В принципе, бить его было не обязательно, мы и так имели все шансы при необходимости перехода на ручное управление очень близко и с разгона встретиться с землёй. Похоже, я имел счастье наблюдать уникальное в своём роде событие: Дмитрий Иванович Зуев в истерике биться изволят-с.
Нет, по-хорошему, я вполне понимал его веселье. Даже разделил бы его, окажись героем этой трагикомедии кто-нибудь другой. Но, повторюсь, мне было решительно не до смеха.
Дальше, правда, стало ещё веселее, и я понял, что пора окончательно смириться с ролью комического персонажа и начать получать от неё удовольствие. Потому что сразу после представления внука мама побледнела, пошла пятнами и предприняла попытку брыкнуться в обморок. При виде такой реакции даже малец примолк; хотя, может быть, ему просто надоело изображать сирену.
Впрочем, тревожный инцидент имел положительные последствия. Во-первых, ничего объективно ужасного не случилось, а, во-вторых, и это главное, к отцу вернулась его обыкновенная ироничная рассудительность.
А теперь, Лесь, может быть, ты всё-таки объяснишь, что это было? насмешливо поинтересовался отец у возлежащей частью на диване, частьюу него на коленях мамы. Я сидел в кресле напротив и на всякий случай продолжал покачивать ребёнка на локте; а то вдруг, если что-нибудь в окружающем мире опять переменится, он вспомнит, чем занимался последние минут двадцать?
Извини, очень смущённо хмыкнула она, осторожно садясь. Я тут просто книжку только-только прочитала, и там в главной роли выступает одинокий мужчина с двумя детьми.
Это настолько ужасно? озадачился я.
Нет, просто книжка уж очень страшная была, и про маленького ребёнка там тоже всякие ужасы были, она виновато вздохнула.
А, так вот почему ты всю ночь пыталась уйти в грунт, закопавшись в кровать и заодно под меня? фыркнув от смеха, уточнил отец. Это кое-что объясняет. Вечером выдашь мне эту книгу; даже интересно, что там такое написано, если ты при виде ребёнка в обморок падаешь. На Алиску ты сегодня также реагировала?
Не утрируй, проворчала она, всё-таки поднимаясь с дивана и подходя ко мне. Алиска своя, знакомая, а тут вдруг такое внезапное явление, точь-в-точь как в книге! мама передёрнула плечами и аккуратно присела на широкий подлокотник рядом со мной. Ладно, рассказывай давай, горе моё. Что это за ребёнок, куда делась его непутёвая мамаша и дай сюда, он, по-моему, голодный.
Ты это на взгляд определила? с иронией уточнил я, передавая мелкого в опытные надёжные руки.
Ага. На вас двоих один раз взглянуть достаточно, чтобы понять: заморите человека голодом, и не заметите, отмахнулась она. Да, мой сладкий? Бестолковый тебе папочка достался, но ты привыкай, они все такие, воркуя с ребёнком, мама невозмутимо удалилась в кухню, откуда через пару минут появилась с ним же и с бутылочкой в руках. А мамочка у нас, видать, тёмненькая, и хоро-ошенькая, краси-ивая такая, да?
Про тёмненькую, положим, ты догадалась по масти ребёнка, медленно кивнул отец. А всё остальное?
Что я, сына своего не знаю, что ли?! проворчала она. Ему же роковых красоток подавай; какой внутренний мир, какой характер? Ноги от ушей и грудь третьего размера, и весь характер! А учитывая, что мамочки я тут не наблюдаю, а наблюдаю маленького кукушонка, портрет вполне ясен.
Тут немного другой случай, поморщился я от приведённого описания. Во-первых, с подобной выжимкой собственных вкусов я был категорически не согласен, а, во-вторых, почему-то было весьма неприятно слышать подобную характеристику в адрес зверушки. Чёрт, правда что ли я так избирательно влюбился? Рури не могла забрать с собой ребёнка из соображений его безопасности.
Ты соблазнил какую-то вражескую шпионку? мама вскинула на меня растерянный взгляд. Отец насмешливо подмигнул, но промолчал, а я отмахнулся, внутренне поразившись её интуиции.
Ты книжек поменьше читай.
Ладно, а всё-таки? строго посмотрела на меня родительница. Она хотя бы жива? И какая она?
Жива. А насчёт «какая»не скажу, мы не успели толком познакомиться, рассмеялся я.
