Дженнифер Арментроут«Красная жемчужина»
Телохранители Девы хорошие люди.
Я поднял взгляд от стакана виски на смертного, стоящего у пустого камина.
Хорошие люди все время умирают.
Это правда,ответил капитан гвардии Вала.Но в Солисе осталось так мало хороших людей.
В этом мы сходимся.Я несколько мгновений пристально смотрел на капитана Янсена.Неужели один менее хороший человек будет проблемой?
Он встретил мой взгляд.
Если бы это было проблемой, меня бы здесь не было. Я просто говорю, что будет жалко потерять одного из них.
Жалко или нет, но мне нужно подобраться к ней ближе. От службы на Валу никакого толку. Ты это знаешь. И ты понимаешь, что стоит на кону.
Я наклонил голову. Если Вознесшиеся узнают, на кого в самом деле работает Янсен, он покойник. Он это знал.
И поскольку свободных мест среди ее телохранителей нет, мне нужно, чтобы оно появилось.
Я всё понимаю.Янсен провел рукой по волосам, его плечи под простой коричневой туникой напряглись.Но это не значит, что мне должно нравиться то, что нужно сделать.
Его ответ вызвал у меня слабую улыбку.
Если бы нравилось, ты бы больше пригодился Вознесшимся, которые наслаждаются болью и бессмысленными смертями.
Он слегка вздернул подбородок, напоминая о том, что мы походя обсуждаем смерть невинного человека. Однако мы не были врагами. Никакое количество зла не превзойдет то, что Вознесшиеся сотворили с моим народом и народом Солиса.
Что вам известно о Деве?спросил капитан.
Я знал, что ее зовут Пенеллаф.
Знал, что у нее есть брат Вознесшийся.
Знал, что она любимица королевы.
Я знаю достаточно.
Янсен повертел шеей из стороны в сторону.
Ее любят многие, не только королева.
Как такое возможно?спросил вольвен, стоящий у окна.Она редко появляется на людях и еще реже говорит.
Он задал хороший вопрос,сказал я и отпил глоток.
Дымный виски оказался приятнее, чем любое другое спиртное, которое водилось в этой убогой стране.
Если честно, я не знаю,ответил Янсен.Но многие отзываются о ее доброте. И телохранители ее любят. Они защищают ее по доброй воле, в то время как большинство королевских гвардейцев охраняют своих подопечных только затем, чтобы накормить свои семьи и сохранить головы на плечах. Вот что я имел в виду.
Его слова не были для меня новостью. Из немногих собранных по крупицам сведений о Деве я знал, что слуги и представители низших классов питают к ней нежность. Кто знает почему. И, если честно, я надеялся, что их чувства вызваны всего лишь глупыми суевериями. Я не хочу, чтобы Дева оказалась доброй, и мне это не нужно.
И эти же люди считают, что она избрана богами, что невозможно. Так что прошу меня простить, что не доверяю их суждениям.
Он скривился в усмешке.
Я это сказал к тому, что если она пропадет, поднимется переполох. Не только среди Вознесшихся. Ее будут искать и простые люди.
Что вызовет переполох, так это войска моего отца, которые придут в Солис и опустошат каждый город и каждую деревню на своем пути,возразил я.Как возмездие за то, что Вознесшиеся сделали со мной и сейчас делают с моим братом. А теперь скажи, какой переполох ты предпочитаешь? Расследование исчезновения Девы или войну?
Что я хочу, так это увидеть, как уничтожат проклятых богами Вознесшихся,огрызнулся Янсен.
Я простил ему эту резкость лишь из-за того, что он произнес дальше:
Принц, они убили моих детей. Моего первого сына, а затем и второго...Он осекся и тяжело сглотнул.Я пойду на всё, чтобы их остановить.
Тогда устрой мне свободное место, в котором я так нуждаюсь.Я провел большим пальцем по краю стакана.Как только я освобожу брата, я убью короля с королевой. Это я обещаю.
Янсен резко выдохнул. Совершенно очевидно, что ему это не по душе. Я сильнее зауважал этого человека. В этом деле нет ничего приятного. Если кому-то хоть что-то здесь нравится, то он зажился на этом свете.
Каждый вечер на закате она гуляет в саду,сказал Янсен.
Я это уже знаю.
Я уже много раз с наступлением темноты выслеживал в саду ее с телохранителем, подбираясь так близко, насколько было можно, оставаясь незамеченным. То есть, к сожалению, недостаточно близко.
