Слушая перепалку, я тупо переводила взгляд с одного на другого, пытаясь вникнуть в суть разговора. И вдруг поняла самое главное: я не должна была проснуться. Я и так это знала, кажется, Марат говорил мне что-то подобное, но шок от происходящего прикрывал правду тонкой пеленой, и истина слышалась как сквозь вату. Сейчас она оказалась передо мной настолько явно, что дыхание перехватило, а из глаз снова брызнули слезы.
Я не должна была проснуться! Я должна была и дальше лежать в той капсуле, подсоединенная к куче проводов, и давать свою кровь и что-то там еще другим людям! Ясобственность какой-то там компании, и они недовольны, что потеряли такой как Руслан назвал нас? Экземплярами? Так вот, один из них смылся, точнее, его украли, и теперь мои хозяева очень хотят вернуть свое имущество.
Лучше бы я сошла с ума!
Мужчины все еще переругивались, но теперь как-то вяло, но я их больше не слушала. Я просто хотела жить, вашу мать! Я согласилась на медицинский эксперимент, чтобы получить шанс на существование и, черт возьми, его получила. Условия этого существования не оговаривались. Да мне же повезло, я прожила гораздо дольше любого среднестатистического человека!
Неожиданно пришла мысль, точнее вопрос: а сколько лет Марату? И Руслану? Выглядят они не старше тридцати пяти, но, помнится, ученый признался, что работает инженером-гематологом лет сорок.
Кх-км, Марат, позвала тихо, вклинившись в паузу между их обменом любезностями.
Да, Вероника, что такое?
А сколько тебе лет?
Вопрос повис в воздухе. По вытянувшимся физиономиям обоих стало ясно, что чего-чего, а такого рода любопытства они не ожидали.
Семьдесят два.
Аааа тебе? я перевела взгляд на лысого.
Тот усмехнулся и промолчал, за него ответил брат:
Семьдесят девять.
Кивнув, будто мне назвали цифру где-то вдвое меньше, я затихла. Правда, ненадолго. Нервные клетки не вечные, уж мои тем более, а после всех испытаний их пора выкидывать за ненадобностью. Хихиканье сменилось откровенным громким смехом. Я смеялась как ненормальная над собой, будущим, этими двумя, которые сейчас уставились на меня как чокнутую. Да нам всем в один дурдом в соседние палаты! До слез хохотала, представив, что рано или поздно меня все же найдут, их либо убьют, либо посадят, не знаю, уволят по любому, а я снова стану живым инкубатором для людей двадцать четвертого века. Мне даже сны не будут сниться, ведь сны для ходячей пробирки с лекарствами ни к чему. Ай, не ходячей, лежачей. Тогда тем более!
У нее истерика, авторитетно заявил Руслан, и, отвернувшись, бросил Марату: Заткни ее как-нибудь, мы скоро будем на месте.
Инженер присел рядом на корточки, попытавшись взять мое лицо в руки, но я дернула головой, не дав прикоснуться.
Вероника, я понимаю, что ты в шоке. Постарайся успокоиться, сейчас тебе нужно прийти в себя. Посмотри на меня, пожалуйста.
В угоду то ли вредности, то ли осознанию, что терять уже, по большому счету, нечего, я зажмурилась изо всех сил, замотав шеей так, что услышала хруст позвонков.
Не надо, девочка моя, спокойнее.
Может, ее уколоть чем или просто вырубить? послышалось ехидное.
Я тебя сам сейчас вырублю!
Попробуй!
Заткнись, Руслан!
Это ты заткнись и успокой своюподопечную!
Заткнитесь вы оба! закричала я неожиданно даже для самой себя, да так громко получилось, что Марат отпрянул и упал на спину.
Вытерев мокрые щеки ладонями, я поднялась и посмотрела на лежащего с растерянным видом мужчину. Стыд за свое поведение проскользнул узкой змейкой и скрылся где-то вместе с адекватным восприятием всего происходящего. Но в одном он прав: погорюю позже, а пока нужно взять себя в руки.
Как я понимаю, у тебя есть какой-то план?
Глава 6. Страшная реальность
Пока мы не прибыли в место назначения, мужчины как могли проинструктировали меня. Точнее, делал это Марат, Руслан снова ругался на чем свет стоит, не стесняясь в выражениях, самое мягкое из которых было «истеричная подопытная». Его решила игнорировать. В конце концов, он не пытался снова меня прибить, значит, пока неопасен.
