Но признать поражение с ходу, не попытавшись побороться и что-то выяснить, я был не готов.
Что случилось? встревоженно проговорила Ри, входя в рубку. Кверр? Да на тебе лица нет!
Кар и Яра влипли в какую-то неприятность. Мы потеряли с ними связь, ответила Пи, продолжая меня удерживать. Мне подобное положение вещей быстро надоело, так что я, легко высвободив одну руку, уже сам обнял женщину.
Надо было видеть её глаза в этот момент. Кажется, отлавливая меня, она задуматься не успела, а вот сейчас вдруг осознала, в каком положении оказалась.
Пусти! разъярённой кошкой прошипела она, выворачиваясь из-под моей руки. Никогда больше не буду тебя спасать! пригрозила Птичка.
Я понимаю, что вам сложно друг от друга отвлечься, но, может, вы всё-таки объясните толком, что произошло? ехидно уточнил Тимул. Пи вспыхнула до корней волос, причём я так и не смог определить, от смущения она это сделала или от возмущения; с этими рыжими всегда так.
Они провалились сквозь землю, мрачно пояснил я. Напоминание о последних событиях быстро избавило меня от желания веселиться. Да и Птера стремительно вернулась к естественному цвету лица.
Мы быстро пересказали новоприбывшим последние события, продемонстрировали записи поведения аборигенов и исчезновения наших.
Погоди-ка, вдруг проговорила Ри, пристально вглядывавшаяся в изображение. Ну-ка, повтори в замедленном режиме, и вот здесь увеличь, велела она, указывая пальцем на край будущей воронки. Ага! удовлетворённо воскликнула она. Видели?!
Нет. А что мы должны были увидеть? за всех ответил Тимул.
Там же люк! Вот, смотри. Земля раздаётся в стороны, закручивается водоворотом вот, вот оно; тут же явно дырка, и металл блестит! А запись исчезновения шлюпки у нас есть? Что-то мне подсказывает, это из одной серии события!
Как всё-таки хорошо, что у нас есть глазастая Ри. Я, наверное, в жизни бы не заметил того, на что она указывала. Это даже при замедленном показе было трудно заметить; у меня например получилось, только когда картинка была остановлена, и Ридья просто ткнула пальцем в нужное место. И то я не был до конца уверен в том, что именно вижу.
Но наличие люка вселило определённый оптимизм, даже если его там на самом деле не было, и всё это было плодом нашего воображения и нежелания верить в смерть. Теперь оставалось понять, чем нам может помочь данное открытие, и определиться, с чего именно начинать поиски пропажи.
Яроника Верг
Было тяжело дышать. Причём не так, будто вокруг было мало воздуха, а так, как будто меня завалило камнепадом где-нибудь в горах.
Мысль о камнепаде заставила побороть естественный порыв пошевелиться и попытаться для начала сообразить, где я нахожусь и что происходит в окружающем мире. Последнее, что я помнила, это побег, окончившийся очень странно: земля под ногами вдруг перестала держать и водоворотом потащила куда-то вниз. Потом была темнота. Которая сейчас, кстати, никуда не делась.
Проверив мысленно своё состояние, я удовлетворённо отметила целостность организма. Да и тяжесть, как оказалось, лежала не на всём теле, ноги у меня были совершенно свободны. Дальнейший осмотр показал, что за камнепад я приняла своего напарника, возлежавшего сейчас на мне всем своим немаленьким весом.
Кар? осторожно позвала я, не торопясь скидывать мужчину. Мало ли, что он мог себе сломать в процессе падения!
Я легонько потеребила его свободной левой рукой за плечо. В ответ на это Кварг вздрогнул, приходя в себя, что-то раздражённо процедил сквозь зубы и приподнялся, явно пытаясь оглядеться.
И где мы? мрачно поинтересовался он, осторожно садясь рядом со мной. Тьма была такая, что даже приборы ночного видения не спасали; так что о том, что Кар сел, я догадалась только по изменению направления звука. Я тоже села, с наслаждением вдыхая воздух полной грудью, и на всякий случай нашарила рядом локоть мужчины. Не хватало нам тут ещё потерять друг друга, где бы мы ни были.
Одно радует, мы живы, философски вздохнула я. Ты не помнишь, тут в комплект фонари входят? свободной рукой обшаривая карманы одежды и гнёзда разгрузки, уточнила я.
