Зная Фиграна, может, даже в миллионе метров.
Он сидел на полу, всё его худое тело сгорбилось над огромным альбомом для рисования. Со времени нашей последней встречи он похудел. Похоже, чем дольше он был отделен от конструкции Менлима, тем сильнее он терял вес, но медики заверили меня, что он совершенно здоров.
Он повозился с рядочком угольных палочек и карандашей, разложенных вокруг него в какой-то точной манере, известной лишь Фиграну.
Однако какой-то порядок явно имелся.
Я чувствовала этот порядок даже среди рандомности.
Снова сосредоточившись на самом Фигране, я заметила видимые очертания его рёбер под распахнутой пижамной рубашкой. Окинув взглядом гладкость его бледной кожи, более тёмные, почти красноватые соски и безволосую грудь, я вздрогнула, почувствовав, что невежливо пялюсь.
Реакция была вызвана не его телом, а тем, что я увидела, когда я вошла сюда.
Очевидно, переезд «расстроил» Фиграна.
В последнее время Варлан занялся успокоением эмоциональных взлётов и падений Фиграна, применяя те методы, которые работали, когда опекуном разделённого видящего был Галейт.
Насколько я поняла, это преимущественно делалось через сексуальное удовлетворение.
Хотя привязанность тоже была частью этого, наверное.
И да, это сработало (лучше всего остального, что мы пробовали с ним, это точно), но это тревожило меня. Фигран так походил на ребёнка и во многом был отрешённым, что мне сложно было не думать, будто Варлан злоупотребляет полубезумным видящим. Как минимум, в моём сознании это больше походило на регулируемое насилие, нежели на что-то, происходящее по настоящему обоюдному согласию.
Варлан относился к этому буднично. Он утверждал, что Галейт десятилетиями так справлялся с Фиграном. Именно так Фиграна обучили находить утешение.
Я знала, что Варлан делает это не с целью навредить Фиграну, но да.
Это никак не могло ощущаться «нормальным» для меня.
Таким образом, когда я мельком увидела их через портальное окно, я наградила Ревика потрясённым взглядом, который сменился чем-то чертовски близким к злости. Ревик тоже не выглядел обрадованным, но он лишь пожал плечами и прямо сказал мне:
Он попросил его.
Я знала, он имел в виду то, что Фигран попросил позвать Варлана, но это знание ничуть не смягчило мою реакцию. Один лишь вид того, как Варлан получает минет от Фиграна, гладя видящего по длинным рыжевато-каштановым волосам и наслаждаясь этим, наверняка навеки выжегся на моей сетчатке.
И всё же я мало что могла сказать.
Длинный кусочек угля, короткий кусочек угля, ручка с чёрными чернилами. Длинный кусочек угля, короткий кусочек угля, ручка с синими чернилами, оранжевый восковой мелок. Длинный кусочек угля, ручка с зелёными чернилами, жёлтый восковой мелок, чёрный восковой мелок
Всё так и продолжалось, простираясь перед ним впечатляюще симметричным полумесяцем, который он раскладывал добрых два часа, если верить Балидору. Он начал в то же мгновение, когда конструкция резервуара замкнулась на кузове бронированного грузовика.
Закончив, он попросил позвать Варлана.
Они предложили ему еду, симуляторы, но он ничего не хотел.
Он захотел Варлана.
Я знала, что Касс тоже где-то здесь. Они нашли способ разделить конструкцию внутри резервуара, но они всё равно находились в одном общем Барьерном пространстве На этом транспорте имелось место лишь для одного резервуара, так что мы не сумели разделить их полностью, но мы могли помешать им общаться.
Для этой беседы Ревик предпринял дополнительные меры предосторожности, вырубив Касс.
Я уже сделала мысленную пометку, чтобы в следующий раз её вырубил кто-то другой.
Я знала, что он не убьет её намеренно.
Ну, я почти уверена, что он бы так не поступил.
Поскольку мы не сумели использовать Касс, чтобы исправить свет Лили, становилось все сложнее найти причины, чтобы оставить её в живых. Я уже несколько раз отговаривала Ревика, говоря ему, что я относительно уверена, что проблема как всегда в Менлиме. Мы пытались поместить Лили с Четвёркой (то есть, со мной, Ревиком, Фиграном и Касс) в одном сегменте резервуара. Мы не смогли добиться никакого реального изменения в свете Лили, но Балидор и Тарси считали, что это наверняка связано с проблемами и разладами в светах Касс и Ревика.
