К нам присоединился Кирилл.
- Ниши дети будут жить в лучшем мире, чем мы, - заметил он.
- А мне кажется, - возразила я, - что нет ничего ужаснее, чем освоение новых территорий, на которых свирепствовали катаклизмы, войны и болезни.
- Каждому поколению свой крест, - философски отозвался Макс. - Мы не сможем продолжать жить в изоляции от всего мира. Рано, или поздно, заслон падет, и мы окажемся один-на-один с новым миром.
Маргарита Станиславовна принесла вкусно сгенерированную еду. Вся семья собралась за столом. Мы поели, а заодно неплохо поболтали.
Родители Кирилла раньше казались мне чопорными снобами, но сейчас я изменила своё мнение о них. Маргарита Станиславовна - улыбчивая, приветливая, слегка полноватая женщина лет сорока пяти. Было видно, что она очень следит за собой. Интеллигентка до мозга костей.
Григорий Валерьянович - подтянутый и высокий, с квадратными очками на переносице. Некогда чёрные волосы подёрнулись инеем седины. Любая одежда, которую бы он не надел, сидела на нём с особым шиком, будь то строгий костюм, или свитер с простыми штанами.
Именно в этот вечер я перестала воспринимать родителей Кирилла как извергов -тиранов, обрекших младшего сына на тяжёлую жизнь обычно рождённого ради призрачного эксперимента, а как очень хороших и добрых людей, верящих в то, что матушка-природа сможет сама спасти человечество, без вмешательства науки. Но, если честно, то было очень странно слушать такие суждения их уст профессора в области генетических мутаций и ведущего врача-гинеколога.
В какой-то момент я до конца осознала, что только Кирилл является искусственником, а остальные - такие же, как я - обычно рождённые. Его родители появились на свет до апокалипсиса, так что смогли многое рассказать о прежнем мире. Мы с Максом были эмоциональными слушателями, а вот Кирилл лишь сдержанно улыбался и иногда кивал. Подумалось, что он больше похож на робота. А после пришла в голову устрашающая мысль, что наши с ним дети будут такими же, как он...
За разговорами день сменился ночью и мой муж, взяв меня за руку, повёл в спальню. Ну, наконец-то! Дождалась! Я уже изучила тему секса с помощью всех доступных источников информации и теперь с нетерпением ожидала, когда мой возлюбленный начнёт страстно срывать с меня одежду, покрывая тело горячими поцелуями. Аж дух перехватило!
Бегущая лестница подняла нас на третий уровень. Мы прошли по коридору. Одни из многочисленных стеклянных дверей разъехались, впустив нас в помещение, которое я с трудом назвала бы спальней. У нас дома спальня была по моде прошлых лет, и там было красиво: стояли кресла, горел камин, росли цветы, висели шторы. Здесь же ни о каком тепле и уюте речи не было. Любовь в этом доме к белому цвету меня уже достала до колик в печени! Всё, что не стеклянное, то обязательно белое! Тьфу ты!
Двери позади нас закрылись, и я ощутила себя рыбкой в аквариуме: во всю противоположную стену, выходящую на улицу, - окно от пола до потолка, двери в коридор стеклянные, да ещё и потолок прозрачный, чтобы звёзды видеть! Захотелось выругаться, как это делали люди в прежние времена, но пришлось сдержаться. Надо полюбить эту обстановку. Только как заниматься сексом, когда всё вокруг видно? Мимо окон летали аэромобили, над потолком завис какой-то дрон, а по коридору прошёлся Макс: видимо, его комната была дальше нашей.
- А нельзя ли уединиться? - не выдержала я, шумно выдохнув. - Мы всем видны!
- Разве нам есть что скрывать? - ошарашил своим ответом Кирилл.
Да уж... Повезло с мужем... Чувство недовольства вспыхнуло, но тут же затуманилось и на смену ему пришла эйфория и смирение. Видимо, капсулы принялись подавлять мой бунт. Ну что ж, вовремя! А то характер у меня вспыльчивый!
Я огляделась. Придётся первую брачную ночь скоротать наедине со всеми. Жена не должна перечить мужу, и если ему так угодно, то это должно быть угодно и мне. Чёрт! Откуда такие дурацкие мысли? В жизни бы не согласилась с идиотской затеей заняться сексом на глазах у всего города и родни мужа. Но капсула продолжала подавлять мой норов, веля покорно раздеться и лечь.
Мечты о страстных поцелуях и нетерпеливо сброшенной одежде остались неосуществимыми. Мы с Кириллом не спеша разделись, аккуратно сложив одежду, и легли в постель.
