Я хотела было рассказать про свою школу в поместье, но мне стало неловко. Было бы о чем рассказывать, подумаешьдвенадцать учеников. Это вам не в ссылку за мужем на север поехать!
- И когда ты хочешь увидеться с друзьями?
- Пока не решила, - честно ответила я. - Мне надо собраться с духом.
- Хорошо. Тогда, возможно, ты сходишь со мной в театр?
- Когда? - растерялась я.
- Сегодня. Льера Субарова прислала мне два билета.
- Елена? А она что тут делает?
- Не поверишь, играет в трагической пьесе "Танцующая на осколках души".
- О чем там?
- Она сама написала сценарий. Про свою судьбу.
- Ничего себе! Конечно, я хочу пойти!
- Замечательно, - Ян улыбается моему детскому восторгу. - Будь готова в шесть.
Я не была в настоящем театре несколько лет. Коборский, конечно, неплох, но со столичным не сравнить. Как выражается Ольга - это все равно, что поставить рядом трехъярусный торт и шарлотку. И то, и другое вкусно, но эффект разный. Театр был для меня символом утраченной жизни, сверкающей огнями беззаботной юности. Я вдруг поняла, как соскучилась по нему. Даже рядом с Яном я получу массу удовольствия.
К счастью, у меня еще было время, чтобы выбрать себе платье. Я бросилась в лавку знакомой по прежним временам портнихи и купила самый дорогой наряд: из синего, как ночь, шёлка с корсажем, расшитым прозрачным бисером. Похоже на звёздное небо, но в то же время достаточно скромно... издалека. Ян оплатит. А если нет - у меня есть банковский счёт. Его быстро подогнали под мою фигуру магией. Тут же нашлись и перчатки, и чулки, и туфли. Жаль, что драгоценности мои остались в отцовском доме, да и отвыкла я от колье и браслетов, в деревне-то.
К шести я была готова. Волновалась, стараясь не думать о том, сколько денег я сегодня истратила на платье и приглашенного цирюльника, который сотворил из моих волос нечто восхитительно-элегантное.
Когда Ян меня увидел, на его лице отразилась досада, которую он быстро скрыл за светской улыбкой. Сам он был, как всегда, красавец: высокий, стройный, в чёрном фраке и белоснежной рубашке.
- Слишком красива, - бросил он мне. - Рядом с тобой я буду чувствовать себя деревенщиной. Впрочем, ничего нового.
Я замерла, хлопая глазами: это он-то деревенщина?
- Ты самый красивый из всех мужчин, которых я знаю, - твердо заявила я.Мы с тобой будем прекрасной парой.
- Замолчи, сделай милость, - буркнул супруг, отводя глаза.А не то мы никуда не пойдем.
- Почему?
- Потому что после таких слов я ощущаю настоятельную потребность затащить тебя в спальню и не выпускать оттуда до рассвета.
Я вспыхнула, испуганно на него поглядела, а он вдруг приблизился и, ухватив меня за подбородок, жадно поцеловал. Кажется, он не шутил! А что я такого сказала?
- Нам пора, - выдохнул Ян, отстраняясь.
Мы молчали до самого театра, а там уж стало и вовсе не до разговоров. Ко мне подходили старые знакомые, приветствовали, спрашивали, как у меня дела и почему я пропала из столицы, а я всем отвечала, что детям лучше расти в провинции, там спокойнее. К тому же мой отецмэр Кобора, ему нужна поддержка семьи. При этом я крепко держалась за локоть Яна, ощущая его эмоции. Он был растерян и немного смущен вниманием, оказываемым его супруге. Мне хотелось его поддержать.
- Совсем отвыкла от светской жизни, - шепнула я ему.Да и не любила никогда.
Он благодарно сжал мою ладонь и повел меня в ложу.
Спектакль был великолепен. Я вообще-то не очень понимаю танцевальные представления, но здесь всё было настолько эмоционально, настолько ярко, что я вскрикивала вместе со зрителями, когда рушился дворец, и плакала, когда пожилой льер опускался на колени перед женщиной в инвалидном кресле. А когда эта женщина встала, опираясь на руку своего любимого, и сделала несколько шагов к краю сцены, я вместе со всеми вскочила и аплодировала стоя. Ах, какая любовь! Чувства, пронесенные сквозь боль, невзгоды, разлукучто может быть величественнее?
Я ведь тоже так могу? Я ведь всё равно люблю Яна, несмотря на всё, что между нами было! Я не представляю на его месте никого другого!
12. Ночные признания
Льера Субарова не позволила нам уйти незамеченными. Она пригласила нас с Яном в свою гримерку. Мы с Еленой знакомы давно, даже дружим, несмотря на значительную разницу в возрасте. Онамудрая женщина, хотя и не такая идеалистка, как моя мачеха.