Никто не имел никакого представления о свете Фиграна, поскольку он с самого начала был причудливым.
Проблема в том, что я никак не могла исправить свет Касс достаточно хорошо, чтобы мы попробовали экспериментировать без того парализующего влияния Дренговтолько не тогда, пока сеть Менлима всё ещё функционировала. Мы даже не могли выпустить её из резервуара, когда её свет в таком состоянии.
Я «исправила» свет Ревика и Лили до определённой степени, привязав их свет к моему и тем самым сделав наши жизни зависящими друг от друга. Я не собиралась делать свет Касс зависимым от Ревика или от меня и уж тем более от Лили.
Это совершенно исключено.
Балидор и Тарси выдвинули теорию, что Четвёрка в целом будет неполноценной, пока мы не решим проблему с Касс и, возможно, проблему с этой «лазейкой» в Ревике. Это означало устранение сети Дренгов или как минимум существенное её ослабление.
В результате мы пока что ничего не могли сделать для Лили.
Свет Лили оставался сломанным. Как и свет Ревика.
Что ещё хуже, если что-то случится со мной или Ревиком, это убьёт и Лили тожепо крайней мере, до тех пор, пока мы не решим проблемы с её светом.
Вытолкнув это из моего разума со вздохом, я посмотрела обратно на Фиграна.
Его альбом лежал открытым перед моими глазами, якобы покоясь на белом цементе, который окружал бассейн, размещённый на крыше жилого комплекса. Тот самый комплекс мы использовали в качестве штаб-квартиры.
В реальной жизни это здание стояло к северо-западу от Силома, делового района Бангкока.
Фигран свесил бледную босую ногу с тёмно-рыжими волосками в виртуальный бассейн. Как только вокруг него появилась эта проекция, он радостно задрал пижамную штанину и сунул ступню и ногу в синюю воду.
Периодически он покачивал этой ногой, и на его скульптурных губах играла тень улыбки.
В какой-то момент он также осторожно обмакнул голову в воду, отжав волосы ещё более аккуратнопредположительно чтобы не оставить мокрых пятен на своих рисунках.
Иллюзия была убедительной, вплоть до ветерка, шелестящего верхними страницами альбома Фиграна, так что ему приходилось прижимать их пальцами и ладонью, чтобы не испортить угольные линии, которые он рисовал.
Однако на деле меня даже не было в резервуаре и уж тем более я не нежилась с Фиграном у кристально-голубого бассейна с видом на задымлённое предвечернее небо. Я не могла быть в резервуаре по той же причине, по которой Ревик не мог быть в резервуаре. Он, я и Лили не могли быть отрезаны от света друг друга, иначе мы умрём.
Так что я сделала это.
Я бы не стал врать, сказал Фигран в настоящий момент. Он прижимал лист альбома, задумчиво плескаясь ногой в бассейне. Ты думаешь, я бы соврал тебе, сестра? Даже сейчас?
Я глянула на ВР-показатели, ощутив их изменения, когда он о чём-то подумал.
Конечно, я не могла по-настоящему почувствовать мысли или чувства Фиграна, но Вик и Данте проделали зловеще хорошую работу по трансляции Барьерных сигнатур. Это не работало для более деликатных значений, особенно с Фиграном, но когда сами мысли были прямолинейными, это передавалось так же отчетливо.
В этот раз мысль Фиграна была кристально ясной.
Фигран надеялся, что я предложу ему выпить.
Я улыбнулась.
Алкоголь обычно не идёт тебе на пользу, Фиг.
Но это было бы приятно здесь так приятно. У бассейна.
Я нейтрально кивнула.
Понимаю. Это все равно не лучшая идея, брат.
Как насчет слаша2? он понизил голос до бормотания. Огненная вода лучше, но слаш тоже хорош. Можно притвориться, что светит солнце. Лодки и красивенькие юбочки. Лёгкий ветерок
Не сейчас. И нет, добавила я, запоздало отвечая ему. Я не думаю, что ты бы соврал мне. Не нарочно. Но ты можешь сделать это неосознанно.
Хмыкнув, Фигран снова сосредоточился на своём рисунке.
Я не могла понять, было ли хмыканье реакцией на мой отказ дать ему напиток, или же это связано со второй частью моего ответа.
