Казалось, я вечность ползла, борясь с тошнотой. Декс крикнул посмотреть направо. Я попыталась нащупать, но были все те же холодные металлические стены, но сюда доносился ветерок справа. Я поползла, голос Декса становился все приглушеннее, пока мая рука не перестала ударяться о стену. Я нашла люк.
Я направилась туда еще быстрее, как мышь в лабиринте. Я уже не слышала Декса, и это пугало. Если придется выбираться, я даже развернуться не смогу. Во тьме это ужасало.
Но я ползла, желая добраться до конца. Вскоре глаза начали что-то различать впереди. Небольшая переменяя света, и мои руки ощутили холодный воздух, я наткнулась на люк.
Пальцы обвили решетку и легко убрали ее. Она загремела, когда я отодвинула ее и выглянула вниз, глубоко дыша воздухом, что был куда свежее. Я не знала, что внизу, я видела несколько красных лампочек, что были кнопками машинок. Был и другой свет, что лился из-под двери, и я с надеждой поняла, что на другой стороне Декс.
Я осторожно полезла в отверстие, распределяя вес, пока не пролезла. Я опустилась, ноги беспомощно болтались. Я не знала, что внизу, оставалось лишь надеяться на лучшее. Я глубоко вдохнула, сползла еще ниже и отпустила.
Я упала на твердый пол, отлетела от этого на бок, и тело врезалось в стол, задевая его бедром.
Блин! завопила я. Останется большой синяк.
Перри? услышала я Декса из коридора. Я подошла к двери, стараясь ничего не сбить по пути, нащупала дверную ручку. Я потянула ее, но ничего не произошло. Она была заперта изнутри и снаружи.
Ты в порядке? спросил он, и я слышала тревогу в его голосе. Он удивлял меня порой, ведя себя как человек.
Я в порядке, сказала я, потирая ушибленное бедро. Но открыть не могу.
Сигнал на телефоне есть?
Я сунула камеру за пазуху и вытащила из кармана айфон, пока выуживала из ботинка фонарик. Сигнала не было, но телефон работал.
Нет, а у тебя?
Нет, он вздохнул. Слушай, я попробовал ключ, что она дала, но ни одна дверь не открылась. Я не могу ей набрать. В конце рядом с лифтом есть какая-то лестница. Я сбегаю в фойе и найду Пэм.
Декс, не смей меня бросать! завопила я, стуча по двери.
А что мне остается? Торчать тут, пока не придут горничные? А если они уже закончили? Хочешь торчать тут всю ночь?
Нет. Не хотела. Но и не хотела, чтобы он уходил, оставлял меня одну в страшной комнате.
Слушай, продолжил он, я тут же вернусь. Сразу. С тобой ничего не станет.
Помешать этому сложно, если тебя нет, но выбора не был. Или он идет, или я остаюсь тут на ночь. Мысли пугали.
Ладно, неохотно сказала я.
Он стукнул по двери.
Я сразу вернусь.
Я слушала, как он идет по коридору. И наступила тишина.
Я прижалась спиной к двери и смотрела на тьму. Я включила фонарик и медленно провела им. В пугающем свете было видно несколько баков с вещами, машин, белый комод, шкаф и стол, в который я врезалась.
И мертвец свисал с потолка.
Я пронзительно закричала, уронив при этом фонарик и камеру.
Они упали к ногам, гремя так же громко, как я кричала, и я быстро потянулась за ними, а в комнате зажегся свет.
Я закрыла рукой глаза, защищая их от света, пытаясь подглядеть, что происходит. Мертвец, подвешенный за шею, все еще был перед глазами.
Прачечная была здесь, машины и мебель были на месте.
Мертвец пропал.
А слева стояла афроамериканка, ее рука была на включателе света, она удивленно смотрела на меня. Она была юной и тонкой, с большими глазами, была в простом сером платье с белым фартуком поверх него. Классическая горничная.
Ой, дитя, воскликнула она с сильным южным акцентом. Что ты тут делаешь?
Я моргала, пытаясь понять происходящее. Горничная посмотрела на то, что я держала в руках.
Ты меня снимаешь? Кто ты? Что это? осведомилась она, ее голос становился выше с каждым вопросом.
