Генерал Мартинас, самый молодой из генералитета ФРУ, сидел за столом, и живая мимика его отображала сложную гамму чувств от ехидства до раздражения. Ида, это тоже был повод насторожиться, потому что с чувством юмора у моего прямого начальника всё было более чем в порядке. Окинув обоих старших офицеров взглядом, я вдруг отчётливо понял: причиной их веселья являюсь именно я. Сказать, что подобное начало беседы мне не понравилось, значило, ничего не сказать. Когда над тобой смеётся пара генералов ФРУ, обычно бывает смешно исключительно им.
Помимо хорошо знакомых лиц присутствовала пара совершенно незнакомых, причём незнакомых от слова «совсем». Две женщины того возраста, когда всё, что было, уже давно в прошлом, одетые в длинные чёрные глухие балахоны, оставляющие открытыми только морщинистые лица. Лица были очень похожи, одинаково сухие, невыразительные, с жёстко поджатыми губами и прозрачно-серыми старческими глазами, а одеяния навевали какие-то смутные мрачные ассоциации. Женщины сидели на стульях возле стены, а на соседних с ними местах стояли какие-то сумки.
Вот он, герой дня, оскалился в ухмылке Мартинас. Ну, давай, родной. Кайся.
Товарищ генерал? я вопросительно вскинул брови.
Всё-таки, Зуев, ты идиот, качнув головой, резюмировал он, не спеша давать пояснения.
Ты конкретизируй, со смешком вставил ремарку отец. Нас тут двое. Хотя с вердиктом я не могу не согласиться. Могу только углубить и расширить, что такого мне в моей долгой насыщенной жизни наблюдать не доводилось. Разве что в какой-нибудь комедии, и то вряд ли.
Может, вы тут без меня пообщаетесь? не выдержав, хмыкнул я. А то я, похоже, не в теме, и посвящать меня в неё вы не собираетесь.
Нет уж, позвольте, я не намерен упускать такое развлечение, строго шикнул на засмеявшегося отца Мартинас. Скажи мне, Семён, ты знаешь, что такое честь мундира? И вообще, ты офицер?
С такой постановкой вопроса? Не уверен, съехидничал я. Тут можно было позволить себе некоторые вольности, это не строго-загадочный Ли Чен. Мартинас довольно наплевательски относился к субординации, в этом мне с ним чертовски повезло.
Ты слишком издалека заходишь, с ним так нельзя, фыркнул отец. Это затянется часа на три, мы неплохо проведём время, но ни к каким внятным результатам не придём. Короче, знакомься, сын. Это сёстры Аделаида и Марта из монастыря святой Бригитты.
В этой галактике ещё остались монастыри? рассеянно хмыкнул я, настороженно разглядывая женщин. Ощущение, что со спины ко мне подкрадывается легендарный северный пушной зверёк, усилилось.
К счастью, да. В этом мире всегда останутся люди, желающие отрешиться от мирских пороков и посвятить себя служению Господу нашему, неожиданно сильным звучным голосом проговорила одна из женщин, внимательно разглядывая меня. Наш монастырь находится в уединении, на окраине обитаемых миров, и является
А покороче, без вводной лекции? бесцеремонно перебил её я. Искусственно нагнетаемая атмосфера и ощущение, что все вокруг знают что-то важное и откровенно издеваются, здорово раздражало. Хотя, впрочем, если монастырь женский, я готов рассмотреть ваше предложение. В следующий отпуск загляну, мрачно пообещал я. Должно было прозвучать шуткой, но почему-то получилась почти угроза. Обе монахини с пугающей синхронностью неодобрительно качнули головами.
Короче, я понял, тут все любят долгие введения. Рассказываю содержание последнего часа беседы с этими дамами, отец, не снимая с лица ехидной ухмылки, кивнул на женщин. Некоторое время назад на том малом космическом теле, на котором располагается станция монастыря, приземлился небольшой кораблик с единственным пассажиром. Пассажиром тем была беременная женщина, которая попросила у сестёр приюта. Истинные христианки не могли отказать просящей, тем болеев таком положении. Буквально пару недель назад несчастная родила сына и вместе с кораблём слиняла, к удивлению монахинь подробно указав, кто является отцом ребёнка и где его искать. По лицу вижу, озарение наступило, язвительность в его голосе уже ощутимо зашкаливала. Так вот, поздравляю: ты побил все рекорды! Привести в дом женщину с ребёнкомэто я ещё мог предположить, но вот ребёнка без женщиныэто, знаешь ли, высший пилотаж! продолжал злорадствовать генерал.
