«Два».
Я пропунктирую перикард, и если
Тут и прямой массаж сердца вряд ли спасет! Нужно было параметры сканирования корректно вводить. У нее все признаки тампонады. Если бы ты ввела поправки на травму грудной клеткиувидела бы сердце. А увидела бы сердце, сейчас бы не гадала: вскрывать тебе грудную клетку этому полутрупу или оставить ее в покое.
Вскрывайте, едва слышно произнесла я.
Сама вскрывай, если хочешь, хмыкнул хирург.
Я решилась на это не ради женщины, лежащей на столе. Ей уже было все равно, точно так же, как и будет. Я сделала это для парня, ревущего в холле, ведь если эта женщина останется жива, пусть даже и в форме «овоща», он «пойдет» по статье «тяжкие телесные», а если она умрет«убийство».
«Один».
Открывайте набор для срединной торакотомии, попросила я.
Упертая, покачал головой хирург.
«Ноль».
Время смертивосемь сорок две, огласил хирург, убирая мою окровавленную ладонь с сердца женщины.
«Мои потери» пополнились новым именем, хотя, я даже не знала, как ее зовут. «Неизвестная в первый рабочий день», наверное, так я назову ее. Хотя, какая разница, если лицо навсегда останется в памяти?
Я отошла от стола и сняла с рук перчатки.
Она умерла еще до того, как ты вскрыла ей грудную клетку, произнес хирург.
Кровь в перикарде была, я покачала головой. Если бы я ввела параметры корректировки
Пропунктировала бы сначала, а потом все равно бы вскрыла грудную клетку и потеряла ее. С такими травмами выживают единицы. Сегодня не ее день.
И не мой, прошептала я и вышла в коридор.
Здесь столпились люди. Откуда все они взялись? Врачи и медсестры молча расступались, уступая мне дорогу. Я стянула с себя окровавленный халат, обернулась и метнула его в ведро.
Кто это? шептались за спиной.
Не знаю. Никогда раньше ее не видел.
Она грудную клетку женщине вскрыла.
Она?
Эй, ты! окликнул меня хирург.
Я остановилась и обернулась:
Да?
Он выбросил халат в то же ведро, что и я, и махнул мне рукой:
Иди за мной.
Куда? не поняла я.
В перевязочную.
Зачем?
Хирург поморщился:
Слишком много вопросов задаешь.
Там вещи мои остались.
Потом заберешь.
Я пожала плечами и последовала за хирургом. Он завел меня в просторную перевязочную. Интересно, для чего?
Ложись!
Что, простите?! не поняла я.
У тебя рана на спине: надо клеить.
Где? я тут же изогнулась, в попытке узреть все своими глазами.
Хирург приподнял край моей окровавленной блузки и указал пальцем на глубокую резаную рану прямо на пояснице, из которой до сих пор сочилась кровь.
Н-да Хорошо я приложилась о стойку.
Да, неплохо, согласился хирург.
Придется шить, вздохнула я.
У нас есть клей.
У меня на него аллергия.
Значит, тебе не повезло, пробурчал хирург. Да и мне тожедобавил он себе под нос.
Я, конечно же, услышала эту последнюю фразу, но осуждать его за нетерпимость не стала. Все же, заклеить рану проще, чем зашить. Таких, как я, с аллергией на «суперклей» немного. Сегодня этому хирургу не повезло: он будет вынужден затратить на мое лечение времени в три раза больше, чем собирался.
Меня зовут Алексис Ней, я потянула хирургу руку и попыталась улыбнуться как можно более доброжелательно, дабы немного разрядить напряженную атмосферу.
Вымоешь руки, тогда пожму, ответил хирург и указал пальцем в сторону умывальника.
Если бы мои руки были в крови, его замечание имело бы смысл. Но они, вроде бы, чистые В отличие от манжет рукавов моей блузки Я включила воду и попыталась их застирать. Черт, проще блузку выкинуть.
Ты собралась в этой раковине искупаться? хирург раскладывал инструменты.
Хотелось бы, но я в нее не влезу, выключила воду и промокнула затеки на манжетах полотенцем.
Он так и не сказал, как его зовут, а я намеренно спрашивать не хотела. Не люблю хранителей. Может потому, что все архиереихранители, или потому что подсознательно испытывала страх перед теми, кто физически сильнее меня. Хирург был их типичным представителем. Кроваво-красные волосы и багрового цвета глаза Не хватает только рогов на лбу, и он бы выглядел точь-в-точь, как дьявол.
На анестетик аллергии нет, или с обезболиванием тоже проблемы? спросил хирург.
