Которое заказчики ожидают получить не раньше через месяц. Однако к тому времени важная информация станет не столь уж важнойесть такое смутное, но вполне определенное ощущение. С другой стороны, если он не донесет эти новости, кто-нибудь обязательно выкажет недовольство. Как в прошлом году с тем дождем из собак, случившимся на улице Паточной Шахты. Ладно бы забыл сообщить, так ведь дождя и вовсе не было!
Можно, конечно, попросить гномов подобрать буквы покрупнее Но одной сплетни маловато будет.
Проклятье.
Нужно подсуетиться и найти что-нибудь еще.
Действуя скорее импульсивно, Вильям подскочил к уже собиравшемуся уходить казначею.
Э-э, прошу прощения
Казначей, пребывая в бодром и радостном расположении духа, доброжелательно поднял бровь.
Гм? вопросил он. Господин де Словв, если не ошибаюсь?
Да, он самый Я
Спасибо за предложение, но Университет располагает собственными записными кадрами, отмахнулся казначей.
Э-э Я просто хотел узнать, что ты думаешь о новой отпечатной машине господина Хорошагоры, сказал Вильям.
Зачем?
Э-э Ну, я просто хотел бы знать. Чтобы рассказать об этом в своем новостном письме. Понимаешь? Точка зрения ведущего специалиста анк-морпоркского чарологического учреждения и всякое такое.
О? Казначей задумался. Ты имеешь в виду те писульки, которые ты рассылаешь герцогине Щеботанской, герцогу Сто Гелитскому и прочим подобным людям?
Именно, господин, подтвердил Вильям.
Волшебники были такими снобами.
Гм Что ж, пожалуй, ты можешь написать, что, по моему мнению, это шаг в нужном направлении, который будет приветствован всеми прогрессивно мыслящими людьми и который наконец втащит наш брыкающийся и вопящий город в век Летучей Мыши. Под орлиным взором казначея Вильям прилежно зафиксировал эти слова в своем блокнотике. Кстати, мое полное имядоктор А. А. Круттивертти, доктор математики (седьмой), доктор чарологии, бакалавр оккультизма, магистр кулинарии Круттивертти через «о».
Конечно, доктор Круттивертти. Вот только, э-э, век Летучей Мыши уже подходит к концу. Может, ты хочешь, чтобы наш брыкающийся и вопящий город наконец вытащили из века Летучей Мыши?
Несомненно.
Вильям записал и это. Для него всегда было загадкой, почему кого-то, кто тем временем брыкается и вопит, обязательно нужно тащить. Почему нельзя просто взять за руку и повести?
Надеюсь, ты пришлешь мне экземпляр своего письма? осведомился казначей.
Конечно, доктор Круттивертти.
Если еще что-нибудь понадобится, спрашивай, не стесняйся.
Спасибо, доктор. Кстати, насколько мне известно, Незримый Университет всегда выступал против использования наборного шрифта.
О, я думаю, настало время раскрыть свои объятия волнующим перспективам, которые сулит нам наступающий век Летучей Мыши, пояснил казначей.
Мы Э-э, как я упоминал, доктор, он уже вовсю отступает.
Стало быть, нужно поторопиться, не так ли?
Верно подмечено.
Что ж, мне пора лететь, сказал казначей. Жаль только, нельзя.
Лорд Витинари, патриций Анк-Морпорка, потыкал пером в чернильницу, проламывая покрывающую чернила тонкую корочку льда.
Почему ты не заведешь себе нормальный камин? спросил Гьюнон Чудакулли, первосвященник Слепого Ио и неофициальный представитель городского религиозного истэблишмента. Я, конечно, не сторонник душных помещений, но здесь откровенно холодно!
Слегка свежо, не без этого, согласился лорд Витинари. Странно, но лед светлее чернил. Чем это вызвано, как думаешь?
Вероятно, наукой, расплывчато изрек Гьюнон.
Подобно своему брату Наверну, волшебнику и аркканцлеру НУ, Гьюнон не любил занимать свою голову заведомо дурацкими вопросами. И боги, и магия нуждались в разумных, непоколебимых людях, а братья Чудакулли были непоколебимы, как скалы. И примерно так же разумны.
А. Неважно О чем мы там говорили?
Хэвлок, ты должен положить этому конец, понимаешь? У нас ведь была договоренность.
Витинари, похоже, занимали только чернила.