А я сидел, тупо глядя перед собой, и с трудом подавлял желание потрясти головой и протереть глаза, отгоняя глюк. Больше внятных мыслей в голове не было. Этого не могло произойти, потому что не могло, чёрт меня побери! За два месяца до истории со зверушкой я прошёл полный плановый медосмотр с плановой же ревакцинацией, включая стерилизационную прививку.
Теоретические предположения о причинах настолько избирательного сбоя прививки у меня были. Во-первых, Айдар накачал меня какой-то дрянью, от неё не только несчастная прививка, весь иммунитет мог вылететь в трубу. Во-вторых, природа воздействия иллурского Зова на человеческий организм ещё не была изучена, ну, или была, но мне о том не доложили.
Но одно делопредполагать, а другоеосознать на практике и попытаться понять, что со всем этим делать дальше.
Радовать генералов глупыми вопросами из разряда «вы точно уверены» и «может, это просто кто-то пошутил» я не стал. Надо думать, раз меня вызвали, и отец тут сидит ехидничает, всё давно проверили и уточнили. Генетический анализ на отцовстводело двух минут, и если я сейчас попрошу, мне даже вежливо предоставят его результаты.
Об ответе на вопрос «почему Рури поступила именно так» я тоже догадывался. Причём был совершенно уверен, что дело тут не в боязни ответственности и нежелании общения с ребёнком. Это насквозь благородное идеалистичное создание наверняка ужасно страдало и посыпало голову пеплом, но ребёнка забрать домой не могло. И причину подобного я видел только одну: генетически наш ребёнок оказался стопроцентным человеком, который не способен выжить в условиях Рунара.
Ответа не было на один-единственный вопрос. Мне-то теперь что делать прикажете?!
Чёрт побери, не сказать грубее, этого Айдара и этих иллурцев с их кривыми механизмами размножения! И моё клиническое раздолбайство, из-за которого эта история вообще произошла. Был бы чуть осторожнее, и со станции мы бы просто тихонько добрались до Земли, сдал бы я зверушку на опыты, и горя бы не знал!
Если бы это была девочка, мы бы могли оставить её у себя, но мальчику там не место, прервала мои панические мысли вторая монахиня. Эта несчастная женщина, кроме вашего имени и адреса, оставила письмо. Желаете ознакомиться?
Я в ответ молча протянул руку. Судя по тону и манере изложения, я голову готов был заложить, что письмо написано от руки, причём как бы не на натуральной бумаге. То ли от неприятия в монастыре нормальных средств связи, а то ли для вящего усиления торжественности момента.
Было бы настроение, пожалел бы о несостоявшемся пари: догадка оказалась верной. Небольшой конверт был аккуратно заклеен. Хорошо ещё, сургучной печати на нём не стояло, а то я бы точно кого-нибудь придушил. Вряд ли этим «кем-то» были старшие офицеры, и плевать мне было бы, что женщин бить нехорошо!
В конверте обнаружилась коротенькая записка, а не подсознательно ожидаемая мной эпистола километровой длинны, и я с облегчением перевёл дух. Идиотизм ситуации и так зашкаливал, не стоило превращать это в совсем уж откровенный фарс.
«Прости, что так получилось. Я до последнего надеялась, что ребёнок унаследует мои гены, но он оказался почти чистым человеком. На Рунаре он просто умрёт, а я не могу позволить подобному случиться. Надеюсь, ты сочтёшь возможным если не позаботиться о нём, то хотя бы устроить его судьбу».
И подписьРури из рода Рааш.
Я дважды пробежал записку взглядом, скомкал и сунул в карман, мрачно глядя в пространство прямо перед собой.
Ну, что там? Признаётся в любви? не выдержал Мартинас.
Оставь парня; не видишь, у него культурный шок, хмыкнул в ответ отец. Семён, ты хоть слово скажи, мы же волнуемся!
Где ребёнок? я перевёл взгляд на монахинь. Те почему-то рефлекторно подались друг к другу, но в последний момент замерли, взяв себя в руки. Та, что сидела слева, качнула головой в сторону объекта, который я принял за суму, и который в итоге оказался небольшой переносной люлькой. Я рывком поднялся с места, отчего обе женщины синхронно вздрогнули, в один шаг преодолел расстояние до монахинь с их имуществом, заглянул в переноску. Там действительно спокойно дрых младенец, которого совершенно не волновало, что сейчас решается его судьба.
Ну что, капитан? Похож? иронично хмыкнул Мартинас.
