Святые небеса! воскликнула Бриана, уставившись на упавшего Брейсуэлла. Он застрелился.
Орхидея оторвалась от созерцания страшного зрелища на полу:
Ножницы. Дай их мне, нужно разрезать манжету.
Бриана взглянула на нее.
Ведь это ты заставила его? Каким-то образом ты обратила поток его гипноталанта против него самого.
Да. Я ледяной концентратор. Орхидея подтянула каталку ближе к Бриане и потянулась за ножницами.
Все еще ошеломленная, Бриана покачала головой:
Ты спасла мне жизнь.
Это самое малое, что можно было предпринять в данных обстоятельствах. Орхидея осторожно забрала у Брианы ножницы. В первую очередь, ты здесь очутилась по моей вине.
Орхидея разрезала пластиковую манжету, которой ее запястье было прикреплено к поручню, затем освободила Бриану.
Что нам теперь делать?
Бриана соскользнула с каталки и, чуть не упав, ухватилась за Орхидею, чтобы удержать равновесие.
Сейчас нам нужно выбраться отсюда. Ты можешь идти?
Да. Бриана явно пыталась взять себя в руки. Да, я смогу идти, лишь бы нам убраться из этого места.
Орхидея направилась к выходу. Уже открывая дверь, она почувствовала за ней чье-то присутствие, но было слишком поздно.
С порога ей улыбался высокий мужчина с грубыми красивыми чертами лица, волосами песочного цвета и пронзительными карими глазами. Он был облачен в ладно подогнанную черную форму с множеством эполет, пуговиц и накладных карманов. Начищенные черные ботинки сияли.
В затянутой в перчатку руке он держал пистолет.
Привет, Орхидея. Сколько лет, сколько зим. Я скучал по тебе.
Орхидея подавила крик. Этот первобытный страх пробудило в ней вовсе не оружие в руке Кэлвина Хайда, а прозвучавший в его голосе голод.
На твоем месте, Кэлвин, я бы поменяла портного. Эта форма делает тебя похожим на персонажа комиксов.
Кэлвин ничуть не смутился.
Ты будешь счастлива узнать, что после сегодняшнего вечера я смогу позволить себе лучшего портного в Нью-Сиэтле.
* * *
Что теперь? Сражаясь с застежками, Селби в спешке переодевался в синюю форму в полумраке комнатушки уборщика.
Теперь зададим нашему приятелю парочку вопросов. Раф улыбнулся лежавшему на полу связанному человеку.
Раздетый до трусов и футболки уборщик нервно задергался:
Слушайте, я здесь просто работаю, ясно? Понятия не имею, что вам нужно, но вряд ли могу чем-то помочь.
У тебя есть ключи от комнаты с техническим оборудованием дальше по коридору?
Ну да, конечно. У меня есть ключи ко всем комнатам в зданиях, за исключением помещений ограниченного доступа.
Тогда ты сможешь мне помочь.
Уборщик изумленно уставился на него:
Но в техническом помещении нет ничего, кроме кучи трубопроводной арматуры и переключателей. Я даже не знаю, какой вентиль каким оборудованием управляет.
Не волнуйся, это не твоя проблема, сказал Раф, взглянув на Селби, который только что справился с последней застежкой на форме. У меня с собой техноталант.
* * *
Все еще хищно улыбаясь, Кэлвин махнул черным блестящим пистолетом, показывая Орхидее и Бриане, чтобы они шли обратно к каталкам. Тут он заметил на полу тело Гилберта.
Так-так. Орхидея, ты меня удивляешь. Я-то считал, что для подобного ты слишком увлечена метадзен-синергетикой. Как ты с ним справилась?
А тебе не все равно? спросила Орхидея.
По правде говоря, мне наплевать. Кэлвин небрежно прислонился к длинной лабораторной стойке, продолжая держать Орхидею и Бриану под прицелом. Так или иначе мне все равно пришлось бы скоро избавиться от старика Двухваттного. Он и так никогда не был надежным типом, а после того, как Тео Уиллис рассказал ему об этом проклятом артефакте, вообще слетел с катушек.
Бриана переводила взгляд с Кэлвина на Орхидею и обратно.
Кто вы такой?
Позвольте представиться, миссис Калверторп. Кэлвин с издевательской формальностью склонил голову. Кэлвин Хайд. Начальник службы безопасности «Парасинергетики».
Орхидея уставилась на него:
Когда ты устроился на эту работу?