- Не передать, как я рада видеть вас вместе!щебечет льера Елена.Вы такая красивая пара! Я всегда знала, что вы созданы друг для друга.
Ян усмехается и притягивает меня к себе. Мы с удовольствием рассказываем про успехи Дана, а потом я припоминаю, что сын наговорил нам в парке. Льера Субарова краснеет и признается:
- У меня никогда не было детей, вот я и перенесла свое обожание на внуков. Каюсь, я готова баловать вашего Даниэля и Егорку с Алексом бесконечно. К тому же Данпросто прелестный малыш, его невозможно не любить! Если позволите, я дам вам маленький совет: мальчик мечтает о пони, но мы с ним договорились, что лошадь, пусть и маленькаяэто не игрушка. Вот когда он повзрослеет, тогда и обсудим этот вопрос. Так что напомните ему об этом, уверена, что он сразу станет вести себя, как взрослый!
Мы еще некоторое время болтаем о детях, о цветах, о столице Об успехе ее спектакля.
- Самое главноечто в моей жизни снова появился Егор, - сообщает она мне.Все, что я пережила, меркнет рядом с тем счастьем, которое дает семья и любовь. Я не жалею ни о минуте своих страданий. Возможно, не будь этого взрыва, мы бы расстались. Я была слишком горда, слишком ветрена, слишком любила восхищение публики. А он и вовсе не умел любить никого, кроме себя. Жаль, конечно, что мы упустили столько лет, но зато теперь моя жизнь прекрасна.
Ян тяжко вздыхает, а я улыбаюсь. Он тоже когда-то любил только себя. А потом в его жизни появился Даниэль. Я, наверное, тоже не жалею: сынсамый дорогой мой человек. Если бы не мои глупые проступкиу меня никогда бы его не было, а значитвсё было не зря, даже ошибки, даже преступления.
Я, конечно, знала, что у льеры Субаровой своеобразная магия. Она вытаскивает наружу самые сокровенные мечты и желания. Учитывая, что теперь в моей голове был только Ян, я всё понимала. Люблю. Ненависть лишь помогала не умереть от тоски, а сейчас, когда он вдруг прекратил вести себя как скотина, слетела как шелуха.
По его эмоциям я ощущала, что его тоже накрыло. Он был в смятении и растерянности. Я же проплакала всю дорогу до дома: жалела льеру Гдлевскую, себя жалела. Она смогла, выстояла, не сломалась. А ведь у нее был поврежден позвоночник. Она никогда не позволяла себе раскиснуть как я.
Было уже темно, в доме не горел свет. Нянька давно уложила спать Даниэля. Я поднялась, взглянула на него, потом сняла платье, накинула пеньюар и спустилась вниз, в гостиную. Ян сидел на полу, прислонившись спиной к стене и уставившись во тьму. Я опустилась на пол рядом с ним. Он немного помолчал, а потом сказал:
- Софи... ты только не смейся... но я чувствую себя в высшем обществе полным ослом. Мне сложно. Вы, льеры, с младенчества учитесь, как нужно ходить, как разговаривать, какие темы можно обсуждать, какие нет. Когда ты начала учиться танцевать?
- Года в четыре, наверное, - улыбнулась я.
- А я только в университете. Когда мой проект по социализации магически одарённых детей попал на стол к Лисовскому, а через него - к королю. Мне прислали приглашение на бал, а я из названий танцев знаю только менуэт, да и то... из пошлой шутки. Я тогда уговорил однокурсников меня хоть чему-нибудь научить. Знаешь, сколько смеху было, когда мы в пустых коридорах вальсивовали с воображаемой партнершей? Так же и всё остальное. Я на ужине в отделе Инквизиции ничего не ел, потому что столько приборов сразу ни разу не видел.
- Но теперь ты все умеешь. И танцуешь прекрасно.
- Научился. Понимаешь, был в моей жизни период, когда я считал, что должен быть лучшим во всем, что делаю. К счастью, недолгий. Потому что понял, что идеальным во всех сферах быть невозможно. Потом я ударился в другую крайность. Посчитал, что раз я такой умный и успешный, люди должны принимать меня таким, какой я есть. Мог нахамить, обругать человека... дерзко ответить женщине или старику. Твой отец, который был моим куратором, очень ругался на меня. Но тогда как раз удалось поймать след Братства Справедливости. Кристиан Розов спьяну пригрозил кому-то из своих товарищей по карточному столу.
- Я тебе не нравилась тогда, - жалобно протянула я, утыкаясь носом в его рукав.