Но вы знаете, что она ходит смотреть на ночные розы?
Я замер. Я этого не знал. Это открытиечто она любуется розамистранным образом выбило меня из колеи. Я поерзал на диване. Я часто ломал голову над тем, что ее так интересует в этих садах.
А то, что эти розы растут вблизи деревьев жакаранды?
Уголки моих губ медленно растянулись в улыбке.
Там обрушилась часть внутренней стены.
Капитан кивнул.
Я раз пятьсот твердил Тирманам, что эту секцию нужно отремонтировать.
К счастью для меня, они этого так и не сделали.
Да.Янсен отошел от камина.Делайте то, что должны, а я позабочусь об остальном.
Ты уверен, что сможешь обеспечить ему место в королевской гвардии?спросил вольвен, выходя из тени.
Да.Глядя на меня, Янсен сухо добавил:Вы привезли из столицы такие блестящие рекомендации. И герцогиня находит, что... на вас приятно смотреть. Так что это будет нетрудно.
Я скривил губы в отвращении и посмотрел на вольвена.
Джерико, ты знаешь, что делать.
Вольвен с улыбкой кивнул.
В следующий визит в сад у нее станет на одного телохранителя меньше.
Отлично.
Что-нибудь еще?осведомился капитан Янсен.
Я покачал головой и уткнулся взглядом в стакан, но снова поднял глаза, когда оба направились к двери.
Деве нельзя причинять вред. Это понятно?
Капитан промолчал, а Джерико кивнул.
Я смотрел в бледные глаза вольвена.
Я говорю серьезно, Джерико. Она не должна при этом пострадать.
Я понял, принц.
Глядя им вслед, я признался самому себе, что мое требование лишено смысла. Я собираюсь увезти Деву от всего привычного ей и всех, кого она знает. Став ее телохранителем, я получу к ней беспрепятственный доступ. Единственный другой способ схватить ееосадить замок Тирман, но тогда погибнет слишком много невинных людей. Похищениене слишком приятное дело, но от мысли причинить вред женщине у меня по коже пробегал холод. Даже если так надо. Даже если это Вознесшаяся.
Но то, что я собираюсь с ней сделать, гораздо лучше того, что сделал бы мой отец, будь у него возможность. А его капитан Янсен тоже счел бы хорошим человеком.
Он мне не нравится.
Я поднял взгляд от стакана и вскинул брови. Киеран Конту стоял, прислонившись к стене. На его лице застыла вечная маска безразличия. Во время совещания он вел себя так тихо, что капитан Янсен, наверное, даже не замечал его присутствия. Вольвен не мог принять более скучающий вид, даже если бы постарался, но я-то его хорошо знал. Бывало, он выглядел так, будто вот-вот заснет, а в следующую секунду разрывал горло заговорившему. Сегодня он был одет так же, как и я,в форму проклятой гвардии Вала, и, держу пари, он ждет не дождется, когда можно будет бросить эту экипировку в огонь.
Который из них?уточнил я.
С чего бы мне не нравился капитан?
Янсен задал много вопросов.
Если бы он их не задавал, ты бы передумал с ним работать,ответил Киеран.Мне не нравится Джерико.
А кому он нравится? Он безрассуден, но не колеблется, когда дело касается убийства.
Как и любой из нас. Даже ты.Киеран помедлил.По крайней мере если мы не спим.
Но когда мы спимэто совсем другая история.
Я могу убить Джерико,предложил он таким тоном, словно интересовался, не хочу ли я поесть.И позаботиться о гвардейце.
Не думаю, что это необходимо. Подозреваю, что он все равно скоро погибнет.
Мне кажется, так и будет.
Я усмехнулся. Предчувствия Киерана часто сбываются. Как и у его отца.
Пойду гляну, не приехали ли остальные.Он оттолкнулся от стены.Ты останешься здесь?
На некоторое время.
Ты кого-то ждешь?спросил он, направляясь к двери.
Нет.Я опять перевел взгляд на виски.Не сегодня.
«Красная жемчужина»не то место, где проводят вечер в одиночестве.
Правда? Не думал, что ты знаешь, каково здесь сидеть в одиночестве.
Как будто ты знаешь?парировал он.
Я натянуто улыбнулся.
До свидания, Киеран.