Должен, ваше преосвященство? переспросил он спокойным тоном, не поднимая головы.
Ты же знаешь, все мы дружно выступаем против этой чепухи с подвижными литерами!
Напомни мне еще раз Смотри, смотри, он постоянно всплывает на поверхность!
Гьюнон вздохнул.
Слова слишком важны, чтобы доверить заботу о них механизмам. Мы ничего не имеем против граверов. Ничего не имеем против слов, которые надежно закреплены. Но слова, которые можно разобрать, а потом сделать из них другие слова Это же чрезвычайно опасно! Мне казалось, ты тоже это не одобряешь?
В широком смысле не одобрял и не одобряю, подтвердил патриций. Но долгие годы управления этим городом, ваше преосвященство, научили меня одной очень важной вещи: вулкану тормоза не приделаешь. Иногда разумнее позволить событиям развиваться естественным путем. Вскоре они перестают развиваться и умирают. Так происходит чаще всего.
Раньше, Хэвлок, ты не отличался столь снисходительным отношением, заметил Гьюнон.
Патриций посмотрел на него холодным взглядом, который длился ровно на пару секунд дольше, чем того требовала комфортность.
Гибкость и понимание всегда были моим девизом, сказал он.
О боги, правда?
Абсолютная. А сейчас я хочу, чтобы ты и твой брат, ваше преосвященство, проявили некоторую гибкость. Напоминаю, это предприятие основано гномами. Кстати, ваше преосвященство, назови-ка мне самый крупный гномий город.
Что? О Сейчас вспомню По-моему, это
Да-да, именно так все и реагируют. Но на самом деле это Анк-Морпорк. Здесь сейчас живет более пятидесяти тысяч гномов.
Не может быть!
Уверяю тебя. Недавно мы установили очень хорошие связи с сообществами гномов Медной горы и Убервальда. Имея дело с гномами, я всегда старался, чтобы дружественная рука нашего города была слегка наклонена вниз. Кстати, учитывая нынешнее временное охлаждение в наших отношениях, все мы весьма рады, что баржи, груженные на гномьих рудниках углем и осветительным жиром, прибывают в город каждый день. Улавливаешь, что я имею в виду?
Гьюнон бросил взгляд на камин, в котором тлел одинокий кусочек угля.
Кроме того, продолжил патриций, игнорировать этот новый тип, гм, отпечати становится все сложнее. Крупные отпечатни уже существуют в Агатовой империи, а также в Омнии, о чем ты наверняка знаешь. Именно из Омнии в огромных количествах поставляются «Книга Ома» и памфлеты, которые там так популярны.
Фанатичные бредни пожал плечами Гьюнон. Ты давно должен был их запретить.
На сей раз взгляд патриция был куда более продолжительным.
Запретить религию, ваше преосвященство?
Ну, под запретом я имел в виду
Никто и никогда не называл меня деспотом, ваше преосвященство, отчетливо произнес лорд Витинари.
По крайней мере, дважды, ха-ха-ха, решил разрядить обстановку Гьюнон Чудакулли.
Правда, слегка неудачно.
Прошу прощения?
Я сказал: по крайней мере, дважды Ха-ха-ха.
Вынужден извиниться, но я действительно не понимаю, что ты имеешь в виду.
Так, небольшая шутка, Хэв ваше сиятельство.
А. Шутка. Ха-ха, сказал лорд Витинари. Слова завяли еще в воздухе. Да. Так вот. В общем и целом омниане обладают полной свободой в том, что касается распространения благих вестей, поступивших от Ома. Однако не стоит унывать! Думаю, Ио не менее исправно снабжает вас своими благими вестями.
Что? О да, конечно. В прошлом месяце он немного простудился, но быстро поправился.
Грандиозно. Воистину благая весть. Не сомневаюсь, наши отпечатники с радостью распространят ее по городу. Удовлетворят все ваши требования, даже самые строгие.
Стало быть, ваше сиятельство, вы печетесь только о нашем благополучии?
Разумеется, подтвердил лорд Витинари. Мои мотивы, как всегда, абсолютно прозрачны.
Гьюнон подумал, что «абсолютно прозрачны» может означать одно из двух: либо эти самые мотивы видны насквозь, либо их просто нельзя увидеть.
Лорд Витинари просмотрел несколько лежащих на столе бумаг.
Как вижу, за прошедший год Гильдия Граверов трижды поднимала свои расценки.