- Наконец-то мы вместе! - дождалась я от Кирилла хоть что-то погорячее, чем ледяное молчание. - Я так долго мечтал об этом!
О! Оказывается, он может о чём-то мечтать! А я уже думала, что только я одна мечтаю о сексе.
Кирилл с жаром приник к моим губам. Он казался ненасытным и пламенным любовником, который испепелит моё тело за одну ночь! От его поцелуев кружилась голова, а от интимных ласк я возбудилась так, что готова была сама запрыгнуть на мужа и бессовестно овладеть им!
Нельзя было не заметить, что он и сам готов был покорять неизведанные глубины, но почему-то не спешил с этим.
- Что-то не так? - наконец спросила я, утомлённая своим возбуждением. - Мне бы хотелось принадлежать тебе полностью.
Уж не знаю, что ему ещё такого сказать, чтобы он наконец-то догадался приступить к более детальному изучению моего трепещущего тела.
Но вместо соития, Кирилл откинулся на спину с твёрдым, как гранит членом, и застонал. Я обалдела.
- Что случилось? - закричала в панике. Неужели довела мужика до инфаркта одними только ласками?
Подскочила, кинувшись к двери, но Кирилл поймал меня за запястье.
- Ты куда? - не понял он.
- За помощью! - выкрикнула я, пытаясь вырваться.
- Думаешь, что мне нужна помощь, чтобы переспать с тобой? - без тени улыбки сказал он, хоть я расценила бы это как шутку.
- Эээ... - неопределённо протянула я, не зная, что и ответить. - Ты отказался от секса и упал на спину, я подумала, что тебе плохо.
Кирилл возбуждённо засопел, глядя на меня, причём он не просто смотрел, а лапал глазами.
- Да, мне плохо, - признался он. - Я так же хочу секса, как и ты, а то и больше. Но нам не стоит заниматься этим до зачатия.
- Что? - вконец обалдела я, плюхнувшись на кровать. - Ты в воём уме? Какое зачатие без первой брачной ночи? Я ещё девственна! Неужели ты не хочешь лишить меня невинности?
Кирилл помолчал, тяжело дыша, сел по-турецки, отчего его инструмент страсти вздыбился, нацелившись на меня.
- Зачем мне пачкаться в крови, когда завтра специалисты проведут процесс дефлорации и сразу же введут в тебя моё семя, обогащённое новыми генами.
Я аж задохнулась от негодования! Вот ещё эстет! Что за извращённый подход к зачатию? Видите ли, в крови ему член пачкать не хочется! Да я ему сейчас.
И тут мой гнев пошёл на убыль. Опять капсула подавила моё сознание. Раз так хочет муж, то будет так, как он скажет.
- Хорошо, дорогой, - почему-то я улыбнулась, да и голос прозвучал мило, хотя мне хотелось орать, истерить и пинать муженька ногами. - Только откуда специалисты возьмут биоматериал для оплодотворения, если он пока что в тебе? Или ты уже пополнил банк спермы?
- Нет, - он покачал головой и встал, направляясь в неисследованную мной часть комнаты. -Я сейчас займусь этим.
У меня челюсть брякнулась об пол от изумления. Это что же получается? Пока я буду лежать в постели, мечтая о сексе, мой муж будет самоудовлетворяться в ванне, чтобы подготовить материал для завтрашней процедуры? Ну уж нет! Это мне не подходит!
- Постой, - я догнала его и, прижавшись животом к его спине, обняла за плечи. - Давай сделаем всё, как нормальные люди: в постели и естественным путём. Это я не о зачатии, а о сексе.
- Да что ты говоришь? - он не сдержал ярости. - Как можно предлагать подобное? Дефлорация настолько омерзительна, что может навсегда отвратить меня от тебя! Поэтому даже не собираюсь касаться тебя до того, как это сделает доктор!
Его слова, как звонкая оплеуха, хлёстко припечатались к моему лицу, заставив его разгореться жаром стыдливости. Большего оскорбления мне никто никогда не наносил. Я берегла себя для брачной ночи с мужем, а получается, что моим первым сексуальным партнёром станет резиновая перчатка, надетая на руку доктора, или железо манипулятора.
- Конечно, - услышала я собственные слова, которые еле вылезали из моего горла. - Мы сделаем так, как ты посчитаешь нужным.
