Привет тебе, сказал он, и Шон, похоже, был рад его видеть.
И тогда я ушел. Конечно, они были уверены, что стоят там только вдвоем, но я-то бы знал, что я тоже нахожусь рядом. И у меня не было никакого права на то, что они сочли бы нужным разделить друг с другом.
Опять-таки, ничего этого я не могу рассказать Элизабет. Я не могу сказать ей, что ее брат что-то для меня значит, даже если, как ей известно, я видел его только во время той короткой беседы в день их приезда. Она хочет, чтобы мы пообщались все вместе, чтобы я получше узнал Лори, и я даже не знаю, как тут быть. И вот в один прекрасный день возможность пообщаться с ним представляется мне сама собой. Лори звонит, придя после школы, и я прошу Элизабет передать мне телефон.
Ты уверен? спрашивает она.
Я киваю, и она передает мне телефон.
Лори? спрашиваю я.
Да?
Это Стивен.
Не может быть!
Может.
То есть это не какой-то там актер, которого моя сестрица наняла изображать своего выдуманного дружка?
Если и так, эта работа мне по вкусу.
Фу!
Ладно, ты знаешь, какой сегодня день?
День бесплатного мороженого?
Тепло. Давай начнем с того, какой сегодня день недели.
Если не ошибаюсь, среда.
Правильно! А что такое среда?
Э день после вторника?
А вот и нет. Это день, когда выходят новые комиксы.
Интересно, почему тебя это волнует?
Менянет, а вот тебя это должно волновать. Сейчас ты пойдешь в магазин «Мидтаун Комикс» и заберешь специальный выпуск «Беглецов», вышедший сегодня. Твоя сестра хочет его получить.
А что мне за это будет?
Шон, Лори. Все дело в Шоне. Он бывает там каждую среду в четыре часа.
В трубке молчание.
Что тебе сказала моя сестра?
Мне кажется, Лори, не только у нее есть воображаемый друг, но и у тебя. Так пусть он станет твоим другом по-настоящему. Если, конечно, ты этого хочешь.
Благодарю тебя, мой новый духовный наставник. Я рассмотрю твои рекомендации.
Только сделай это до четырех часов, ладно? Да, и я не шучу: ты действительно должен забрать экземпляр «Беглецов» для сестры.
Слушаю, капитан.
Потом Элизабет и Лори какое-то время разговаривают. Но еще до того, как отключиться, Элизабет смотрит на меня так, словно я сделал что-то очень, очень хорошее.
А ты уверен, что Шон примет предложение дружбы? спрашивает она, когда разговор закончен.
Я пожимаю плечами.
Не уверен. Но Лори не узнает, если не попробует. И даже если Шон не захочет с ним дружить, мне кажется, он откажется в мягкой форме.
(Я не говорю Элизабет о том, что когда я видел Шона в коридоре, он отчаянно пытался восстановить подключение к Wi-Fi, чтобы продолжить разговор с каким-то парнем из Далласа.)
Что ж, мне кажется, ты покорил моего брата, говорит Элизабет.
А тебя? Тебя мне удалось покорить?
Она смеется.
Ну, со мной все не так просто, как с братом.
Я знаю, что все это не может продолжаться долго. Я знаю, что эта благодать балансирует на основании, тонком, как лезвие бритвы, и в любой момент ветер может ее опрокинуть.
Но я получаю удовольствие. Получаю удовольствие от общения с Элизабет. Благодаря этому мне легко забыть.
Элизабет спешит к себе домой на ужин. Она приглашает и меня, но я говорю, что не могу пойти. Она не пытается узнать, почему, только целует меня на прощание.
Спустя два часа я сижу на кушетке, читая комикс «Одеяла», который она мне дала, и вдруг слышу шум у дверей.
Сперва я не понимаю, что происходит. Это не стук. И не доставка
В дверь вставляют ключ.
Я кладу книгу. Встаю.
Ключ поворачивается в замке.
Дверь открывается.
Входит мой отец.
Он постарел.
В последний раз я видел его год назад, но это было на похоронах моей матери, поэтому я не обратил на него особого внимания.
