Что?! Ты использовала меня, чтобы воскресить его?! На какой чёрт тебе это понадобилось, Синти?! Да ты ещё более чокнутая, чем я думал.
Не кричи, поморщилась она. В своё время я сильно интересовалась персоной моего папочки, не спорю. Но мне тогда было четырнадцать, а не около двухсот. В моём возрасте любовников ценишь выше родителя, которого никогда не видел. Для меня он стал таким же сюрпризом, как и для тебя. Если не больше. Но что прикажешь с ним делать? Опыт подсказывает, что воскресить Элленджайта гораздо проще, чем его умертвить.
Сказать, что я был в шоке и разочаровании, значит, было не сказать ничего.
Ральф Элленджайт, родившейся у матери от её же собственного сына, выродок, не успевший дожить до двадцати одного года, но оставивший столько болезненных воспоминаний, что среди моих родственников он был почти легендой. Человек, которым хотели обладать столь многие, но который не достался никому. Тот, кого даже наша мать, не боявшаяся ни чёрта, ни бога, умевшая заставить слушаться себя всех, включая Синтию, вспоминала с содроганием.
«Он был прекрасен, как-то сказала она мне о своём брате. Но до такой степени изломан, что всё в нём сочилось безжалостной жестокостью. В первую очередь к себе».
Мать так и не смогла простить Синтию за наш с ней роман. А когда та напомнила ей, что родилась сама от её родного (а если быть точнее, сводного, братау Снежанны и Ральфа были разные матери), она единственный раз в сердцах бросила, что брат никогда не спрашивал её мнения на этот счёт. Из чего лично я сделал вывод, что он её изнасиловал. Это объясняло многое и, в первую очередь, те противоречивые чувства, что мать испытывала к моей сестре, и то, что Амадей согласился жениться на женщине с ребёнком не от себя и никогда не упоминал о прошлом.
Мой отец был тем ещё засранцем. Не таким, как Кинг, но по-своему выносить его было очень нелегко. А мать он любил, но при одном упоминании её покойного старшего брата едва ли не плевался ядом. И кузена Ральфа на дух не переносилтоже.
И что мы натворили? подумал я внезапно вслух. Большинство тех, кто знал этого кренделя сходились на том, что умереть для него было благом, а для всех остальных, несмотря на величайшую печальвеликой удачей. Ты считаешь, нам не хватает в жизни неприятностей?
Можешь его убить, если хочешь. Возражать не стану. Проблема в том, что у тебя вряд ли получится.
Я подошёл ближе, вглядываясь в пока ещё ничего не выражающие, словно маска, красивые черты. Знакомые черты на лице незнакомца.
Ты не думаешь, что он будет ненавидеть нас? тихо выговорил я. За то, что мы вернули его в мир, который он так пытался покинуть? Он воспримет своё воскрешение как нечто болезненное и неправильное. Да так, оно, по сути и есть.
Думаю, деловито кивнула Синтия. Поэтому и попросила тебя остаться и разобраться с тем, что мы натворили.
Перехватив мой взгляд, она невозмутимо пожала плечами:
Ладно! С тем, что я натворила.
Как ты хочешь, чтобы я с ним разобрался.
Поговори с ним. Объясни, что случилось. Так, как сам посчитаешь это нужным.
Глядя на выхваченное нами из пустоты создание, я чувствовал и жар, и холод одновременно. Разочарование заставляло меня чувствовать себя как на иголках. И в тоже время нельзя было не признать, что даже на фоне Эллендажйтов, красавцев как на подбор, незнакомец отличался какой-то особенной прелестью. У него бы неземной вид ангела с картин.
Так красив, задумчиво протянул Синтия, не сводя с него глаз.
Возможно, всё дело в освещении? предположил я.
Мерцающий свет танцевал изящными плоскостями и углами на лице незнакомца с дорогим нам именем.
Настоящий лунный принц, с задумчивой усмешкой проговорила Синтия, проведя пальцами от предплечья до плеча незнакомца с лёгким интересом, который можно было бы проявить к красивой статуи. Прекрасен, как падающий с серебристо-серого неба снег.
Ага, мрачно кивнул я в ответ. Только вспомни: Pulchritudo est crudelis
Красота жестока, кивнула Синтия. В нашем фамильном случае с этим трудно поспорить. Но ему вряд ли удастся нас чем-то удивить. Зато предстоит самому, как минимум, очень удивиться.
