Ага, сказал Отто, единственный и зависть всех окружающих подруг. Но обязательно, чтобы подруженьки были пострашнее. И завидовали посильнее.
На это возразить было нечего, поэтому я поспешила сменить тему:
Странно, почему Блондин пошел на конфронтацию с виконтом ради нас. Я, честно говоря, до последнего была уверена, что он передумает.
Скорее всего, ему нужны свои, карманные Мастера Артефактов, которые будут гарантированно делать качественные артефакты, сказал Отто. Это во-первых. А во-вторых, старая знать новую не очень любит, а новаястарую побаивается. Блондину было приятно ощутить себя таким всемогущим и великим.
Всемогущим и великим задумчиво пробормотала я.
Вечером Отто застал меня перед зеркалом и спросил, пронаблюдав пару минут:
Что с лицом? Прыщ вскочил, и ты пытаешься его рассмотреть?
Нет, расстроено ответила я. Пытаюсь лицо Блондина скопировать, когда он с Ромуальдом разговаривал. Получается?
Э-э-э слегка, дипломатично ответил полугном и посоветовал:Только к заказчикам с таким лицом не выходи, подумают еще, что тебя пчелы в щеки покусали.
Глава 4САМОЕ СТРАШНОЕ
Я наполняла артефакт энергией, для сосредоточенности высунув язык и изредка поглядывая на большой плакат, висящий на стене мастерской. Этот плакат был гордостью Отто. Он заказал у художника увеличенную копию иллюстраций из учебника, заплатив приличную сумму. На плакате были изображены энергетические линии тела человека, гнома и эльфа. При работе с артефактами, тесно связанными со здоровьем, такой плакат был незаменим. Мы хотели добиться, чтобы воздействие артефакта на человека было наиболее щадящим, поэтому пришлось подналечь на учебники по анатомии.
Отто спал рядом на лавке. Под его равномерный храп я работала с удвоенной энергией. В этом деле была необходима ювелирная точность, и размеренный храп лучшего друга и мой высунутый язык придавали мне необходимую сосредоточенность.
Прошло больше недели после показа мод. Мы с Отто, по молчаливому согласию, обходили стороной тему личной жизни. Да нам и некогда было болтатьполугном загружал нас работой в мастерских с утра до ночи.
Нам нужно работать еще старательнее, твердил каждый вечер полугном, когда я пыталась не заснуть от усталости над нехитрым ужином. Нас должны знать. Нас должны уважать как профессионалов. Мы должны создать себе такой авторитет, чтобы он не пошатнулся, даже если мы с тобой дружно на месяц уйдем в запой.
Давай хоть на день уйдем в запой, тоскливо предлагала я.
У меня в крови не было того фанатичного отношения к работе, которое наследует каждый гном. Более того, я никогда не отличалась излишним усердием и трудолюбием, поэтому режим, установленный лучший другом, действовал на меня угнетающе. От желания плюнуть и бросить все к демонам меня удерживала только необходимость показать своим родственникам, что я хоть чего-то стою. А то после успехов моих сестер на семейном фронте ко мне относились с жалостью, как к калеке. Мама, бабушка, тетки и прочие родственники полагали, что я схожу с ума от одиночества и отсутствия мужчины. Я, конечно, с ума не сходила, было не до того. Но иногда признавалась сама себе, что многое бы отдала за массаж, сделанный руками Ирги.
Иногда я просыпалась ночью от тихих ругательств, доносящихся из гостиной. Там, при свете огонька, полугном просматривал каталоги артефактов, пытаясь найти то, чем мы можем гарантированно завоевать рынок. Так как магом Отто был слабым, то и огонек у него постоянно гас, заставляя лучшего друга тихо ругаться. Кажется, я начала понимать, почему подавляющее большинство гномов достаточно поздно женятся и, как правило, на тех, кого им предлагают родители. Беднягам просто некогда заниматься личной жизнью!
Этой ночью Отто тоже не спал, потому что мы обещали закончить заказ к сегодняшнему вечеру, и всю ночь в мастерской стучал молоток.
Наше преимущество перед конкурентами, назидательно говорил полугном, пока я утром возилась со своими инструментами, это скорость выполнения заказа. Остальные мастера чаще всего работают в одиночку, а мыслаженная пара!
Да уж, скорость, пробурчала я. Мы когда в последний раз нормально спали? Неделю назад, да. Только приляжешьвставай, вставай, работать, работать! Мы с таким темпом потом все заработанные деньги целителям будем относить.