Нет. Хоть в чем-то повезло, не правда ли? я попыталась улыбнуться.
Безрезультатно. Этот хранитель с непроницаемым видом продолжал выкладывать инструменты на рабочий стол.
Не стой, ложись на живот, не глядя в мою сторону, произнес он.
Ну вот и поговорили. Я легла на смотровой стол, приподняла блузку и приспустила брюки, чтобы ему было удобней работать. Почувствовав укол, зажмурилась.
Потерпи немного, более «нейтральным» тоном попросил хирург.
Эта анестезия беспокоит меня больше, чем рана, хмыкнула я.
На адреналине долго не протянешь. Все равно болеть начнет.
Ничего, я как-нибудь переживу.
На этот раз хмыкнул он:
Травматолог, значит И какими судьбами ты здесь оказалась?
Кажется, теперь я здесь работаю. Сегодня мой первый рабочий день, кстати.
Да, в приемном отделении врачей не хватает.
Я не в приемном буду работать. Меня взяли в основной штат отделения экстренной хирургической помощи.
У них руководитель в отпуске, заметил хирург. Или хочешь сказать, что тебя приняли в штат во время его отсутствия?
Намекаете, что сегодня, когда руководитель отделения вернется из отпуска, ему мое назначение покажется прыжком выше головы?
Не думаю, что он придет в восторг от того, что в его отделение взяли травматолога без предварительного согласования.
Да, наверное, ему не понравится такое положение вещей, согласилась я. А вы из какого отделения?
Из третьей хирургии.
Понятно, ответила я, хотя даже представления не имела, о чем он говорит.
И что же тебе понятно? неожиданно спросил хирург.
Что вы работаете в третьей хирургии, пробурчала я и снова зажмурилась.
Потерпи, сейчас пройдет.
Угу Скажите, а вы хорошо знакомы с моим новым руководителем?
Неплохо.
И что вы можете о нем сказать? спросила, как будто невзначай.
Смотря, что ты желаешь о нем узнать.
Ну Какой он человек?
Глупый вопрос, Алексис. «Ни о чем», так сказать.
Ладно, перефразирую: что говорят коллеги о докторе Ригарде?
Судя по возникшей паузе, хирург обдумывал свой ответ.
Говорят, что он эксцентрик.
Прямо так и говорят?
Иногда его называют «невоспитанным засранцем». Но это, скорее, потому, что он слишком прямолинеен.
Значит, он довольно тяжелый в общении человек? попыталась «смягчить» характеристику своего неизвестного начальника я.
Можно и так сказать.
А вы не особо разговорчивы, заметила я.
Успокойся, ты мне мешаешь.
Извините.
Надеюсь, я был не слишком груб, отчитывая тебя в присутствии своих коллег за погрешности в диагностике этой женщины?
Ну и ну Не ожидала, что он станет поднимать эту тему.
Все в порядке. Вы были правы: я допустила ошибку.
Нет, это я был не прав. Если учесть, что ты здесь впервые, и оказалась в подобной ситуации «один на один», все твои действия были верными. Прошу извинить меня за некорректное поведение.
Извинения приняты, вздохнула я.
Тем не менее, я надеюсь, что впредь таких ошибок ты допускать не будешь.
Что за бред? Сначала извиняется, а потом снова поучает!
Я постараюсь, сжав от злости зубы, ответила я.
Так почему ты выбрала именно наш городок? спустя несколько минут спросил он.
А почему нет?
Хочешь сказать, что взяла карту, ткнула пальцем в первое попавшееся место и решила, что переедешь туда?
Примерно так и было. Клинику, в которой я работала, собираются закрывать. Я не хотела ждать, когда попаду под сокращение.
Сейчас такое не редкость, равнодушным тоном заметил хирург.
Но этой клинике, судя по всему, расформирование не грозит.
Опрометчиво так полагать, коротко ответил он.
Конечно, для такого невзрачного городка наличие многопрофильной больницы своего рода роскошь, но и без работы вы тут не сидите, разве я не права?
«Невзрачного городка»? переспросил хирург.
Я замялась:
По сравнению с Т. здесь особо не на что посмотреть.
Значит, наш городок и наша больничка ассоциируются у тебя исключительно с «дырой», в которую ты приехала?!
Я даже обернулась, чтобы взглянуть на него.
Я не это хотела ска
Я закончил, перебил меня хирург и, стянув с рук перчатки, отвернулся. Что ж, добро пожаловать в дыру! отрезал он и вышел из перевязочной, демонстративно хлопнув дверью.