Он бурчал себе под нос, рисуя на открытом листе бумаги, по-прежнему удерживая его ладонью, а теперь ещё и той ступней, что не была опущена в бассейн. Я силилась различить его слова сквозь шум виртуальной записи ветра.
Он пытался выяснить, бормотал он. Он пытался, возлюбленная сестра он пытался. Да, он пытался. С усердием пытался. Снова и снова и снова.
В некоторых отношениях Фигран почти не изменился с тех пор, как мы в последний раз содержали его в Нью-Йорке.
В иных отношениях он стал значительно другим.
Однако многое из последнего оставалось для меня смутным, во всяком случае, в плане того, что я могла описать словами. Его свет был другимвременами совсем другим. Он также казался мне менее сломанным и хаотично разбросанным, чем я помнила по Нью-Йорку.
Я старалась расслышать его через виртуальный транслятор, когда его голос сделался тише.
Он пытался выяснить, повторил Фигран. Он не мог. Много, много секретов в тёмном месте. Он настойчив. Он пытался. По чуточке, по кусочку. Большие вещи. Маленькие вещи. Детали. Не детали. Они живут под землёй. В земле, сестра, куда он не пойдёт, он покачал головой, прищёлкнул языком. Он хитёр. Очень хитёр. Но и отец тоже. Это как в шахматах, да? Как в шахматах. Отцу нравится выигрывать.
Фигран тише прищёлкнул языком.
Я услышала там нотку сожаления, но возможно, вообразила себе это.
Мне всегда сложно было разобраться в местоимениях Фиграна. Из-за изобилия местоимений сложно уследить за тем, что он говорит. Мне часто казалось, что я строю догадки, даже искажаю вещи, чтобы они вписывались в ту картину мира, с которой мне проще жить.
И всё же его последний комментарий заставил меня хмыкнуть.
Я показала признающий жест на языке жестов видящих.
Тень хитёр. Плюсик.
Ему нравится выигрывать. Плюсик.
Довольно сложно спорить с двумя этими утверждениями. Однако это не помогло мне прояснить остальное. Эти местоимения временами чертовски раздражали.
Ты имеешь в виду Териана, верно? уточнила я. Ты говоришь о том, что Териан пытался выяснить, что задумал Тень, когда ты работал на него. Когда Терри работал на него.
Да, да конечно. Это всегда верно, сестра. Всегда. Даже прежде
Я была почти уверена, что «тёмное место»это пребывание в конструкции Менлима. Однако слова про «под землей» тревожили. Учитывая контекст, я вновь задавалась вопросом, не перескочил ли Фигран с одного местоимения на другое посреди предложения.
Часть про «куда он не пойдёт» могла быть отсылкой к Ревику.
Ревик страдал от чертовски сильной клаустрофобии. Если у Тени имелось нечто важное, какой-то секрет, который он хотел утаить от Ревика, он определённо поместил бы это под землю.
Опять-таки, зная Фиграна, слова про подземелье могли быть совершенно метафорическими.
Фигран, сказала я. Мы можем вернуться к первому, о чём ты мне сказал? О том, кто есть у Менлима здесь. В смысле, с нами. Внутри нашей руководящей команды, в ответ на его непонимающий взгляд я терпеливо ждала. Шпион, Фиг. Терри Териан узнал что-нибудь об этом шпионе? Пол? Возраст? Положение в нашей структуре?
Нет.
Я подавила раздражение, но сохраняла терпеливый тон.
Ты уверен?
Уверен? Да, да. Конечно. Конечно, я уверен, Фигран посмотрел на меня в упор, и в эти несколько секунд его янтарные глаза были нетипично ясными. Онэто я, знаешь ли, доверительно сообщил он мне. Териан. Онэто и есть я, сестра. Часть меня. Мы одно и то же.
Я кивнула, подавляя желание рассмеяться.
Я сохранила нейтральное лицо, выдохнула и вновь вежливо кивнула.
Понятно, сказала я. Спасибо, что прояснил это, брат.
Конечно. Конечно. Рад помочь, моя прекрасная сестра. Всегда.
Я бы снова захотела рассмеяться, но вместо этого поймала себя на том, что обдумываю его слова.
Честно говоря, легко было забыть, что Терианэто Фигран, а ФигранТериан. Не образно, а буквально. С другой стороны, я не уверена, как много «Териана» осталось в нём с тех пор, как мы отрезали Фиграна от остальных его тел, поместив в резервуар.
