И вот я встретился с этим рыжим зверем лицом к лицу, лбом к лбудругой бы уже молитвы читал, да я бы тоже прочел хоть одну, только вот ни одной не знаю. Легко отделался на самом деле. Но что-то меня потянуло за ней. Стало очень интересно, почему же убийственно грозная Аделайн ходила в аптеку, где, по всей видимости, купила болеутоляющее: у нее точно что-то было в оранжевой упаковке с белой крышечкой.
Я догадывался, куда она идет, но ни в какую не хотел верить, потому что это абсолютная глупость, что Аделайн идет к старику, тому самому старику, живущему на окраине города, чуть ли не на берегу пляжа.
Но сомнения пропали к тому моменту, когда она напрямую вошла в эту старую халупу, окрасившуюся в зеленый цвет из-за обросшего вокруг мха. Незаметно, как минимум с моей стороны, подкравшись, я глянул в полуразбитое окнооттуда сразу же повеяло плесенью.
Картина была удручающая: дом разваливался на глазах, а по середине, на почти сломанной кресло-качалке, сидел ослепший старик. Он был в обляпанной, покрытой желтыми пятнами белой рубашке, расстегнутой, если быть правдивым. Его толстый живот, обремененный шрамами, чуть ли не висел, а грудь была накрыта толщей седых волос. Хотя на голове ни волоска: лишь толстые и пухлые родинки, которые колыхались на ветру. Его кисти были тоненькие и беспомощные, словно он ими тридцать лет не шевелил, и они атрофировались.
Аделайн тихонько прошла к нему и помахала рукой перед лицом.
Ну че, совсем ослеп? Она говорила ему так, будто он был ее давним другом, хотя он стал удивительно старым еще до ее рождения.
Это ты, милая Аделайн? Я все удивлялся, как он говорил. Он делал это с таким трудом, что семь потов сходило.
Конечно это я! К тебе больше никто не придет.
Он пошевелил губами и сказал:
Это было обидно.
Ой, прости, я же не хотела тебя обижать!
Они умолкли, а затем одновременно рассмеялись.
Ладно, девчонка, больше не смешиумирать мне пока рано.
Все тот же настрой, мне нравится.
Старик чуть-чуть пошевелил головой в сторону двери и произнес:
Там пенсия пришлазнаешь что делать.
Кому на этот раз?
Против СПИДасебе не забудь взять часть.
У Аделайн словно лампочка над головой включилась, и она достала из карманов пачку таблеток. Она обошла весь домик в поисках воды, но ничего не нашла. Снова водка!?крикнула она с кухни. Слово да она не услышала, но, похоже, мертвое молчание его и обозначало. Из другого кармана она достала флягу и не просто протянула все нужное старику, а самостоятельно нагнулась, взяла его язык, положила на него парочку таблеток и залила рот водкой.
Ну а дальше сам. Сказала она и плюхнулась на деревянный, полный торчащих щепок, пол, даже не пискнув.
Она достала портсигар и вытащила оттуда косяк. Пока старик с тяжестью глотал свои таблетки, она уже вовсю пыхтела.
*Затянулась*
Дети не доставали?
Не смей их трогать. Запомнидетибудущее этого города, из них еще можно сделать нормальных людейты и сделаешь из них нормальных людей Не позволяй им улетать Дай мне. Он вытянул губы трубочкой, прося косяк.
Эй! Это моя отборная трава, а у тебя таблетки!
Купленные на мои деньги Думаешь, я не знаю, что ты тратишь их на мое лечение?.. Дай мне чертов сверточек.
И вот пыхтели они оба. Старик будто улыбался не только ртом, но и глазами.
И как он? Спросил ее старик.
Главное все не проеб
Цыц!
*Затянулась*
Я справлюсь, хорошо? Я всегда со всем справлялась!
А как же та другая? Первая Как же ее там звали
Мне было плохо, я была не готова.
Столько лет ведь утекло
Послушай! Я всегда буду. Я всегда буду приглядывать за тобой и другими.
Я ушел: все скатилось в какую-то мелодраму, где они обсуждали жизнь и наш городбольше они меня не интересовали. Хочу признать, что слухи о старике совсем неправдивые, ведь он оказался далеко не худшим, даже имел похожие на мои взгляды. Эта парочка оказалась увлекательной: никогда бы не подумал, что такой старик и такая девушка могут сойтись вместе.