Вскоре после того, как ты уехала. Я убедил Брейсуэлла, что могу стать ему весьма полезным. Заставил поверить, что нужен ему.
Что ты еще получил от сделки помимо постоянной работы?
Кэлвин хихикнул:
Как же хорошо ты меня знаешь. Отвечаю: для меня дело обернулось весьма выгодным соглашением. Мне теперь принадлежат несколько тысяч акций пакета «Парасинергетики», которые я, разумеется, первым делом с утра продам, пока не стало известно, что глава научно-исследовательского отделения «Парасинергетики» мертв.
Умный ход, пробормотала Орхидея.
Я же сталкер, забыла? Мы умеем делать деньги.
Так говорят.
Кэлвин взглянул на тело Брейсуэлла и покачал головой:
Это было отличное развлечение, но я знал, что вечно оно продолжаться не может. Брейсуэлл с каждым днем становился все большим психом.
Психом? осторожно повторила Орхидея.
Кэлвин покрутил пальцем у виска, изобразив жест, издревле означавший, что у человека не все дома.
Он и впрямь верил, что этот дурацкий артефакт может прибавить ему паранормальной мощи. Думал, что сможет превратиться в гениального непревзойденного таланта, если только добудет сильного ледяного концентратора, способного помочь ему управлять этой штукой. Как бы ты назвала такие измышления?
Явным бредом, поспешно ответила Орхидея.
Этот тип, безусловно, был сумасшедшим, поддакнула Бриана, с тревогой косясь на все еще лежавший на полу артефакт.
Орхидея решила, что не слишком мудро будет сообщать Кэлвину, что Гилберт оказался прав относительно артефакта. Справиться с Кэлвином ей не по плечу. Ее единственной надеждой сейчас было выиграть время. Раф скоро поймет, что случилась какая-то беда.
Ты участвовал в этом с самого начала? спросила Орхидея. Кэлвин никогда не упустит возможности похвастаться.
К сожалению, нет, досадливо поморщился тот. Включись я сразу, все можно было бы организовать более разумно. На первых порах Брейсуэлл скрытничал. Не хотел, чтобы кто-то, особенно я, знал об артефакте.
Особенно ты?
Кэлвин усмехнулся.
Вероятно, воображал, что я стащу его и стану вдвое сильнее прежнего. Как будто я нуждаюсь в большем таланте, чем уже имею.
Единственное, что превосходит твой талант, Кэлвин, это твое самомнение.
Бриана в тревоге широко распахнула глаза, Кэлвин же лишь рассмеялся:
Чувство юморавот, что я всегда больше всего любил в тебе, Орхидея.
Ну да, конечно. Продолжай дальше.
Я не понимал, что происходит, вплоть до ночи, когда Брейсуэлл убил того таланта-иллюзиониста на площади Основателей.
Как ты узнал, что его застрелил Брейсуэлл?
Я был здесь, когда старина Двухваттный вернулся той ночью. У него поджилки тряслись из-за того, что его чуть не поймали, когда он попытался застрелить концентратора. Он знал, что потерял контроль над ситуацией, и сильно испугался. Кэлвин хохотнул:Заявил, что чувствует себя так, словно, я цитирую, за ним охотятся.
Ты сказал ему, что сам позаботишься об этой ситуации?
Я пообещал, что еще за несколько тысяч акций «Парасинергетики» разгребу его дерьмо. К тому времени он впал в отчаяние и принял предложение.
Орхидея стиснула зубы:
Значит, это ты столкнул с парома Квентина Остина.
Конечно. Я сразу же понял, что от Остина мы должны избавиться.
Так это ты пытался застрелить Рафа в лесу около Нортвилла?
Да. Именно после того, как в тот день я увидел его в деле, я понял, что буду состязаться с другим сталкером. Золотисто-карие глаза Кэлвина блеснули холодным предвкушением. Впервые за свою жизнь я столкнулся с другим охотником. Ты же знаешь, нас совсем не много.
Знаю, прошептала Орхидея.
С нетерпением жду новой встречи с ним.
Зачем тебе это? спросила Орхидея.
Ты вряд ли поймешь. Только другой охотник может постичь, что такое поединок один на один с равным себе. Это будет памятная дуэль. Окончательная проверка моего таланта.
Орхидея моргнула:
Тебе не терпится вступить в охотничий поединок с Рафом?
Чему ты так удивляешься? Уверяю тебя, Стоунбрейкер будет наслаждаться этой игрой столь же сильно, как и я. Это у него в крови.
