Вид обнажённых гладких бёдер княгини тут же всколыхнул горячую волну в паху. Не Елица лежала перед ним, выгибая спину и приглашая взять её, да теперь уж всё равно. Позже, чуть охолонув после торопливого соития и того, как схлынуло жгучее, почти болезненное удовольствие с тела, Чаян просто встал и отвернулся, оправляясь. Зимава завозилась тихо, поправляя одежду. Подошла со спины и вдруг, запустив пальцы ему в волосы, сжала, потянула на себя. Он запрокинул голову невольно, чувствуя, как мягкие губы прижимаются к его покрытой испариной шее.
Ты реши уж, княжич, кто нужен тебе. Я ведь, коли понадобится, и помочь могу. А она так и будет нос от тебя воротить. Потому что чужак ты для неё. Как и братец твой,сказала княгиня проникновеннои отпустила.
Вышла из горницы, оставив явственное понимание, что могла вот так и нож в спину воткнуть. Да, видно, рано. Надеется ещё положение своё сохранить, княгиней остаться при живом новом князе. И, признаться, тем она сумела его вновь взбудоражить.
Но тогда, в тот вечер, на горячую голову, Чаян ничего решать не собирался.
Наутро он встретился вновь с Буяром в становище, велел тому на время в детинец перебираться, оставив кого-то толкового в лагере вместо себяпока сам не вернётся. И дождаться бы Ледена, да совсем невмоготу стало. Скоро прибудет братец и сам всё узнает.
Потому-то теперь и плыл Чаян по незнакомым местам, едва удерживаясь от того, чтобы не сесть самому в щит битьчтобы поскорее вёслами гребцы работали. Да так измотает их только быстрей. Стелились по берегам зелёные равнины с островками растущих тесно друг к другу берёз. Поблескивал вдалеке истончившийся хвост притока ВелечихиЖдивицы, на который они и свернули давненькоа там уж и Зулич к вечеру появится, как утверждал десятник Валуй, который знал эти места хорошо, потому как сам отсюда был родом. А вызвался он плыть с Чаяном, потому как жена его Вея пропала вместе с княженкойа стало быть, и теперь подле неё ту искать надобно.
Поскрипывала раздражающе уключина на правом борту, заливались где-то птица, на краю большой лядины, что виднелась вдалеке пепельно-серым пятном сухой, едва зазеленевшей всходами земли. Дажьбожье око перекатилось уже на вечернюю сторону небосклона, окрасило его дивным золотом, рассечённым на куски тонкими полосками облаков, что сияли по краю ослепительной каймой, пропуская сквозь аневы узкие клинья лучей. Задышало свежестью со всех сторон, словно из тени березняка поползли по земле холодные змеи. И казалось, что нет здесь больше ни единой живой души, кроме тех, что заплыли сюда не по собственной воле, но по делу необходимому. Как будто в чертоги Водяного попали. Лишь спокойные нивы, уходящие во все стороны, говорили о том, что людское жильё уже поблизости.
Словно чуя скверное, навеянное воспоминаниями настроение Чаяна, Валуй подошёл к нему, стоящему у носа ладьи. Повернул голову, разглядывая и решая, видно, стоит ли вообще сейчас лезть с разговорами.
Чего зыркаешь?Чаян покосился на него и снова вперился вдаль.
Да вот думаю всё. Что будет, коли Елицу отдавать откажутся?осторожно проговорил десятник.Коли она и вправду сама с княжичем тем уехала, так и возвращаться не захочет.
Это мы ещё увидим. Не сильно-то она за него цеплялась, когда он в Велеборск наведался.
Женщины хитры,Валуй повёл плечами.Могла и обмануть.
Ты прямо, как Леден, заговорил,Чаян хмыкнул, стискивая пальцами край щита, вывешенного на борт.
Он знал всё. И терзали его сейчас сомнения очень нешуточные. От Елицы можно было ожидать чего угодно. Хоть и вскипала от неё кровь, дурманилась обычно ясная голова, а знал он княженку очень мало, чтобы доверять безоговорочно.
Не ошибся десятник: не успело ещё светило совсем спрятаться за окоёмом, как вильнуло русло через буйно зеленеющий чистой маслянистой листвой лесоки вывернуло на луг обширный охваченный с одной стороны грозной стеной елово-соснового бора, из которого, того и гляди, выскочит какая нечисть, а с другойеё же широким лезвием. А на берегу, высоком и скалистом, стоял городпоменьше Велеборска и Остёрска, но хорошо укреплённый, хитро поставленный так, что с тыла не подберёшься.