Вольвен издал негромкий понимающий смешок и бесшумно выскользнул из комнаты. Любой другой бы дважды подумал, прежде чем так усмехаться, но не Киеран. И он был прав. «Красная жемчужина»не то место, где проводят время в одиночестве. В этих комнатах устраивают встречи, о которых никто не должен знать. Иногда обмениваются словами. В других случаях общаются иным образом, гораздо менее одетыми, и такую встречу обычно не заканчивают разговорами о вероятности чьей-то смерти. С другой стороны, такие встречи становятся все более редкими, разве нет?
Я допил виски, приветствуя жжение в горле, и прислонился затылком к спинке дивана. В костях гудела нервная энергия. Я уставился в темный потолок. Когда пара часов бездумного удовольствия прекратила вызывать желанный эффект и отключать мой разум?
Да разве этот эффект когда-либо в самом деле действовал? Дольше, чем несколько секунд? Я мог занять свои руки, язык и все прочие части тела мягкими изгибами и теплыми потаенными местечками, но разум все равно оказывался там, откуда мне так хотелось сбежать.
В проклятой клетке наедине с нескончаемым голодом.
С моим братом.
С ощущением, что я мертв, но все равно дышу. Как будто всё, что делало мою жизнь чем-то большим, чем простое существование, по-прежнему заключалось в той клетке.
Даже сейчас я чувствовал холодные, жесткие руки и слышал издевательский смех, когда Вознесшиеся медленно срезали части моей сущности. А Малик? Скорее всего он испытывает всё то же, что выпало мне, и даже больше. Я крепче сжал стакан. Они держат его в плену уже вдвое дольше, чем меня. Как может мой брат до сих пор оставаться живым?..
Малик должен выжить. Он сильный. Я не знал никого сильнее его, и я так близок к тому, чтобы его освободить. Просто нужно...
Шаги в коридоре, остановившиеся перед дверью, заставили меня повернуть голову и открыть глаза. Ручка незапертой двери начала поворачиваться.
Я быстро поставил стакан на столик возле дивана и метнулся в тень, сгустившуюся у стен. Сжал пальцы на рукоятке одного из коротких мечей, которые оставил близ двери. Никто из моих людей не осмелится войти без стука. Даже Киеран.
Видимо, кому-то жить надоело.
Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы в нее проскользнул человек. Я наблюдал за тем, как стройная фигура в капюшоне закрывает дверь, и мое напряжение сразу сменилось любопытством. Я сделал глубокий вдох. Нарушительницаа это определенно женщинаподалась назад и прошла мимо меня. Я узнал плащ. Он принадлежит моей знакомой служанке, но эта пахнет не так, как Бритта. Каждый человек имеет свой уникальный запах, который могут учуять атлантианцы и вольвены. Бритта пахла розой и лавандой, но сейчас запах какой-то другой.
Но кому еще быть здесь, в этой комнате и в ее плаще? Я с раздражением смотрел, как она озирается, но следом возникло неясное волнение. Бритта или нет, но неожиданная нарушительницаэто хоть какое-то развлечение. Неважно, насколько скоротечное, оно все равно даст передышку от проклятых мыслей.
От воспоминаний.
От... настоящего.
Не сводя с нее глаз, я выпустил меч. Она начала поворачиваться, и я двинулся вперед, еще тише, чем вольвен. Я очутился рядом с ней прежде, чем она поняла, что не одна в комнате.
Я обвил рукой ее талию и притянул ее спиной к себе. Она напряглась, а я наклонил голову и опять уловил ее аромат. Свежий и сладкий.
Вот это неожиданность,сказал я.
На ощупь она тоже не такая, как Бритта.
Служанка была среднего роста для смертной и едва доставала мне до подбородка. Но бедро под моей рукой казалось полнее, и запах...
Он напоминал медовую дыню.
Опять же, не сказать, что я много помню о горничной. А изрядное количество виски, которое я принял, когда встречался с ней в прошлый раз, не помогло хорошо ее запомнить.
Какой приятный сюрприз.
Она развернулась ко мне, опуская правую руку к бедру, подняла голову и застыла. Я услышал громкий вздох.
Молчание затянулось. Я вглядывался во тьму под капюшоном. Даже в полумраке освещенной свечами комнаты мое зрение превосходило обычное. Тем не менее я не мог различить ее черты. Но я чувствовал пристальность ее взгляда. Какими бы ни были туманными воспоминания о часах, проведенных с нею, я не помнил, чтобы она накидывала капюшон.