Как ты собираешься устроить дуэль здесь, в «Парасинергетике»?
Кэлвин насмешливо и одновременно жалостливо взглянул на нее.
Разве ты до сих пор не поняла? Приготовления для поединка уже сделаны.
О чем вы говорите? требовательно спросила Бриана.
Кэлвин равнодушно глянул на нее:
Сегодня вечером Стоунбрейкер придет сюда за Орхидеей, потому что она его суженая. Он заявится один, потому что такова его натура. Когда он прибудет, то обнаружит, что должен биться со мной, чтобы вернуть мисс Адамс.
Кстати о примитивных мозгах, пробормотала Орхидея. Знаешь, Кэлвин, именно такие типы, как ты, создают сталкерам дурную славу.
Говорю же тебе, только другой сталкер может наслаждаться, когда играет кровь, когда охота идет не на жизнь, а на смерть, когда добыча столь же опасна, как охотник. Кэлвин глубоко вздохнул. Только другой сталкер может понять примитивный зов дикой природы. Возбуждение от преследования. Стихийное наслаждение от убийства.
Орхидее казалось, что у него из ноздрей сейчас чуть ли не пар повалит. Она чувствовала незримую пульсацию сильно возбужденного психического таланта. Атмосфера вокруг Кэлвина зарядилась энергией: нездоровой, чудовищной, опасной. За прошедшие три года его дела, видимо, стали совсем плохи.
Орхидея старательно удерживала свою собственную психическую силу за надежными засовами, не осмеливаясь дать Кэлвину кристалл для фокусирования его таланта. Одного опыта с психическим вампиром на сегодняшний вечер ей было достаточно.
Кэлвин улыбнулся ей. Возможно, это была игра света, но Орхидея могла бы поклясться, что видела мелькнувшие клыки.
Волосы у нее на затылке встали дыбом. Краем глаза она заметила, что Бриана задрожала, и ей была понятна эта непроизвольная реакция. В конце концов, они находились рядом с очень опасным хищником.
Знаешь что, Кэлвин? произнесла Орхидея. Думаю, ты, скорее всего, переоценил интерес Рафа к охотничьему состязанию.
Кэлвин невесело улыбнулся. В глазах отражалось пугающее возбуждение.
Мы со Стоунбрейкером никогда не встречались, за исключением того дня в лесу у Нортвилла. Но я знаю его лучше, чем ты или кто бы то ни было еще. Мы с ним рождены, чтобы охотиться и убивать. Этой ночью выживет только один из нас.
* * *
Черт возьми, не торопи меня! Селби сосредоточенно изучал множество выстроившихся перед ним вентилей. Это, знаешь ли, непросто.
Ты же по определению высококлассный техноталант. Раф осветил маленьким фонариком приборную панель. Разобраться во всех этих приспособлениях для тебя должно быть проще простого.
Если помнишь, я сейчас работаю без концентратора. А это заведомо дольше. Приходится действовать по наитию и слушаться только своего нутра. Так что заткнись и дай мне подумать.
Раф замолчал. Пока он держал фонарик, то попытался еще раз нащупать психический контакт с Орхидеей. Все еще никакого отклика, но он знал, чувствовал, что она где-то здесь.
Ладно, через некоторое время сказал Селби. Думаю, я вычислил большинство коммуникаций. Система тушения пожара, горячая и холодная вода, подача «студня». Но я не узнаю вот этот красный. Он притронулся к какому-то вентилю. Это газопровод, но я понятия не имею, что за газ там внутри.
Раф рассмотрел вытравленные на вентиле символы:
В химии я не силен.
Символы-то прочесть я могу, нахмурился Селби. Просто в них нет никакого смысла. Не в таких пропорциях. Если бы это была больница, тогда они могли бы обозначать какой-то вид анестезирующего средства. Но кто станет закачивать газ через такое большое оборудование? Как-то бессмысленно.
Раф вспомнил данные по безопасности, которые вытащил из компьютера.
Думаю, это аварийная система. Какой-то вид газа, которым обычно утихомиривают пациентов, если они впадают в неистовство. Через это оборудование вещество передается по всем помещениям и, действуя незаметно, вызывает у всех эйфорию, а затем усыпляет.
Это может иметь смысл.
Кузен Селби, я думаю, что ты только что спас положение, заявил Раф. Но прежде, чем мы используем этот газ, нам нужно точно узнать, где находится Брейсуэлл с еще одним парнем и где они держат Орхидею и Бриану.