Нам нужно выйти на рынок и на нем закрепиться, создать себе репутацию, и только потом мы можем расслабиться и почивать на лаврах.
Это ты мне говорил уже сто тысяч раз. Но, зная тебя, дорогой друг, могу предположить, что отдыхать мы не будем никогда, вздохнула я. Будут иные проекты, иные заказчики, один другого лучше
А что ж, мы зря получали международный сертификат? Нам бы еще наш товар за границу поставлять, мечтал Отто.
Я закончила с последним артефактом и потянулась, разминая затекшие мышцы. Теперь предстояло самое приятноеразбудить полугнома. Если бы я после работы не была так истощена энергетически, то вызвала бы на мирно спящего друга поток воды, но сейчас мне легче было притащить сюда полное ведро из дома. Я еще раз с наслаждением потянулась, громко зевнув. Пока у нас не было других заказов, а это значит, что завтра можно было спать вдоволь. Это, конечно, если Отто, относя готовую работу заказчику, никого не встретит на улице и не заинтересует этого встречного возможностью заказать себе нужный артефакт по сходной цене. Нет, не буду думать о плохом!
Ола, тихо окликнули меня от двери.
Я обернулась, против воли расплываясь в радостной улыбке. Ирга! Сам пришел! Какое счастье! Ну почему, почему каждый раз при виде его у меня внутри все замирает?
Ирга, выдохнула я, постаравшись вложить в это слово все обуревавшие меня чувства, и лишь потом заметила, насколько он встревожен. Ирга? Что случилось?
Лучше всего будет, если ты это услышишь от меня, сказал он.
О нет! Он решил жениться! Назло мне нашел какую-то девушку и женится! Да что ему искать, если они сами штабелями под ноги ему падают?! Я замерла, чувствуя, как в животе кишки превращаются в глыбы льда. Ладони мгновенно противно вспотели, в горле пересохло.
Ола, на Софипиль напал большой отряд лунной нежити. Голос Ирги был полон сочувствия. Только что мы получили экстренное сообщение из их Магического управления. Они не справляются. Нежить уже в городе.
Он не женится? Ура!.. Что он сказал? Нежить в моем родном городе?
Ирга поймал меня у двери и тесно прижал к себе.
Пусти меня! кричала я, отбиваясь. Пусти! Я должна ехать туда! Пусти же меня!
Стой, пожалуйста, Ола, послушай меня, уговаривал Ирга, держа меня нежно, но крепко.
Отпусти, разве ты не понимаешь? Там моя мама! Моя мама!
Тихо, тихо, милая, увещевал Ирга.
Что случилось? сонно спросил Отто.
Отпусти-и-и! уже не кричала, а выла я.
Все мои обиды на маму и сестер казались сейчас мелкими и недостойными внимания. Я знала одно: самые родные и близкие мне люди сейчас в смертельной опасности. И я должна их защитить, ведь никто из них не владеет магией. Да даже если бы и владели! Как можно жить дальше, зная, что я ничего не сделала для их спасения?
Ола, милая, послушай меня, успокаивающий голос Ирги наконец-то пробился в мое сознание. Я посмотрела на него, моргая, чтобы хоть что-нибудь видеть из-за застилающих глаза слез. Я сейчас еду в Софипиль с группой магов. Хотя коллеги, наверное, уже уехали, я задержался ради тебя. Обещаю лично проследить, чтобы с твоими родными ничего не случилось, а ты обещай, что не будешь делать глупостей, хорошо?
Я хмуро смотрела в участливые голубые глаза, ничего не желая обещать. Неужели Ирга не понимает, что я не могу иначе? Конечно, он меня понимает, как никто другой. Ведь его мать пожертвовала собой, чтобы спасти мирное селение от нежити! Тогда почему он настаивает на том, чтобы я спокойно сидела дома, зная, что мои родные сейчас, возможно Нет, я не буду об этом думать!
Ола Некромант отпустил меня и обхватил ладонями мое лицо. Милая, пожалуйста, послушайся меня, чтобы я хотя бы о тебе не беспокоился.
Тебе ведь все равно, буркнул живущий во мне демон противоречия. Я ведь уже давно не твоя, какое тебе дело?
Давай хоть сейчас не будем обманывать друг друга, тихо сказал Ирга и поцеловал меня.
