Отдышавшись, Зюзя поднялся и быстрым шагом двинулся к горам, где раскинулось родное поселениенесколько десятков юрт. Прежде чем отправиться на базар, где старатели продавали найденные артефакты, он хотел хорошо выспаться. Каждый выход в Город высасывал его досуха.
Зюзя проснулся с первым лучом солнца. Тихо, чтобы не потревожить спящих мать и сестру, он выскочил из юрты и спустился к ручью, где напился холодной до ломоты в зубах воды, потом с наслаждением набрал ее в немеющие ладони и плеснул в лицо, смывая остатки сна. День обещал быть хорошим. Бутылка, да еще из такого толстого стекла, куда лучше глиняных или тыквенных сосудов, и непременно привлечет богатого покупателя.
Базар, известный далеко за пределами окрестностей Города, размещался на большом пятаке утрамбованной земли, окруженный рвом и частоколом, и был больше чем рынком. Он представлял собой маленькую крепость, где местные торговцы могли не беспокоиться за сохранность своего товара, а купцы издалеканайти безопасный ночлег. На ночь она запиралась крепкими подъемными воротами, но каждое утро они опускались, и площадь за частоколом наполнялась людским гомоном, запахом тандырных лепешек и шашлыков.
К базару Зюзя подобрался, прячась в высокой траве. У еще закрытых ворот уже скопились телеги и переругивались люди, стремившиеся попасть на торговую площадь раньше остальных. Улучив удобный момент, Зюзя прошмыгнул к одной из телег и, зацепившись за ее днище, незаметно миновал вооруженных тесаками здоровяков, охранявших вход.
Многие торговцы успели разложить товар, и кто-то уже бойко зазывал первых покупателей. Зюзя быстро пошел вдоль рядов, выискивая свободное место, наконец приметил незанятый уголок, но едва расстелил кусочек рогожи, предусмотрительно прихваченный с собой из дома, как услышал грозный окрик:
Эй, оборванец! Я говорил тебе, что на моем базаре таким не место. Пшел отсюда!
Зюзя поднял голову. Над ним возвышалась тучная фигура Аалыхозяина базара. Позади толстяка переминались с ноги на ногу двое охранников. Зюзя поспешно опустил глаза: он ненавидел Аалы за жадность и чванство, но не хотел выдать свои чувства.
Байке, я ненадолго, выдавил Зюзя. Честно! Вы же знаете, как погиб отец Я единственный кормилец в семье. Как только продам свой товар, щедро заплачу за место. Я был в Городе.
Вы слышали? Он обещает мне щедро заплатить! Аалы захохотал. Никак ограбил ювелира, нищета? Охранники за его спиной осклабились. Ты помнишь, что должен за прошлый и за позапрошлый разы?
А ну покажи, что у тебя? Аалы поддел носком сапога сумку Зюзи, и из нее выкатилась бутылка.
Какая богатая добыча! усмехнулся Аалы. Этой бутылки как раз хватит на то, чтобы расплатиться со мной. Давай ее сюда!
Нет! взвизгнул Зюзя и вцепился в бутылку. Она моя!
Дай сюда! зашипел Аалы. Из-за его спины выдвинулись охранники, в мгновенье ока Зюзю прижали к земле, заломили руки за спину, ткнув лицом в грязь у ноги Аалы. От обиды, ненависти и бессилия Зюзя заплакал. Аалы выхватил у него бутылку.
Вышвырните оборванца! бросил он. Но сначала задайте ему хорошую трепку, чтобы он надолго забыл дорогу к моему базару!
Зюзю подняли за шкирку, он вывернулся, но тут же был сбит с ног мощным ударом и снова упал в грязь.
Эй, джигиты! Не стыдно бить ребенка?
Зюзя бросил быстрый взгляд на нежданного заступника. Ему стало горько: в его защиту выступил только незнакомый ему белобородый старик, одетый в скромный, но чистый чапан. Аксакал держался прямо, словно считал себя хозяином положения и некогда был воином. Старик смотрел на Аалы с явным вызовом.
Сколько он тебе должен, торгаш? слово "торгаш" старик произнес как ругательство.
А ты кто ты такой? Аалы с презрением сплюнул на землю.
Мое имя тебе ничего не скажет, но я знаю, что заставит тебя стать более почтительным, старик вытащил из-под полы чапана массивный перстень и швырнул под ноги Аалы. Хозяин базара тут же схватил его, мгновенье рассматривал и удивленно надул толстые щеки.
