Да? Эта смертная в клетке так важна для тебя? Тебе стоит поменять приоритеты. Кубки не хотят спорить с тобой, не сейчас. Ты можешь вернуться к своей роли во Дворах. У нас свои дела, свои сражения и свое отмщение.
Мой отец застонал за ними, и сердце сжалось. Это не могло происходить. Моя сестра украла меня. Как она могла сделать ставку и понять, что я украла у нее семя? Она была на два шага впереди меня. Снова.
Скуврель напрягся, конец его меча покачивался, словно он вот-вот мог вонзить его в Кавариэля.
Я долго терпел тебя и твой двор, Лорд Кубков, сказал он низким тоном. Не думай, что я не помню, как ты поймал меня и думал покончить со мной в мире смертных, как с разведчиком для тебя и твоей леди. Ты не был моим другом, как и не был другом моего бывшего Двора. Между тобой и мной не будет мира, пока кровь течет в моих венах.
Он застыл, когда Равновесие шагнул вперед, подняв руку, чтобы его успокоить, еще сжимая в ней ручку.
Тише, Валет, дело еще не решено. Пролитая кровь не изменит ставки. Леди Кубков дала шесть месяц жизни своего мужа на службе Равновесию в обмен на пленницу, он виновато посмотрел на Скувреля. Ты не уточнял, кто будет платить, Валет, только то, что самая высокая ставка победит. Тебя превзошли. Прими это с достоинством или иди против Закона игр.
Я не видела лица Скувреля. Я хотела увидеть его. Чем он думал? Он не продумал это? У него были планы для всего.
Она просто поставила чью-то службу? сказала я, голос становился выше от волнения. Она так может? А если я поставлю службу своего мужа год? Это значит, я могу купить свою свободу?
Ты делаешь эту ставку? спросил Равновесие, приподняв бровь, готовый записывать. У тебя осталось время, если хочешь.
У тебя нет мужа, возразил Кавариэль, когда Скуврель сказал:
Нет.
Я рассмеялась с сарказмом.
Да. Я ставлю службу своего мужа Равновесию на год. Вот. Это покупает мою свободу? У вас глупые игры.
Клетка дрожала, словно дрожала ладонь Скувреля. Это было землетрясение? Я сжала прутья. Но Равновесие и Кавариэль не двигались.
Никаких ставок, Валет Дворов? спросил холодно Равновесие.
Скуврель поднял клетку, чтобы я видела его лицо. Я застыла от ярости и отчаяния на его лице.
Я планировал отдать жизнь за тебя, прошептал он. Клетка дрожала от его гнева. Откуда я мог знать, что ты предложишь это первой?
Но мои слова оборвались, я смотрела на зрителейРавновесие выглядел нахально, на лице Кавариэля был шок. Мой голос стал едва громче писка. Но я не замужем. У меня нет мужа.
Равновесие рассмеялся.
Никто не сказал тебе, смертная, что фейри не делают предложения брака. Мы заманиваем обманом. Ты не знаешь, что замужем. Ставки закрыты. Победила ставка смертной. Все присутствующие связаны моим решением с угрозой боли Смерти от Шелка.
Кавариэль начал говорить, но его слова тут же прервались. Его ладонь была приподнята. Он и Равновесие застыли, как и ветер, деревья и все.
Скуврель полез в карман. Его лицо было мрачным, когда он вытащил золотой ключ и сунул его мне, опустил клетку на землю, чтобы я видела только его черные сапоги из перьев.
Вот. Это ты купила. У тебя есть только минуты, чтобы забрать отца и убежать. Я могу дать тебе только это время. Скорее.
Я схватила сумку, поднесла ключ к замку, велела ему открыться. Дверца открылась, и я вышла, схватила клетку и прицепила к поясу, ключ пошел в карман.
Я побежала к отцу. Он кашлял кровью, голова покачнулась на груди. Я изо всех сил схватила железный гвоздь в его правом плече, уперлась ногой в дерево и потянула обеими руками. Гвоздь не поддавался.
