А вот, кстати, и тварьлегка на помине. Солнце вроде бы даже еще не село, оставшаяся в воздухе энергия не до конца развеялась, а большая голодная бяка уже тут как тут. Застыла в тени у ограды и смотрит оранжевыми глазищами. Принюхивается.
Я показываю твари средний палец. Интеллектом эти создания, может, и не блещут, но на свет соваться не станут. Да и обвешанная амулетами ведьма, пусть даже временно ослабевшая, добыча не очень. Пока последние лучи солнца согревают мою кожу, к демонической твари можно смело поворачиваться спиной, не рискуя
оказаться распростертой на земле, лицом вниз, придавленной весом немаленькой когтисто-зубастой туши. Если бы не заговоренная куртка, доставшаяся мне в наследство от Теня, длинные когти пропороли бы меня насквозь, а так только проскальзывают с противным скрежетом по черной кожанке. Извернуться получается в самый последний момент, и зубы вхолостую клацают в воздухе там, где еще мгновение назад была моя шея. Вытягивать из талисманов-накопителей энергию и колдовать времени неттолько и успеваю сдернуть с пальца кольцо и запустить им твари в морду.
С тонким протяжным визгом тварь скатывается с моей спины, всеми четырьмя лапами пытаясь сбить холодное колдовское пламя. Пальцами очерчиваю вокруг себя защитный кругдаже прежде, чем окончательно сознаю, что спасаться бегством не лучшая идея. В правой ноге пульсирует боль, и теплая кровь окрашивает ладонь, когда я пытаюсь обнаружить рану. Когтям все-таки удалось меня зацепить.
Ситуация складывается не лучшая. Кусочек солнечного диска еще виден над горизонтом, но на востоке уже давно собирается туманная мгла. Защитный круг на рыхлой земле горит тусклым, блеклым огнем, который может иссякнуть в любую минуту. В центре яслабая, как новорожденная ведьма, раненая. Остатки энергии из браслетов уходят на то, чтобы остановить кровотечение, и остается только пара талисманов да защитные амулеты, которые помогают лишь при непосредственном контакте. Кто бы ни натравил на меня эту тварь, рассчитал он все абсолютно верно.
Вот же черт баночный, сквозь зубы выдавливаю я.
Понятно, что Тухля меня не услышит. Сидит, небось, сейчас в своем шатре да зубы скалит. Понадеялся, что меня слопают? Ага-ага, конечно. На одной надежде далеко не уедешь, надо усилия прикладывать. Тварь там какую-нибудь натравить.
Знать бы только, что я ему такого сделала, чтобы он вот так без раздумий решил меня убрать. Надавила слегка? Ну так с кем не бываетмагический мир жестокое место. Не готовне суйся.
Тварь согласно чихает. Уселась на задние лапы, почти как человек, повернула ко мне обгорелую морду и дожидается, когда солнце сядет, а круг погаснет. Теперь уже добыче деваться некуда, не то, что раньше. Можно и подождать.
По своей воле демонические твари на свету и в одиночку не нападаютне совсем глупые все же. Свет им как серная кислота человекуне факт, что убьет, но ослабит и шкуру попортит. В темноте или стаейдело другое, но эта тварь одна, во всяком случае, покакуда ни глянь, вокруг кладбища пусто и тихо. Значит, науськал кто-то. А кто, кроме Тухли знал, что я в городе? Только Тень, но он мертвяк и я выполняю за него грязную работу
Кстати, о мертвяках. В любом другом месте в таком состоянии призывать демона-защитника можно было бы и не пытаться, но рядом с кладбищем все иначе. Тут и строительный материал прямо под ногами валяется, и завеса между той и этой сторонами тоньше. А когда альтернативой служит перспектива оказаться у зубастой твари в желудке, даже думать особенно не приходится.
Кончиками пальцев рисую на земле волнистую линию. Намечаю место разрыва. Потом закрываю глаза и начинаю собирать приманку для демона.
Мне почти нечего предложить. Злость. Боль. Отвращение. Усталость. Что-то еще, не до конца оформившееся, непонятное. Похожее на тоску, наверное, но разве бесчувственные ведьмы могут тосковать? Едва ли.
Я выжимаю себя до последней капли. Собираю энергию эмоций, чувств и потаенных желаний в сложенных ладонях, предлагаю. И, лишь коснувшись линии разрыва, сразу же получаю отклик, будто что-то только и ждало, чтобы собраться, слиться в единое целое по моему призыву. Черная, пульсирующая сила той стороны тянется ко мне в ответ, льнет к тонкой завесе. По каплям просачивается в наш мир.