Тело «Териана» умерло прямо на моих глазах.
Как только все его вторичные тела погибли, Балидор на короткий промежуток времени выпустил Фиграна из резервуара, думая, что это может помочь ему воссоединиться с освободившимися частями его самого, которые теперь не были присоединены к другим телам. Несмотря на это, никто из команды разведки, даже Тарси, не знал точно, «собрал» ли Фигран все эти отдельные части во внятное целое.
Мы беспокоились, что процесс может его убить так что дело ещё и в этом.
Наблюдая, как Фигран рисует, я подавила очередную волну раздражения.
Если Локи действительно намеревался уехать сегодня, тогда к завтрашнему дню мои люди вновь окажутся в боевых условиях, охотясь на Сеть Менлима. Чандрэ вскоре последует за ним.
Ни то, ни другое меня не успокаивало.
Ревик и Врег правы. Всё это происходило недостаточно быстро. Это не будет достаточно быстро, даже если Локи и Чандрэ умудрятся сразу найти свои цели без осложнений, что чертовски маловероятно.
Тарси, Врег, Ревик, Юми и 'Дори месяцами возились с моделями сети в надежде суметь разрушить её часть, если нам удастся дестабилизировать несколько опор. Проблема в том, что эта чёртова штуковина выглядела по-разному в зависимости от того, кто её изучал. Это как та притча по слона и десять слепых человек. Один говорил, что это канат, другойчто это дерево, третийчто это стена, четвертыйчто это веер. Все они, наверняка, частично правы, но по большей части ошибались.
Ничто из этого не складывалось в ясную картину.
Что ещё хуже, если Фигран прав, если он не играл с нами и не подсовывал информацию от Тени, у нас имелся шпион.
Не просто лазейка в свет Ревиканастоящий шпион.
Конечно, мы давно подозревали это.
Балидор озвучил такую вероятность через считанные минуты после того, как Дорже убил Вэша прямо на наших глазах. Проблема в том, что кто бы это ни был, это наверняка кто-то из моих близких людей.
Возможно, это мой друг. Или друг Ревика.
Это определенно тот, кому мы доверяли.
Может, тот, кого мы любили.
И это просто отстой.
Это откровенный отстой, даже если не знать деталей.
Мы с Ревиком долгое время говорили себе, что единственный кротэто он. То есть, мы предположили, что Менлим имеет возможность вытягивать информацию из света Ревикаили из света Врега, Джорага или какого-то другого бывшего Повстанца. И это тоже отстой, да, но всё же не так плохо, как узнать, что один из наших друзей осознанно предаёт нас.
Он проверил информацию, которую я предоставил, да? Твой бывший любовник? Фигран невинно моргнул янтарными глазами. Он увидел, что эта информация подтверждается? Что сведения надёжны?
Я вздрогнула от того, как он назвал Балидора.
Я была уверена, что это ещё меньше понравилось Ревику, слушавшему по другую сторону этого стекла. При условии, что он до сих пор там.
«Я здесь», послал Ревик.
Я тихонько прищёлкнула языком.
Даже если Ревик отчасти шутил, его ответ был резким. Без надобности резким, учитывая, что это же Фигран, и все мы знали, что он чокнутый.
Но Ревик в последнее время вел себя довольно странно. Страннее обычного.
Конечно, я более-менее знала, почему, но его перемены настроения всё равно выбивали меня из равновесия. Я также знала, что в грядущие недели и месяцы всё станет только хуже. Я гадала, сможем ли мы справиться с этим, хоть по отдельности, хоть вместе.
Однако об этом я тоже не хотела думать.
В последнее время я осознала, что получаю от других людей много вопросов о хаотичном поведении Ревика, особенно когда они не могли получить от него связных ответов. Я также ловила себя на том, что защищаю его.
Перед Врегом. Джоном. Локи. Чиньей.
Даже перед Чандрэ.
Он чертовски много времени проводил на частных встречах с Тарси и Балидором, так что отчасти дело в этом.
Я знала, что Врег немного обижен тем, что его отрезали от данных собраний. Я подчеркнула, что меня тоже не позвали, но это не успокоило Врегаили Юми, если уж на то пошло, которая тоже казалась слегка оскорблённой.
Я знала, что все они хотели помочь Ревику разобраться, что не так с его светом в плане триггера, который заложил там Менлим. Я также понимала, почему Ревик держал этот список коротким.