Дай, Скуврель оттолкнул меня.
Ты обожжешься!
Он зарычал невнятно, схватил гвоздь и вырвал его из дерева. Он бросил его, будто гвоздь был раскаленным. Его ладони были красными, обожженными железом.
Нет! возмутилась я, но он уже сжал другой гвоздь. Я схватила свободную руку отца, закинула на свои плечи.
Скуврель выдернул второй гвоздь, ругаясь. Гвоздь упал на мох у наших ног, и фейри бросился к другому плечу моего отца, пока я пригибалась под весом.
Он посмотрел поверх опущенной головы моего отца на меня, ярость и потеря смешались на его лице.
У меня был план. Хороший план, и ты испортила его, заявил он.
Ты женил меня на себе, не сказав! в ужасе парировала я.
Он улыбался сквозь ярость.
Лучшее мое решение.
Мы пошли вместе к кругу камней, и я ощутила движение в воздухе вокруг меня.
Моя магия угасает. Вот, он сорвал волос со своей головы и протянул мне. Для ключа.
Я взяла волосок из его обожженных пальцевони выглядели плохопорылась в кармане, вытащила ключ и обмотала его волоском. Почему все стало размытым? Я же не плакала?
Я посмотрела на него в ужасе.
Я переживала за Скувреля? Его злая улыбка стала шире, и мой рот раскрылся. Я переживала из-за его года службы. Я переживала, ведь испортила его планы. Когда это началось?
Он склонился поверх моего отца, воспользовался моим приоткрытым ртом и поцеловал меня. Для такого злобного существа поцелуй был удивительно сладким.
Я уважаю твою способность попадать в ловушки как оглушенный заяц, он подмигнул.
Я сжала его ладонь и поднесла к своим губам, чтобы поцеловать ожог.
Выражение его лица было бесценным. Я еще не видела его таким потрясенным.
Я уважаю твою способность давать так щедро, даже когда ты делаешь вид, что тебе все равно.
Он с сожалением улыбнулся.
А потом он толкнул меня в портал.
Я охнула. Я закричала бы, но могла только сжимать отца, пока Фейвальд стал крохой, а потом пропал с хлопком.
Он исчез.
И я хотела вернуть его.
Глава тридцатая
Я выкатилась на землю своей родины, сжимая отца, истекающего кровью, сердце болело так, что я не могла понять. Мы упали вместе в высокую траву, запах долины окутал меня, как давнее воспоминание. Горячие слезы лились по моим щекам. Я сжала отца.
Пап? прошептала я. Ты меня слышишь?
Неподалеку раздался удивленный вопль, и я подняла голову. О, да. Тут видеть было сложно. Люди были неподалеку, а еще следы зайцев и других зверей. Но все было темным и призрачным, пока я смотрела вторым зрением. Я вернулась в мир смертных. Это должно было обрадовать меня. Но вместо этого я ощущала только пустоту.
Я подняла повязку, и мир стал четким.
Передо мной конь встал на дыбы. За ним около дюжины других лошадей топали по земле, испуганные моим внезапным появлением.
Элли Хантер? я узнала бы этот голос всюду. Это ты?
Я поднялась на ноги, не смогла поднять отца с собой.
Хельдра бросилась вперед но это была не Хельдра, да? Она была красивой, как я помнила. Но ее длинные волосы были собраны в пучок, и ее фигура стала полнее, и лицо стало взрослее. Появились морщины. Она стала больше похожа на свою мать.
Она стала старше. И ребенок сжимал ее юбки, был похож на нее. Девочка двух лет.
Время тут текло иначе.
Конечно.
Холод хлынул на меня, как ледяная вода из ведра, которую перевернули над моей головой.
Я посмотрела на мужчину на лошади. Он держал в одной руке мандолину, а в другой был меч. Олэн выглядел на десять лет старше, чем в нашу последнюю встречу. Он высоко и гордо сидел на лошади, уже не горбился. И он был в ливрее. За ним дюжина всадников тоже были в ливреях.