Соврал, конечно, но мне совершенно не было за это стыдно. Не нужно быть гениальным психологом, чтобы понять: Рури бы маме понравилась. И если я начну перечислять вскрывшиеся качества зверушки, матушка не упустит случая высказаться на тему «и ты такую девушку проворонил!». И будет высказываться очень долго и очень регулярно. Оно мне надо? Если отца я ещё мог прямым текстом послать с его наставлениями, и он на такое реагировал спокойно, то грубить матери совесть всё-таки не позволяла.
В общем, пусть лучше ворчит, какой я безалаберный, безответственный и бестолковый. Это я и без неё знаю, и эта пластинка ей быстро надоест.
Тьфу! Семён, ты Ох, ну как можно быть таким чурбаном, а? Вот в кого ты такой уродился только?!
В уродителя, не мог не ответить я. Вон он, на диване сидит и ухмыляется.
Мама бросила взгляд на отца, потом посмотрела на меня, потом обратно и тяжело-тяжело вздохнула.
Да, что это я, в самом деле, она махнула рукой и предпочла сменить тему. Как вы хоть мальчишку назвали?
Ярослав, сообщил я.
Ярослав Семёнович. Ярик. Ярушка, тут же заворковала мама. А что, мне нравится, неплохо звучит!
Ни одного важного вопроса по дороге решить не удалось, но зато как-то само собой нашлось имя. Для сына.
С ума сойти, у меня теперь есть сын. Скажи комуне поверят! Да самому пока не верится, что уж там. Пожалуй, к этой мысли и этому состоянию я буду привыкать очень долго. Зато теперь я, кажется, знаю, почему беременность длится так долго. Совсем даже не для формирования ребёнка, а чтобы родители успели морально подготовиться к его появлению.
На полное освоение нового «устройства», появившегося в моей жизни, ушло недели полторы. Воспринимать такого крошечного ребёнка, который умел только пищать, есть, спать и наполнять резервуар подгузника, как человека и будущую личность категорически не получалось. Но стоило переключиться на привычные категории, и «инструкция по эксплуатации» мигом утряслась в моей голове.
Более того, к концу второй недели я обнаружил в себе потрясающие организаторские способности и умение ладить с детьми. Точнее, не совсем ладить, а, скорее, лёгкость достижения послушания. Даже странно; Ромка отца так не слушался, как меня.
А ещё через неделю уже вовсе наловчился воспринимать возню с мелким в фоновом режиме, не отвлекаясь от основных размышлений или действий. Мама всё это время наблюдала за мной круглыми от удивления глазами, но никак не комментировала моё поведение. Только один раз, печально покачав головой, резюмировала, что, похоже, от меня надо было просить не внуков, а невестку, потому что теперь она окончательно разуверилась в возможности меня женить. Дескать, зачем мне жена, если я и без неё со всем справляюсь?
Вызов по болталке застиг меня на кухне за процессом кормления. Причём не только Ярика, но и младшего брата. Алиса, Вовкина дочь и, соответственно, моя племянница, безмятежно дрыхла в люльке. А всё почему? Потому маме с Ичи срочно, ну-вот-прямо-сейчас, понадобилось что-то купить, а я же «всё равно так легко со всем этим управляюсь, что ничего не стоит уследить за всеми тремя». Нашли, тоже мне, дежурную няню. Вот уволят меня из ФРУ, и можно идти воспитателем в детский сад.
Бр-р-р, придёт же такое в голову!
На вызов отвечал с мыслью, что очень, очень, просто катастрофически соскучился по собственной службе.
Зуев, где тебя носит?! мрачно воззрился на меня генерал Мартинас собственной персоной. Я, признаться, слегка опешил от такого совпадения личности собеседника с собственными мыслями. Да и крутовато это; если генерал вызывает лично, значит, точно что-то случилось.
Здравия желаю, товарищ генерал. А не могли бы вы уточнить, где я должен находиться по вашему представлению? осторожно уточнил я. А то мало ли, вдруг я что-нибудь важное пропустил?
Странно, но фраза произвела на собеседника магнетическое воздействие. Он замер на несколько секунд, немного озадаченно меня разглядывая, и продолжил уже нормальным тоном.
Неважно. Я понимаю, что отпуск у тебя ещё не закончился, но через сколько ты сможешь прибыть в Управление?