Я Перри Паломино, пролепетала я, голос дрожал.
Я должна знать, кто ты? она уперла руки в бока.
Ох, нет, сказала я и смущенно улыбнулась. Я тут с напарником Дексом. Декс Форей. Мы, кхм, делаем тут проект. У нас есть разрешение от менеджера. Пэм как-то там. Она сказала, что мы можем остаться тут и снимать.
И что ты снимаешь, Чарли Чаплин?
Хмм. Как объяснить и не оказаться безумной.
Ну начала я.
Она нахмурилась и скрестила руки. Она не спешила.
Я выдохнула через нос и сказала:
Мы охотники на призраков.
Она улыбнулась, ее зубы были ослепительно белыми. Она звучала не так удивленно, как выглядела.
Шутить решила.
К сожалению, нет. У нас есть шоу. Эксперимент в ужасе. В Интернете.
Интернет?
Да, звучит не круто, но мы стараемся. У нас есть зрители, люди смотрят нас. Меня. Я ведущая. Хоть и не лучшая. Думаю, люди смеются надо мной, но это все равно приносит деньги, лепетала я.
Это радио шоу? спросила она.
Нет, в сети.
Она нахмурилась и пошла ко мне, глядя на мои руки.
Что это за камера?
В ее голосе не было зла, но я вжалась в дверь. Она замерла и удивленно посмотрела на меня.
Ты не видела раньше темнокожих женщин?
А?
Знаю, на западе нас мало, но стоит привыкнуть.
Теперь хмурилась я. Я присмотрелась к ней. Ей было за тридцать, на лице не было морщин, но вела она себя властно. Она говорила все так, словно обвиняла. И хотя она пыталась это скрыть, я видела, что она меня боится так же, как и я ее.
Я подняла камеру медленно, словно она была пугливой кошкой, и показала экран. Она посмотрела и покачала головой, не понимая.
Это инфракрасная камера, объяснила я. Улавливает тепло.
Ой-ой, сказала она. Глупее я ничего не слышала. Ты пытаешься снять движения?
Нет, мэм, выдавила я. Все куда проще.
И ты что? Охотишься на призраков?
Если так говорить, то звучит смешно, признала я.
Она фыркнула, отвернулась и пошла к машинам.
Это с любой стороны смешно.
Нам сказали, что в этой комнате бывает призрак Паркера Хейдена.
Она замерла. Ее тело напряглось. Я тоже насторожилась. Похоже, я попала.
Вы его видели? прошептала я, камера записывала, но не была направлена на нее. Я не хотела пугать ее, а для шоу хватит и записи диалога.
Кого? медленно сказала она. И все еще не поворачивалась.
Паркера Хейдена. Владельца корабля. Он потерял деньги в забастовке и убил себя
Не смей плохо говорить о нем, пригрозила она тихим голосом, но таким хриплым, что звучало демонически. Он бы никогда не убил себя.
Я прикусила губу, не зная, как продолжать. Я не знала, что происходит, но шею нова покалывало.
Вы знали его? осторожно спросила я.
Она, наконец, развернулась, в ее глазах стояли слезы.
Он был моим другом.
Я не знала, как это понимать.
Простите?
Он был моим любовником. Я не видела его несколько дней, а потом его сбросили.
Ого.
Он бы не убил себя, продолжила она, голос дрожал от эмоций. Слеза покатилась по ее щеке, оставляя темный свет. Он так не сделал бы даже из-за проблем. Не Паркер. Не мой Паркер.
Эмм, только и смогла сказать я. И медленно подняла инфракрасную камеру и направила на нее.
Ты снимаешь меня?
Да, я снимала и смотрела на экран. И дыхание перехватило. Я видела свою руку, горящую красным. Силуэт горничной был голубым, как в том номере.
Я посмотрела на нее. И поняла, что говорю с призраком.
Ты меня снимаешь? Ответь, дитя, сказала она злым голосом. Она смахнула слезу рукой.
Нет, быстро сказала я и опустила камеру. Простите как ваше имя?
Я не называла. Мэй, ответила она. Я бы сказала, что рада видеть вас, мисс Перри Паломино, но я, похоже, стала жертвой ужасной шутки.