Зато, как я поняла, опасны все остальные.
Сейчас ты для любого прохожегообычная девушка, наша дальняя родственница, но в самом обычном разговоре тебя могут поймать на отсутствии знаний о современном мире, внушал Марат. Если к тебе будут обращаться, улыбайся и говори, что слишком устала с дороги.
Яваша сестра?
Нет, пусть лучше будет двоюродная племянница. Это сложнее проверить.
Кому вообще нужно будет что-то проверять? Я имею в виду, простым людям.
Мы не можем знать, кто из них прохожий, а кто работает на спецслужбы.
Правительство?
Нет, компанию. Но это почти одно и то же.
Сделав мысленно пометку позже разобраться в хитросплетениях политики, кивнула.
Хорошо. Молчать и улыбаться. Как скажешь.
Да, но не изображать дурочку. Веди себя нормально, ты же приехала к родственникам. На все обращения отзывайся вежливо, но без заинтересованности.
А кто ко мне будет обращаться?
Мало ли. Дом стоит на отшибе, но могут заглянуть какие-нибудь соседи.
А мы двигаемся в ваш дом?
Да.
И соседи вас знают?
Частично. Мы там очень давно не были.
А кто может зайти?
По сути, кто угодно. Там часто ходят торговать антиквариатом. Хлам, конечно, но в этом месте зарабатывают как могут.
Про старье она как раз знает больше чем ты, брат, не упустил возможности съязвить Руслан.
Дом построен давно, поэтому там ты сориентируешься быстро. Но лучше не выходить на улицу без надобности.
Поняла. А что потом? Или мне всю жизнь тусоваться на твоей даче?
Мужчина взял мою руку, погладил пальцами запястье.
Мы сделаем тебе документы, научим всему, что необходимо
Не «мы», а «ты»! Я не собираюсь быть нянькой доисторической дивчине
Не обращай на него внимания. Хорошо, я сделаю документы, расскажу, что нужно знать о нашем времени, и после ты сама решишь, что будешь делать. Договорились?
Звучало довольно просто, если не считать, что за нами охотились люди с автоматами. Я глубоко вздохнула и согласилась. Дальше ехалиили летели, черт его знаетмолча. Марат не отпустил моей руки, переплетя пальцы и чуть сжимая, будто подбадривая.
Стена кабины исчезла в тот момент, когда я почти уверила себя, что сильная, смелая и вообще очень крутая. Но оказалось, что можно сколько угодно храбриться, пока находишься в безопасности под боком двоих мужчин, пусть один из них и показывает всем своим видом, что не будет участвовать в наших делах, да еще и сам лично прибьет, если возможность подвернется. Но это полбеды. Как только я увидела огромное пустое пространство, покрытое черной копотью и все еще кое-где дымящееся, забыла и про гордость, и про все остальное, вскрикнула и по-детски спряталась за спину Марата. Создалось ощущение, что мы спустились прямиком в ад.
Да, брат, не все ты продумал, проговорил Руслан, встав рядом и хмуро рассматривая открывшуюся картину.
Наш лифт, как они его называют, стоял посреди пепелища. Наверняка, это был очень большой дом, выжженная площадь поражала масштабами. Сколько хватало глаз, земля была покрыта черным слоем сажи, в некоторых местах стояли обгоревшие столбы. И только где-то далеко виднелись деревья, обычные зеленые березы, судя по белым стволам.
Точечной бомбой лупанули, красавцы, в голосе Руслана слышалась непонятная гордость. Чтобы наверняка. Прибудь мы на пять минут раньше, от нас бы только пепел остался.
Это то, о чем я думаю? я вышла из-за спины Марата. Это здесь мы должны были спрятаться, я правильно понимаю?
Правильно, раздалось хриплое. Вероника, держись рядом, они могут быть еще здесь.
Да нет, наверняка наведение было со спутника, раз не убедились, что мы в доме, парировал Руслан. Тем более, стена рядом, они нас не проследят.
Надеюсь, в доме никто не жил?
Мужчины в унисон покачали головой, и только тут я поняла, что на самом деле при внешних различиях они чем-то неуловимо похожи. Те же жесты, та же мимика.
И что дальше?