Я охнула.
Я посмотрела на его лицополнее, как у Хельдры. Он прожил больше. Возмужал. Я посмотрела на нее, потом обратно. И ощутила боль в сердце как кинжал.
Мальчик. Ребенок, которого я видела.
Я не сомневалась, что ребенок был Олэна.
У тебя есть сын, сказала я, не подумав.
Где он? Хельдра была в панике. Мы потеряли Петира всего два дня назад! Мы не знаем, где он! Ты видела его на той проклятой земле?
Да, выдохнула я.
Лицо Олэна сморщилось, он попытался направить лошадь в круг, но конь промчался до травы на другой стороне. Его ругательства звенели над долиной.
Хельдра подавляла эмоции на лице. Я хотела обнять ее.
У меня был ключ к порталу. Я повернулась, подняла его, но ничего не произошло. Я уже использовала волосок Скувреля на нем. И это не сработало бы без магии.
Я онемела, склонилась над отцом, повернула его, чтобы вытереть его лицо краем рубашки.
Вода, выдавил он, и я вытащила флягу из сумки, осторожно налила немного между его потрескавшихся губ в крови.
Мои слезы текли быстро, были горячими. Слезы за отца и его раны. За Олэна, Хельдру и их потерянного сына Петира. За странную утрату, которую я ощущала от мысли, что Скуврель толкнул меня в портал. Я вытерла их неловко ладонью.
Вы можете помочь? мой голос был сдавленным. Моему отцу нужна помощь. Вы можете нам помочь?
Я пыталась скормить боль внутреннему огню. Но было нечего питать. Огонь погас.
Моя сестра была намного умнее меня. Даже победив ее, я проиграла.
Следующие часы прошли размыто. Мой шок от перемен в деревне отражался в шоке всех жителей, которые видели менядевушку, пропавшую на десять лет, но не изменившуюся ни капли.
Они сделали Скандтон заставой, так решила королева Анабета. Олэн был тут ее Рыцарем, другие мужчины в деревне служили как его армия. Было сложно увидеть в этом крепком боевом Олэне мальчика, которого я знала. Даже когда он опустил тяжелую ладонь на мое плечо и пообещал, что мы отомстим фейри.
Было сложно видеть деревнюона стала в три раза больше, и теперь тут была конюшня и два постоялых двора.
Было даже сложнее, когда они привели меня к моей мамеона жила с родителями Олэна в их домике. Отец Олэна сидел в кресле-качалке, не поднял голову, даже когда мы подошли. Он постоянно насвистывал печальную мелодию.
Мы не можем остановить его. Он напевает даже во сне, печально сказал Олэн. так было десять лет с тех пор, как мы нашли его у портала. Я пошел туда искать тебя.
Всего неделя для меня. Десять лет для него.
Мама охнула, когда мы прошли в дверь, ее колени подкосились, а седина в ее волосах и морщины вокруг глаз были ножами в моем сердце. Но ее объятия лечили душу.
Элли. О, моя Элли! сказала она, всхлипывая.
Даже это было ничем, по сравнению с душераздирающей надеждой на ее лице, когда мы внесли отца на носилках. Она занялась им теперь, зашивала и перевязывала его раны, нежно мыла его тело, как делала женщина с мертвым.
И я сидела перед камином с матерью Олэна. И я открыла книгу, которую написали предки.
У вас есть чернила? спросила я у нее. И ручка?
И когда она принесла их, я стала писать. Не намеки и пророчества в стихах. Я писала четко все, что помнила. Я записала все от начала до конца.
Завтра, может, ничто не сможет поведать эту историю и подготовить мой народ к следующему разу, если он будет. Завтра, может, никто не сможет предупредить о том, как обманом заманивают в брак, о хитрости и сделках. Может, никто не сможет сообщить о грядущем Пире Воронов.
Потому что завтра я вернусь к кругу. Я собиралась танцевать там, вызвать фейри. И в этот раз я буду готова.