прикоснулась ко лбу. Слишком тяжёлаявот-вот затрещит череп. Млада дёрнулась, пытаясь её сбросить, и снова провалилась в забытье.
Ещё несколько раз она приходила в себя. Одинкогда лес, видно, сменился лугом. И от этого показалось, что в глаза воткнули раскалённые прутья. Таким ярким стал свет. Она снова хотела попросить пить, но не сумела даже разлепить губ.
Второй раз был, когда в уши ворвался городской шум: выкрики торговок, стук колёс и подков по деревянной мостовой, далёкие удары молотка бондаря. Пытаясь разобраться в звуках, Млада не заметила, как доехали до детинца.
Гомон города чуть стих. Вокруг началась суматоха. Стражники переговаривались так громко, что хотелось заткнуть уши, но Млада не могла поднять рук.
Пойдите прочь! и снова знакомый голос, но другой, с едва заметным северным акцентом. Почудилось, или в нём слышится тревога? Отойдите, не представление на площади смотрите. Бьёрн, с тобой будет отдельный разговор, а пока отнеси её в дом! Живо!
Сильные руки легко, как пушинку, подняли Младу с повозки. Она с трудом приоткрыла веки и увидела лицо, заросшее короткой тёмной бородой. Карие глаза смотрели с беспокойством. Губы дрогнули в несмелой улыбке.
А-а, Медведь, хрипло протянула Млада, наконец вспомнив имя того, кто сопровождал её до города. Я ведь нож твой Потеряла.
Сейчас это казалось ей почему-то невероятно важным.
Тихо-тихо, проговорил он. Всё закончилось, девочка. Хорошая моя. Ты молодец
Кметь нёс её через двор. Она будто кожей чувствовала, как вокруг толпятся люди. Как смотрят с участием и в то же времялюбопытством. Хотелось отмахнуться от них, словно от кружащей перед лицом мошкары. Свет пропал, когда Медведь занес Младу в дом.
Тишина поглотила все звуки. Только лёгкое эхо торопливых шагов гуляло по сумрачному коридору. Пахло горящими факелами и прохладой камней. Было тепло от рук Медведя.
Хлопнула дверь.
Раска, зови лекаря! Поторапливайся, ну! Приказ воеводы.
Дверь хлопнула снова. Медведь заботливо опустил Младу на лавку. Она из последних сил уцепилась за его рукав, будто так можно было сдержать темноту, которая накатывала с новой силой.
Сдержать не получилось.
Глава 8
Ты кто? Хальвдан дёрнул за плечо мальчишку, сидящего на телеге, откуда Медведь только что унёс Младу.
Тот вздрогнул и задрал на него глаза.
Пленник, проговорил он, чуть споткнувшись на этом, наверняка, неприятном ему слове. Из лагеря вельдов.
Хальвдан удивлённо оглядел его. Ишь ты, по-немерски говорит чисто и бегло. Лучше некоторых верегов. Черноволосый, остроносый, чуть запылённый с дороги мальчишка не выглядел пленником. Да, в его взгляде читались испуг и растерянность. Только тут каждый опешит, попав сначала из тихого леса в гудящий сотнями голосов посад, а затем и в людный детинец, где что ни мужчина, товоин, у которого и шею-то не вдруг обеими руками обхватишь. А в остальном парень походил на сына кого-то из деревенских, попросившего подвезти его до города. Рук-ног ему никто не связал, а на телеге он сидел, по всему, вполне добровольно. Вельда в нём выдавала только одежда: расшитая по нижнему краю безрукавка из стриженой овчины мехом внутрь поверх плотной тёмно-зелёной рубахи, да изрядно замызганные сапожки до середины голени с тем же витиеватым узором.
Только на улице такого встретишь, взгляд не задержитсяобычный парень. Ну, глаза чёрные, резкие скулыбудто таких нигде больше нет.
Слезай, коли пленник, Хальвдан сделал шаг назад, предупреждающе поглядывая на собравшихся кругом кметей.
Кабы не учудили чего. Вельды многим из них дорогу перешли. Семьи в страхе держали, а кто-то и родича лишился, далёкого, близкого линеважно. И на лицах парней, смекнувших, что к чему, читалась неприязнь и недовериеправда, вельд? Никто из них уже и не думал, что когда-нибудь в детинце окажется кто-то из окаянного племени. А уж тем паче такой: похожий на любого из отроков, сиречь младших товарищей, которым и затрещину-то как следует не отвесишьжалко.
Между тем, парень торопливо спрыгнул на землю и оказался Хальвдану чуть повыше плеча.
Труш, вельда в темницу спровадь, обратился тот к одному из дружинников. Чуть погодя с ним потолкую. Самне лезь, иначе по шее получишь.
Рослый Труш, чуть покривившись, кивнул и с заметной брезгливостью подтолкнул мальчишку в спину. Вельд же ничем не выказал возмущения, даже словом не попросил о снисходительности, хоть и не знал, что может ждать его в темницах. И дураку понятно, что ничего хорошего. Либо от природы парнишка такой спокойный, либо Млада по дороге поработала. А может, и Медведь наградил увесистым тумаком.
Хальвдан проводил взглядом понурившегося под тяжёлым надзором Труша вельдчонка. Кмети вокруг тихо переговаривались.
И долго стоять тут будем? грозно прикрикнул на них Хальвдан. Пока твердь не сотрясётся? Больше-то заняться нечем?
Парни примолкли и неспешно разбрелись кто по избам, кто по ристалищам.
А Хальвдан поспешил в клеть, куда унесли обессиленную Младу. Своими глазами хотел убедиться, что её жизни ничего не угрожает.