Входят, по-моему, не слишком уверенно ответил он, судя по всему, тоже занятый поисками. А, вспомнил. Встроенный, на шлеме; включается на левом запястье, и по глазам ударил яркий холодный белый свет.
Несколько секунд мы потратили на привыкание к наличию освещения, после чего, проморгавшись, принялись озираться.
Это был коридор. Обычный такой, довольно широкий коридор, и самым удивительным в нём был факт его наличия. Стены, пол и потолок были сделаны из материала, похожего на камень или бетон: серебристо-серый, чуть шероховатый, с тонкими почти белыми прожилками, без стыков и неровностей. Коридор этот тянулся влево и вправо настолько, насколько хватало луча фонаря, и разницы между «право» и «лево» я не видела.
Ну, что, разделимся? невозмутимо предложил Кар.
Ты вот это сейчас серьёзно предложил? озадаченно уточнила я, борясь с желанием стянуть с Кварга шлем и пощупать его голову на предмет травмы или жара.
Нет, у а что? Надо быть последовательными. В том числе, в собственном идиотизме, ехидно продолжил он. Ладно, пойдём, он махнул рукой и двинулся по коридору.
А почему сюда, а не в ту сторону? полюбопытствовала я.
А какая разница? опешил мужчина.
Вот мне потому и интересно, что разницы никакой, вздохнула я. Что это может быть, как ты думаешь?
Понятия не имею, с неприязнью в голосе ответил он. Ну-ка, давай лучше так, он поймал меня за руку и пояснил. На случай ещё каких-нибудь проблем.
Кстати, ты обратил внимание, что там, где мы упали, не было земли? Причём совсем не было; она как будто разошлась, позволяя упасть нам, а потом вся вернулась на место.
Или там стоял какой-нибудь фильтр, который пропускает только крупные объекты, отмахнулся от меня Кар. Я бы предпочёл сначала выбраться, прежде чем строить гипотезы.
Ну, до этого светлого мига ещё дожить надо, а говорить можно и на ходу, озадаченно возразила я. Потом, наконец, догадалась о причинах столь странной речи мужчины:Ты злишься что ли? На кого?
На ситуацию в целом, через пару мгновений раздумий отозвался мужчина. Духи бы побрали этих идиотов, возжелавших совершить экскурсию на незнакомую планету!
Кар, ты несправедлив к ребятам, совсем уж растерянно возразила я. К тому же, идти тебя никто не заставлял, ты вполне мог всех построить и никого никуда не пустить. А если пошёл, значит, самому интересно было. Я не понимаю, на что ты злишься?
А я не понимаю, почему ты так спокойна! рыкнул он, резко останавливаясь и оборачиваясь ко мне. Да сними ты уже этот шлем идиотский, в глаза бьёт! рявкнул Кварг, сам подавая пример. Я на всякий случай поспешила послушаться; уж очень странно вёл себя мужчина.
Я спокойна потому, что ничего объективно непоправимого не случилось, терпеливо пояснила я, не повышая голоса. Если сюда можно войти, значит, отсюда можно выйти, это, во-первых. Во-вторых, это место явно строили какие-то высокоразвитые существа, а не вросшие в местные цветы дикари, и это тоже повод для радости. В-третьих, мы живы, и нас пока никто даже не пытается убить, так что тем более не о чем волноваться.
В ответ Кварг бешено прорычал длинное заковыристое ругательство, нависая надо мной и явно с большим трудом подавляя желание свернуть мне шею.
Выглядел мужчина странно и жутковато, особенно в рассеянных отсветах фонаря. Лицо искажено и буквально перекошено злобой, ноздри хищно раздуваются, и взгляд такой мёртвый.
Назвать нормальным подобное поведение привыкшего к спокойной сдержанности Кара я не могла при всём желании. Может, он и правда ударился, можетэто и вовсе были не его мысли. Как бы то ни было, поиски причин могли подождать, сначала надо было как-то успокоить и переключить его на конструктивный лад. Ведра воды у меня, к сожалению, при себе не было. Бить его мне и так-то в страшном сне не могло присниться, а в таком состоянии он бы меня точно в ответ убил парой ударов.
Решение нашлось спонтанно, и было оно не сказать чтобы оригинальным, но зато безобидным и, главное, вполне могло помочь. И совсем даже не потому я о нём подумала, что давно уже очень хотела это сделать! Просто читала где-то.