Тварь нападает в ту же секунду, когда последний солнечный луч, на краткое мгновение задержавшийся на моих сомкнутых веках, исчезает в туманной мгле. Круг, должно быть, погас чуть раньше, лишившись энергетической подпитки, и я снова оказываюсь распростертой на земле. Усвоившая урок тварь метит теперь в незащищенные ноги, вспарывая тонкую корочку, затянувшую раны, вгрызаясь все глубже и глубже. Попытка вызвать демона вытянула из меня всю оставшуюся силу, и я даже не пытаюсь отбиваться. Все магические побрякушки разряжены, а единственный нож надежно припрятан за голенищем сапога, куда никак не дотянуться. А еще я усталаот однообразной любовной магии, вытягивающей все человеческие чувства каплю за каплей, от вызывающих лишь отвращение клиентов, от никак не желающих оставить меня в покое пограничников. От слабости, приходящей тогда, когда отпускаешь демоновотрываешь с частью себя, своей души и своей сути. От призраков и их глупых Последних Желаний, и от людей, которые когда-то верили в меня, хотя я все равно не могла бы оправдать их ожидания. Я не такая.
Эй, призрак, ты все-таки зря на меня ставил, - проносится в голове четкая, окрашенная горечью мысль. Не получится у меня расследования. Лучше бы сразу убить себя приказал.
А потом кто-то отрывает от меня демоническую тварь. Тихо, но отчетливо хрустят кости, затихает в холодном воздухе предсмертный всхлип. Нога в тяжелом, подкованном железом ботинке пинком отправляет обмякшее тельце, разом переставшее быть большим, мохнатым и угрожающим, на рыхлую землю у моих окровавленных ног.
Я молча смотрю на своего спасителя. Защитника. То, что я все-таки успела вызвать с той стороны. Или, вернее, кого.
Он высокий и худощавый, но не такой болезненно тощий, как Тухля. Под черной рубашкой угадываются напряженные мускулы, с пальцев все еще капает теплая кровь. Смуглая кожа, почти как у меня, но волосы светлые, будто бы выжженные равнинным солнцем почти до белизны. Взгляд с прищуром, настороженный. Амулеты потрескивают от переполняющей их энергии смерти, темной, как у равнинных колдунов. Глаза похожи на бездонную черную ямуни зрачка, ни радужки, одна пульсирующая, затягивающая тьма.
Губы медленно кривятся в до боли знакомой ухмылке.
Теряешь сноровку, ведьма. Еще чуть-чуть, и пришлось бы тебя по кусочкам собирать, опустившись на одно колено, демон быстро ощупывает мои изодранные ноги. Судя по пронизывающей при каждом прикосновении боли, нервные окончания целы, значит, не все так плохо. Больнеизменный спутник жизни.
Его пальцы сильные и теплые, и на мгновение меня накрывает странное желание притвориться, будто я не знаю, что он такое и откуда взялся. Мгновение мне хочется верить, что он настоящий.
Идти сможешь или придется тебя тащить? деловито интересуется демон, поглядывая на наползающую с востока тьму. Я поворачиваю голову в ту же сторону, и в молочно-белой мгле тумана различаю движущиеся темные силуэты. Равнинные твари, выходящие по ночам на охоту, учуяли запах крови и смерти, и через пару минут у кладбища соберется целая свора голодных демонических созданий.
Кто ты? хрипло выдыхаю я. Абсурдный вопрос, заданный в особенно подходящий момент, но мне нужно услышать ответ, получить подтверждение. Убедиться, что мои мысли верны.
Рыцарь в сияющих доспехах, хмыкает демон. Кого хотела, ведьма, того и получила. Целиком и полностью в твоем распоряжении.
Никого я не хотела, себе под нос бормочу я.
Демона-защитника, да, но уж точно не такого.
Защитники безлики, не похожи на людей. Просто собрание мелких демонов, слепленных в абстрактное целоецелое, которое может убивать любого, осмелившегося приблизиться к вызвавшей ведьме. Защитники не говорят, не мыслят. Не отшучиваются. Не оценивают обстановку.
Даже собранные из частичек энергии мертвых душ, демоны-защитники не принимают человеческий облик. Не становятся точной копией призрака, связавшего меня Последним Желанием. Не оборачиваются несуществующим уже в мире живых пограничником, с точностью до последней черточки повторяя его образ. Если бы не глаза, наполненные пульсирующим мраком глаза потустороннего демона, я бы не отличила копию от оригинала.
Демон насмешливо выгибает бровь.
Так что, Принцесса, совершаем ритуальное самоубийство? Или все-таки поищем для тебя крышу над головой и парочку лечебных повязок?
И, не дожидаясь ответа, Тень-демон легко поднимает меня на руки и уверенно направляется в сторону магического квартала. Равнинные твари провожают нас разочарованным воем.