Смерив Синтию взглядом, я покачала головой:
Почему ты меня не послушала? Теперь в мире на одно прекрасное чудовище больше. А зная нас так, как знаем себя мы сами, приходится сильно сомневаться в правильности того, что именно красота спасёт мир
Тише, Альберт! шикнула на меня Синтия. Мне кажется, или он действительно приходится в себя?
Мы оба замерли, как двое нашкодивших школьников, застигнутых на месте преступления строгим учителем.
Даже не прикасаясь к нему, я чувствовал, как в его груди начинает биться сердце. Упрямыми болезненными толчками. И понял, что ему больно. Очень больно.
На стройной шее отчётливо затрепетала жилка. Серебристые волосы словно засветились ярче, будто наполняясь лунным светом. Лицо незнакомца казалось очень бледным, на нём словно не было ни одной порыгладкая, как атлас, кожа.
Серебристые ресницы затрепетали, словно крылья бабочки, и поднялись.
Серые, словно клубящиеся небеса, глаза, без всякого выражения уставились на нас.
Глава 2. Мередит
Она не любила отчаиваться и грустить, считая это занятие бессмысленным. Уныватьгневить судьбу. Если дела шли хорошо, этим следовало пользоваться и наслаждаться, если нет? Ну, тогда затихариться, как партизан в кустах, отсидеться иснова в бой!
Но сейчас, как не старалась Мередит крепиться, всё же поводов для оптимизма, мягко говоря, не было. Всё шло наперекосяк, шиворот-навыворот. Линда не желала делиться (а когда это было иначе? Старшая сестра знает, старшая сестра справиться, решит, выдюжит и встретит новое утро в костюмчике «с иголочки»). Однако, несмотря на то, что Мередит никогда не лезла Линде в душу по той простой причине, что сестра этого не терпела, она не могла не видеть, что у той большие проблемы. И проблемы эти были связаны с Кингами. Надежды были на Альберта, но тот, подлец, взял и умер. В неподходящий момент. Ни свадьбы Кэтрин, ни повышенияЛинде. А вообще, как не отшучивайся, горько это.
В отличие от Линды, Мередит относилась к Элленджайту не то, чтобы с симпатией, но терпимо, придерживаясь дипломатических отношений и стараясь держать дистанцию.
Альберт много значил для Катрин.
Для неё же так будет лучше, сухо прокомментировала Линда сообщение о гибели Альберта на пожаре. Сможет прожить нормальную человеческую жизнь, которую с такими ублюдками, как эти уроды, никому не видать.
Вряд ли Катрин согласилась бы с Линдой. Вернее, она с ней и не согласилась. Она отказывалась верить в известие о смерти Альберта.
Что за бред вы обе несёте?! Почему я должна в это поверить? Не поверю, пока не увижу собственными глазами его труп!
Нет ничего страшнее, чем сообщать близким о смерти. Мередит в этом не раз убеждалась. Но прежде те, кому она приносила страшные новости, не были её друзьями.
Катрин задавала ей вопросы, снова и снова, а у неё не было ответов. Она не встречалась с Кингом, а слышала обо всём случившемся из третьих рук.
Мы должны поехать и во всём убедиться сами!
В этот самый момент ожил мобильник и подруги смолкли, когда на дисплее определился номер Альберта.
Катрин так судорожно схватила аппарат, что не сразу сумела нажать кнопку вызова.
Да?
Катрин?
Альберт?! Это ты!? Слава богу! Мне сказали, что ты погиб. Я я чуть с ума не сошла! Где ты?
В Кристалл-холле.
Ты скоро вернёшься?
Полагаю, разумнее дождаться рассвета, голос его звучал тускло и уныло, как неяркая лампочка.
Как так получилось? Я ничего не понимаю. Зачем Кинг привёз меня к Линде? Зачем врал о твоей смерти?
Полагаю, он не врал. Скорее, сам обманулся.
Я не
Катрин, Кинг часто злоупотребляет наркотой. Он только что похоронил жену и не совсем адекватен. В Хрустальном доме действительно был небольшой пожар
Небольшой?
Ну, по крайней мере, ничего не пострадало. Я вернусь, как только улажу кое-какие дела.
Опять дела?! Сколько это может продолжаться? Когда это кончится?! вскричала Катрин и тут же прикусила язык. Ладно, поговорим об этом позже. Главное, что ты в порядке. И учти, если ты не приедешь утром домой, я приеду за тобой в Кристалл-Холл сама.