Некрасиво получилось. С другой стороны, это место на самом деле ассоциировалось у меня с дырой.
***
Широкий коридор приемного отделения вновь опустел. Я вернулась в холл и нашла свою сумку там же, где оставила ее: на полу возле пластикового стула.
Вы еще здесь?
Я повернулась к стойке регистрации пациентов лицом, чтобы встретится взглядом с уже знакомой мне медсестрой.
Вещи свои пришла забрать, ответила я и попыталась улыбнуться.
Меня зовут Стелла.
Алексис Ней, представилась я в ответ.
Стелла сложила руки на груди и победоносно мне улыбнулась:
А вы молодец, доктор Ней! С вами приятно было работать!
Это взаимно, Стелла. Спасибо вам за помощь.
Кабинет руководителя клиники в конце того коридора, Стелла указала рукой на узкий длинный коридор за своей спиной.
Спасибо, вновь поблагодарила я, хотя дорогу к этому кабинету уже знала.
И не обращайте внимания на нашего Оди! прокричала мне в спину Стелла. Если бы вы действительно сделали все неправильноот вас бы живого места не осталось!
Хохот Стеллы «провожал» меня вплоть до самого кабинета руководителя клиники. Оди «Фифа», «цыпа», теперь вот «Оди». Так зовут хирурга, который зашил мою рану? Я не привыкла к такому фамильярному обращению ни к собственной персоне, ни в адрес своих коллег. Но, если Стелла привыкла к этому, значит в этом месте мне придется пересмотреть свое отношение к правилам субординации.
Вздохнув полной грудью несколько раз, я открыла дверь в приемную и подошла к столу секретаря. К сожалению, руководитель клиники принять меня не смог, однако, он отдал распоряжение проводить меня к своему заместителю. Пожилой мужчина по имени Стефан Хотрик осмотрел меня с головы до пят и сквозь зубы процедил:
Ваш пропуск в отделение будет готов только после обеда.
И как же мне туда попасть? задала наводящий вопрос я.
Доктор Хотрик все с тем же недовольным видом взял со стола свой браслет развернул голоэкран. «Порывшись» в книге контактов, он тяжело вздохнул и набрал чей-то номер.
Это Хотрик. Вызовите ко мне Ригарда: пусть заберет своего нового, взгляд в мою сторону, травматолога.
Недолгое молчание.
Ну так найдите его!!!
На этом разговор был окончен, причем, не только «по сети». Я молча кивнула и вышла в коридор. Интересно, почему доктор Хотрик не вызвал руководителя моего отделения лично? Наверняка для этого были свои причины, мне пока неведомые.
Не знаю, что произошло в последующие десять минут, но именно спустя это время «полубог» вылез из своих апартаментов и, взглянув на меня, отчеканил:
Следуйте за мной.
Этой емкой фразой, усугубленной недовольным выражением лица, он вполне конкретно дал мне понять, где мое место. А судя по тому, что за все время нашего путешествия от его кабинета к отделению он не проронил ни слова, это место было даже не в сестринской
Как ни странно, дверь на третий этаж, где располагалось пресловутое отделение, была не заперта. Из кодового замка торчали провода, и доктор Хотрик явно удивился такому положению вещей.
Совсем от рук отбилисьбуркнул «полубог» и вошел в отделение, минув дверь с табличкой «санпропускник».
Просторный коридор простирался по левую сторону от нас. Где-то там, вдалеке, я заметила стойку сестринского поста. Справа от нас оказалось две двери: ординаторская и все тот же «санпропускник». Удобно конечно: поднялся на этаж, переоделся и тут же, через вторую дверь, прошел в отделение, уткнувшись носом в ординаторскую.
Из палаты вышла медсестра и, заметив заместителя руководителя клиники, вежливо кивнула.
Ригард у себя? даже не поздоровавшись с ней, спросил Хотрик.
Я не видела его. Возможно, он уже
Все ясно! перебил медсестру «полубог» и повернулся ко мне. Сами его найдете. Если возникнут вопросыон знает, где меня найти.
Конечно, доктор Хотрик, смиренно ответила я.
Мне всегда казалось, что новых врачей, поступивших на работу, можно, как минимум, представить коллегам. Однако доктор Хотрик решил поступить иначе. Открыв дверь в ординаторскую чуть ли не ногой, он пропустил меня вперед и громко огласил:
Ваш новый травматолог!
Хлопоки я осталась по другую сторону двери, глядя на лица четырех коллег.
Алексис Ней! выпалила я и улыбнулась, дабы хоть как-то смягчить приветствие.