Я видела шок Марата, возможно, он не ожидал, что загадочные для меня «они» будут поступать столь кардинально.
Яне знаю. Нужно найти место, где можно тебя спрятать.
Класс! Значит, не все так страшно. Найдем быстренько новый дом и обоснуемся там. Правда ведь?
Я понимала, что несу чушь, но внезапно стало жаль растерявшегося мужчину, который, вероятно, только сейчас понял, что ситуация гораздо сложнее, чем он мог подумать. Даже я догадывалась, что от меня не отстанут, но собиралась бороться с неизвестными «хозяевами» до последнего. Но хотя бы понимала, ради чего. А что он? За что такие жертвы?
Так, ясно, Руслан отодвинул плечом опешившего брата и первым вступил на выжженную поверхность. Маратик, посиди пока здесь, я проверю окрестности. Лучше активируй щит, в принципе, ребята могут перестраховаться и проверить результаты своей работы. Второй раз так не ошибутся. И этукороче, пусть тоже не высовывается. Не хватало ловить твой редкий экземпляр по кустам.
С этими словами он решительным шагом отправился куда-то в сторону, не забывая внимательно смотреть вокруг себя и под ноги. Что, растяжки боится?
Марат, пойдем, я потянула за руку все еще молчащего мужчину вглубь кабины. Что он сказал про какой-то щит?
Щит эхом повторил он.
Эй, послушай, что ты мне говорил только что? Возьми себя в руки, ну же! Что за щит?
Словно очнувшись, он уже осмысленно глянул на экран на стене.
Нужно активировать щит, чтобы скрыть лифт от спутника из космоса.
Ого, у вас тут технологии!
Хотя чему я поражаюсь, мы только что сюда на лифте, мать его, приехали!
Да, есть такое
Эээ, Марат, я не смогу это сделать.
Конечно. Сейчас.
Пока он колдовал что-то возле монитора, я разглядывала пепелище и Руслана, медленно шагающего по всей этой красоте. Его черный комбинезон почти прятал тело в такого же цвета местности, и только лысая башка с капельками пота светилась на солнце как начищенная бляшка на ремне папиного друга-военного. Стоп, что?!
Только сейчас осознала, что, несмотря на приличное расстояние, на которое он успел удалиться, я без особых стараний могу разглядеть мужчину до мельчайших подробностей. Даже нервно сжатые кулаки и подрагивание кадыка, когда он оборачивается на нас и сглатывает, будто на самом деле переживает, что оставил без присмотра. Хотя, скорее всего, так и есть, все же онибратья, и, как бы он не вопил о безответственности Марата, бросать его, а вместе с ним и меня, он не станет. Надеюсь.
Обалдев от возможностей собственного зрения, я начала активно крутить головой, рассматривая все подряд. Благо, из-за щита, который с тихим гудением словно заполз и растекся по стенам с экрана, они стали почти полностью прозрачными.
Наша кабина стояла на самом краю пепелища. Справа открывался вид на горы странной правильной формы, тянущиеся вдоль горизонта. Они напоминали серые каменные валуны, которые специально выстроил линией великан-перфекционист. У подножия торчали двух-трехэтажные дома, напоминающие обычные блочные хрущевки. Тут и там сновали фигурки людей, слышались крики и детский смех. Обычная жизнь обычных людей. И не страшно жить так близко к горам, а если камнепад?
Это Чурково, приграничный поселок, тихо произнес сзади Марат. Здесь живут бывшие преступники, которых не пустили в города.
Что-то вроде ссылки? спросила, не оборачиваясь.
Да, именно. Их отправляют сюда вместе с семьями, здесь они живут и работают.
А за какие преступления?
Грабежи, вооруженные и разбойные нападения. Те, за которые нет смертной казни.
А в России все же отменили мораторий?
Очень давно.
Понятно.
Через стену напротив просматривалось поле, покрытое синими мелкими цветами вроде васильков, за ним темнел лес. Природа так напомнила родную питерскую, что глаза защипало.
Это приграничная территория между Россией и Китаем. Горы, которые ты видишьи есть граница, продолжил мужчина, стоя за спиной так близко, что чувствовалось тепло, исходящее от тела. Ее построили где-то двести лет назад.
Как Великая Китайская стена, пошутила я.
Что-то вроде. На самом деле она защищена силовым полем, уничтожающим любой транспорт и все живое. Здесь работает только обычная техника.