Теперь вы можете думать, как же не везет старичку то: жить возле пляжа, где постоянно народ плавает и веселитсяне думайте. Наше море чище многих, но когда моряки стали отлавливать вместо рыбы утонувших людей, то тенденция плавать в таком месте спала, хотя иногда к берегу кого-то все равно прибьет, но это такие люди, которым просто не нравятся белые круги.
Вернувшись в аптеку, меня сразу окликнула кассирша, вручившая мне активированный уголь в руки и еще пару пачек таблеток за абсолютно бесплатно. Сказала, что все уже оплачено, а кемсекрет.
11 ноября 2017 года
Этот день я проспал из-за плохого самочувствия и ужасной усталости, а к вечеру, когда мне стало легче, я обнаружил сообщение в телефоне: меня приглашали на похороны Лейлы, которые я проспал. Тем же вечером ее отец прислал сообщение: Мы понимаем. Не знаю, пришел бы я на них, если бы был в хорошем состоянии.
12 ноября 2017 года
Я немного замедлился из-за прошлых дней, но в этот день я был готов действовать: найти Еву и сказать ей, что я верю.
Хочу заметить, что это была первая за долгое время ночь, где я не пялился на блистательную луну, попутно заправляя себя цветным дымом. Обычно то я любил направлять дым ровно на луну, окрашивая ее то в красный, то в зеленый, а в эту ночь я просто смотрел на свой потолок. Вот честно не знал, что у него есть оттенки салатового. И может к утру мне и стало легче со всеми этими побочками космыя теперь начал страдать жуткой бессонницей: не мог перестать думать о Лейле, о том, не слишком ли поздно я приду к Еве и кто вообще такая Ева.
В общем, к утру я был убитый, но я ведь не полный идиот: я всегда знал, что такие ночи будут происходить, поэтому на третьей полке холодильника, в самом дальнем уголке, меня ждала банка полулитрового энергетика. Всяко лучше кофе и бодрит не хуже.
Снова пробравшись на платформу, что висела ниже моста, я ничего не обнаружил: она была пуста. Зато внизу были разбросаны некоторые вещи, которые упали на бетонное основание, а не в воду, как все остальное. Как она могла выкинуть такой идеальный красный пуфик? Если он был ей не нужен, то хотя бы оставила, а я бы забрал себе, но нет, надо же всем доказать, какая ты не привязанная к чему-либо.
Проходя квартал за кварталом, я рассуждал о том, где она может быть. Моя логика была такова: Где может гулять четырнадцатилетняя девочка?но следом шла мысль, которая рушила всеНо раз она жила во многих телах то ей должно быть за сотню, а то и больше. И считайте глупым или умным решением, но я решил сходить в дом престарелых, удивительно, но и такое в нашем городе есть, я думал: раз уж она такая старая, то у нее должны быть старые друзья.
Но следом я узнал, что человеку нужно быть за пятьдесят, чтобы попасть сюда, а таких в городе настолько мало в живых, что мэр города посчитал весь дом престарелых плохой затеей, - мэр может такое говорить? Как-то не по-деловому звучит. В итоге получилось так, что здание стоит пару лет без дела.
Знал я парня, Готье Дюрана, у которого в семье еще была жива бабушкахорошая женщина, но вырастила жуткого сноба, а если не вырастила, то как минимум позволила этому произойти. Любил он потрепать языком о благополучных семьях, называл свою идеальной, а чужих отсталыми. Прямо на переменах подходил и спрашивал: Старые есть в семье?на что ему в ответ говорилиОтвали, Готьеа такие как он просто не отстанут. На своих днях рождениях, когда он собирал огромную толпу на своем заднем дворе, Готье любил усадить за стол свою бабушку и представлять ее как экспонат в цирке уродов. И я приходил на его дни рождения, но не потому что он мне нравился, а потому что я никогда не знал свою бабушку: она, как и мать, умерла сразу же после родов. Я только отца и знаю, наверное, я для него тоже единственный. Надеюсь, я нравился бабушке Готье, потому что сейчас ничего не получится изменить: она умерла год назад, и Готье перестал так много болтать, закрылся в себе и засел в углу класса. Старики мне всегда нравились из-за их жизнерадости. Их будто не затронуло все то, что происходит сейчас. Я спрашивал ее:
Скажите, почему народ убивается?
Сплоченность была у насу вас же что-то другое. Я не знаю, что же в нашем поколении, но с ней я согласен: в этом городе никто не держится за других.