Кофе будешь, Алексис? улыбнулся самый пожилой доктор.
Буду.
Да, не стой ты в дверях! воскликнул другой. Проходи, не стесняйся! Стол у окна свободен. Размещайся, раскладывай вещи. Меня зовут Огри Наварро.
С сахаром? спросил первый доктор.
Нет, спасибо.
ЯДик Патриксон, представился мужчина. А двое молодчиков, что с тебя глаз не сводят, Чарльз Ельзи и Дональд Петкинс.
Очень приятно, продолжала улыбаться я, пока выкладывала вещи на свободный стол.
Это же вы там, внизу, были? выпалил Ельзи.
Да, кивнула я.
Хранители Патриксон и Петкинспереглянулись.
Сколько же вам лет, деточка? спросил доктор Наварро.
А сколько дадите? улыбнулась я.
Двадцать пять-то хоть есть?
Я похлопала себя по щекам и засмеялась:
А я хорошо сохранилась, не так ли? Ладно, мне еще нужно встретиться с руководителем отделения и переодеться.
Остальные в ответ промолчали. Решив, что на этом разговор окончен, я вышла из ординаторской и направилась в санпропускник. Нашла свободный шкафчик и сразу же выбросила свою одежду в мусорное ведро. К сожалению, бюстгальтер и трусы спасти не удалось: кровавые подтеки испортили и их. Теперь придется домой ехать в хирургическом костюме. «Душ» волшебное слово. К счастью, повязку на мою рану хирург наклеил непромокаемую. Я залезла в душевую кабину и тут же расслабилась. Давно мне не было так хорошо. И за воду платить не нужно, а это всегда приятно. Открыв дверь кабины, я никак не ожидала увидеть перед собой голого хранителя!
Твою мать!!! воскликнул хирург.
Неужели нельзя было подождать?! заверещала я, прячась за пластиковой дверцей душевой.
Этомужская раздевалка!!!
На двери не написано, что она «мужская»!
Вылезай! Мне нужно в душ!
Стянув полотенце на груди, я вышла «в свет» и, надменно приподняв подбородок, направилась к своему шкафчику. Хоть бы прикрылся, честное слово!
И только я подумала о том, что смотреть на голых хранителей все равно, что разглядывать накачанных, обмазанными маслом спасателей в календаре, как моя правая нога «уехала» вперед, а я, соответственно, полетела назад.
Меня вовремя подхватили, иначе голову бы точно расшибла.
Спасибо, прохрипела я, шаря руками по полу в поисках полотенца.
Я не смотрю, буркнул хирург, в связи с чем я быстро встала на ноги и спряталась за крайним шкафчиком.
Он вошел в душевую кабину и захлопнул за собой дверцу так громко, что у меня зазвенело в ушах.
Дерьмо, произнесла я и вернулась за своим полотенцем, валявшемся на полу.
Ты что-то сказала?
Нет-нет, ничего, ответила я и начала одеваться. Кстати, а что вы здесь делаете?
Душ принимаю!
Логично, прошептала я, тихо прикрыла дверь шкафчика и так же бесшумно покинула «сцену».
Да, весь путь придется проходить сначала. Со временем я должна потерять свой женский облик для коллег-мужчин и стать «своим парнем», а для женщин остаться «одной из своих, живущей в тылу врага». Сделать второе, кстати, намного сложнее первого. В мужском коллективе всегда проще работать. Пару раз придется объяснить, что интрижек на работе я не завожу. Коллеги, конечно, все равно попытаются проверить истинность моего утверждения, но, рано или поздно, махнут на меня рукой. Тяжелее будет ужиться с медсестрами. Большинство из нихженщины. Женщины, которые видят во мне существо, обскакавшее их. Да, я стала врачом. Да, я моложе многих из них, и они обязаны меня слушать. Да, я вращаюсь в кругу мужчин и разговариваю с ними на равных. Зачем мне налаживать отношения с ними, спросите вы? Потому что медсестра для врачаего первый помощник. Не приведи Господи, врачу попасть в немилость к этой части коллектива. Все пропало. Врача не предупредят о неожиданном обходе руководства, после бессонной ночи ему не напомнят о том, что он не продлил лист назначений для одного из своих пациентов, в операционной на него натянут перчатки, на два размера больше положенного, со словами: «Простите, других нет». Нет-нет-нет, с медсестрами нужно дружить, потому что они вкалывают не меньше врачей, потому что они поддержат в трудной ситуации и сразу протянут скальпель, не дожидаясь, когда врач попросит их об этом.