Зато теперь я его вижу. Волосы у него совершенно седые. Он все еще высокий, все еще сильныйно какой-то высохший. На нем другие очки. В тонкой серебряной оправе.
Стивен! зовет он меня.
«Я здесь», хочется мне сказать. Но вместо этого я просто стою там и наблюдаю за ним. Он осматривает квартиру. Закрывает дверь. Ставит свой портфельпортфель, а не чемодан, значит, он не планирует ночевать.
Это нечто вроде взрослого варианта игры, в которую мы всегда играли, пока он не ушел: прятаться, но не искать. Я всегда в роли ребенка, который прячется. Он в роли отца, который не ищет.
«Я прямо здесь».
Отец снова зовет меня. Переминается с ноги на ногу. Начинает понимать.
Стивен, говорит он уже тише. Он знает, что я в комнате.
Привет, папа.
Это слишком короткая репликаее недостаточно, чтобы определить мое местонахождение. Отец поворачивается в моем направлении, но все-таки смотрит не на меня, а куда-то рядом со мной.
Как дела? обращается он к пустому пространству.
Я не могу устоять перед соблазном: отодвигаюсь дальше, чтобы поставить его еще в более дурацкое положение.
Все в порядке, отвечаю я.
Голова отца дернулась в другом направлении.
Я продолжаю двигаться.
Не очень-то веселая игра для нас обоих.
Почему ты здесь? спрашиваю я.
Получил твой е-мейл, отвечает отец. Про девушку. И понял, что прошло уже много времени
С тех пор как ты видел меня в последний раз?
С тех пор как я был здесь в последний раз.
Ты не был здесь с тех пор, как она умерла.
Он кивает.
Верно.
Я перестал двигаться, и теперь он смотрит прямо на меня. Часть меня хочет буквально разнести его на части: неужели он считает нормальным оставить подростка одного на целый годпосле того как умерла его мать. Но другая моя часть твердо помнит: он выписывает чеки. Если бы он перестал меня содержать, я бы оказался на улице. И вообще-то мне совсем не хочется, чтобы отец был здесь. Мне куда веселее одному.
К тому же мне в какой-то степени его жалко. Все мое детство и отрочество эта тема была одной из важнейших в моем сознании: каким бы я был родителем? Под этим подразумевается: если бы у меня, например, был невидимый сын, как бы я поступил? Предпочел бы я уйти от него или остаться с ним? Я так и не смог дать определенного ответа на этот вопрос. Иногда я не сомневался, что был бы, как моя мать, заботливым родителем. Тем, кто так остро чувствует связь с ребенком. Тем, кто строит гнездо. А в другие дни, особенно когда я стал старше, я начал думать: «Ты обманываешь себя. Ты хочешь быть, как твоя мама. На самом деле ты папа. Окажись ты в такой ситуации, тебя бы уже через секунду и след бы простыл».
Это было бы жестоко, но я не сказал бы, что я выше жестокости. Посмотрите на меня сейчас, когда я спрашиваю отца:
Как твоя новая семья? Как насчет моих единокровных братьев и сестерони видимы хотя бы наполовину?
Моя мама сказала бы в таком случае: «Когда ты так говоришь, ты делаешь больно самому себе».
Но ее здесь больше нет.
У тебя нет единокровных братьев. Только две сестры. Маргарет и Лайла. У них все замечательно, спасибо. Они красивые.
О, значит, ты их видишь.
Стивен. Заметно, что отец начинает сердиться. Я проделал долгий путь, чтобы помочь тебе. Но если ты и дальше будешь разговаривать в такой манере, я могу улететь в Калифорнию следующим рейсом.
Манера? А что, неужели тебя что-то смущает в моем тоне?
Последние восемь часов я провел в самолете и такси. Я собираюсь слегка освежиться, чего-нибудь выпить, а потом вернуться и пообщаться с тобой. Надеюсь, к тому времени ты будешь готов к разговору.
Ты не забыл, где ванна? спрашиваю я.
Он уходит, не говоря ни слова.