Я замерла, потрясенная нежностью этого поцелуя. Как будто и не было двух месяцев расставания и жестоких слов, сказанных друг другу. Как будто и не было бесконечных одиноких ночей, наполненных слезами. Когда его губы прикоснулись к моим, где-то в районе солнечного сплетения как будто лопнула невидимая тугая сжатая пружина. Стало легко и спокойно.
И тут же в моей памяти невольно всплыл другой поцелуй, наполненный горячей страстью, от которой подгибались ногимой грешный поцелуй с орком. И то, что за этим последовало. Отстранившись, я сердито взглянула на некроманта. Он что, думает, что я из-за одного поцелуя ему тут растаявшей лужицей растекусь? Нет уж, его недоверие научило меня не поддаваться прелести любых ласк, и его в том числе. Ирга вздохнул и сказал:
Ладно, не хочешь по-хорошему Отто, держи ее и проследи, чтоб она никуда не сбежала. Я на тебя надеюсь.
Это и в моих интересах тоже, проворчал полугном, забирая меня в свои медвежьи объятия.
Когда я вернусь, мы поговорим, пообещал мне Ирга.
Я ответила ему взглядом, полным ненависти. В том, что лучший друг ответственно отнесется к поручению, я могла не сомневаться.
Если тебя нежить не прикончит, сказала я некроманту, то я сама тебя убью.
Можешь начинать точить коготки, усмехнулся Ирга, меня нежить не прикончит.
Я бессильно зарычала, барахтаясь в объятиях Отто. Друг подождал, пока по улице не раздастся дробный перестук копыт коня некроманта, вздохнул, закинул меня, как куль с мукой, на плечи и потащил в дом.
Не злись на нас, золотце, добродушно говорил полугном, прикручивая меня к кровати веревками. Мы хотим как лучше. Мы же за тебя беспокоимся, не просто так самовольничаем. Ты вот хочешь сбежать к родным, тебя тянет на какие-то сомнительные подвиги. Ну встретишь ты нежить на подступах к городу, ну сожрет она тебя за милую душу, и кому от этого станет легче?
Я гордо хранила молчание, потому что все слова, что рвались наружу, были запрещены мне еще в детстве мамой.
И если ты помнишь, мы обеспечили твою семью всеми возможными защитными артефактами.
А вдруг они их не носят? А вдруг не выдержала я.
Если думать о всех существующих «а вдруг», то нервы расшатаются, а все болезни от нервов. Будешь часто болетьжизнь будет мерзкой и противной.
Можно подумать, мне сейчас больно весело, простонала я, выразительно скосив глаза на опутывающие меня веревки.
Так надо, поджал губы полугном. Я, честно говоря, надеялся, что после поцелуя Ирги ты смиришься и пообещаешь не творить глупостей.
У меня с некоторых пор на поцелуи аллергия, желчно ответила я.
Да, не повезло Ирге, посочувствовал Отто. Но сам кашу заварил, пусть сам и расхлебывает.
Отто, сказала я умоляюще, чувствуя, как по щекам потекли слезы, пожалуйста, отпусти меня.
Веришь, золотце, ты разрываешь мне сердце. Но я не могу иначе. Ты ведь даже не боевой маг. Куда тебя отпускать?
Конечно, горько сказала я, как глухую деревню от нежити оборонять, так тут я боевой маг, а как родную маму спасти, так меня нельзя отпускать!
Полугном вздохнул. Конечно, он мог бы напомнить, чем закончилась наша славная борьба с нежитью в Гнедино и как долго мне пришлось после этого лечиться. Но верный друг только погладил меня по руке и сказал:
Я сейчас ухожу, отнесу артефакты заказчику. Когда вернусь, куплю для тебя любовный роман и буду читать вслух.
Погладив меня еще раз по связанной руке, полугном ушел, заперев за собой дверь. А я стала напряженно думать. В то, что Ирга позаботится о моей семье, я не верила. Конечно, он будет стараться. Но в горячке боя он может попасть на другой конец города, его, как опытного некроманта, могут поставить руководить магами. В общем при всем желании, ему будет не до моих родных. А меня неизвестность сводила с ума. Против воли в голове начинали тесниться образы один другого страшнее, уж чего-чего, а на жертв нежити этой зимой я насмотрелась. Так сильно, как сейчас, я не боялась никогда в жизни. Странно, но до этого момента я и не подозревала, что самый сильный страхэто страх за близких и страх неизвестности.
