Вплоть до того, как падает свет на каменный алтарь. Возможно, это и не имеет значения, но пока я запомню, а потом, когда будет благоприятная обстановка, спрошу.
Ванда жестом показала, чтобы я достала аконит из корзины и положила на алтарь. Выполнив всё молча, я отошла на место и наблюдала, как хозяйка начала рвать стебли руками.
Рвала она долго, в полном молчании, не обращая внимание на пот, выступивший на лбу, не заправляя выбившуюся из пучка на затылке прядь волос.
Измельчив траву, хозяйка сжала её в кулаках так сильно, что на руках выступил сок. Ядовитый, едкий, у меня даже в глазах зарябило. А когда я вытерла их платком, то Ванда уже собирала жмых обратно в корзину.
А как же сок?решилась спросить я, когда хозяйка поднялась с колен и вытерла руки всё тем же платком, в который некогда собирала дикую землянику.
Дома изготовим, здесь только первый этап выполнили, а потом сок приготовим и кому надо отдадим. Ещё до заката управимся. Пойдём, в Непроторенном лесу долго оставаться опасно.
Обратно мы возвращались почти в полном молчании. И на меня вдруг накатило такое отчаяние, что хотелось бежать куда глаза глядят, чтобы ноги устали, а после сесть на поляну и заплакать.
Было даже мгновение, когда я на полном серьёзе хотела выкинуть ягоды омелы и отказаться от своего плана.
Кого я хочу в себя влюбить?! К кому так стремлюсь, как мотылёк на свет? К убийце? Какие бы ни были благородные мотивы у Кестера, это его не оправдывает. «А Ванду? А тебя?»,спрашивала я мысленно и не находила ответа.
Уже почти дома,произнесла хозяйка, оборачиваясь и пристально на меня смотря.Что, тошно стало? Это всё она творит, Форин. Заманить тебя к себе хочет.
Вы так свободно об этом говорите! Не боитесь? Мы ведь в её владениях.
А чего мне бояться?усмехнулась хозяйка и поманила рукой, чтобы я подошла ближе. Мы поравнялись,
Ванда взяла меня под руку и пошла тише. Со стороны, должно быть, мы походили на двух приятельниц, вышедших в лес подышать и нарвать свежих ягод.
Я помогаю ей, онамне. Всё честно. Травниц Форин не трогает, потому что благодаря моему ремеслу люди ходят в лес. Кто в надежде обрести могущество, кто хочет любовь привязать, иные просто из любопытства. Думают, всему сами научатся.
А я ей зачем?
Игрушка новая. Дурманит лесной дух, проверяет стойкость, может, просто хочет пополнить свою свиту новой девушкой. Лесавкиеё глаза и уши. Заманивают одиноких путников, их тела потом удобряют лес, дают травам новую жизнь. Так испокон веков было, а если прекратится, то Непроторенный лес отступит, как наш близ Плауполиса. Там теперь и лесавку-то не встретишь.
Пока мы разговаривали, тоска отступила. Словно рука, сжимавшая сердце, истаяла, дышалось снова легко, хотелось жить и любить. Подставлять обнажённые плечи яркому солнцу и тёплому ветру.
И быть любимой.
Уже подходя к дому, мне снова пришла мысль отказаться от идеи влюбить Рысь силой. Но уже совсем по иной причине: нужна ли такая любовь-дурман?
Впрочем, я быстро себя одёрнула. Надо думать о будущем, дорога рано или поздно приведёт нас в Нортингс.
К тому, кто с нетерпением ждёт со мной встречи. Беда в том, что я не знаю, не навредит ли мне она.
А знать хочу. Заранее, чтобы обдумать, стоит ли встречаться. И на каких условиях.
Мысли мои ходили по кругу, прервало эту круговерть только появление в поле моего зрения господина Робинсона, встречавшего нас у калитки. Заложив руки за спину, он ходил туда-сюда вдоль забора и с тревогой посматривал то на солнце, то на дорогу, ведущую в лес, по которой мы и вернулись.
Он ждёт ядовитый сок к исходу дня,бросил косой и поспешил в дом, опустив голову и пиная мелкие камни.
Ему тоже было не по себе в лесу.
Ванда кивнула. Мол, идём, делом займёмся.
Зачем он ему так скоро?спросила я, стоило переступить порог гостиной и плотно прикрыть за собой дверь. Вряд ли это поможет от прослушки, но мне так спокойнее.Кого он травить собрался?