Я медленно, чтобы мои движения ни в коем случае нельзя было принять за агрессию, подалась вперёд. Точно так же спокойно и медленно провела ладонью по груди мужчины, игнорируя и пересекающие её ремни разгрузки, и тот факт, что вряд ли сквозь ткань защитного костюма можно это самое прикосновение почувствовать. Мне ведь нужно было просто отвлечь его и не дать заподозрить себя в нападении, так что и этого было вполне достаточно. Хотя почему-то показалось, что моей собственной ладони от этого прикосновения стало горячо. Память тела? Или просто галлюцинации?
Не отвлекаясь на второстепенные рассуждения, я, опираясь на его плечо и прижимаясь всем телом, поднялась на цыпочки, с трудом дотягиваясь до подбородка мужчины. Аккуратно дотронулась губами нежной кожи под челюстью, медленно и осторожно провела языком
Через пару секунд требуемая реакция всё-таки последовала. С громким тяжёлым стуком упал на пол шлем, и руки мужчины сомкнулись на моём теле; одна обхватила за талию, втораякрепко стиснула ягодицу, прижимая мои бёдра к его, а губы ответили на поцелуй, жадно, требовательно, даже почти грубо.
Кхм. Одно могу сказать точно, в прежнее моё с ним знакомство Кварг откровенно халтурил. Во всяком случае, вот так он Ньяру, определённо, не целовал. Может, если бы поцеловал, я бы и задержалась у него подольше, и не спешила бы сыпать снотворное в вино?
Всё, теперь я окончательно верю, что в прежние годы он был феерическим бабником. Целоваться он, бесспорно, умел великолепно; чувствовался огромный опыт. Настолько великолепно, что по телу очень быстро разлилось знакомое приятное тепло возбуждения, а в голову забрела шальная мысль, что, может, это не настолько уж неудачное место для претворения в жизнь моей почти что навязчивой идеи?
Я из собственной бурной биографии с ходу могла выудить только трёх человек, способных вот так же одним-единственным поцелуем полностью снести крышу. Первым был один из преподавателей в учебке, который, собственно, это самое искусство соблазна и преподавал (у Дочерей очень разносторонняя подготовка). Потом ещё была сама Ньяра, помогавшая мне готовиться к заданию. Ну, а имя третьей я попросту не знала; это была такая же высококлассная куртизанка, как сама Ньяра, и с ней вдвоём нам довелось провести бурную ночь в компании одного богатого промышленника.
К счастью, решать проблему несоответствия сиюминутных желаний требованиям здравого смысла мне не пришлось. За меня её решил Кварг, прерывая поцелуй. Я, честно говоря, не смогла сдержать разочарованного вздоха; как было бы всё просто, если бы он сейчас не удержался. Можно было найти себе такое замечательное и убедительное оправдание «это не я!»
Мужчина тем временем крепко меня обнял, стиснув обеими руками мои плечи.
Хорошая тактика, тихо хмыкнул он.
Теперь-то ты себя нормально контролируешь? на всякий случай уточнила я.
Теперь мне совсем другое приходится контролировать, насмешливо фыркнул Кар. И я бы не сказал, что это проще. Но зато теперь мне ещё больше хочется отсюда выбраться и выяснить, наконец, чего я лишился в нашу первую встречу по вине твоего снотворного.
«Наконец»? иронично хмыкнула я. Да неужели?
Если честно, я постоянно возвращаюсь мыслями к этому вопросу с того момента, как увидел тебя в двигательном отсеке, весело отозвался он, выпуская меня из объятий и наклоняясь за шлемом, после чего принялся прилаживать элемент одежды на место. Я, опомнившись, тоже вернула шлем на голову. Точнее, не совсем тебя, а торчащую из двигателя часть, и он игриво шлёпнул меня пониже спины.
Я настолько опешила от подобного поступка, что даже не успела никак отреагировать на подобное безобразие. А потом Кварг уже поймал мою руку и потянул меня дальше по коридору, и драться было уже поздно.
Ты точно сейчас нормально себя чувствуешь? подозрительно уточнила я. Твоё нынешнее поведение кажется мне не более естественным, чем недавняя злость.