Кто этот другой парень, о котором ты все время упоминаешь?
Где-то здесь находится еще один сталкер.
Селби резко взглянул на двоюродного брата:
Откуда ты это знаешь?
Просто знаю, и все.
Ты часто говорил подобные вещи, когда мы были детьми. Тогда мне это тоже действовало на нервы.
А каково, ты думаешь, было мне, когда ты собирал свой игрушечный конструктор и убегал с ним играть, в то время как я не успевал даже вытащить свой из коробки?
* * *
Кэлвин ткнул инопланетный артефакт носком ботинка.
Знаешь, самое забавное, что все это началось, когда Брейсуэлл действительно поверил, что эта штуковина даст ему какую-то психическую силу высшего класса.
Когда он наклонился, чтобы поднять артефакт, Орхидея затаила дыхание. Она взглянула на Бриану, с отчаянием в глазах наблюдавшую, как Кэлвин легко подбросил предмет в воздух и ловко поймал его.
Как ты сказал, Брейсуэлл был сумасшедшим, тихо напомнила Орхидея.
Да. Но благодаря этому маленькому ублюдку я стану богатым человеком. Выходит, я его должник. Рот Кэлвина немного скривился, когда он взглянул на тело. Жаль, слишком поздно отдавать ему долг. Удачно вышло, правда?
Правда. Скажи, Кэлвин, ты думал о том, что в итоге у тебя нет будущего? спросила Орхидея.
После сегодняшнего вечера моему будущему не будет границ. Я только что говорил тебе, что стану очень-очень богатым. Он, нахмурившись, взглянул на часы. К этому времени Стоунбрейкер должен уже быть внутри.
Орхидея похолодела:
Откуда ты знаешь?
Оттуда же, откуда знаю, что он придет один. Более того, я облегчил ему задачуотпустил большую часть охранников на выходные. Я оставил на дежурстве лишь нескольких, чтобы не вызвать подозрений, но большинство из них переведены в лабораторные корпуса B и C.
Ты в этом здании совсем один? изумилась Орхидея. Так я и поверила.
Кэлвин тихо рассмеялся:
Да, ты хорошо меня знаешь. Ты права, кое-какое прикрытие у меня имеется. Двое парней, что сегодня притащили сюда тебя и миссис Калверторп, все еще поблизости. Они следят за входом в эту лабораторию. Я дал им инструкции вмешаться, только если что-то пойдет не так. Как видишь, я не хочу, чтобы они без крайней необходимости портили вечернее развлечение.
Так ты расставил Рафу ловушку? озарило Орхидею. Все это было устроено, чтобы заманить его сюда и ты смог устроить на него охоту.
Кэлвин усмехнулся:
А ты догадливая, детка. Я согласился с планом Брейсуэлла похитить тебя, поскольку знал, что смогу использовать тебя как приманку и заманю с твоей помощью Стоунбрейкера сюда, где мы сможем охотиться на моей территории. Мне знаком каждый зал, каждый подземный туннель, каждый укромный уголок и щель в этом здании. И рядом двое моих людей для страховки, готовых вмешаться, если что-то не выгорит. У Стоунбрейкера не будет ни шанса.
Я-то думала, что будет сражение на равных между двумя сталкерами. Mano-a-mano. Вроде последней кровавой дуэли не на жизнь, а на смерть между равными и так далее, и тому подобное.
Кэлвин загоготал. Его смех отразился от лабораторной стойки из нержавеющей стали и выложенных белой плиткой стен.
Я сталкер, а не дурак.
Знакомый трепет пробежал по нервным окончаниям Орхидеи, вызвав в них легкое покалывание. Безупречный сильный талант искал контакта. Раф был где-то поблизости. Импульс прекратился, но она знала, что через мгновение Раф снова примется искать ее. Она не отважилась построить ему кристалл, опасаясь, что Кэлвин его перехватит.
Не будь таким самоуверенным, прошептала Орхидея.
Кэлвин продолжал скалить зубы в жестокой усмешке:
Единственный фактор рискаэто ты, Орхидея. Мне известно, что ты должна находиться в непосредственной близости к таланту, чтобы сфокусировать его. Я намерен держать тебя подальше от Стоунебрейкера. Но если он подберется к тебе достаточно близко, чтобы использовать тебя как концентратора, я вынужден буду предпринять препятствующие этому шаги.