Я опять сажусь на диван. Пробую читать «Одеяла». Пытаюсь погрузиться в слова и картинки, но я настолько отвлекся, что мне едва хватает концентрации, чтобы переворачивать страницы.
Я знаю, как поступит отец. Вернувшись, он сделает вид, что предыдущей беседы не было вовсе.
По этой части он никогда не разочаровывает.
Итак, говорит он, засучив рукава рубашки и держа в руке имбирный эль, расскажи мне об этой девушке.
Ее зовут Элизабет. Она живет через две квартиры от настам, где раньше жила Сьюки Максвелл. Если ты помнишь ее с похорон. Молчание. Как-то раз я наткнулся на нее в коридоре, и в общем, она меня увидела.
Ты уверен?
Да. Мы провели вместе немало времени за последние две недели. Я уверен: она меня видит.
Он садится на диван рядом со мной.
Послушай, Стивен. Твое желание быть с кем-то естественно. Вполне возможно, ты слишком долго был одинок. Этим можно объяснить происходящее.
Что ты имеешь в виду?
Ты куда-нибудь ходишь с этой девушкой? Например, в кино?
В парк. Но по большей части мы проводим время здесь.
И она с тобой разговаривает.
Все время.
Отец печально качает головой.
Я почти с увлечением обнаруживаю, что, оказывается, он может разочаровать меня еще больше.
Ты мне не веришь, да? спрашиваю я.
Я хочу тебе верить, Стивен. Но ты должен понять никто не способен тебя видеть.
Я тоже так думал! Но она способна. Она меня видит.
А остальные люди видят тебя? Когда вы с ней в парке?
Нет! Но это все равно работает. Я вижу, что не убедил его. Неужели ты считаешь, что я все придумываю?
Я уверенты хочешь, чтобы это было по-настоящему. И вполне понятно, что дал волю своему бурному воображению, поскольку ты целыми днями один
Я не могу продолжать этот разговор.
Так ты мне не веришь?! кричу я, вскакивая. Что ж, отлично. Я покажу тебе.
С этими словами я подбегаю к телефону, беру трубку и набираю номер Элизабет.
Привет, говорит она. Я думала, ты занят сегодня вечером.
Слушай, у меня для тебя маленький сюрприз. Приехал мой папа. Это совершенно неожиданный визит. Не знаю точно, сколько он здесь пробудет, но он хочет с тобой встретиться. Может, ты к нам заглянешь?
Познакомиться с твоим отцом? Ничего себе Видишь ли, я сейчас вроде как в том, в чем я обычно рисую, поэтому, если я зайду прямо сейчас, твой отец может подумать, что я чокнутая, перепачканная чернилами замарашка. Так что дай мне, пожалуйста, минут десять.
Увидимся через десять минут.
Судя по выражению папиного лица, он, кажется, предпочел бы что-нибудь покрепче имбирного эля. Похоже, никто из нас не знает, что делать: такое впечатление, что и его, и моя жизнь поставлены на паузу до тех пор, пока не прибудет Элизабет. Мы даже не пытаемся поддерживать светскую беседу. Просто сидим. Ждем.
Наконец раздается стук в дверь.
Я открою, говорю я.
Отец встает и нерешительно стоит рядом со мной, пока я открываю дверь. На пороге Элизабетпохоже, у нее головокружение. Она смотрит прямо на меня, говорит «привет», и я быстро сосредоточиваюсь, потому что она целует меня в щеку, а я хочу, чтобы этому поцелую было куда приземлиться.
Потом она проходит мимо и здоровается с отцом. Тот потерял дар речи.
Элизабетпапа. ПапаЭлизабет.
Рада познакомиться с вами, произносит Элизабет.
Дар речи возвращается к папе.
Мне тоже приятно с вами познакомиться.
Миссис Суинтон все еще в Лондоне? спрашивает Элизабет.
По папиному лицу проскальзывает болезненное выражение, и я чувствую неуверенность. Я ведь не говорил ему, что Элизабет не знает о смерти мамы.
Было бы здорово, если бы она могла с вами по знакомиться, отвечает отец.
Впервые я смотрю на отца и замечаю, как сильно он всем этим тяготится. Он не хочет вести этот разговор. Не знает, как ему поступать.