А ты что?усмехнулась Ванда и снова покачала головой.В книгах своих только картинки рассматривала? Не знаешь, зачем Слюна Загробного пса Магам надобна? Я вот в твои годы столько не читала, не было ни времени, ни денег, а и то, примечала, слушала свою хозяйку. Мадам Норс была сурова, за любую провинность по рукам палкой била. Но читать меня, пятнадцатилетнюю, она научила.
Я присела на диван, поставив у ног корзину с аконитом. Ванда впервые рассказывала о себе, и мне было до жути интересно узнать, как так вышло, что такую профессию себе выбрала.
То, что в услужение к травнице отдают с началом первой крови, я знала. Это в приюте всем было плевать, как ты станешь на жизнь зарабатывать, им лишь бы деньги отработать, что государство на сирот с магическими способностями выделяет, а как они дальше станут жить, проблема самих девиц.
Так что притихла? Не знаешь?вздохнула Ванда, засучив рукава и повязав волосы чистой косынкой. У неё их была целая дюжина: одинаково белоснежные безо всяких опознавательных знаков.
Руки мы с хозяйкой помыли сразу, как пришли. Это первое правило травников: не жалеть щёлочь до общения с травами и после него.
Аконит помогает расстаться телу с душой,выпалила я, по рассеянности процитировав первое что на ум пришло. Где-то читала, но вот где, раздери меня подземный мировой червь, не помню!
Точно. Маги высшего уровня используют ядовитый сок, чтобы на время покидать свою телесную оболочку,захлопала в ладоши Ванда, словно это было очень забавной шуткой.Иди помогай, надо растолочь жмых, чтобы соку было в четверть чаши.
А зачем им выходить из тела?спросила я спустя несколько минут, в течение которых я усиленно растирала траву пестиком в каменной чаше. Порция за порцией.
Говорят, силы так можно подпитывать. Но я-то не Маг, не знаю,был дан мне недовольный ответ, который послужил сигналом. Молчи и работай.
Я так и поступила. Управились мы в две руки быстро. К запаху, чуть терпкому, оставляющему сладость на языке, я быстро привыкла. А когда закончили, хозяйка приказала проветрить комнату и выгнала меня во двор.
Но отдохнуть снова не удалось. Только присела на резную деревянную скамью, как меня позвали наверх. Лично в покои господина Рыси.
Глава 17
Удивлена, София?спросил наш доблестный предводитель, лично встретив меня у порога.
Это уже настораживало, конечно, я не настолько была знакома с Кестером, чтобы делать о его нраве далеко идущие выводы, и всё же таким предупредительным и любезным он бывал только когда собирался просить об услуге.
Представив всё так, будто не просит, а позволяет себе оказать мне честь и допустить к делу. В котором, само собой, для меня выгоды кот наплакал.
А куда пропал Ле Шатон?прежде чем сесть за стол спросила я.Мы вернулись, а его не было в гостиной.
Он сам себе хозяин. Наверное, охотится на змей где-нибудь за домом. Не бойся, он не отойдёт далеко, лес ему чужой,беспечно ответил Рысь.
По его, бесспорно, красивому лицу пробежала судорога, словно он делал над собой усилие, чтобы и дальше казаться просителем, а не жестоким хозяином, приказывающем тем, кто не в силах отказать.
Да только просить не привык, вот и не мог долго притворяться!
Я сидела, положив руки на стол. Если бы сейчас меня увидели кто-нибудь из воспитательниц приюта, только бы закатили глаза и процедили сквозь зубы: «Даже воспитание не может исправить то, над чем трудилась природа».
Это означало: свиное рыло не превратится в оленью голову, даже если обзаведётся красивыми ветвистыми рогами.
Помнишь, я показывал тебе свою шкатулку с артефактами? С тремя пластинками?
Он продолжал ходить вокруг, время от времени останавливаясь за моей спиной. Наверное, ему доставляло удовольствие смотреть на меня снизу вверх, когда я находилась в таком наиболее уязвимом положении.
Даже зверьё не позволяет противнику или чужаку зайти себе с тыла. Мало ли, вцепится в шею, и всё. Приехали.
Помню. Говори, пожалуйста, прямо. Что от меня требуется?
Вместо ответа Рысь в один шаг оказался рядом на соседнем стуле, который ещё подвинул так, что наши головы почти соприкасались над столом. Два заговорщика обсуждают планы.