- Ты? Не нравилась? Да я тебя просто ненавидел! У тебя было все, чего не было у меня: дом, отец, деньги, друзья! Ты была красивая... словно звезда. И всегда смотрела на меня свысока. И так спокойно заявила, что Селиванов - твой любовник! Выходит, такие девушки, как ты, смотрят на происхождение и воспитание, а не на ослов.
- Я была в тебя влюблена.
- А мне никогда это и в голову не приходило. Мой уровень - это лавочницы и цветочницы, если очень повезёт - то актрисы. Я ведь даже не льер был. Поэтому в доме Лисовских я сразу на Ольгу нацелился: вот кухарка - это моё. Но быстро понял, что твой отец уже наложил на нее лапу.
- Ольга тебя старше на десять лет, - ревниво напомнила я.
- В кухне было темно! - слова супруга были похожи на оправдания.Да и вообще в доме была ты. Я на Ольгу, как на женщину, даже не смотрел.
Все это было настолько близко к признанию в любви, что голова кружилась. Что ж, я тоже могу кое-что неожиданное для него рассказать.
- Раз уж у нас ночь откровений, то я тоже признаюсь, - прошептала я, находя руку Яна и переплетая свои пальцы с его. - Помнишь маскарад в доме Шуваловых? Огненную танцовщицу? Или нет?
- Помню, - хрипло ответил Ян. - Такое не забывается.
- Это была я. Ты стал моим первым мужчиной, Ян. Единственным. Кроме тебя, у меня никого никогда не было.
Он гулко сглотнул.
- А Офицер?
- Нет. Я ведь была из Братства. Тогда просто сказала глупость, чтобы ты не подумал, что я с ними.
- Дура.
- Да.
- Софи... получается, ты меня взаправду любила? - в голосе Яна слышна растерянность и даже страх.
- Да, - спокойно отвечаю я, потому что уже отболело.
- И я всё испортил сам?
- Ян, ты ни в чем не виноват, - устало утешаю я его, хотя сама нуждаюсь в утешении не меньше. - Я была глупа и эгоистична. Я тебя соблазнила, обманула. А потом тебя вынудили жениться. Ты был в своём праве.
- Это не оправдывает моего свинского поведения в день свадьбы, - кается он. - Я был в такой ярости... думал, что вся карьера под откос, вся жизнь поломана из-за одной ночи. Прости, я очень виноват перед тобой.
Отчего-то сердце у меня вдруг затрепыхалось. Я вдруг снова почувствовала себя той девочкой, которая глядела на Яна, как на божество, раскрыв рот от восторга. Он меня услышал! Он меня понял! Удивительные ощущения!
Ян осторожно обвил руками мои плечи, словно боялся, что я буду сопротивляться, и шепнул:
- Мы оба такие дураки! Сами себе придумали проблемы...
- Поцелуй меня, - попросила я, чувствуя, что мне только его губ не хватает для осознания полного счастья.
- Я боялся, что ты не попросишь, - признался он и нежно, очень нежно прикоснулся губами к моим губам.
Никогда ещё наши поцелуи не были такими неторопливыми и сладкими. Никогда мы не целовались ради самих поцелуев. Я вся дрожала от его ласк, и его плечи под моими пальцами вздрагивали тоже. Он целовал мне пальцы, ладони, сгиб локтя, срывая всхлипы, а когда вернулся к губам, я протяжно застонала ему в рот от нетерпения. Ночь была длинной, вязкой, как патока, сладкой, как мед, ночь, полная вздохов, стонов и нежности.
А под утро Ян, прижимая меня к себе, словно святыню, и гладя по волосам, прошептал:
- Я подпишу тебе развод.
13. Испытания
Я дернулась, зашипела от обиды:
- Ты хочешь развода? Даже теперь?
- Ты этого хочешь, - растерянно ответил муж. - Ты же просила.
- Я передумала!
- С чего бы это?
- Поняла, что ты не такой засранец, каким хочешь казаться.
Он неожиданно расхохотался.
- А ты умеешь делать комплименты, - выдавил из себя он.
Это прозвучало оскорбительно. Снова стало больно. Зря я обнажала ночью перед ним не только тело, но и душу. Я, обманутая его нежностью, снова придумала себе другого, ненастоящего Яна. Как можно - в который раз делать одну и ту же ошибку? Я, пожалуй, пойду... пока он не увидел моих слез.
- Куда? - ухватил Ян меня за локоть. - Далеко собралась?
- Искать бумагу о разводе, - прошипела я, вырываясь. - Пока ты согласен.
- Я тоже уже передумал, - весело ответил Ян.Вообще-то я планировал ухаживать за тобой, как положено, но ты даёшь нам шанс, и я им воспользуюсь.
- Какой к черту шанс? - закричала я. - Никаких больше шансов!
- Я тебя люблю, - неожиданно серьёзно сказал Ян, заглядывая мне в глаза. - Дай мне ещё немного времени, чтобы доказать тебе, что я могу быть хорошим мужем.