И странно так стало на душе от мысли, что сейчас, за двумя рядами стен, там живёт себе, верно, не зная забот, Елица. Может, и правда, возвращаться не захочетда хоть войной иди.
Стояли на пристани Зулича немногие корабли. Иныевида заморского даже. Причалила скоро и ладья Чаяна, сошли на берег воины, озираясь в незнакомом ещё месте. Только Валуй пошёл вперёд увереннопрямо к воротам. Стражники на стене, ясное дело, предупреждённые о появлении Чаяна, зыркали внимательно и тяжело, но задерживать не стали. Он первым вошёл в ворота, с которых пустым взглядом встречал всех белый, словно из снега вылепленный череп быка, совсем как в Остёрске.
Посад уже стихал в преддверии вечера. Тянуло отовсюду дымом печей, хлебом и навозом, но дух реки, что так и стремился по узким улочками, то и дело смахивал, уносил прочь этот обычный для любого города, но всё ж особенный в каждом из них запах.
Люди сновали по мощёной добротными брёвнами улице, расходясь по своим избам, убирали торговцы на близком к воротам торгу прилавки: без светлого Ока никакая продажа не будет считаться честной. Посадские, расступаясь в стороны, теснясь к бревенчатым стенам, пропускали поздних гостей, так и плеская колким любопытством. Толкали в спины долетевшими вперёд них сплетнями.
Никак за княжной,явственно раздавались шепотки то тут, то там.Не угомонится всё остёрец...
Чаян вертел головой, пытаясь уловить каждый раз, с чьих уст срывается насмешливая догадка, но никак не получалось. Но, судя по тому, что видели в нём недоброго гостя, все вокруг и правда считали, что Елица прибыла сюда сама, по своей воле. Скверно. Кабы не почувствовать себя глупо.
У ворот детинца стража встретила гораздо внимательнее. Вышел к гостям старшой и спросил строго, кто такие будут на ночь глядя. Хоть и знал уже наверняка. Чаян взглянул во двор поверх его плеча на солидный, громоздкий, срубленный на основательный северный лад терем, на протоптанную к его крыльцу дорожку, на отроков и конюшат, что уже повысовывали носы со всех закоулков детинца.
Княжич остёрский. Чаян Светоярыч,ответил он на требовательный вопрос, чуть выждав.К князю. А особливо к княжичу Гроздану Мстивоичу.
Старшой кивнул да и пошёл в сторону терема, чтобы о приезде гостей, которых уж, видно, заждались, доложить. А князь-то Мстивой навстречу не поторопился. И Гроздан не выходил долго: уж успел Чаян и люди его во дворе потоптаться под настороженными взглядами стражи и челяди, что засновали вдалеке то и дело, как бы невзначай, но люто любопытствуя, словно не людей обычных увидеть ждали, а чудищ каких.
Наконец вернулся старшой, ещё более смурной, чем когда уходил. И подумалось, скажет чего, да почти вслед за ним вышел на высокое крыльцо Гроздан, подозвал взмахом руки одного из отроков, что поблизости крутились, велел что-то. Мальчишка умчался прочьтолько пятки в поношенных поршнях засверкали.
Здрав будь, Чаян Светоярыч,на губах княжича расползлась улыбка до того паскудная, что сразу захотелось хорошенько вмазать по ней кулаком.
Хозяин он здесь, верно, почти наравне с отцом своим, да ведь не всего же света повелитель. А глядел именно так.
И тебе не хворать, княжич,Чаян сунул большие пальцы рук за пояс с оружием.Сразу скажу, что не со злом приехал. Пока что. А там видно станет.
Так зачем приехал-то, скажи,Гроздан обвёл взглядом стражников, что околачивались тут же, не переставая наблюдать за гостями. Словно поддержки своему ехидству искал.
Вестимо, зачем. Ты блаженным-то не прикидывайся. А лучше в дом пригласи. Поговорим. А я и люди мои отдохнут с дороги. Зады от гребных лавок уже ломит.
Чаян хмыкнул, замолчав, а кмети тихо загоготали, переговариваясь, за его спиной. Зуличанин осклабился в первый миг, но всё ж вспышку гнева первую унял. Выпрямился, одёргивая рубаху.
Ну, пойдём, коль не шутишь.
Стражники тут же разбредаться начали по своим дозорам, как миновали мгновения ощутимого, словно цепями повисшего кругом напряжения. Чаян вместе с кметями поднялся на крыльцо да и последовал за быстро уходящим куда-то в недра терема княжичем. И всё головой по сторонам крутил, пока вёл Гроздан их незнакомыми переходами: надеялся, верно, что где-то Елицу хоть мельком увидеть. Да она, знать, у себя в горнице сидела.