Ты знаешь, зачем мне ядовитый сок аконита?
Слышала от хозяйки,ответила я, пытаясь высвободить руку, но Кестер ловко завладел ей, поглаживая большим пальцем тыл моей кисти. Эти движения можно было назвать лаской, но мне её не хотелось.
Не такой.
Вернее, может, я бы и приняла ухаживания, если бы те не были столь прямолинейно-откровенными.
Правда, когда он так смотрел на меня, разум туманился. Я вспомнила все намёки Ванды, она говорила, что Кестер способен заставлять людей делать то, что ему надобно. Не всех и не всегда, если только они сами расположены сказать «да».
Мне надо покинуть тело, чтобы перед прибытием в Нортингс напитаться Силой. Наполнить магический объём до краёв. Но без помощника в таком деле не справится.
Можешь попросить своих,язык у меня еле ворочался, я смотрела в насыщенно-голубые глаза и думала о том, что мне хочется узнать о нём много больше, чем Кестер готов мне показать.
Не могу. Они тоже сильные Маги. Рано или поздно захотят занять моё место. А если я не вернусь, Сила перейдёт к ним, а тыдругое дело. Ты не Маг, и я доверяю тебе.
И снова он смотрел так, словно хотел проникнуть в душу. Не запугать, не вызвать жалость, а бросить вызов моему природному любопытству.
Это будет полезно и тебе. Сможешь узнать обо мне чуть больше, чем известно всем остальным.
А зачем?упрямилась я и всё-таки убрала руки под стол.
Сердце колотилось в горле, настолько ситуация была необычной и волнующей одновременно. Вот сейчас самое время, чтобы попросить расспросить о цели путешествия. И не надо будет к омеле прибегать. Обман был мне не по душе.
Не верила я в любовь, вызванную зельем. Не любовь это, а наваждение.
Дурман.
Считай это жестом доброй воли. Я раскрываюсь перед тобой, даю сведения, которые никому не разглашал. Даже мои соратники знают обо мне меньше, чем узнаешь ты. А чего ты ещё хочешь? Давай говори, я послушаю! Денег, наверное?
Рысь начал за здравие, а потом, видя, что его подарок не оценили, ощетинился и разобиделся. Ох уж эти мужчины! Верно правду говорят, как малые дети, которым отказали в подарке!
Хочу знать, кому ты собрался меня продавать в Нортингсе?выдохнула я и подняла на Кестера глаза.
Он стоял рядом, сложив руки на груди, и смотрел задумчиво, прикидывая, сказать правду или солгать. То, что он раздумывал, уже давало надежду.
Все женщинысороки! Да и некоторые мужчины тоже!усмехнулся Рысь и отошёл к окну.
Некоторое время он молчал, рассматривая что-то на заднем дворе. А потом взял в руки ту самую шкатулку с тремя артефактами-пластинами и аккуратно поставил передо мной, не открывая крышки.
Договорились, моя травница. Ты поможешь мне, а я удовлетворю твоё любопытство. Отвечу на три вопроса, честно отвечу, но только на три.
Почему на три?осмелела я, чувствуя неловкость и одновременно какое-то волнение, когда он вот так нависал надо мной со спины. Его руки покоились на спинке моего стула, если бы Кестер захотел, он вполне мог бы коснуться подбородком моей макушки.
От этой близости, от связанной с нею опасности, меня бросало в пот и в холод. Хотелось говорить с ним, обсуждать цель путешествия, спросить совета, в конце концов. Отчего-то, не иначе как по глупости и по неопытности, я доверяла этому мужчине.
Королю мошенников! Ну не смешно ли?!
И не хотела, чтобы наше путешествие закончилось скоро.
Почему не два?голос Рыси раздался над самым моим ухом, и я вздрогнула. Он почти обнимал меня, заключив в кольцо рук.Считай, что я к тебе неравнодушен.
И поэтому хочешь продать другому мужчине?вся горечь, которую принесла мне эта новость, едва я услышала её, выплеснулась наружу.
Я резко встала, выскочив из силков, расставленных на дурочку без роду без племени и отступила, как назло, зацепившись за стул. Упала бы, если бы Кестер не оказался таким проворным и не подхватил меня, обняв за талию.
Я испугалась и в первое мгновение даже не пыталась вырваться, но вскоре вспыхнула и отчеканила:
Пусти!
А то закричишь?
С Кестером никогда нельзя было понять, шутит ли или говорит серьёзно.