- Ты... что? - испуганно переспросила я.
- Люблю тебя.
- Но это не правда! Ты никак не можешь меня любить! Я поняла - это всё из-за Дана. Ты хочешь, чтобы у него была семья.
- Да мне плевать на Дана, - рявкнул Ян. - То есть не плевать, конечно. Но этой ночью я о нем даже не вспоминал. Мне нужна ты, Софи. Такая, как ты есть: упрямая, вздорная и очень добрая.
- Ты не можешь меня любить, - мотала головой я, зажмуриваясь. - Меня нельзя любить! Я плохая! Я убийца! Я всем порчу жизнь: матери, приемному отцу, тебе вот! Не нужно тебе этого!
- Я сам решу, что мне нужно, - жёстко ответил Ян. - Сейчас мне нужна твоя любовь. Ты ведь хоть немного ещё меня любишь?
- Я поняла, - никак не хотела ему верить я. - Это какое-то условие Николаса. Он велел тебе меня удержать любой ценой, да?
- Истеричка, - пробурчал Ян, сграбастывая меня в объятия и крепко прижимая к себе. - Что ещё придумаешь? Хочешь правды? Я, кажется, давно тебя люблю. Ты замечательная мать и любовница потрясающая. А еще щедрая, милосердная и добрая.
- Рудый, ты больной? - придушенно ахнула я. - Я - и добрая? Я - и милосердная? Ты меня с Ольгой перепутал. Это она такая.
- Льера Рудая, прекратите ныть, - фыркнул он мне в волосы. - Если я вас люблю, значит, вы самая лучшая, чего тут непонятного? И хрен вам теперь, а не развод, ясно? И вообще, если я ещё раз услышу это слово, я тебя укушу.
- Развод, развод, развод! - тут же выпалила я, за что немедленно поплатилась.
Он и в самом деле принялся меня кусать, я визжала и вырывалась, но не очень старательно. Мне нравилась эта игра. И то, чем она закончилась, тоже понравилось.
Уже позже, лениво ковыряясь вилкой в омлете, я обратила внимание, что противозачаточная метка на запястье совсем побледнела. Ещё немного - и она окончательно исчезнет. Стоит ли её обновлять? Дан хочет сестричку. А Ян? Хочет ли он ещё детей, или нам рано?
- После завтрака мы едем на карусели! - объявил супруг торжественно, не замечая моей задумчивости. - Софи, ты каталась на каруселях в детстве?
- Нет, - грустно ответила я. - Я и в столицу стала ездить с отцом, когда мне уже шестнадцать исполнилось. А в Коборе нет каруселей. Но зато у меня был свой пони!
Дан, при упоминании пони, тут же состроил умильную мордашку.
- Я буду слушаться, - тут же напомнил мальчик. - Только... может, всё же сестричку? Это ведь не сложнее, чем пони, правда?
- Гораздо сложнее, - вздохнул Ян, обжигая меня взглядом. - Но мы с мамой подумаем над этой проблемой, правда?
Я опустила глаза, стараясь не улыбаться. Мы будем работать, да.
Оказывается, Ян может быть очаровательным. Он умеет говорить не только гадости, но и комплименты. Умеет шутить и поддерживать за талию, когда у меня кружится голова после карусели, куда он меня усадил. Умеет шептать всякие непристойности мне на ушко и целовать мне кончики пальцев, глядя таким жадным взглядом, что я вся таяла. Мне было с ним рядом настолько хорошо и спокойно, что стало страшно до одури. Поэтому, когда Дан в пятнадцатый раз залез на деревянного коня с розовой гривой и умчался вскачь по кругу, я оттащила льера Рудого в сторону и прямо спросила:
- Ты под каким-то воздействием?
- Нет, конечно!
- Тогда чего ты добиваешься?
- Я ведь уже говорил - тебя. Я упрямый, Софи. Я все равно тебя верну.
- Почему именно сейчас? - не могла понять я. - Почему не пять лет назад, не в прошлом году, не завтра?
- Потому что ты должна быть моей, - совершенно нелогично ответил Ян. - Я надеюсь, что ты меня всё ещё любишь.
- А если нет?
- Полюбишь заново, - уверенно ответил он.
- Осел!
- Совершенно точно. Я осел. Упрямый трудолюбивый осел. Я раньше думал, что ты никогда меня не любила, а постель - это от того, что ты горячая...
- Развратница? - тут же вскипела я.
- Нет, просто... я такого не говорил! Никогда! Что дура и истеричка - говорил. А в постели мне всё нравится. Но женщинам твоего темперамента нужен мужчина. Смею надеяться, что я тебя удовлетворяю в этом плане.