Не знаю, через несколько секунд молчаливой задумчивости откликнулся он. Злость тоже не была внушённой. Просто сложно контролировать эмоции. Очень сложно. Для этого надо крепко задуматься и сосредоточиться, а какие-то рефлекторные порывы и вовсе невозможно сдержать. Так что, можно сказать, я именно сейчас веду себя естественно по сравнению с тем, что было прежде. Даже, наверное, слишком естественно.
Не нравится мне это, проворчала я. У меня-то такой проблемы нет. Тебе не могли что-нибудь подмешать?
Тебе только это не нравится? язвительно уточнил он. По-моему, это наименьшая из наших проблем!
Кхм, кашлянула я, пытаясь спрятать за этим смех. Всё относительно.
То есть, тот факт, что начал он всё тем же тоном, потом осёкся. Извини. Духи поберите, что бы это ни было, оно мне надоело.
А ты, оказывается, пренеприятный тип! хихикнула я. Или это выходит всё, что сдерживалось несколько лет?
А я откуда знаю?! буркнул мучжина. Духи! процедил он. Давай лучше молчать.
Угу, согласилась я, все силы направляя на то, чтобы не захихикать и взять себя в руки. Если у Кварга на поверхность вылезло раздражение и злость, то мне невероятно хотелось смеяться. Смешным казалось решительно всё, начиная с фонаря на макушке шлема и заканчивая поведением Кара. Тоже, мягко говоря, странная реакция
В тишине мы шли довольно долго. Коридор тянулся и тянулся, серый и однообразный, прямой как лазерный луч. Мысль о том, что мы движемся по кругу, забредала мне в голову не раз и не два, и от этого мне тоже было смешно. Что, однако, не мешало мне порой проверять нашу траекторию по приборам и убеждаться, что мы действительно идём строго по прямой.
Путешествие закончилось также внезапно, как и началось. Только что мы шли, и лучи фонарей выхватывали впереди всё тот же бесконечный тёмный коридор, и вдругап! мы стоим едва не посередине залитой солнечным светом комнаты.
Оружие оказалось в руках прежде, чем мы успели оглядеться. Да и оглядывались мы уже стоя спина к спине; и то, что мы вокруг видели, вызывало желание попытаться протереть глаза и ущипнуть себя.
Стены довольно небольшой квадратной комнаты были сделаны из того же материала, что и коридор. В окна, а их было много, и располагались они по всему периметру комнаты, лился яркий солнечный свет, но ничего рассмотреть через них не получалось: свет слепил.
Коридора за нашими спинами больше не было. Да в комнате вообще ничего, кроме окон, не было, ни дверей, ни лестниц, ни люков. В общем, никакого входа, равно как и выхода.
Единственное, что в комнате было, это мы, табуретка посередине и на этой табуретке девочка. Причём я готова была поклясться, что буквально секунду назад её там не было.
Девочка была похожа на человека даже больше, чем местные аборигены. В серебристом комбинезоне, с собранными в две косички тёмными волосами, серьёзными серыми глазами; ей в лучшем случае было лет десять. Ссутулившись, она сидела на табуретке, обхватив сиденье ладонями, и исподлобья смотрела на нас.
Я на какое-то мгновение почувствовала себя редкой дурой, стою с оружием наготове перед ребёнком, но желания изменить позу не возникло. В последнюю очередь я бы подумала, что то, что выглядит человеческим ребёнком, им и является на самом деле.
И что мне с вами делать? тихо, с философскими нотками поинтересовалась, наконец, девочка. Что характерно, поинтересовалась на нашем языке без малейшего акцента. Вопрос был явно риторический, и я предпочла промолчать.
Кто ты? напряжённо уточнил менее сдержанный в настоящее время Кар. Девочка в ответ недовольно скривилась, тряхнув головой, и ещё несколько секунд молча сверлила нас взглядом.
Ладно, садитесь, поговорим, устало вздохнув, она махнула рукой. И рядом с нами появились две табуретки, такие же, как у неё. Да садитесь, садитесь, в кого вы тут стрелять собрались? В меня? она цинично усмехнулась, что жутковато выглядело на миловидном детском личике. Нет, ну, конечно, можете попробовать, но результат вам не понравится.
Мы замерли, не зная, что предпринять. Стрелять в существо, обладающее такими возможностями, плохая идея. Мирно садиться на стульчик, чтобы поговорить, тоже не весть какой умный поступок.