Идя дальше, на самых разных улицах я встречал совершенно одинаковых людей, злых и одиноких, которые так и норовят отвернуться от тебя при первом столкновении взглядов. Я тоже неприветливый, но яро не отбиваюсь от людей, а у нас даже в очередях стоят так, словно удерживают аванпост.
Я подумал, что может быть она в месте, где почти нет людей. И ринулся на кладбище. Оно у нас одно, но большое что конца и края не видно.
Кладбище у нас открытое, ничем не перекрыто, например забором. Достаточно выйти из города, пройти пшеничное поле и перед глазами сразу высветится серая земля с торчащими из нее стелами. Даже облака в этом месте сгущались, не давали лучам солнца освещать могилы людей.
К слову о Готье, в тот день я его и видел. Он сидел возле большого черного монолита, на котором был изображен портрет его бабушки. Добрая такая, улыбалась настолько искренне, что хоть слезу пускай от такой потери. Готье сидел за маленьким столиком и курил, попутно отмахивая дым рукой, подальше от монолита. Он заметил меня и позвал к себе.
Вблизи я заметил краску на монолите, в разных местах. Готье заметил мой интерес и сказал:
Индивидуумы какие-то ее могилу разукрасили: то усы, то злые надписиневозможно вытерпеть. Говорил он, нервно стуча ногой под столиком.
Он был парнем стойким: эмоциональным, но сдержанным в этом плане. Найдя этих художников, осквернивших могилу его бабушки, он бы не стал разбираться кулаками, хотя вполне мог, даже если бы пришлось запачкать свой дорогой костюм, который он любил носить как в школе, так и на улице. Он всегда напоминал мне не делового парня, а какого-то элегантного вора из-за своих ловких рук. Когда ему было скучно, то он раскручивал сигарету от пальца к пальцу, растряхивая пепел на свои перчатки.
*Затянулся*
Просто так интересно вышлоха. Старая женщина, валяется себе в могиле, а кто-то просто кто-то решил расписатьсяздесь! Да меня просто переполняют эмоции! Он никогда не ругался, даже мягко, наверное, этому его бабушка и выучила.
Его трясло от злости, и переполняла такая яростьмне даже показалось, что он выплеснет ее на меня, когда он полез в карманы. Вдруг бы достал пистолет или еще что. Но он лишь достал упаковку сигарет и протянул одну мне.
Покури со мной Давай, не томи. Бери любую, хотя они и так одинаковыеха.
Я не курю. Наконец-то я что-то сказал ему, а это был отказя не лучший собеседник на самом деле.
*Затянулся*
Мне не важно. Бери одну, зажигай и кури. От них ты хотя бы зрачки не теряешь. Ага, зато легкие потерять его никак не беспокоило.
Я прикинул варианты, в которых в основном мучился, потому что косму я бросил, а сам жить без нее не мог. Я взял сигарету лишь с целью временной замены, но в голове я продолжал кричать: Клянусь, если ты станешь зависимым от сигаретубьюсь.
Не знаю чем, Адам, но ты нравился бабушке. Все трещала о тебе, какой ты молодец, как мне нужно на тебя равняться. Когда я узнал, что ты спас левого мужика и потерял руку, я стал думать:Мне этим надо быть? Она с дуба рухнула?а сейчас, когда я наблюдаю за тем, как ты все избегаешь и избегаешь смерти (Хотя ты давно должен был сгинуть!), я уже и не знаю, что думать. Почему ты вскочил тогда перед Мейсом? У тебя не все дома?
*Затягиваюсь*
Ты просто уродом был, так что даже я на фоне был неплохим человеком Я не хочу, чтобы люди себя убивали, и когда я увидел, что Мейс приставил пушку к своему виску, стало страшно.
*Затянулся*
За него или за себя? У него был прокуренный голос, такой тяжелый, что во тьме его легко спутать с опасным бугаем. А когда он задавал прямые вопросы, то даже холодок по спине проходил.
Мило.
*Затягиваюсь*
Это не ответ.
А что, если за обоих? Я боролся за его жизнь и за свою.
Тогда у тебя точно не все дома. В этом городе всем наплевать друг на друга. Все что мы имеемодиночество, оно с нами до конца.
И хорошо ли тебе, одиноким, сидеть тут и плакать из-за рисунка на могиле?
*Затянулся*
Иногда. А может нет, кто знает, ведь это не важно.
Знаю, что не стоило говорить в пользу Мейса, но вырвалось у меня. Нарастали эмоции.