***
Не думала, что когда-нибудь так обрадуюсь пестрым шатрам ярмарки. Но после произошедшего на кладбище, после давящей влажной пелены тумана и медленно наползающей из-за мокрых надгробий тьмы, освещенный факелами квартал кажется благословенным убежищем.
Тень-демонили как еще можно назвать вызванное мною к жизни существо? переносит меня за линию ограждений так легко, будто он и не демон вовсе, и магическая защита совершенно не причиняет ему боли. Я кое-как смогла замедлить кровотечение, впитав немного энергии демона, но полностью остановить кровь не удалось, и редкие красные капли отмечают наш путь по пыльной мощеной улочке, пересекающей ярмарку насквозь. Городские маги, перешептываясь, смотрят нам вслед, но ни один не делает ни единой попытки подойти и помочьвпрочем, как не выражают и особого желания бежать куда подальше. Если вспомнить, что в неярком свете факелов тьму в глазах Теня-демона не так просто разглядеть, то наверняка они видят обыкновенного пограничника, несущего на руках раненую равнинную ведьму. А пограничники магам не друзья.
Чуть опережая нас, растрепанная девчонка-подросток снует из палатки в палаткувидимо, передает новости. Стоило бы приказать демону задержать ее, но я решаю, что Тухля полюбому так или иначе уже услышал о моем появлении на ярмарке и успел убраться подобру-поздорову. Да и выяснять отношения с ним я все же малость не в форме, а вот место, где спокойно можно провести ночь и подпитаться энергией, лишним не будет.
Я не указываю дорогу, но демон каким-то непостижимым образом находит ее сам, уверенно лавируя между хаотически разбитыми шатрами. Возможно, ориентируется по запахуэто самое приятное из приходящих мне в голову объяснений. Другое же, по сути, невозможное предположение, что помимо внешности демон приобрел и воспоминания Теня, пугает меня. Одно дело оболочка. За нее нет смысла держаться, цепляться, привязываться. Но совсем другоеотправить назад существо, вобравшее в себя квинтэссенцию чьей-то ушедшей души.
Души, которая никогда больше не вернется.
Демон останавливается у знакомого шатра на краю ярмарки. Высвобождает одну руку и откидывает в сторону пестрый полог.
Есть кто дома?
В ответ тишина, что неудивительно. Если мой добрый друг действительно натравил ту тварь с кладбища, он, несомненно, удрал бы, только прослышав, что пограничник со мной на руках пересек черту квартала.
Внутри темно и тесно. Пахнет какими-то курительными смесями, причем едва ли безобидными. Демон опускает меня на низкую лежанку, насквозь пропитавшуюся запахами этой части ярмаркивыгребной ямой, сладковатыми благовониями, жжеными костями и дымом. Зажигает пару тонких свечей. Слабые пляшущие огоньки освещают жилую часть палаткинизенький столик, заваленный всякими наполовину готовыми магическими штуковинами, закрытый шкафчик, жаровню, самодельный жестяной рукомойник.
В среднем ящике шкафа находятся и средства первой помощиу любого мага они есть. Я осторожно выдавливаю лечебную смесь из травяного мешочка на раныпрямо так, не промывая и не накладывая повязок. Для начала попытаюсь унять боль и поднакопить сил, а потом уже займусь заживлением. На талисманы Тухли кошусь с опаскойкто его знает, вдруг они взорвутся у меня в руках. Маги частенько встраивают внутрь всякие сюрпризы.
Взгляд цепляется за браслеты на руках Теня-демона. Тонкие серебряные полоски все еще светятся от скопившейся внутри темной энергии. Тоже опасная штука, но все же лучше, чем вещи городского мага, который, возможно, пытался меня убить.
Снимай побрякушки, коротко приказываю я. С демонами надо такжестко и беспрекословно, чтобы не забывали, кто здесь хозяин. Пусть я и проводила вызов ослабевшей и в экстремальных условиях, а демон все равно появился и спас мне жизнь, расслабляться не стоит. Мало ли, что с той стороны вылезло.
Тень-демон послушно стягивает пару браслетов и роняет их на лежанку рядом со мной. Стиснув в ладони холодное серебро, я вбираю в себя темную силу, чувствуя, как постепенно заполняется тянущая пустота внутри. Могущественной Черной Луной я еще долго не буду, но и выжженной до дна ведьмой тоже. Демон наблюдает за мной молча, чуть кривя губы в странноватой гримасе.
Тебе надо отдохнуть, Лу. Я посторожу.
С тихим шелестом полог опускается за его спиной. Хочется крикнуть вслед, чтобы он не называл меня Лу, но боюсь, что на крик меня уже не хватит. Потом.
Я откидываюсь на спину, закрываю глаза, глубоко вдыхаю, пытаясь уложить в голове все произошедшее.