В коридорах замка навстречу ему попался отрок, прислуживающий КириллуЛешко. Хальвдан не остановился, и потому мальчишке пришлось разворачиваться на пятках и трусцой бежать за ним. На ходу тот передал, что князь срочно требует воеводу к себе. Но тут же отказываться от своих намерений Хальвдан не собирался. Только кивнул на слова отрока и толкнул дверь в клеть Млады, оставив опешившего парня за спиной. Раска, которая как раз выходила, потеряв равновесие, попятилась и не упала только потому, что держалась за ручку. Она робко глянула на Хальвдана и, пробормотав приветствие, спешно проскочила мимо.
Медведь ещё был здесь. Он потерянно разглядывал лежащую на лавке Младу, не решаясь лишний раз к ней прикоснуться. Когда вошёл Хальвдан, кметь бросил на него отрешённый, немного заторможенный взгляд. Но с места не сдвинулся, даже слова не сказал. Сразу видно: переживает, и мысли его сейчас сосредоточены на одном. На девушке, встречать которую он бросился, как только услышал распоряжение князя. Но которой, по всему, должным образом помочь не смог.
Млада была без сознания: безвольно свисает рука, голова неудобно запрокинутаи видно, как на шее часто бьётся жилка. Но дыхание ровное и глубокоеоставалось надеяться, что ничего непоправимого не случилось. Оттолкнув кметя, Хальвдан подошёл, расстегнул на Младе плащ и осторожно вытащил из-под спины. Поправил подушку под головой.
За Лерхом отправил кого? не оборачиваясь, бросил он Медведю.
Да, Раску.
Хальвдан качнул головой, увидев тёмное, непохожее на кровь пятно на рукаве Млады рядом с плечом. Он оглядел девушку и заметил такой же слабо проступающий потёк на штанине с внутренней стороны бедра. Похоже, стрелы. И с такими серьёзными ранами Млада была в пути больше седмицы? Велика выносливость у девчонкилишь бы выжила теперь.
По колдобинам везли галопом, что ли?
Медведь, видно, растерялся, а потому ответил не сразу:
Да не галопом, но дорога размыта, в колеях вся. А что? Растрясли? он обеспокоенно заглянул Хальвдану через плечо и едва не схлопотал удар по подбородку, когда тот выпрямился.
Уйди с глаз моих.
Лицо кметя вытянулось.
Выйди вон, более громко повторил Хальвдан. Ещё будешь сейчас у Лерха под ногами путаться.
Медведь усмехнулся нагло, будто имел большее право находиться здесь. Не зря в детинце уже вовсю чесали языками, что кметь таскается за Младой, как щенок. И как бы она его ни прогонялаотставать не собирается.
А ты не будешь, воевода? едко, с явным намерением уколоть, спросил Медведь.
Что?!
Поняв всю прозвучавшую в коротком слове угрозу, кметь бросил последний тоскливый взгляд на Младу и вышел. Хватило ума не пререкаться дальше. Хальвдан снова повернулся к девушке. Вздохнул, осознав собственное бессилие. Он и хотел бы чем-нибудь ей помочь, даже был сведущ в ранах и их лечении, как и любой воин, не единожды бывавший в сражениях. Но сейчас опасался чем-то навредить. Млада, измученная ранениями и долгой дорогой, заметно осунулась, скулы проступили чётче, губы потрескались, а румянец потускнел. Резко выделялись обтянутые кожей ключицы. Под глазами залегли едва не полноценные синяки. Казалось, тронешь не таки тело воительницы покинут последние силы. Пусть уж лучше Лерх сделает всё, что нужно и как нужно.
Благо лекарь не заставил долго себя ждать. Торопливые шаги пронеслись по коридоруи он деловито зашёл внутрь. За ним спешила Раскаглаза, как блюдцаскукожившаяся от страха и волнения. Сверкая лысиной, обрамлённой почти что птичьим пухом седых волос, лекарь водрузил свой неизменный кожаный сундучок со всевозможными снадобьями на подтянутую ближе короткую лавку и, близоруко прищуриваясь, наклонился над Младой.
Жива, удовлетворённо буркнул он и мельком глянул на Хальвдана, который тихо отступил, освобождая ему место. Ты не вмешивался?
Строгий голос обычно добродушного лекаря заставил почувствовать себя нашкодившим ребёнком. Да и чем дольше Хальвдан стоял в клети, глядя на полумёртвую Младу, тем большее смятение его охватывало. Когда-то ему приходилось помогать раненым товарищам, изрубленным в разы хлеще, лишённым в бою руки или почти половины лица. Но почему-то вид лежащей в беспамятстве девушкитакого же воина, как и другиевгонял его едва не в оцепенение.
Только плащ снял, сглотнув, пожал плечами Хальвдан.
Лерх пробормотал что-то невнятно-ворчливоекажется, на ариванскоми осторожно, но уверенно начал снимать с Млады рубаху. Раска подбежала, чтобы подсобить. Но лекарь вдруг замер и снова обернулся.
Так и будешь глазеть, воевода?
Теперь пришло время Хальвдану убираться подобру-поздорову. Как бы безобидно ни выглядел княжеский лекарь, а перейди ему дорогу или ослушайсяупрёками заклюёт так, что голова весь день болеть будет. Лерх даже Кирилла умел переговорить, если очень нужно, а уж тот славился красноречием на все окрестные земли. Но помимо всего прочего лекарем старик был отменным, а потому князь не пожалел золота, когда выкупал его из рабства в Ариване. За это Лерх был предан ему безмерно, и казалось иногда, что он держит правителя, здоровенного мужика, выше себя больше чем на голову, за своего сынанастолько заботится. И сомнения не было, что для Младыкняжеского дружинникаон сделает всё возможное.