Кхм. Затрудняюсь ответить, обтекаемо ответил я. Потому что сообщение «не знаю, мне детей не с кем оставить», конечно, было бы сущей правдой, но генералу вряд ли интересны подобные подробности. Вернее, зная Мартинаса, он такому заявлению порадуется, но потом надо мной весь офицерский состав ФРУ на эту тему ржать будет. Что-то случилось?
Так. Да. Что это я, в самом деле, он тряхнул головой. В общем, подробно. Фамилия «Авдеев» тебе о чём-нибудь говорит?
Александр Сергеевич? Ещё бы! хмыкнул я, но подобрался. Такими фамилиями на ровном месте не бросаются.
Так вот. У нас наконец-то дошло дело до переговоров с этими твоими зверушками тьфу, танаями. Или рунарцами, как тебе больше нравится. В общем, Авдеев отбывает туда разговаривать разговоры в компании толпы научных сотрудников, а ты летишь с ним. И, сам понимаешь, ему плевать на твоё отстранение, взыскания, внебрачных детей и прочие мелочи. Он в курсе, что проект от разведки курировал ты, и желает лицезреть твою морду в виде сопровождающего лица. Уважительной причиной неявки может быть только смерть. Ясно?
Так точно, растерянно кивнул я. А ребёнка мне куда девать? машинально уточнил я.
А я откуда знаю?! Хоть с собой бери; мне плевать, Авдеевутоже. К вечеру успеешь собраться? Тогда подтягивайся сразу в Олюшкино, старт запланирован на двадцать два часа. Ещё вопросы есть?
Один, но глупый, честно сознался я. Мартинас насмешливо хмыкнул, но поощрительно двинул бровями. На кой чёрт я ему понадобился, если там головастики будут?
А ты не в курсе этой его милой привычки? озадаченно уточнил он. Плевать он хотел на всех учёных скопом, не доверяет он им. При общении с малознакомыми видами он всегда привлекает в качестве консультантов не их, а кого-нибудь из наших, кто в этом направлении больше всех копал. Ну, манера работы у него такая; ему проще найти общий язык с разведкой, чем с наукой. А ты это направление вёл, да ещё у тебя такой богатый и разнообразный опыт культурного контакта, генерал весело оскалился.
Приказ понял, буду вовремя, только и оставалось ответить мне. Мартинас кивнул и отключился, а я несколько секунд сидел неподвижно, обдумывая свалившиеся на меня новости и прикидывая, что нужно сделать прямо сейчас, а что может часок-другой подождать.
За всё это время я так и не сумел определиться с собственным отношением к зверушке и причинами некоторых своих поступков. Не понимал я, что всё это значит, и вынужденно расписался в собственном бессилии установить истину. В конце концов пришёл к выводу, что гадать глупо и бесполезно: какая теперь-то разница, было там что-то, или не было, если этодела минувшие.
А оно вот как обернулось. Не желает Рунар меня отпускать, категорически. Хочешь не хочешь, а в судьбу поверишь.
Сборы, спасибо службам доставки, заняли всего пару часов. Заняли бы меньше, но буквально через пару минут после разговора с начальством вернулась мама, и начала активно мне помогать. По факту она, правда, только причитала, ахала и путалась под ногами, но я стоически терпел.
Сёма, но как же так? Оставил бы Ярика, куда ты его потащишь?! в сотый раз вопросила она.
Как-нибудь разберусь, отмахнулся я.
Ребёнка я решил взять с собой исключительно из мстительных соображений. В конце концов, начальство сказалобери с собой, времени на сборы дало по минимуму, так что ко мне претензий быть не может. А то, что это со стороны выглядит довольно смешно Кажется, я уже вполне способен оценить юмор ситуации, и она меня больше не напрягает. Привык, наверное.
Да и, кроме того, мне было совестно скидывать мелкого на родителей. У них свои дела есть, пусть ими и занимаются. А я в самом деле уже вполне освоился и наловчился тратить минимум сил и нервов на это скандальное существо. Мой ребёнок, мне и возиться; у меня много недостатков, но безответственность к ним не относится.
Но ты же не сможешь всё время с ним сидеть, а он слишком маленький, чтобы оставлять его одного! Сёма, а, может, мне с тобой полететь? Я помогу!
На этом месте я всё-таки не выдержал.