Зачем это нужно?
У России нет друзей, мылидеры, которые диктуют остальным странам своим условия. Мир изменился, Вероника, в том числе и благодаря вам.
Здесь, посреди летающего лифта мне казалось, что я все-таки еще сплю, и все этосюрреалистичный сон с элементами фантастики. Мировые лидеры, правительство, которое ставит опыты на людях, какие-то супер-крутые компании, которые посильнее любого правительства и творят что хотят. Вот, бобму запульнули по дому, и хоть бы что. Где полиция? Скорая? Вдруг тут люди пострадали? Все это, на самом деле, звучит почти как заговор масонов, в который я вообще-то никогда не верила.
Тебе нужно привыкнуть. Придется привыкнуть.
Я знаю.
Он подошел еще ближе, почти прижавшись, и положил руки на плечи.
Все будет хорошо, девочка моя. Мы что-нибудь придумаем.
Я промолчала.
Нашли время обжиматься, прозвучало злое. Если тебе еще интересно, Маратик, работали на убой, так что ничего кроме пепла не осталось. Даже удивительно, с учетом ее ценности. Видимо, решили, что скрыть правду важнее. Надеюсь, ты доволен, дом нашего отца теперь останется только на фото!
Руслан, не начинай
А я не заканчивал! Тебе ли не знать, что это еще цветочки! Ладно, шевелитесь, к вечеру дойдем в поселок, есть там у меня один добрый человечек.
Вор-рецидивист? это уже я не удержалась от колкости.
О, а ты, брат, времени зря не терял? Ты свой острый язычок держи за зубами, будь добра, или я тебе его укорочу! Заодно посмотрим, вдруг новый вырастет, кто тебя знает.
Рус
Все-все, не трогаю твою девочку. Пусть тогда не лезет со своими глупыми шутками. Я и так сдерживаюсь, чтобы не придушить ее прямо сейчас. Поверь, ты мне помешать не сможешь.
Это с чего бы?
Базар закончили! Выдвигаемся, пока не стемнело.
Лично мне жалко было бросать лифт, который давал хотя бы ощущение безопасности, и выходить туда, где над головой могут летать эти злобные спутники, швыряющиеся бомбами. Или я что-то не так поняла? В любом случае, шла, почти прилепившись к Марату. Босые ноги щекотала сначала трава, а потом, когда вышли на нечто вроде проселочной дороги, стала колоть галька. Подпрыгнув пару раз от неожиданной боли, я, наконец, не выдержала.
Долго еще? Дома вроде близко, а идем уже несколько часов!
А в ваше время не объясняли, что близость горэто иллюзия? не оборачиваясь, поинтересовался лысый злыдень.
И зачем рот открывала?
Больно? Давай понесу, зато его брат выглядел озабоченным, рассматривая мои голые ноги.
Ага, а палить начнут, ты с этой ношей куда побежишь, до первого куста? Все равно на ней моментально заживает, сам говорил. Потерпит!
Вам хорошо, вы в ботинках
Братишка, она еще и нытик! Не мог кого-то другого разбудить, желательно, немого. Были у тебя такие?
Показав язык спине в черном, я вздохнула и все же отказалась от заманчивого предложения забраться на ручки.
Про какую правду он говорил?
В смысле?
Ну, он сказал, что они на все пойдут, лишь бы скрыть правду. Что это значит?
Вероника, никто не знает, каким образом создаются лекарства. Все считают это достижением отечественной медицины и науки. Про людей знают единицы. Это секретная информация на уровне гостайны.
Я присвистнула. Даже не знаю, приятно ли быть частью такой важной информации.
А он почему обо всем знает?
Не твое дело!
Я же не с тобой разговариваю.
Лучше вообще заткнись!
Прости, ноАй!
Марат остановился, сел прямо на дорогу и, расшнуровав ботинки, протянул мне. Большие черные боты вроде военных казались просто огромными.
Я колебалась, понимая, что ерепениться глупо, но разувать мужчину было жалко.
Не переживай, я же в носках, камней даже не замечу, улыбнулся тот. Не стесняйся, Вероника!
Пересилив себя, сунула ноги в ботинки и тут же почувствовала, как они сужаются, становясь ровно по размеру. Вспомнив, как надевала комбинезон, и решив не удивляться, благодарно кивнула. Дальше уже топали молча.