Да что там разберёшь в таком возрасте, отмахнулся отец. Вот к году уже можно будет судить. Ну что, парень? Признаешь мальца-то? ехидно хмыкнул он.
Знаете что, господа генералы, мрачно пробормотал я, переводя взгляд сначала на одного, потом на другого. Они растерянно переглянулись; то ли выражение моего лица не понравилось, то ли ещё что. Мне в тот момент было плевать. Пошли бы вы оба в задницу!
Маршрут на языке вертелся более красочный и далёкий, но в последний момент я предпочёл его сократить. В конце концов, тут женщины и дети. И два великовозрастных дебила, устроивших балаган на ровном месте. Точнее, нет, три, но самого себя стесняться довольно глупо.
Аккуратно, чтобы не разбудить младенца, подхватив за ручки люльку, я под гробовое молчание покинул кабинет. Хотелось курить, материться и убивать. Жалко только, реализовать представлялось возможным только второй пункт, то естьсамый бесполезный.
Далеко я, впрочем, уйти не успел. Буквально через пару шагов за моей спиной прозвучал спокойный голос отца.
Семён, постой, что за детский сад? у меня не было совершенно никакого желания стоять, разговаривать и что-то объяснять, но я всё-таки послушался и обернулся. Ты куда ребёнка потащил?
Топить, мрачно буркнул я. Слушай, я всё понимаю, без меня вы уже поржали, теперь очень хочется полюбоваться на мою физиономию, но сегодня я по печальному стечению обстоятельств не настроен работать шутом.
Только не говори мне, что ты обиделся, он насмешливо вскинул брови, а я скривился.
Я бы на вашем месте тоже долго смеялся, а сейчас вот, удивительно, правда? почему-то совсем не тянет, я изобразил усмешку. Получилось, кажется, кривовато.
Понимаю, хмыкнул Зуев-старший. А всё-таки, что ты планируешь делать с этим ребёнком? Хотя бы в общих чертах, уточнил он. Поскольку и тон, и выражение лица на этот раз были совершенно серьёзными, я, поморщившись, ответил.
Воспитывать, что с ним ещё делать можно?
Ты по-прежнему уверен, что эта девочка для тебя ничего не значит? резко сменив тему, отец вопросительно вскинул брови.
А ты точно уверен, что это твоё дело? огрызнулся я.
Есть немного, невозмутимо улыбнулся он, развернул меня за плечо, слегка подтолкнул, и мы вместе двинулись на выход. Я, видишь ли, к старости стал ужасно сентиментален, и желаю устроить личное счастье всех своих непутёвых детей. А если включить элементарную логику, получается, что из вас двоих вышла бы неплохая пара.
Включить логикуэто ты на иллурский Зов намекаешь? уточнил я. А когда он согласно кивнул, со злорадством возразил. Если включить логику, выключив неуместную романтику и прекратив выдавать желаемое за действительное, вот он, прямой результат этого несчастного Зова, я кивнул на собственную ношу. Генетическая совместимость и вероятность получения здорового потомстваэто немного не то же самое, что любовь до гроба и обещание счастливой жизни душа в душу, согласись.
С тобой тяжело спорить, тихо засмеялся он.
Меня тяжело подловить и бесполезно хитрить, поморщился я. Это, опять же, разные вещи.
Ладно, всё, я тебя понял, отмахнулся отец. Скажи мне, отец-героиня, чадо-то как называть будешь?
Сюрприз, усмехнулся я. И попробуй придумать что-нибудь более подходящее! А если серьёзно, понятия не имею, и этот вопрос меня сейчас волнует меньше всего. Понять бы, что со службой теперь делать!
Ну, как минимум на два года тебе полагается декретный отпуск, рассмеялся он. А там что-нибудь решится.
И что ты мне предлагаешь делать эти два года? уточнил я с содроганием. Готовить и вести хозяйство?
Да ладно, не дёргайся, благодушно отмахнулся он. Не бросим же мы тебя в такой ситуации. Мать будет рада, опять же с Володькой вы умудрились очень синхронно размножиться.
Я тронут, язвительно проворчал я.
И вдруг понял, что больше всего сейчас скучаю о той одиночке без права посещений. Причём даже не из-за ребёнка и всей этой ситуации в целом, а, как ни странно, из-за отца. Терпеть не могу, когда ко мне пытаются лезть в душу, воспитывать и, особенно, помогать. Отец, конечно, человек умный, и по профессиональным вопросам с ним консультироваться сам Бог велел, но личная жизньона на то и личная.