А Понимаю протянул Гьюнон.
В основе всякой цивилизации лежат слова, ваше преосвященство. Собственно, цивилизацияэто и есть слова. А столь важными вещами разбрасываться не стоит. Мир крутится, ваше преосвященство, и мы должны поспевать за ним. Патриций улыбнулся. Было время, когда народы дрались между собой, точно огромные хрюкающие животные в болоте. Анк-Морпорк правил большей частью этого болота, потому что у него были более острые когти. Но сейчас место железа заняло золото, и, боги не дадут соврать, анк-морпоркский доллар стал самой надежной в мире валютой. А завтра возможно, оружием станут слова. Самые лучшие слова, самые быстрые слова, последние слова. Выгляни в окно. Что ты там видишь?
Туман, ответил первосвященник.
Витинари вздохнул. Иногда погода не помогала, а только мешала разговору.
Если бы день был ясным, резко произнес он, ты увидел бы высокую клик-башню, стоящую на другом берегу реки. Слова прилетают сюда из самых дальних уголков континента. Еще недавно на то, чтобы обменяться письмами с послом в Орлее, у меня уходил целый месяц. А сейчас я могу получить его ответ на следующий день. Некоторые вещи стали гораздо проще, но одновременно все стало намного сложнее. Мы должны изменить наш образ мысли. Должны идти в ногу со временем. Ты о клик-торговле слышал?
Конечно. Торговые суда постоянно
Я имею в виду, теперь ты можешь послать сообщение по семафору в Орлею и заказать, скажем пинту креветок. Разве это не замечательно?
Но они же протухнут, пока их сюда привезут!
Конечно. Я просто привел пример. А теперь представь, что креветкаэто сгусток информации! воскликнул лорд Витинари, и глаза его засверкали.
То есть креветки могут путешествовать по семафору? осторожно уточнил первосвященник. Разумеется, их можно попробовать зашвырнуть как можно дальше, но
Я пытаюсь объяснить тебе тот факт, что информация тоже продается и покупается, перебил лорд Витинари. А также еще один простой факт: то, что раньше казалось невозможным, теперь вполне осуществимо. Короли и правители приходят и уходят, оставляя после себя лишь изваяния в пустыне, а пара молодых людей, скромно трудящихся в своей мастерской, меняет весь мировой уклад.
Патриций подошел к столу, на котором была разложена карта Диска. Это была рабочая карта, то есть человек, который ею пользовался, привык обращаться к ней довольно часто. Карта вся была испещрена надписями и пометками.
Мы всегда боялись нашествия захватчиков извне, сказал патриций. Всегда считали, что перемены придут из-за городских стен, несомые на острие меча. А потом огляделись и поняли, что перемены приходят из головы самого обычного человека. Встретив его на улице, мы даже не обратим на него внимания! В определенных условиях было бы разумнее отрубить эту голову, но в последние дни таких голов появилось слишком много.
Витинари показал на рабочую карту.
Тысячу лет назад мы считали, что мир похож на чашу. Пятьсот лет назад мы точно знали, что мирэто шар. Сейчас мы уверены, что мир круглый и плоский и покоится на спине у слонов, которые стоят на гигантской черепахе. Он повернулся и снова улыбнулся первосвященнику. Интересно, какую форму мир приобретет завтра?
Славная семейная традиция Чудакулли гласила: не выпускай нить, пока не распустишь весь предмет одежды.
А кроме того, у них такие маленькие, похожие на щипчики штучки, которые постоянно цепляются
У кого?
У креветок. Они цепляются
Ты воспринял меня слишком буквально, ваше преосвященство, резко произнес Витинари.
О.
Я просто пытался объяснить, что, если не поймать события за шиворот, они схватят нас за горло.
О да, ваше сиятельство, это может закончиться большой бедой, глубокомысленно изрек Чудакулли.
Эта фраза всегда работала, в любом споре. Кроме того, в подавляющем большинстве случаев она соответствовала истине.
Лорд Витинари вздохнул.
Закончиться большой бедой повторил он. Что ж, так зачастую и происходит. Такова природа вещей. И нам остается лишь уйти с песней. Он выпрямился. И тем не менее я лично нанесу визит гномам, о которых шла речь.