Приятных снов, Кэтти, уклончиво прозвучал его голос и связь прервалась.
Альберт жив, сообщила Катрин.
По всей видимости она не осознавала, что говорила по громкой связи и Мередит слышала каждое слово их беседы.
Отлично! Хорошо всё, что кончается хорошо. А сейчас было бы отлично всем нам отдохнуть.
Мередит посидела с подругой, пока та не заснула. Чтобы успокоить, пришлось ввести Катрин успокоительное.
Какая ужасная, бесконечная ночь, спустившись вниз, где у стола, не включая света, сидела Линда, поделилась впечатлениями Мередит. Не знаю, может быть Кинг считает подобные шутки весёлыми? Этакий чёрный мафиозный юмор? Но я всё равно счастлива, что Альберт жив.
Мы уезжаем из Элленджайта, безапелляционным тоном заявила Линда.
В голосе её не звучало ни единой эмоции. Так мог бы говорить автомат.
Мередит, приблизившись, встала рядом. Облако, последнее время словно окутавшее их дом, постепенно превращалось в кокон.
Мы не можем уехать, возразила Мередит. Здесь наш дом, твоя работа, моя учёба. Наши друзья.
Мы уедем и точка! взорвалась Линда. Это не обсуждается. Я так решила.
Нет, дорогая, так не пойдёт, мягко возразила сестре Мередит. Ты не можешь решать за нас обеих. Это так не работает. У Катрин вот-вот свадьба, а я обещала быть подружкой
С этой ролью прекрасно справится Ирис. Она даже фотогеничней.
Ты добрая. Я знаю, что Ирис красивей меня, но зато мы с Катрин ближе друг другу.
Не говори ерунды! Катрин, конечно, отличается от всей остальной чокнутой семейки, но онаЭлленджайт. Тебе не следует привязываться к ней. Она использует тебя и выбросит из своей жизни не задумываясь.
Она не такая, Мередит старалась сохранять терпение, прекрасно понимая, что то, что произошло у Линды, заставляет её быть злой и несправедливой. Она никогда так со мной не поступит.
Откуда ты знаешь?! Откуда?
До сих пор она этого не делала. И пока не сделает, я буду думать о ней, как о моём друге. Настоящем друге. И такой же я буду стараться быть для неё.
Прекрасно. Поддерживай с ней отношения, если хочешь. Благо, в наше время средств для связи предостаточно. Но из города мы уедем, ясно? Он уже отнял у меня родителей, детство, невинность и мечты. Я не позволю, не допущу, чтобы и тебя у меня отняли.
Линда, я взрослый человек. И я не твоя собственность. Если ты хочешь уехать, ты можешь это сделать. Но я никуда не поеду.
Даже если в городе мне оставаться опасно? вскинула Линда блестящие, сухие злые глаза.
В первый момент сердце Мередит испуганно сжалось. Но потом она интуитивно почувствовала, что сестра пытается её манипулировать.
Тебе действительно что-то угрожает?
Рэй Кинг. Он превратил мою жизнь в ад. Вместе со своим милым сыночком.
Которым из?
Сама как думаешь? ядовито спросила Линда.
Мередит не знала, что думать. Она отказывалась это делать. Слишком страшно было.
Энджел? рискнула она назвать нейтральное имя.
Нет, моя дорогая, не Энджел, сердито фыркнула сестра. Я не хотела тебе об этом говорить, понимая, что, скорее всего, причиню этим боль. Ты всегда неровно дышала к Ливиану. Даже когда мы были детьми.
Ливиан? удивлённо протянула Мередит. И что он сделал? Оскорбил тебя? Сорвал какую-то сделку? Спутал карты? Пострадавшее самолюбие не повод всё бросать и сбегать. Ты сама меня этому учила?
Пострадавшее самолюбие? в смехе Линды звучали истеричные нотки. Можно, конечно, сказать и так! Но он не сделку сорвалон меня изнасиловал.
Сёстры уставились друг на другу зло, словно враги.
Мередит смотрела на Линду, видела перед глазами спокойное, надменное, уверенное лицо Ливиана и никак не могла поверить в услышанное.
Этого не может быть, сорвалось с губ прежде, чем она успела понять, что произносит.
Линда подскочила, как ужаленная:
Значит, я лгу?!
В это поверить было ещё сложнее.
Когда это случилось? подавлено спросила Мередит.
Около месяца назад. Может, чуть больше, не хотя призналась Линда.