Мистер Суинтон? спрашивает Элизабет. С вами все в порядке?
Он мотает головой.
Извините. Перелет был долгим, и я боюсь, что слегка утомился.
Элизабет поняла намек.
Все в порядке. Я рада, что представился случай с вами познакомиться. Надеюсь снова увидеть вас до вашего отъезда. Она подходит ко мне и снова целует меня в щеку. Оставляю вас однихвам нужно поговорить.
Я благодарю ее и провожаю к выходу. Мы с отцом все еще молчим, прислушиваясь к ее шагам по коридору, а потом к тому, как открывается и закрывается дверь.
Как такое возможно? спрашивает отец, падая на диван.
Не знаю, папа, признаюсь я. Может, ты мне объяснишь?
Ты не понимаешь. Такого просто не может быть.
Единственная причина, по которой я не понимаю, в том, что ты так и не объяснил мне, как все это произошло.
Папа качает головой. Он вовсе ее хочет говорить на эту тему.
Только она может тебя видеть? спрашивает он.
Да.
Ты уверен.
Да.
Это невозможно.
Ты уже это сказал. Но она меня видит.
Отец вздыхает.
Если бы твоя мать была здесь.
И тут он возвращаетсягнев.
Ты не имеешь права так говорить, заявляю я.
Что?
Ты не имеешь права на такое желание. Если бы ты, действительно, хотел, чтобы мать была здесь, ты бы и сам находился здесь, когда она еще была жива. Ты должен был быть здесь. И точка.
Стивен, я не могу вести с тобой этот спор. По крайней мере, прямо сейчас. Я должен понять, что происходит.
Мы оба должны понять, что происходит. Помоги мне, папа.
Он встает.
Я помогу тебе. Обещаю. Постараюсь помочь. Но прямо сейчас прямо сейчас я не могу думать. Мне нужно идти. У меня номер в отеле в общем, мне нужно идти. Но завтра я вернусь. Мы можем по ужинать. Я приду в шесть. А до того я постараюсь понять, что происходит.
У него в руках портфель. Я знаю, что его не остановить, а он знает, что я не собираюсь этого делать.
Он открывает дверь, но, прежде чем уйти, говорит мне еще одну вещь:
Раньше, когда я сказал, что хотел бы, чтобы твоя мать была здесь, я имел в виду вот что: если у кого-то на свете и было право тебя видеть, это у нее. И тот факт, что еще кто-то может тебя видеть он бы так много для нее значил. И не имеет значения, что это предвещает. Вот и все. Несправедливо, что эта девушка, а не твоя мать может тебя видеть. Но я знаю, что она была бы рада.
Примечания
1
Фрагмент Центрального парка Нью-Йорка, который спроектирован так, чтобы выглядеть как «дикая» часть территории.
2
Небольшой городок в штате Миннесота.
3
Роман американской писательницы Луизы Мэй Олкотт (18321888), описывающий жизнь четырех сестер семейства Марч. Продолжениероман «Маленькие мужчины».
4
Disappearing Boyпесня американской панк-рок группы Green Day.
5
Stuyvesant High School (Старшая средняя школа «Стайвесант») ведущая школа для развития талантов в науке, математике и технологии.
6
Парафраз строчки «Ята любовь, что о себе молчит» из стихотворения лорда Альфреда Дугласа «Две любви» (1892) (в пер. А. Лукьянова).
7
Речь о сдвоенных столичных городах штата Миннесота, из которых Сент-Пол является административным, а Миннеаполисделовым и культурным центром.
8
Персонаж древнегреческой мифологии, наделенный даром пре вращать в золото все, к чему прикасался.
9
Vertigoимпринт американского издательства комиксов DC Comics; их продукция ориентирована на взрослую аудиторию. В комиксе «Сказания» (Fables) использованы мотивы фольклора и народных сказок.
10
Песня из мюзикла Стивена Сондхайма «Маленькая ночная серенада» (1973), созданного по мотивам фильма Ингмара Бергмана «Улыбки летней ночи».
11
Blanketsавтобиографический графический роман (2003) Крейга Томсона.