Я знала о призраках, что они не любили узнавать, что они мертвы. Они сходили с ума, узнавая это, словно все их существование рушилось, и они вместе с ним. Представьте, вы думаете, что вы живы, а кто-то говорит вам, что вы мертвы. И вы пытаетесь это понять, и тут БАМ! Весь мир рухнул. От этого многие призраки просто исчезали. Понимание толкало их в загробный мир, или что там ждало их дальше.
Но я не хотела терять Мэй из эгоизма. Я не хотела, чтобы она поняла, что мертва. Потому что я могла использовать ее в этой комнате. Могла подобраться к Паркеру.
Когда вы последний раз видели Паркера? невинно спросила я, камера была направлена на пол.
Пять дней назад, сказала она. Он сказал, что придет завтра. Я ждала. Он не пришел. Я не знаю, я боялась худшего. Ужасного.
Чего?
Что он мертв, мисс Паломино. Но не от своей руки. Нет, что его убьют.
Кто?
Акулы, кто еще?
На моем лице отразилось смятение, потому что она продолжила так, что ее голос становился все громче.
Акулыте, кому он должен деньги. Нельзя потерять судно, не потеряв друзей. А я видела, как они угрожали ему больше нескольких раз. Паркер говорил полиции. Но они ничего не делают. У них нет власти. Паркер говорил мне, что ему страшно. Очень страшно. А его не так просто запугать. Если он боится, то на это есть причина. Они лишат его жизни.
Паркера вполне могли убить те, кому он был должен, как и он сам. Я не знала, чему верить, но я решила показать призраку сомнения.
Паркер оставлял записи, что они идут за ним?
Она закрыла глаза на миг, и тогда я заметила, что она просвечивает.
Был его дневник, сказала она и медленно открыла глаза. Это его чековая книжка. Но он перестал в нем писать. Почти все записи не имели смысла Если бы я смогла поговорить с ним, он рассказал бы тебе сам. Мне нужно только поговорить с ним. Найдешь его? Ты сказала, что знаешь менеджера?
Да но не думаю, что это что-то изменит.
Почему?
Вы знаете, где он хранил книжку?
При себе. Где еще? Что ты не договариваешь? Что ты тут делаешь?
Я посмотрела на экран и направила на нее. Она сияла голубым. Это было красиво, но и страшно.
Что случилось с Паркером? спросила она, голос дрогнул на имени. Я молчала, но смотрела ей в глаза, и она по взгляду поняла правду. Может, не то, что она мертва. Но насчет него.
Ее лицо исказилось. Она прижала ладонь к голове и отшатнулась.
Я инстинктивно пошла за ней, вытянув руки, надеясь коснуться ее раньше, чем она исчезнет.
Я почти дотянулась, а она рухнула на пол со стуком. Мир почернел. Свет был выключен, я была на коленях, леггинсы на холодном полу были разорваны.
Мэй? выдохнула я и подняла камеру, надеясь увидеть в темноте ее облик. Но видела лишь свое тепло, и больше ничье.
Я медленно поднялась на ноги и попыталась включить фонарик в руке.
Холодные пальцы впились в мой локоть. Я чувствовала лед через куртку. Меня потащили в сторону, пока я не врезалась в бак, другие руки схватили меня за лицо, перевернули на бок.
Я могла думать только о холоде, что исходил от хватки, словно в вены проникал лед, покрывая мое лицо льдом. А потом я оказалась лицом в баке. Меня вдавливали все сильнее в миллионы полотенец, пока я не могла дышать, не могла кричать и двигаться. Я тонула.
Становилось еще темнее, словно у тьмы было множество оттенков, и я только начала их познавать. Эта тьма означала конец. Я не хотела принимать ее, но видела лишь тьму, чувствовала руки, что вдавливали меня глубже, не отпускали, а мысли становились все путанее все меньше
Перри!
Я, похоже, услышала имя, но звучало оно слишком далеко. Я подумала о Мэй, я не знала, откуда она.
Перри!
Снова мое имя. Звучало знакомо.
Шум, свет и суета, и меня схватило больше рук. Но эти были теплыми, и хотя были сильными, я чувствовала от них заботу.