Да. И Ромку прихватим, и Ичи с Алиской и Володькой, отца до кучи, заведём пару собак, десяток кошек и всем весёлым табором отправимся кочевать по галактике! раздражённо оборвал я её, перехватил за плечи и силой усадил в кресло. Мам, ты, конечно, извини, но от тебя там будет гораздо больше вреда, чем от маленького и, главное, пока почти неподвижного ребёнка!
Но с ним же заниматься надо, с обречённостью воззрилась на меня родительница.
Ядерной физикой? насмешливо уточнил я. Я же не совсем клинический идиот, разберусь как-нибудь.
Но ведь его же не с кем будет оставить!
Вот тут ты совсем не права, хмыкнул я. Я думаю, желающие найдутся легко; там будет толпа народа, включая всевозможные научные кадры, в том числеженского пола.
И почему ты думаешь, что кто-то согласится? озадаченно нахмурилась она.
Ты меня удивляешь, насмешливо фыркнул я. Ну, сама подумай: молодой, холостой, блестящий офицер с отличной родословнойи при этом заботливый папаша. Какая женщина устоит! Ещё очередь выстроится из желающих помочь.
Семён, ты невыносим, вздохнула мама, махнув рукой. Как можно быть таким грубым и циничным?
Ещё скажи, что я не прав, и так не будет.
Это жестоко и бесчеловечно!
Бесчеловечно не выплачивать зарплату и силой заставлять кого-то что-то делать, я поморщился, без труда понимая, что она имела в виду. Не первый раз она уже заводит эту шарманку, плавали, знаем. Или, если тебе так будет понятней, клясться в вечной любви, обещать жениться и бросить. А «сама придумаласама обиделась»личная глупость каждого. Глупость же, как известно, обычно бывает наказуема. Ладно, мам, не дуйся, ты же знаешь, что я мерзавец и подонок, а воспитывать меня уже поздно. Отцу привет, Ромке в профилактических целяхподзатыльник, я поцеловал её в макушку и поспешил ретироваться, чтобы не провоцировать мать на очередную лекцию.
Нет, её тоже можно было понять; она у нас женщина чувствительная и доверчивая, и из-за меня порой страдала. Но чёрт, какие ко мне могут быть претензии?!
Почему-то почти все женщины, за крайне редким исключением, на второй же день знакомства оказывались свято уверены, что я на них вот-вот женюсь. Я никогда никому ничего не обещал, ни в чём не клялся, но это не помогало. На первый взгляд, да и на второй, и на все остальные, разумные женщины порой начинали вести себя совершенно неадекватно. После третьего явления «оскорблённой несчастной» ко мне домой и последующей головомойки от матери, я окончательно признал мудрость младшего и начал ограничивать продолжительность знакомств с прекрасным полом одним вечером. И то случались накладки!
Хотя, конечно, история с Рури побила все рекорды и в этом вопросе. В смысле, по части накладок и последствий.
Рури-Рааш
О том, что жизнь любит пошутить, и порой делает это весьма жестоко, я знала не понаслышке. Вернее, до знакомства с истинным лицом, а не с маской Семёна Зуева, думала, что знала; но время показало, насколько это было самонадеянно и наивно, и насколько я недооценивала её чувство юмора. Показало наглядно, на примере, и очень, очень больно.
К каким результатам привело меня воздействие Зова, я поняла очень быстро. Гораздо сложнее было понять, как действовать дальше, но этот вопрос решился почти сам собой случайным образом.
На описание того странного места, монастыря, я наткнулась нечаянно, изучая содержимое корабельного компьютера, и посчитала такой вариант самым подходящим. Потому что убить ребёнка я бы просто не смогла, обращаться к нормальным медикам было опасно, меня бы легко и без проблем нашли, обращаться к нелегальным попросту страшно. Путь домой до появления малыша на свет был мне заказан: надо было сначала выяснить, что он из себя представлял.
А здесь всё было хоть и очень странно, но довольно мирно. Эти серьёзные, тихие и молчаливые женщины мне даже понравились. Главное, у них имелось в наличии нужное медицинское оборудование, и несколько из них даже имели медицинское образование.
В нашем мире рождение ребёнка, особенно ребёнка здорового, это, наверное, самый большой праздник. Вот только мне при виде этого крошечного человечка хотелось плакать, и справиться со слезами не было никаких сил. Случилось то, чего я боялась больше всего: он действительно оказался человеком. Для него Рунар был смертельно опасен, а для меня было опасно оставаться на человеческих территориях, и не вернуться домой я не имела права.