Мейс доказал, что вы не хотите сгинуть. Висела бы атомная бомба над нашим городом, и он бы ею управлялвы бы все также его боялись и ни черта бы не сделали. Город един и мы бы тоже стали.
Готье замолчал. Он молча смотрел на могилу бабушки и курил. Сняв свой дорогущий пиджак, он стал им оттирать красные пятна. Я никогда не верил, что он в серьез любил свою бабушку, но оказалось, что она была для него чем-то большим, чем простым экспонатом для других.
Практика Мейса мне не нравится. Произнес он настолько тихо, что вся фраза является лишь моим предположением.
*Затягиваюсь*
И что ты будешь делать?
Я? За ведром воды пойду, куплю какое-нибудь средство и начну работу Ну как интересно то вышлоха!
Больше я не планировал задерживаться: я так и не нашел Еву, даже не знал, где она, но повезло же, что я наткнулся на Готье.
Дюран, скажи, ты не видел здесь красочную девочку? Розовая такая, с белоснежными волосами.
*Затянулся*
Видел ли я тут кого-тоха? Смеешься что ли? Он парнем был приятным, рассудительным, но не хватало ему простаты. Если бы он просто сказал, что не видел, то я бы так не расстроился.
Мысль о Еве пульсировала в голове и буквально приносила мне мигреневую боль, как минимум я так думал, но дело в том, что мне было ужасно больно идти дальше и не понимать, где она может быть. Легко, когда ты можешь представить себя тем, кого преследуешь, но я даже возраст ее вычислить не мог, хотя видел в лицо, даже сумел пообщаться и все равно никаких идей. А потом пуф и все. В голове наступила тишина, не буквально, но я ничего не мог представить. Словно вся моя энергия иссякла, и я вырубился. Благо, я знал, куда мне нужно идти, чтобы снова восполнить эту энергию
По дороге до завода я потерял настоящую энергию, засыпая прямо на ходу. Не знаю, как я решился в таком состоянии подниматься наверх, по трубе, но в тот момент я и решать ничего не мог: первое, что приходило в голову, я и делал. Пару раз я промахивался, когда хотел схватиться за балку, и чуть не падал вниз, но протез держался очень крепко, не реагируя на мое сонное состояние.
Наверху я уже довольствовался холодным ветром, бьющим мне по лицу с такой силой, что только и оставалось вцепиться в трубу руками, чтобы не упасть. Воздух был бодрящий и здоровый, будто на эту высоту городское зловоние просто не доходило.
Мои дорогие металлические единороги, я был так безудержно рад им, моим батарейкам для фантазии. Они никогда никуда не уходили, всегда ждали меня. Я уставился на них и больше ни на что не смотрел.
Дело подошло к вечеру: огни пустеющих домов тухли, а неожиданно появившееся ранее солнце уходило в спячку. Все больше и больше предметов становились черными и незаметными силуэтами, сливающимися на фоне печальной массы. Я сидел и думал, смотря на свою музу. Хотелось закурить или попарить, но я сдерживался. И все же желание стало невозможно надоедливым. Я подумал: Совсем немного, только чтобы перестать зацикливатьсяследом достал косму и почти положил в рот, пока вдалеке не заметил знакомый силуэт.
Завод был огромен как футбольное поле, и труб у него было не мало. На одной сидел я, а на другой, далеко от меня, сидела она. Я узнал ее по силуэту: она сидела ровно так же, как и тогда под мостом, коленками врозь. Ее маленькая ладошка помахала мненевольно помахал и я. Мы узнали друг друга.
Знаете, что оказалось стремным? У Евы помимо мышки на пальце была еще одна игрушкаплюшевый демон, сидящий в ее зеленом рюкзачке. Носила она рюкзак только когда гуляла. Из-за этого демона мне казалось, что позади Евы всегда находилось что-то: что-то живое. Он совсем не страшный, даже милый, но силуэт он искажал нехило.
Ева оказалась ловчее кошки и безрассуднее росомахипочему я так решил? Ну она всего-то встала одной ногой на край трубы и отправилась скакать по ним: приземлялась и сразу же отскакивала подобно кролику, но с одной лапой.
У завода была проблема: проемы труб были слишком узкиелюди решили сделать больше трубстало так много, что каждая находилась на расстоянии пяти-семи метровужас, не правда ли? А я все к тому, что она не перепрыгивала сотни метров, но и то, что делала она, не каждый бы осилил.