Патриций протянул руку, чтобы позвонить в стоящий на столе колокольчик, но вдруг остановился, улыбнулся первосвященнику и снял со специальных крючков бронзовую, отделанную кожей трубку. Ее нижняя половина была исполнена в виде головы дракона.
Свистнув в трубку, он произнес:
Господин Стукпостук? Мою карету
Мне кажется, сказал Чудакулли, бросив беспокойный взгляд на клыкастую переговорную трубку, или здесь действительно воняет?
Лорд Витинари непонимающе посмотрел на него, потом опустил глаза.
Под его столом стояла корзина. В ней, как могло показаться на первый взгляд (и определенно на первый нюх), лежала дохлая собака. Всеми четырьмя лапами вверх. Только периодическое дуновение ветерка свидетельствовало о том, что внутри животного еще происходят какие-то процессы.
Это все из-за зубов, холодно произнес Витинари.
Пес Ваффлз повернулся на бок и уставился на первосвященника злобным черным зраком.
Выглядит совсем неплохо для песика его возраста, похвалил Гьюнон, предприняв отчаянную попытку вскарабкаться вверх по склону, который вдруг стал очень и очень крутым. Сколько ему сейчас?
Шестнадцать, ответил патриций. То есть больше ста, если по человеческим меркам.
Выпустив из недр корзины зловонное облако, Ваффлз заставил себя принять сидячее положение и зарычал.
А на вид такой здоровый сказал Гьюнон, стараясь не дышать. Для своего возраста, разумеется. А к запаху К нему ведь привыкаешь.
К какому запаху? спросил лорд Витинари.
А. Ну да. Конечно, тут же согласился Гьюнон.
Вскоре карета лорда Витинари, грохоча по покрытым грязным снегом булыжникам, направилась в сторону Тусклой улицы, и ее владельцу даже в голову не могло прийти, что совсем рядом, в одном подвале, сидит на цепи очень похожий на него человек.
Цепь была достаточно длинной и позволяла человеку добраться до кровати, дыры в полу и стола, рядом с которым стоял стул.
В данный момент человек сидел за столом. Напротив расположился господин Кноп. Господин Тюльпан с угрожающим видом стоял у стены. Любому мало-мальски опытному наблюдателю было понятно, что они разыгрывают из себя хорошего стражника и плохого стражника. Вот только стражников тут не было. Зато присутствовал господин Тюльпан, который всегда готов был обеспечить своему ближнему пару-другую приятных минут.
Ну Чарли, ухмыльнулся господин Кноп, что скажешь?
А это законно? спросил человек, которого назвали Чарли.
Господин Кноп развел руками.
А что есть закон? Просто слова на бумаге. Не волнуйся, Чарли, ты не сделаешь ничего плохого.
Чарли неуверенно кивнул.
Но десять тысяч долларов За хорошие поступки таких денег не платят, возразил он. По крайней мере, за то, чтобы произнести всего-навсего несколько слов.
Чарли, успокаивающе промолвил господин Кноп, присутствующий здесь господин Тюльпан однажды заработал куда больше. И он тоже всего-навсего сказал несколько слов.
Ага, подтвердил господин Тюльпан. «Гони, ять, бабки или прощайся с девчонкой». Так и сказал.
И что, это был хороший поступок? спросил Чарли, которому, по мнению господина Кнопа, действительно не терпелось встретиться со Смертью.
Ну, в той ситуации Да, хороший, ответил господин Кноп.
Да, но чтоб платили такие деньги продолжал сомневаться Чарли, явно страдающий манией самоубийства.
Глазами он постоянно стрелял в сторону громадной фигуры господина Тюльпана, который в одной руке держал бумажный пакет, а в другойложку. Ложку он использовал для того, чтобы переправлять мелкий белый порошок из пакета в нос, рот и один разЧарли готов был поклясться! в ухо.
Ну, ты человек особый, Чарли, сказал господин Кноп. Кроме того, потом тебе придется скрыться. На достаточно долгое время.
Ага, кивнул господин Тюльпан, выдохнув облако порошка.
По комнате разнесся резкий запах нафталина.
Хорошо, но зачем понадобилось меня похищать? Я спокойно запирал дверь на ночь, и вдруг бац! А еще вы посадили меня на цепь.
Господин Кноп решил сменить тактику. Чарли слишком много спорил для человека, находящегося в одной комнате с господином Тюльпаном, и особенно с господином Тюльпаном, который уже съел почти половину пакета нафталиновых шариков.