Не ждал тебя сегодня,признался я, думая о том, что скажет Киеран, если вернется.
Она опять приглушенно вздохнула, и на моих губах появилась полуулыбка.
И пары дней не прошло, сладенькая.
Ее тело под плащом слегка дернулось, но она ничего не сказала и продолжала смотреть на меня из глубины капюшона.
Пенс сказал тебе, что я здесь?спросил я.
Бритта знала, что я часто дежурю на Валу с этим гвардейцем.
Прошло мгновение, и она покачала головой. Бритта не должна была знать, в какой комнате меня можно найти. Я каждый раз требовал разные.
Тогда ты за мной следила? Шла за мной?спросил я и тихо поцокал языкомво мне опять вспыхнуло раздражение.Мы об этом еще поговорим.
И мы поговорим, потому что это не должно повториться. Но сейчас?.. Она уже здесь. Воспоминания и тревоги ненадолго отступили, и она... она пахла по-другому. Приятно.
Но, наверное, не сегодня. Ты такая странно тихая.
Я помнил, что Бритта тихой не была. Она трещала без умолку. Остроумна, даже чересчур. Сейчас передо мной предстала совершенно иная сторона горничной. Возможно, она хотела сегодня казаться более загадочной.
Ну и обойдемся без разговоров.
Я стянул через голову тунику и швырнул в сторону.
Она застыла как вкопанная, но ее свежий и сладкий аромат усилился, стал насыщеннее от возбуждения. Обещание безмолвного первобытного удовольствия повлекло меня к ней.
Не знаю, во что ты сегодня играешь.Я схватил ее капюшон сзади, а другой рукой обвил за талию и прижал к себе. Она ахнула, и мне понравился этот тихий звук.Но хочу разобраться.
Я поднял ее, и руки в перчатках легли на мои плечи. Дрожь, пробежавшая по ее телу, усилила мои ощущения. Всё в ней казалось другим, и я невольно подумал, как же сильно напился, когда был с ней в прошлый раз. Я отнес ее к кровати, уложил на спину и опустился на нее. Обольстительная смесь мягкого и твердого подо мной внезапно застала меня врасплох. Этого я тоже не помнил. Кажется, Бритта худенькая, а здесь есть изгибытакие роскошные, что я не мог дождаться, чтобы развернуть плащ и исследовать.
И, проклятье, как бы это ни было дико, но в душе я обрадовался, что на прошлом свидании с ней был пьян в стельку. Потому что... это казалось новым и не чувствовалось рутиной ради конечного результататех моментов, которые прогоняли воспоминания. Но я уже и не думал о холодных, жестких руках, когда наклонил голову и вложил свою благодарность в поцелуйединственный доступный способ сказать спасибо.
Ее губы были такими мягким и сладкими. Она втянула воздух, и я углубил поцелуй насколько мог, не выдавая себя. Протиснул язык между разомкнутых губ так, как, надеюсь, сделаю позже между ее бедер. Я коснулся ее языка, втягивая ее вкус. Она содрогнулась подо мной и вцепилась пальцами в мои плечи. Аромат ее возбуждения усилился, и я почувствовал то, что могло быть только робким прикосновением ее языка к моему. И тут меня словно молнией ударило.
Это тело в самом деле не казалось таким, как я помнил.
И я вообще не помнил этого вкуса и сладкого, свежего аромата медовой дыни.
В поцелуе Бритты не было ничего даже отдаленно робкого. Насколько я помнил. Она целовалась как изголодавшаяся, с того момента, как наши губы соприкасались, и до того, как размыкались. А девушка подо мной целовалась как...
Как гораздо менее опытная, чем те, с кем я обычно проводил время.
С тяжело бьющимся сердцем я оторвался от ее губ и поднял голову.
Ты кто такая?
Она не ответила. Какую бы игру она ни затеяла, я завязал играть, не зная своих карт. Я потянул назад капюшон, открывая ее лицо...
Ни хрена себе!
Мгновение я не мог поверить в то, что вижу. Я так редко испытывал потрясение, что чуть не рассмеялся. Я уставился на ее лицоту часть, что мог видеть. На ней была белая полумаска, как и на многих посетителях «Красной жемчужины», но я все равно узнал, чье тело сейчас лежит под моим, чей вкус еще держится на моих губах. Я поверить не мог, рассматривая широкую маску, прикрывающую лицо от щек до лба.