Она не врала. Она и вправду не могла бы назвать точный срок, да и дата словно улетучилась. Подобные события вовсе не то, что хочется бережно хранить в памяти. Совсем наоборот.
Около месяца! охнула Мередит. И ты говоришь мне об этом только сейчас?!
И сейчас не молчала бы, если бы не необходимость убедить тебя покинуть Эллиндж. А если я буду умалчивать о событиях, побудивших меня к такому решению, ты ведь меня не поймёшь?
Не могу поверить! потрясённо повторяла Мередит. Как такое могло случиться?
Не жди, что стану рассказывать в подробностях.
Нет, конечно
Признание сестры больно ранило.
Мередит ничего не могла поделать с тем, что воспринимала случившееся как предательство. Это было несправедливым по отношению к Линде, неправильно, но она ничего не могла с собой поделать. Она так чувствовала.
Как Ливиан мог приехать тогда к ней, разговаривать с ней как ни в чём не бывало после всего случившегося? Как Линда столько дней не подавала даже вида? Что происходит со всеми в этом городе? Что за миазмы сумасшествия витают в воздухе?
Линда должна была рассказать. Именно так ведут себя близкие людиделятся, хорошим ли, плохимвсем. Мередит никогда не имела от старшей сестры тайн. Она делилась, а то, как повели себя Линда и Ливиан в данной ситуации напоминало двух взрослых, выславших ребёнка в детскую. Это было оскорбительно. Это было больно. Но самое печальное, что при всём вышеперечисленным злиться на Линду у Мередит не получалось. Выходило только сильно, до слёз, до тоски, расстраиваться.
Но как не злилась Мередит, как не расстраивалась, уезжать из Эллинджа всё равно не хотелось. И причиной тому была, увы, не благородная дружба с Катрин, хотя бедняжке явно требовались дружеская поддержка и участие. Не преданность науке в лице Медицинского Эллинджского университета. Нет!
Главной причиной был Артур, официально Брэдли, по сутиКинг.
Мередит заставила поверить, что уже не ждёт его появления. Хоть и вздрагивала каждый раз, как принимался трезвонить мобильник, хоть и оборачивалась вслед теням, напоминающим его.
Конечно, она занималась самообманом. Потому что всё ещё ждала.
Чего ждала? Случайной встречи? Мимолётного внимания, как брошенной мимоходом милостыни?
Господи, как же унизительно! Она ради него готова была перечеркнуть всю прошлую жизнь, закрыть глаза на его, более, чем сомнительное, прошлое.
Мередит влюбилась, как девчонка. И ладно бы, он просто воспользовался этим? Но он обещал прийти, говорил о любви ине пришёл.
На встречу с Ливианом она не пошла сама, решив для себя, что отношения с Артуром важней и дороже. И нет, Мередит о принятом ею решении нисколько не жалела, особенно с учётом недавно открывшихся событий. Лишь скорбела о том, что её решение оказалось ненужным тому, ради кого она готова была поступиться столь многим.
В дверь постучали и Мередит, стряхнув слёзы с ресниц, поспешила откликнуться.
Да?
Дверь открылась почти беззвучно. Катрин в длинной белой ночной рубашке походила на призрака.
Не спишь?
Мередит в знак отрицания помотала головой, хотя и так было видно, что она не спит.
Можно к тебе? Мне жутко одной в комнате. Хотя нет, не жутко. Скорее уж тошно. Никак не могу выкинуть из головы, что сейчас Альберт в этом проклятом доме, со своей чокнутой сестричкой! Знаешь, это, наверное, ужасно, я осудила любого, от кого услышала бы то, что скажу тебея была бы рада, если бы эта стерва на самом деле сдохла. Не представляешь, как я её ненавижу. Но, похоже, мне никогда от неё не отделаться. И что делать? Так и жить втроём? Никогда бы не поверила, что смогу попасть в такую странную историю. И что стану терпеть всё это.
Утешь себя мыслью, что выбора у тебя нет, усмехнулась Мередит, обнимая руками поджатые к подбородку колени. Альберт твоя истинная пара и никуда тебе от этого не деться. А Синтия ну, смирись с ней, как с плохой погодой.
Смириться?! Никогда! Я сделаю всё возможное, чтобы избавиться от неё.
Ну-ну. Удачи! зевнула Мередит. Не смотри так, Кэтти. Я на твоей стороне. Но объективно, шансов у тебя на жизнь в Эллиндже без госпожи Элленджайт немного. А вот мне, возможно, придётся уехать.