Гроздан вновь вывел во двор, только теперь уж дружинный. Стояла посреди него высокая гридница, да только не туда пировать пришлось идти. Чуть дальше завиднелась и община, длинная, приземистая. Княжич вошёл в неёи тут же встретил его громкий недовольный возглас. Оказалось, сидел внутри за широким столом сам князь Мстивой: тут уж увидишьне ошибёшься. Тут тебе и стать особая, и сталь во взоре, закалённая годами княжения. И на сына он так гневно смотрел, словно тот совсем недавно в чём-то перед ним провинился.
А Грозданты ж погляди!и хвост прижал тут же. Одно что недавно рычал угрожающе да скалился.
Гости устроились за столом по обе стороны, схлестнулись Чаян и Мстивой взглядамии сразу понятно стало, что тяжко придётся. И князь с сыном своим заодно, как бы сердито на него ни зыркал.
Ты уж прости, что за стол с яствами тебя сразу не усаживаю, княжич,Мстивой откинулся спиной на стену.Да только расскажи мне сначала, что привело тебя так далеко от Велеборска, а уж тем более от родного твоего Остёрска сюда.
Эк вы какие непонятливые,Чаян покачал головой.Елицу забрать приехал. Других ценностей у вас, что мне нужны были бы, нет.
Князь вскинул густые кудреватые брови, постучал пальцами по столу, как будто раздумывая над чем-то.
Да ты объясни мне теперь,сказал чуть погодя,почему ты решил, что заявиться можешь просто так да потребовать Елицу тебе выдать? А если она по своей воле сюда приехала и сыну моему женой стать собирается, то что делать станешь?
Князь даже вперёд подалсяуж настолько, верно, ему интересно было.
Пусть она мне в лицо об этом скажет,Чаян чуть склонил голову набок.Тогда и решать будем. А пока что я вашим словам верить не могу.
А придётся,вступил в разговор Гроздан.Потому как невесту свою, давно сговоренную, я тебе не отдам. Можешь хоть на куски меня порезать.
Это дело нехитрое,согласился Чаян.Тут уж по-всякому поступить можно. Войском вас раздавить, город поджечь.
А она стоит того?хмыкнул Гроздан, сощурившись.Чтобы кровь лишнюю проливать?
Чаян посмотрел на него спокойно, обвёл взглядом лицо, для девиц, видно, приятное дюже. Да будто была в нём черта, поначалу незаметная, но которая отталкивала неуловимо. И крылась она, скорей всего, в его норове, что проступал в каждом слове или жесте.
Сам знаешь, что стоит. Верно?он дёрнул уголком рта.А ещё я могу людей созвать на вечевом поле и рассказать им, как дело было. Что княжну вы силой здесь удерживаете. Что людей моих убили исподтишка, как тати обыкновенные. Захотят они после такого князя?
А поверят они тебе?качнул головой правитель.Заявился не пойми откуда да ещё и головы им дурить возьмёшься? Прогонят тебя.
А это мы посмотрим,Чаян подмигнул.Но, коль гнева людского не хотите, есть и другой путь. Если не желаете вы слово княжне дать, то я вынужден к слову Богов обратиться. Они всяко мудрее и справедливее нас.
Княжич поёрзал на месте едва заметно. И даже Мстивой выпрямил спину, напряженно вытянув шею, словно зверь, почуявший опасность. Загомонили согласно кмети, что по обе стороны от Чаяна сидели. Застучали тихо кулаками по столу, но не сильнопочтительно, потому как Божья ладонь.
И как ты слова их испросить хочешь?уж, верно, обо всём догадываясь, всё ж справился князь.
Чаян ерничать попусту не стал.
Поединок требую. Кто победит, тому и княжна достанется.
Что ж, вещь она, чтобы так её судьбу решать?фыркнул Мстивой, да как-то неуверенно.
Думается мне, вы не спрашивали, когда людей моих убивали, а её сюда умыкали. Ты, Гроздан, женихом её назвался, хоть она вдова ещё. Стало быть, я ровно так же невестой её своей наречь могу. А там жизнь всё по местам расставит.
Да Елица лучше с обрыва кинется, чем замуж за тебя пойдёт,рассмеялся Гроздан.
Ты скажи лучше, принимаешь поединок али нет.
Княжич перестал скалиться насмешливо: уж понял, видно, что прижался к горлу его клинок так тесно, что того и гляди кожу взрежет. И соглашаться не хочется, и отказатьсяпозор большой. Он всё ж переглянулся напоследок с отцом. Мстивой кивнул твёрдо, словно ничуть не сомневался в победе сына.
Хочешь поединкабудет тебе,Гроздан встал.Но до утра дам тебе ещё время одуматься.