Серебра в перстне больше чем достаточно для оплаты долга замарашки, произнес старик. Верни бутылку и накорми его как следует!
Аалы быстро сунул перстень за щеку и подобострастно поклонился:
Шлушаюсь, гошподин!
Он протянул бутылку Зюзе, тот схватил свое сокровище и дал было деру, но старик схватил его за руку.
Стой, мальчик. Тымой должник и не уйдешь, пока не позволю.
Зюзя насупился, чем рассмешил старика.
Не бойся, малец, старик потрепал его по щеке. Как тебя зовут?
Зюзя, нехотя сказал подросток. Старик нахмурился.
Я спрашивал имя, а не кличку.
Азамат.
Сколько лет?
Осенью будет четырнадцать.
Старик покачал головой. Где родители?
Отец погиб, а мама дома. Она больна, К своему стыду Зюзя ощутил, что вопросы старика, которому он должен быть благодарен, вызывают у него раздражение. Что тому надо? Зачем лезет в душу? Старик, будто почувствовав это, сменил тему:
Сколько хочешь за бутылку?
Два куска железа, решил схитрить Зюзя. Старец, не торгуясь, выудил из-под полы две полоски металла с серебристым отливомчистого, без малейшего следа ржавчины. Зюзя сглотнул: он видел перед собой целое состояние!
Хватит?
Зюзя кивнул и протянул бутылку. Старик внимательно осмотрел покупку, подбросил ее на ладони, посмотрел на просвет. Зюзя с интересом наблюдал. На кой ляд, думал он, ему эта бутылка? И откуда у старика столько железа? Одет нежданный спаситель Зюзи был более чем скромно, да и родных, похоже, у него нет, иначе не стал бы разбрасываться драгоценностями.
Старик тем временем подцепил носком сапога лежащий в грязи булыжник, выкатил его на относительно сухое место, присел, повернувшись спиной к мальчишке. Послышался звон стекла, довольное кряхтение, шелест. Потом старик встал и подмигнул наблюдавшему за ним мальчишке. На земле у камня блестели зеленые осколки.
Зачем?! Зюзя в ужасе смотрел на старика. Вы ее разбили!
Бутылкапростое стекло, сказал он. Настоящая ценностьто, что внутри.
Старик показал извлеченные из бутылки бумажные листы.
Бумага?! Да кому она нужна?
Есть места, где из-за маленьких клочков бумаги с водяными знаками люди безжалостно убивают себе подобных, вздохнул старик. Но та бумага, по сути, ничего не стоит, а вот это, аксакал потряс листками, сокровище! Последние страницы летописи умершего мира. Но тебе, видимо, не понятьты ведь родился после Взрыва.
Старик бережно свернул бумагу, сунул за пазуху и запахнул чапан, под которым Зюзя успел разглядеть древний и порядком выцветший разгрузочный жилет с множеством карманов. Старик перехватил взгляд мальчишки и погрозил ему пальцем. Зюзя подхватил сумку и бросился наутек.
Выскочив в поле, Зюзя перешел на шаг. Из его головы не выходил старик и его странные слова, да и сам дед был не так прост, как казался. Вон сколько у него железа, да и "разгрузка" опять-таки. Под ней наверняка и бронежилет былкак на древних воинах. Говорят, их латы выдерживали даже удар копья.
Давненько не виделись! А, Азамат?
Зюзя вздрогнул. Погрузившись в мысли, он не заметил, как его нагнал давешний старик.
Что ж ты сбежал? Аалы расстарался, еды принес, а тебя и след простыл. Эх ты, заморыш!
Я не заморыш! гордо вскинул голову Зюзя. Я уже старатель и сам в Город хожу!
Мне на базаре уже рассказали, старик внимательно посмотрел на подростка. Я тут подумал А не нанять ли тебя проводником? Ты же сможешь провести меня в любую точку Города?
Зюзя замялся. Старик, расценив это по-своему, вынул из-под чапана сверток: Если проведешь, получишь это. Разверни. Ну!
В руку лег тяжелый металлический нож. Несмотря на внушительный размер, оружие казалось очень удобным: рукоятка будто создана для ладони, а лезвие!.. Зюзя увидел на его плоскости искаженное отражение своего лица, и, вдруг поймав солнечный зайчик, зажмурился.
Армейская штучка, в голосе старика Зюзе послышалась печальная нотка. Знаменитый кей-кей. Верная смерть врагу на расстоянии вытянутой руки. Если, конечно, правильно им пользоваться. Так как? Берешься?