До твердолобого Кирилла всё же дошло, что он оскорбил меня, поэтому он развернулся и нежно потеребил меня за щёку. Подмигнув, сказал:
- К тому же если я не сдержусь во время секса и выпущу семя в тебя, то зачатие произойдёт без генномодифицированного улучшения. Дорогая, нам с тобой не нужны обычно рождённые дети. У них нет будущего.
С этими словами он оторвался от меня и прошёл к стеклянной двери, которая вела в ванну. Внутри зажёгся свет, и сквозь стекло двери я увидела, как мой муж вставил член в некое отверстие в небольшом приборе и тот завибрировал. Кирилл откинул голову назад и часто задышал. Я смотрела на происходящее с ужасом.
Пятясь, дошла до кровати и, наткнувшись на неё, рухнула, не веря своим глазам. Это было за пределами моего понимания. Осознание того, что я очень сильно влипла, выйдя замуж за Кирилла, смешивалось с назойливой стимуляцией капсулы, навязывающей мне покорность. Я глянула на запястье, где под кожей пряталась маленькая дрянь, заставляющая меня подчиняться воле искусственно рождённого, доминирующего мужчины.
Я не хотела больше любить его! Я не хотела делить с ним постель! Уж лучше женский питомник, чем такое замужество! Муж меня даже за человека не считает! Я для него -инкубатор! В негодовании я вгрызлась зубами в запястье, намереваясь выкусить назойливую капсулу, но её усиленный импульс воззвал к кротости.
Я тут же смиренно разжала челюсти и с умилением посмотрела на супруга, почти дошедшего до высшей точки удовольствия. Осознание того, что ему сейчас хорошо, затопило моё сознание, и от этого мне стало тоже хорошо. Нет, я не получила оргазма, но нечто похожее испытала, причём не на физическом, а на умственном уровне.
В это время Кирилл шумно выдохнул, вжавшись бёдрами в аппарат и замер. Ну что ж, хоть кому-то из нас двоих стало приятно этой ночью. Аппарат ещё немного пожужжал, консервируя семя для завтрашней процедуры, затем продезинфицировал детородный орган и мой муж вышел из ванны с широкой улыбкой на устах.
Он лёг на кровать и повалил меня рядом с собой. Обнял, будто не произошло ничего из ряда вон выходящего.
- Как же мне хорошо с тобой, Леночка, - произнёс он, словно между нами только что случился бурный секс.
- Мне с тобой тоже, - мурлыкнула я в ответ, кладя голову на его плечо.
Моё тело пульсировало от неудовлетворённости, а душа горела от обиды, но я должна была всё стерпеть. Так надо. Он - мой муж. Он - искусственно рождённый. Он - мой господин.
Засыпая, я неосознанно подумала о Максиме. Его красивое улыбчивое лицо явственно предстало пред моим внутренним взором. С Максом такой ситуации, как с Кириллом, точно не случилось бы. Всё же против природы не попрёшь - она не зря устраивает естественный отбор, оставляя в живых лишь тех, кто может размножаться самостоятельно, без вмешательства науки. Не стоило людям изобретать искусственное размножение. Оно порождает странных людей. Очень странных...
* * *
Стоя в ванне, Кирилл ощущал, как по тонкой коже детородного органа пробегают импульсы. Они доставляли немыслимое удовольствие. Кирилл не первый раз пользовался этой машиной, чтобы снять сексуальное напряжение. Но раньше он не был женат, и не желал опускаться до общества девушек по вызову. Но сейчас всё изменилось. Сегодня он женился на любимой женщине, которую долго добивался и мечтал о совместной жизни с ней. И что же получилось? Она только что пыталась заняться с ним сексом, а он, как последний идиот, отказался от неё.
Но почему? Что двигало им? Он и сам не понимал. Введя член в аппарат для удовольствий, Кирилл представил себе, что находится в постели с женой. Представил, как они ласкают друг друга и как он, сокрушая её невинность, властно покоряет девственные глубины. Он застонал от удовольствия. Снова и снова он вгрызался в тёплую плоть, и ему даже казалось, что он слышит стоны удовольствия Лены. От этого ему становилось ещё лучше. По позвоночнику будто пробежал ток, и Кирилл выгнулся, изливая семя в лоно супруги. Никогда в жизни ему не было так хорошо...
Отдышавшись, он пришёл в себя. Аппарат для удовольствий обмывал его плоть. Всё, что только что испытал Кирилл, было не с женой, а с этой чёртовой бездушной машиной! Но по-другому нельзя было! Поступи он иначе, оплодотворение могло произойти в супружеской постели, а не в кабинете доктора. И тогда его первенец был бы обречён на жизнь изгоя. Пока что обычно рождённые и искусственники живут бок о бок, так как общество ещё не стёрло границы между ними, но через десяток лет обычные люди станут не нужны. Семя таких мужчин перестанут использовать в питомниках для беременных, и эти мужчины станут отработанным материалом.