Чаян не стал размещаться на ночёвку в тереме. Не нужны ему были гостеприимство напускное и взгляды заискивающие, кои всё равно будут. А то и задобрить захотят как-то. А примешь подарки хозяйскиевроде и не враг уже. Нашлась Чаяну лавка в одной из дружинных изб, где расположиться успели его воиныу дальней стены. И по соседству со здешними кметями, и в стороне как будто.
Однако, как пригласил князь вечерю с ним и его людьми разделить, отказываться никто не стал. Собрались все в той самой гридницедлинной, с высокими сводами, что терялись даже во мраке, куда не дотягивался свет от выбитых в земле очагов и факелов. Стояли длинные столыдля больших пировда нынче занят оказался только княжеский, на возвышении у стены. Пришла трапезничать и княгиня Волгаваженщина красивая, светлая, что луч Дажьбожьего ока в лесной глуши, но и строгая тоже. Уж как она на сына своего, который до стольких неприятностей довёл, смотрела, будто и сама готова была розгу взять да отходить его по заду самолично. Жаль только, возраст у него уже не тотрозги не вразумят. Сопровождали княгиню подруги ближние и дочка молодая совсемтолько в понёву, видно, вскочила не далее как прошлым летомладная, хоть и не такая стройная, как Елица, румяная и крепкая. Быстро жених сыщется, если не случилось уже с кем уговора.
Чаян уселся напротив Мстивоя, который вальяжно расположился на короткой, только для него предназначенной лавке со спинкой резной, что прикрывала бревенчатую стену за ним. Весь вечер пришлось сносить пытливые взгляды, которые, впрочем, не портили настроения вовсе. Одно только Чаян не стал делать: ни есть, ни пить ничего со стола этого. Уж лучше лишний день своими припасами перебиться: хозяевам он вовсе не доверял.
Душно скоро стало в гриднице, суетно. Поплыл мужской дух вдоль столов, смешиваясь с запахами щедрых яств. То и дело мелькали рядом пленительные фигурки челядинок. В другой раз Чаян поймал бы какую за руку, шепнул бы пару слов на ушкои сама бы к нему пришла ночью. А то и отдалась бы где в первом амбаре на пути к избам дружинным. Но нынче не хотелось.
Закончилась трапеза поздно, засиделись кмети ещё за столами, а Чаян на отдых пошёл: силы поутру в поединке пригодятся.
Встал на рассвете, размялся, когда не проснулся еще никто. Вёдро стояло нынче крепкое, без единого облака на небе, обещающее вместе со светом Дажьбожьего ока пролить щедрое тепло на мать-землю. А скоро засновали и отроки с челядьюристалище устраивать. Вынесли стулья с высокими спинками для князя и жены его, поставили на расстеленный ковёр. Скамьи вокругдля бояр и гостей самых знатных. Видоков много будет нынчепобеде или поражению. Кому из княжичей недоли испить сполна придётся, то выучка решит и сноровка. Да ещё воля справедливых Богов.
Когда собрались все после утренни вкруг поля, Чаян встал у края его, ожидая, как появится противник. И показалось, долго нет его. Уж не сбежать ли вздумал в последний миг? Да вряд ли. Такой стыд после ничем не смоешь, никто не назовёт больше воином, не кивнёт с уважением. Да и князя такого трусливого никто во главе видеть не пожелает. Задержало его, видно, что-то. Знать бы
Да мысли все оборвались сами по себе, как только увидел Чаян, что выходит к полю Елица. Его Елица, такая, какой он её помнил все эти дни и перед взором внутренним вызывал. Да только что-то всё ж в ней изменилось. Придерживала её слегка под локоть наперсница Вея, которую вместе с ней в Зулич умыкнули, и что-то говорила тихо. А княжна, хоть и пыталась скрыть, ступала как будто чуть неуверенно, сжимая у горла повой, перехваченный на челе широкой зелёной лентой с богатыми колтами на ней.
Почти сразу вслед за ней появился во дворе Гроздан: взбудораженный, лихой, будто в схватку с ордой несметной собиралсяне меньше. Приостановился рядом с отцом, склонился к нему, говоря что-то. Князь лишь рукой резко махнул, скривив губыиди, мол. Княжич перевёл взгляд на Елицу, улыбнулся нахально, когда она повернула к нему головуа девушка губу нижнюю прикусила, хмуря брови. Не так должна она на жениха милого сердцу смотреть. Не таким румянцем лихорадочным должны загораться её мягкие скулы. И поселилось в душе ощущение, что связывает их нечто недоброе. А значит и впрямь прибыла она сюда не по своей воле.