Зюзя вздохнул. Получить такое оружиемечта, но он был в Городе накануне, а часто испытывать Фортуну нельзя: тетка она переменчивая и капризная. Так, по крайней мере, учил отец.
Сейчас не могу, поник Зюзя. Мне домой надо. Нужно еды купить, маме помочь
Так в чем проблема? удивился старик. Ты ж не неделю домашними делами будешь заниматься? Давай сегодня купим едыя оплачу, а завтра пойдем? Пустишь путника на ночлег?
Нужно спросить у матери.
Не думаю, что откажет. Тем более, мы ее уважим. Где вы покупаете провизию? Надеюсь, нам не нужно возвращаться к твоему любимому Аалы?
Он мне не любимый, ощерился Зюзя.
Это заметно, не серчай. Ты и на базаре не слишком скрывал свою неприязнь.
Мать встретила гостя встревоженным взглядом и попыталась встать с кошмы, на которой лежала, но ее сил хватило только на то, чтобы немного приподняться, опираясь на локоть.
Мама, не бойся, Зюзя, пропустивший аксакала в юрту, выскочил вперед, подбежал к ней и погладил по руке. Он хороший человек. Мне помог. Зюзя обернулся к старику. Это моя мама. Ее зовут Динара.
Руслан Керимович, представился старик. Мы познакомились с Азаматом на базаре. Хороший парень. Из него вырастет настоящий мужчина!
Мой блатузе мусина!
Старик повернул голову на писк и узрел перед собой маленькое и худенькое чумазое существо. На грязном личике блестели любопытные глаза.
Ага, кивнул старик. А ты, наверное, младшая сестренка Азамата?
Меня зовут Айпели.
Айпери? Очень приятно.
Старик снял чапан. Как и предполагал Зюзя, его гость носил бронежилет, но самым удивительным было не это. Старик оказался вооружен. Зюзя увидел наплечную кобуру, из которой выглядывала массивная рукоятка какого-то оружия, и несколько торчащих в карманах разгрузки гранат.
Сто это, дедуска? Айпери потянулась к одной из гранат. Старик мягко отвел ее ручку.
Это не игрушка, малышка. Дай-ка я лучше посмотрю, что с твоей мамой.
Аксакал подсел к женщине, положил руку на лоб, поглядел на детей.
Температура. Высокая Давно горит?
Три дня, ответил Зюзя.
Старик поцокал языком и обратился к мальчишке. Принеси, пожалуйста, мой чапан.
Зюзя схватил чапан, и чуть не уронилтот оказался на удивление тяжелым. Зюзя осторожно передал его старику и на всякий случай подсел поближе.
Чапан был таковым только внешне. Внутри он оказался хитро сшитой сумой с отделениями по бокам и на спине. Из одного из них старик вынул небольшую пластиковую коробку, и высыпал из нее в ладошку Зюзи горсть белых кругляшек и желтых шариков.
Белыетаблетки, объяснил аксакал. Это лекарство. Желтыедражевитамины. И те, и другие давать дважды в день. Сегодня можно по одной. И лучше, если она будет запивать их водой.
Таблетки (еще одно диковинное словечко из прошлого) сотворили чудо: мать заснула, впервые за последние дни глубоко и ровно дыша. Рядом, свернувшись калачиком, тихо засопела сестренка. Зюзе показалось, что горькие морщинки на лице матери, ставшие глубже в последние дни, будто немного разгладились, и он с благодарностью взглянул на старика. Но тот, похоже, не ждал признательностион бережно разглаживал листки бумаги, извлеченные из бутылки. Зюзя заботливо укрыл мать и сестру старым лоскутным одеялом, разжег костер. Языки пламени нехотя лизнули дрова, но затем заплясали, отбрасывая блики на лица, стены юрты, котелок.
Аксакал, вы говорили, что листки бумаги из бутылкипоследние страницы умершего мира, тихо проговорил Зюзя. Старик нехотя оторвался от чтения.
Это дневник человека, умершего после Взрыва.
Что там написано?
Тебе и вправду интересно?
Зюзя кивнул.
Ну что жстарик сложил листки по порядку и придвинулся к огню. Слушай "Я вернулся в Бишкек ранним утром"
В Бишкек?
Да. Это старое название Города. До Взрыва он назывался Бишкеком. Не перебивай, вопросы задашь потом, старик откашлялся и начал заново.