Пограничник Тень мертв. Кто-то убил его, стер последние воспоминания и предсказал, что Тень может попробовать зацепиться за меня Последним Желанием. Впрочем, не обязательно за меня, достаточно предположить, что пограничник будет готов отбросить все годами взращиваемые в нем предрассудки и связаться с любой абстрактной ведьмой. Может, и рановато пока кричать, что убийца Теня знает о вышедшей на охоту Черной Луне.
Тем не менее, меня уже пытались убрать. Тухля ли, мой старый добрый друг, натравил на меня тварь и по своей ли воле? Или я и тут тороплюсь с выводами?
Вспоминаю ее, странную тварь, выползшую при свете дня. Глупую и удивительно разумную. Сидящую возле защитного круга совсем как человек. Выжидающую. Метящую в уязвимые, незащищенные ноги.
Я чуть было не попалась в последнюю ловушку и выкрутилась только при помощи демона.
Демона, вызов которого не завершила как надо.
Демона, которого вообще не стоило вызывать.
***
ГЛАВА 4. ГОСПОЖА ЛУНА
***
Я просыпаюсь в относительном полумраке. Свечи, зажженные ночью, до конца прогорели и погасли, оставив на столике лужицы застывшего воска. Но бояться нечегосолнечный свет пробивается сквозь неплотно задернутый полог жилой части шатра и длинными белыми полосками расчерчивает дощатый пол. Я лежу на боку, подтянув колени к груди, накрытая пестрым лоскутным одеялом. На душе удивительно легко и пусто, как будто привычный груз проблем покинул меня вместе с кровью и магической силой. Снаружи доносятся приглушенные голоса: один, хрипловатый и усталый, незнакомый, но второй, с едкими саркастичными нотками, я знаю слишком хорошо.
Тень. Или, вернее, Тень-демонконечно, не Тень, но и не просто демон. Существо, с которым определенно надо что-то делать.
С тихим стоном я перекатываюсь на спину. Жду, что тут же проснется боль, но вместо этого из-под пестрого одеяла высовывается темная мордочка Бряка, и демоненок, словно подлизываясь, трется о мое плечо.
Вот только тебя здесь не хватало, вполголоса возмущаюсь я. Не звали ж.
Бряк только ухом дергает, не обращая на мое недовольство ни малейшего внимания. Впрочем, как всегдаэто своевольное создание что прогонять, что звать бесполезно.
Бряк похож на вытертую плюшевую игрушкумаленький, ушастый, с мягкой на ощупь черной шерсткой и длинными коготками. Не стоит, правда, забывать, что вот эта вроде бы ласковая игрушка запросто отгрызет тебе палец, пока ты будешь сладко спать. А если не повезет, то не только палецзубы у Бряка острые, а характер пакостный. Был на моей памяти один непонятливый колдун, до которого намеки в форме легких предварительных укусов не доходили Бедняга!
Понятия не имею, почему Бряк ко мне прибился. На маму-демоницу я не похожа даже рано утром, когда меня разбудили раньше положенного. После череды бессонных ночей я действительно бываю и злая, и страшная, но все-таки не настолько страшная, как настоящая демоническая тварь. У тех густая черная шерсть по всему телу, желто-оранжевые глазищи, клыки и когти, а мне этого добра и даром не надоменя и так моя наружность устраивает. Может, по меркам демонических тварей абсолютные жутики и могут считаться главными красотками, но мы-то, к счастью, не в мире тварей живем.
Как-то давно знакомые равнинные колдуны отловили одну такую красавицу с выводком детенышей. История зубастой мамаши оборвалась хоть и трагично, но зато быстро, а вот маленьких демонят колдуны решили пытать подручными средствами, вспомнив, верно, свое старое доброе детство и сотни замученных зверюшек. Часов через пять жалобные вопли встали мне поперек горла, и я выбралась из-под теплого одеяла, поругалась со всем уговорившим уже не первый десяток бутылок травяной настойки колдовским сборищем, отобрала последнего живого демоненка и отправилась обратно спать. В теории за ночь выживший демоненок должен был убраться от лагеря куда подальше, оставив пьяных колдунов с носом. Но на практике он нашел другое безопасное местов ногах у спящей Черной Луныи до рассвета скалил оттуда зубы бывшим мучителям. Колдунам же перспектива лезть за ним в палатку не улыбалась совсемне сколько из-за меня, сколько из-за их же бравого предводителя, который по совместительству был истинным хозяином палатки и сладко спал в тот момент рядом со мной. В свое время все умудрились наслушаться баек про Черного Пепла и его изощренные жестокости, а проверять, досужие ли это слухи или нет, на своей шкуре никто желанием не горел. Да и реакцию главаря колдунов на то, что вместо юной ведьмы рядом с ним вдруг обнаружится небритая мужская рожа, легко можно было представить. Вот никто и не рискнул. Ни в ту ночь, ни позже.