Я подумала о Дексе. И вспомнила, где я.
Я оттолкнулась от бака. И задела чьи-то руки за полотенцами, испугалась, что это все тот же, кто давил меня, но я обхватила ладонь пальцами и поняла, что это Декс вытаскивает меня из бака на резкий свет.
Я кашляла, пытаясь вернуть дыхание. Декс держал меня за плечи, не давая упасть. Воздух ударил по моим легким, мне стало чуть легче, я заметила Пэм у двери, в ее руке был ключ, на лице был ужас.
Перри, сказал Декс. Перри, посмотри на меня.
Я смогла это сделать. Его темные глаза вглядывались в мои, он хмурился, был напряжен.
Ты в порядке? спросил он.
Я кивнула, радуясь и смущаясь одновременно.
Я торчала в баке? спросила жутко я.
Он кивнул, и я заметила тень улыбки на его губах. Это было явно смешномоя необъятная задница в воздухе и все остальное.
Я оставил тебя на пять секунд он говорил бодро, но знал, что все куда хуже. И что я расскажу ему потом.
Что в твоих руках? спросила Пэм, с любопытством глядя туда.
Я опустила взгляд и увидела, что держу прямоугольную обложку из потрепанной кожи. Я осторожно открыла и увидела то, что и ожидала. Книжка была заполнена записями. Доказательство, что Паркера убили, что он не убивал себя.
Я подошла к Пэм и отдала вещь ей. Она удивленно и растерянно посмотрела на меня.
Это нужно дать историку. Или полиции, сказала я. Есть шанс, что Паркер Хейден не совершал самоубийство. Его могли убить. И дело точно не раскрыли.
Я чувствовала себя плохо, говоря Пэм это. И Декс сказал:
Ого, стоило тебя оставить на минуту, и ты вдруг стала детективом Портленда.
Я с усталостью улыбнулась ему. Я хотела домой.
*****
Прошло несколько дней, и мне позвонил Декс. Мы не звонили друг другу просто поговорить, и каждый его звонок был важным, и я все еще ощущала глупых бабочек, когда видела его имя на экране. В этот раз он звонил насчет серии про «Бенсон».
Как все выглядит? спросила я, сидя на кровати, слушая, как младшая сестра Ада спорит с папой внизу.
О, это просто фантастика, малыш, сказал Декс, голос его звучал низко и ровно. Я просто хочу обнять тебя за то, что ты не выключила камеру, пока Мэй говорила. Нужно соединить это с материалом, что-то подложить, но это нам очень поможет, особенно, то, что та голубая штуковина была на экране. Это нечто.
Лучшее шоу? спросила я, радуясь его похвале.
Ну, медленно сказал он, такое было бы, если бы я был радом, но ты сама справилась неплохо.
Сочту это за комплимент.
Ты и другое можешь посчитать комплиментом.
Я выпрямилась, отложив журнал.
Что?
Пэм звонила. Она сказала, что передала дневник полиции, а те пока еще не посмотрели. Но дело в том, что после нашего визита, призраки их тревожить перестали.
Все?
Она говорила, что обычно каждый день что-то о них слышала. После нас ничего не слышно. Не знаю, что это значит, но она думает, что то, что ты сделала в той прачечной очистило место.
Так я теперь экзорцист?
Не льсти себе, малыш. Тебе еще далеко до отца Мерина, да и призраки могут начать снова. Но просто в следующий раз, когда ты будешь корить себя в том, что мы не можем ничего изменить, что нет смысла не знаю. Не надо. Ведь ты сделала им добро.
Я дала Дексу говорить дальше, чтобы порадовать свое эго, а потом мы распрощались. Как и до этого, я не знала, как все получается. Я не знала, как так вышло, что я привязалась к шоу, как я стала магнитом для сверхъестественного, и что со мной вообще. Я знала лишь, что это опасно, но я должна делать так дальше.
Но я знала еще и то, что даже мертвым нужна помощь. И если из десяти призраков я помогу хоть одному, то это стоило стараний.
Хотя вы захотите напомнить мне об этом в следующий раз, когда я окажусь запертой в гробу.
Конец. Пока что.