А вот, кстати, странно; прежде он действительно не вмешивался, и даже вопросов не задавал. Так что изменилось теперь?
Скажи мне, только честно, решил я не гадать, а спросить в лоб. Какого чёрта ты вдруг так настойчиво начал пытаться свести меня с этой зверушкой?
Честно? задумчиво переспросил он, искоса бросив на меня взгляд. Потому что это первая женщина, из-за которой ты начал совершать глупости. Более того, потому что этопервая глупость, совершённая тобой с начала службы. Согласись, при таких вводных довольно трудно поверить в отсутствие каких-то личных мотивов и личной заинтересованности.
Личные мотивы, протянул я. Вот как ты думаешь, я похож на конченного неблагодарного ублюдка? Только честно.
Не особо, хмыкнул он с некоторой растерянностью.
Эта девочка, будучи ничем мне не обязанной и, более того, довольно сильно на меня обиженной, спасла мне жизнь. При разнице в весе почти в два раза она доволокла меня через разваливающийся корабль до спасательной капсулы, а после этого самоотверженно зализывала мне раны, просто чтобы не было воспаления. Да ещё именно благодаря её присутствию иллурцы не выпотрошили меня как тушку кролика. Ты действительно думаешь, что после этого я должен был спокойно передать её в руки твоих архаровцев?
Это именно то, о чём я говорю, с ироничной улыбкой кивнул он. Ты мог бы сообразить, что уж со мной-то точно можно договориться о таком пустяке, да и в принципе никто её есть и препарировать не собирался. Спокойно поговорили бы, да без нервов отправили домой. Но тебя за каким-то хреном понесло изображать благородного героя, угонять корабли и ложиться костьми на пути грозных преследователей, срывая давно обговоренные и согласованные планы дальнейшего взаимодействия с Танаей. Вот я и думаю, то ли Айдар тебе что-то в мозгах повредил, то ли Зов, то ли с девицей всё не так просто. Первое исключили медики, а третье значительно вероятней второго.
То есть, получается, я всё-таки идиот, через пару секунд молчания признал я.
Слишком радикальный диагноз, насмешливо возразил отец. Все ошибаются и совершают глупости; это нормально, если не становится системой.
Понять бы ещё причины подобных свершений, поморщившись, я махнул свободной рукой. Не косись на меня так ехидно; я согласен, влюблённость вписывается в картину идеально. И я бы даже не слишком возражал против такого варианта, со всеми случается, если бы не одно «но». Не чувствую я к этой девочке ничего, кроме некоторой ответственности и благодарности! И если я вдруг выясню, что до дома она так и не долетела, я ей посочувствую, но не более того. Да, это противоречит моему же собственному поведению, и, чёрт побери, подобный расклад мне категорически не нравится!
Забавно, с лёгкой растерянностью в голосе хмыкнул отец. Надо подумать.
Ты просто читаешь мои мысли! язвительно протянул я. Чем-то подобным я и пытался заняться, когда один из легендарнейших боевых офицеров современности вдруг начал отчаянно и самоотверженно меня утешать.
Ещё скажи, что я не дал тебе полезной информации и пищи к размышлению, не поддался генерал.
Честно? Ты мне геморроя добавил. До сих пор мне надо было решить только, что делать с ребёнком, а теперь ещё у меня самого обнаружилось раздвоение личности, насмешливо ответил я. Про то, что определённые странности собственного поведения я и сам уже заметил, говорить не стал. А смысл? Мне не высказаться надо было, а спокойно подумать!
Возможности это сделать, правда, пришлось ждать довольно долго. За разговором мы успели добраться до гравилёта, на котором сюда прилетел я, погрузиться в него и взлететь. А потом ребёнок решил, что он выспался, хорошего понемногу, и теперь можно задать взрослым жару.
Ах ты, зараза мелкая, ласково проговорил я, аккуратно извлекая крошечное, но удивительно громкое существо из люльки. М-да. То ли ребёнок слишком маленький, то ли с последней моей встречи с детьми подобного возраста я сам несколько подрос; в руки младенца я брал с некоторой опаской. Ах ты, скотина голосистая, и часто ты вот такие концерты планируешь? продолжил я всё тем же мурлычуще-сюсюкающим тоном, неловко покачивая ребёнка на руке и прикидывая, что ему может быть нужно, коль он так разоряется. Вариантов было всего два; вспомнить бы, как нужно действовать в той или иной ситуации. А если твой дедушка сейчас выскажется, я ему в морду дам, и мы разобьёмся, продолжил вещать я, не глядя в сторону булькающего от смеха генерала.