Нет, а то откажусь!ответила я как можно громче. Собственный голос придавал сил и помогал справиться с предательской дрожью в коленях.
Надо запомнить и записать, чтобы читать перед сном после молитвы: «Он тебе никто. Ты сама по себе. Всегда помни это, София».
Дрожь прошла, и меня наконец отпустили.
Хорошо, договорились. Приходи вечером после заката. Да ядовитый сок не забудь. Хозяйка тебе скажет, сколько надо принести.
Глава 18
Я не причиню тебе вреда,звучал у меня в ушах голос Кестера, когда я медленно спускалась по лестнице.
Казалось, он говорит искренне, но я уже никому не верила. Только начнёшь доверять, так обязательно обманут. И всё же без веры в дружеское или не очень, но заботливое плечо рядом жить становилось совсем тоскливо.
Я и Ванде доверяла, и Ладе. Потому что это были те люди, которые в трудный для меня момент протянули руку помощи. Неважно, от одиночества ли, по приказу или потому что боялись.
София, как хорошо, что я тебя нашла! улыбнулась Лада, стоящая у подножия лестницы. Она ждала, пока я спущусь и не начинала говорить о деле.Ты сейчас свободна?
И она покосилась в сторону гостиной, за чьими закрытыми дверьми всё ещё ворожила Ванда. Я знала, что как бы хозяйка ко мне хорошо ни относилась, а время от времени ей требовалось побыть одной, чтобы готовить такие отвары или настойки, знать о которых мне пока рано.
Ещё Ванда любила сидеть над чистым листком бумаги с огрызком грифеля и думать, смотря в одну точку перед собой. В эти моменты она напоминала мне творца или Мага, изобретающего нечто волшебное.
В какой-то мере так и было, Ванда составляла зелья. И что самое удивительное, они работали не хуже общеизвестных!
Свободна, уверенно ответила я.Ты хотела прогуляться по опушке леса?
Как ты догадалась? Это какая-то магия?
На лице Лады мелькнул испуг. Как всякий лишённый Силы, она наделяла тех, кто ею обладал, беспредельными возможностями.
Нет, просто я помню, как тебе было тяжело долго сидеть взаперти.
Верно,расслабилась она и засветилась от счастья, что я согласилась на прогулку.
Делать и вправду было нечего. В дальнем зале собрались мужчины, туда соваться точно не следовало. Судя по громким голосам, доносившихся с их половины, выпито там немало.
Ванде моя помощь сейчас без надобности, войти в гостиную нельзя. Так бы я могла взять какую-нибудь из книг по травоведению или ядам и посидеть на скамейке, но тревожить хозяйку не хотелось. Все мои деньги, которые я предусмотрительно возила с собой, я пересчитала ещё в дороге.
Хватит их ненадолго. Если сбегу в Нортингсе, то надо будет найти работу. Травницей становиться пока рано, да и искать меня будут. Потом подкоплю и домик приобрету, дело открою. Если сбегу
За сохранность имущества в сумке я не переживала. На ней было зачарованное заклятие, которому меня научила хозяйка. И лично его наложила, так что теперь никто, кроме меня, не мог к этой сумке прикоснуться.
Да и имущество у меня небогатое: деньги, завёрнутая в платок цепочка из белого золота и дешёвые золотые серёжки. Ещё книги. Тряпкидело наживное, их можно не считать.
Поэтому гулять с Ладой я отправилась с лёгким сердцем, заодно и отвлекусь.
До заката оставался час или около того.
Заходить далеко не будем,сразу сказала я, и Лада молча кивнула. Может, она хочет что сообщить мне вдали от посторонних ушей?
Мы вошли под сень дубов и замедлили шаг. Лес молчал.
Он подавлял волю и желание говорить, но всё же я начала расспрашивать Ладу о том, что она слышала о моей будущей участи, но знала она и вправду немного. Везут для какого-то пожилого господина, богатого, одинокого.
Ты не расстраивайся,пыталась утешить меня на свой манер бывшая приятельница.Это хорошо, что он богатый и одинокий. Хозяйкой в его доме станешь, денег проси на подарки, их потом продать можно. Скажи, что украшения любишь.
Советы лились из уст Лады, как кисель из мифической реки благоденствия, я уже было хотела остановить её, как внезапно услышала знакомый рык.
Дала знак спутнице замолчать, и Лада застыла на месте, так и не закончив свою мысль о том, как правильно выпрашивать подарки.