Я выгнулась на кровати, проверяя веревки на прочность. Отто привязал меня крепко, как выбраться, я не представляла.
Думай же, Ола, думай! Ты же дипломированный маг, в конце концов. Собиралась идти против нежити, а не можешь выбраться даже из веревок! Я пошевелила пальцами, постаравшись вызвать огонек. Не получилось. Нужна была большая свобода движений.
И тут я вспомнила, как спаслась от насильника героиня одного из любовных романов, которые я почитывала на досуге. Сконцентрировавшись, я медленно и осторожно стала высвобождать правую руку, ерзая ею туда-сюда. У меня есть шанс выбраться, я верила в это. В конце концов, Отто связывал не бандита, а свою лучшую подругу, которая при этом бешено сопротивлялась. Есть! Веревка кое-где ослабла, вспотевшая кисть почти без усилий стряхнула с себя витки веревки. Я собралась с внутренними силами и создала огонек. Попискивая от жара, я методично пережигала веревки до тех пор, пока не смогла выбраться. Ну вот, а Отто всегда насмехался над любовными романами!
Время поджимало. Я быстро сменила одежду, приказав себе терпеть боль от ожогов, выгребла из-под кровати все валявшиеся там образцы артефактов, затолкала их в сумку. Жаль, что денег так мало.
Задернув штору и схватив стул, я размахнулась и попробовала его ножками разбить окно. Никогда не думала, что это так тяжело, ведь стекло с виду такое хрупкое! На третьем ударе стекло поддалось и с тихим звоном осыпалось мелкими осколками. Когда вернусь, будет мне уйма работы это все убирать! Я потрясла штору, чтобы очистить ее от стекла и выглянула во двор. Так, надо вылезать осторожно, чтобы не пораниться.
Уже возле калитки я задумалась над тем, стоит ли оставлять Отто записку, но потом решила, что он и сам догадается, где я. Окольными улочками я бросилась к станции. Быть может, мне повезет и меня подкинут к Софипилю?
Однако на станции меня ждало жестокое разочарование. Несмотря на то что станционная площадь была переполнена наемными каретами, ни один возница не брался за эту работу. Даже предлагаемые мной огромные деньги (которых у меня с собой не было, но ведь они-то об этом не знали!) не могли заставить кучеров открыть передо мной дверцы карет.
Что вы, панна, говорили они, ведь известно, что там нежить лютует. И близко к городу подъезжать нельзя!
В полном отчаянии я бросилась к единственному человеку, который мог мне помочь. Запыхавшись, я вбежала на территорию Университета. Где искать Бефа? В кабинете или какой-то аудитории? А может, он дома? Или на срочном заседании в Магическом управлении? Я завертелась на месте, раздираемая противоречивыми мыслями, и решила все-таки начать с кабинета наставника.
Я столкнулась с Бефом в дверях корпуса, налетев на его твердое, жилистое тело так, что даже лязгнули зубы.
Ага, сказал он, придержав меня, чтобы я не упала. Сейчас готовится к отправке в Софипиль группа целителей. Ты можешь к ним присоединиться. Ты ведь за этим сюда пришла?
Я молча кивнула, пытаясь отдышаться и перетерпеть боль в прикушенном языке. Мой драгоценный, любимый наставник, который всегда видит меня насквозь!
Тогда беги к Дому Исцеления, сказал Беф. Координатору скажешь, что это я направил.
Спасибо, выдохнула я.
Только без глупостей! крикнул мне вслед наставник.
Они что, сговорились все, что ли? Какие могут быть глупости, когда моя семья в опасности!
Возле Дома Исцеления толпились маги и воины. Они стояли толпой вокруг толстенького мага в аккуратной мантии и чего-то требовали. Прислушавшись, я поняла, что это желающие уехать в Софипиль, чтобы поучаствовать в боях с нежитью.
Паны и панны! кричал координатор. Мне не нужны смерти на моей совести! Я не могу вас взять! Все опытные маги уже отправлены на место боевых действий, а неопытные, но желающие прославиться, могут сесть в карету на Рорритор и оттуда отправляться к Сумеречным горам. И там погибайте в свое удовольствие!
Поняв, что от координатора я ничего не добьюсь, я запрыгнула в ближайшую карету и попыталась найти местечко, чтобы сесть.