"Я вернулся в Бишкек ранним утром. Жутко хотелось спать. Думал подремать в самолете, но мне досталось место по соседству с двумя парнями, как и я возвращавшимися из Москвы. По-моему, у них были проблемы с регистрацией, и им долго трепали нервы пограничники. Когда все разрешилось, оба на радостях поддали и потом громко веселились. Да и черт с ними. Главное, что самолет благополучно приземлился, и я оказался на родной земле.
"Манас" встретил дождем. Я получил багаж и не успел выйти из здания аэропорта, как был атакован таксистами. Для проформы поторговался, но потом все равно переплатил только за то, чтобы частный извозчик тронулся, не выискивая, кого бы еще взять по пути. Хотелось добраться до дома с комфортом.
Говорят, что в Кыргызстане огромный гидроэнергетический потенциал. Судя по трассе "Манас" Бишкек, бессовестно врут. Пока не рассвело, ее освещают только автомобильные фары. Но больше всего впечатляет не это, а дорожный указатель с надписью "Канал". Какой-то шутник стер светоотражающее покрытие с первой буквы. В свете фар сразу становится понятно, куда прибыл. Здравствуй, родина!
Зачем я вернулся в Бишкек? Сейчас, по истечении нескольких дней, понимаю, что нужно было остаться в Москве. Там бы для меня все кончилось быстро и безболезненно. Тут мне приходится отсчитывать последние часы с перерывами на рвоту, вычесывание стремительно выпадающих волос, осмысление того, что, пытаясь спастись, только отсрочил то, что предназначалось мне судьбой. Я умираю. Как глупо
Неизбежность третьей мировой войны была для меня очевидна. Мизерный процент населения Земли, который владел большей частью ресурсов, не хотел делиться ими с остальными. Остальных это, конечно, не устраивало. На Земле зрела социальная революция. Интернет, сделав пространство общим, глобальным, показал всему миру, как живут избранные. Они разъезжают на Мазератти, носят брендовые вещи, ночи напролет тусят в клубах, весело прожигая жизнь. Большинству, не прошедшему фейс-контроль в царство благополучия, хотелось к ним присоединиться, или хотя бы есть досыта. По Земле прокатились акции протеста. Полыхнули Ближний Восток и север Африки, трясло Грецию и Турцию. Митинги прошли в США. В Нью-Йорке организаторов акций протеста пачками упаковывали в полицейские участки. Кампанию по подавлению социального гнева финансировали крупные корпорации: их очень беспокоила перспектива повторения французской революции. Чтобы чернь не запустила конвейер гильотины, на котором сложил бы голову не один апологет капиталистического интернационала, белые воротнички затеяли глобальную войну.
Если рассуждать логически, то в огне войны должны сгореть если не три четверти, то половина населения земного шара. Те, кому повезет уцелеть, по меньшей мере лет на пятьдесят забудут о социальных требованиях. У них останется одна забота: выжить любой ценой. Реальная власть, тем временем, достанется крупным корпорациям, владеющим ресурсами, энергией, частными армиями. Сейчас я с радостью пошел бы к ним в услужение, но над моим городом взошло второе солнце.
Над Бишкеком произвели подрыв ядерного заряда малой мощности, но его хватило на то, чтобы уничтожить больше половины горожан, а остальных отравить радиацией. Мне относительно повезло. Я увидел вспышку, когда открывал дверь, и успел нырнуть в дом, прежде чем по улице прошла сначала огненная, а потом и взрывная волны, сметавшие людей, автомобили, дорожные знаки, деревья.
Как?! Почему это случилось?! США должны были перенаправить боеголовку, предназначенную для нашего городка, на другой объект еще в первую половину 1990-х, когда стало ясно: СССР не восстановится и Кыргызстан больше не является частью так называемой "империи зла". Боеголовка должна была взорваться над другим городом, так почему она оказалась здесь? Не знаю Может быть, какой-то лентяй в Пентагоне забыл ввести другие координаты, отлучившись на минуту за кофе или заболтавшись с подружкой по телефону? Чертовы янки! Меня утешает одно: оборонные системы России и Китая нанесли по США ответный удар. Радиоэфир, еще несколько дней назад разрываемый множеством сигналов с обеих сторон Атлантики, теперь девственно чист. Нас больше нет. В этой войне нет победителей. Есть только тлен, и вскоре я тоже уйду в историю.
Зачем я это пишу? Глубоко в моей душе еще теплится надежда, что когда-нибудь кто-то найдет эту запись. Я доверю ее бутылке из-под шампанского, которое только что выпил. Даже смешно: я купил ее несколько часов назад, рассчитывая провести приятный вечер с подругой, но ядерный удар настиг ее в такси по пути ко мне.