Обычные женщины тоже слабы и выносить десять детей для них непосильная нагрузка. Больше половины умирают в муках, рожая пятого-шестого ребёнка. До десяти мало кто дотягивал. Так что обычных женщин вскоре будут просто ссылать куда-то с глаз долой, чтобы не путались под ногами, пока общество здоровых и полноценных искусственников расправляет плечи.
Думая об этом, Кирилл боялся зачать обычного ребёнка. Он не хотел, чтобы тот стал отбросом общества. Его дети, рождённые от любимой женщины, будут достойными жителями земли. Именно они возродят жизнь на искалеченной планете.
Кирилл бросил взгляд сквозь стекло на поникшую супругу. Она сидела на кровати, еле сдерживая слёзы. Ему стало ещё больнее, чем ей. Зря она думает, что у него нет души. Она у него есть, причём очень даже нежная и трепетная. Но разум доминировал над душевными порывами. Ведь только разум способен сделать жизнь жены безоблачной.
Кирилл поклялся себе, что сделает всё возможное, чтобы Елена стала счастливой. Он так сильно любил её, что боялся потерять. Хотел уберечь от всех невзгод. Завтра произойдёт зачатие их первенца, и после его рождения Кирилл не хотел спешить со вторым ребёнком, чтобы не нанести вред организму Лены. Через какое-то время они с супругой родят ещё парочку прелестных малышей, а после этого его мама пообещала провести операцию, чтобы сделать Елену бесплодной. Такая операция спасёт Лене жизнь.
Конечно, её признают непригодной для общества и решением суда заставят Кирилла взять в жёны ещё одну женщину, но Елена, и только она, останется для него единственной, ради которой он будет жить. Пусть сегодня она обиделась на него, и никогда не простит ему такую брачную ночь. Но так надо было сделать, и по-другому Кирилл поступить не мог...
Глава 3
Ночью меня мучили эротические сны. С помощью капсулы любовь к Кириллу проклёвывалась сквозь недовольство. Во сне мой муж был ласков со мной, и мы наслаждались сексом всю ночь. Просыпаться не хотелось, но меня разбудил протяжный вой сирены.
Я резко села в кровати. За окном слышались громкие хлопки, взрывы, крики, где-то занимался пожар.
- Что случилось? - не поняла я, подбегая к окну.
Кирилл тут же оказался рядом.
- Неужели вторжение заражённых? - в его голосе послышались металлические нотки злобы.
- Вторжение? - в ужасе переспросила я, не веря своим ушам, и прилипла к стеклу ладонями. Мои глаза вгрызались в ночную тьму, выхватывая вспышки от взрывов и горящие следы трассирующих пуль. - Неужели оборона страны пала?
- Похоже на то, - кивнул Кирилл. Он не паниковал. Голос чёткий, размеренный. - Надо одеться и спуститься вниз.
Да, конечно, одеться! Я так растерялась, что готова была голой бежать.
В это время мимо стеклянных дверей промчался Максим. Но тут же вернулся за нами. Двери открылись, впустив его.
- Чего стоите? - он метнул на нас недовольный взгляд. - Одевайтесь! Нам надо в убежище!
Ничуть не стесняясь нашей наготы, он подбежал, схватил моё белоснежное свадебное платье и помог напялить прямо на голое тело. Благодаря Максу я даже не запуталась в одежде: в спешке обязательно бы нацепила не так. Кирилл уже всунул ноги в брюки и натягивал рубашку.
Ухватив за руку, Макс поволок меня к выходу. Я оглянулась на Кирилла. Он не отставал от нас. В моей голове была сумятица, но всё же проскользнул здравый вопрос: почему не муж, а Макс одел меня и пытается спасти? Тут же сама себе и ответила: потому, что Макс всё же паникует, вот и спешит. То ли дело Кирилл! Никого не боится! Даже вторжение извне его не покоробило! Эх! Мне бы придти в ужас от подобных мыслей, но я почему-то продолжала оправдывать все поступки Кирилла и тупо восхищалась им.
По другой лестнице к нам бежали родители Кирилла и Максима. Маргарита Станиславовна с бигуди на голове, Григорий Валерьянович в пижаме и с ночным колпаком. Переполошённые и суетливые, свёкор со свекровью показались мне нормальными людьми, а не напыщенными снобами, коими виделись прежде.