Вот, ваша милость!ворвавшись в покои, воскликнула Тальма. Она показала охапку цветов, большинство которых было вырвано с корнем. Служанка запыхалась, чем лишний раз показала, насколько спешила.Сейчас мигом будет венок. А кто ж вы теперь будете?на миг замерев, спросила она, разглядывая мой совершенно домашний сейчас вид, будто я собиралась посидеть перед сном с книгой, а не отправиться на королевский бал.
Сиэль,широко улыбнувшись, ответила я.
А ведь точно!воскликнула Тальма. Она хмыкнула и поспешила начать плетение моего венка.Какой вы будете красавицей, ваша милость, просто загляденье! И пусть другие пыжатся, хвастаясь своими камешками, а вы у меня их всех за пояс заткнете, попомните мое слово.Она посмотрела на меня и улыбнулась:Ну и светлая же у вас голова, ваша милость, зря только столько времени расстраивались.
Ты совершенно права,ответила я.Больше не позволю себе уныние, оно мешает думать.
И то верно,согласилась служанка.Вы, вон, какая прыткая и бойкая. Таким без суетыпогибель.
Я улыбнулась и вернулась к окну. Праздник продолжался и должен был идти еще долго, потому я не переживала, что приду под конец. Да и проворные пальцы Тальмы стремительно выплетали мой венок. Настроение, казалось, погубленное безвозвратно, теперь поднялось настолько высоко, что я бы могла взлететь, если бы имела крылья. Во мне пылало пламя мести. Мне одновременно хотелось увидеть и лицо Селии, решивший, что втоптала меня в грязь, и герцогини, не пожелавшей мне помочь хотя бы идеей, на кои была скора и богата.
И в это мгновение в дверь постучали, но ждать ответа не сталидверь открылась сразу же. В покои вошел мужчиналесной разбойник, чье лицо скрывал платок-маска, из-под которой выбивались темные волосы. Ростом он бы невысок, не плечист, но имел прекрасную осанку. А через короткий миг нашего с Тальмой замешательства, незваный гость произнес:
Неужто кража одежды может заставить вас остаться в своих комнатах, Шанриз?
Ваше Величество?!изумилась я.
Тальма охнула. Она вскочила на ноги, уронив еще не доплетенный венок, низко поклонилась, а когда распрямилась, венок снова был в ее руке. Я поднялась из реверанса вместе с ней, и лишь после спросила:
Откуда вы знаете про кражу, государь?
От тетушки, разумеется,ответил он.Ее светлость доверяет мне больше, чем вы. Почему вы сразу не рассказали об этом возмутительном похищении?
И вот тут настал мой час. Потупившись, я пояснила:
Я не смела беспокоить вас, государь. После того, что учинила мне Ее Высочество, я опасалась к вам приближаться.
И что же вам учинила моя сестрица?полюбопытствовал король.
Простите великодушно, Ваше Величество, но я не стану жаловаться вам на сестру, это было бы дурно. К тому же, кто поверит, что принцесса может так себя повести Мои уста скованы молчанием.
Дозвольте мне сказать, Ваше Величество,вклинилась Тальма.Ее милостьдевица благородная, а я из простых, так я могу сказать, коли прикажете.
Говори,кивнул государь.
Я, конечно, собиралась сдаться, когда король прикажет или будет просто настойчив, потому что он не мог сразу принять мою тактичность и махнуть рукой на проделки Селии, но Тальме всякие тонкости были неведомы, и потому она выпалила обо всем. Даже о том, о чем я думала умолчать.
Пришла, стало быть, Ее Высочество, пока хозяйка моя играла в свои карты, и давай госпожу баронессу всяческими срамными словами называть. Я уж и не думала, что принцессы такое-то знать могут, уж на что я простая, а и то стыдно повторять. Потом, значит, села вот прямо тут и не вставала, пока хозяйка моя не пришла. Вот тогда Ее Высочество поднялась и как давай бить госпожу баронессу
Что?недоверчиво спросил государь, до того просто слушавший.
Как есть, по лицу ударила, а затем и второй раз, только звон стоял. А потом и велела не приближаться к вам и герцогу Ришему. Еще обещала уничтожить, если увидит. И дрянью назвала. А потом и ушла.
Причем тут его светлость?спросил у меня Его Величество.
Думаю, об этом нужно спрашивать Ее Высочество,ответила я.Я на его светлость не покушаюсь. И, признаться, не испытываю к нему ни малейшей симпатии.
Вы должны были всё мне рассказать, Шанриз,мягко произнес монарх.
А после Ее Высочество вонзила бы мне нож в сердце?возразила я.
Вам нечего опасаться, баронесса,ответил государь.Никто больше не посмеет вас тронуть даже взглядом. Предоставьте это мне. Вы ведь помните, что обладаете моей защитой?
Да, Ваше Величество,сказала я и благодарно склонила голову.
Тогда, раз мы выяснили, что опасаться вам нечего, то переодевайтесь и идемте веселиться. Я, знаете ли, собирался с вами станцевать, но вдруг оказалось, что вас даже нет на балу. Будьте уверены, что в гневе я страшен, потому немедленно выберите платье понарядней и идемте.
Тальма как раз закончила мой венок, умудрившись, сплести его стоя. Присесть при короле она не посмела, как и я. Забрав у нее венок, я надела его на голову, после маску, зацепив ее дужками на уши, и подняла взгляд на государя:
Я готова, Ваше Величество.
Он молчал некоторое время, а потом вдруг хохотнул и воскликнул:
А я знал, что вы не станете сидеть и попусту лить слезы. Вы просто обязаны были извернуться, и я рад, что не ошибся. Только кто вы? Погодите, ваша милость, дайте я сам угадаю.
И пока король думал, я позволила себе немного устыдиться. Все-таки я целых два часа потратила на страдания, когда могла уже быть на празднестве, если бы вместо обиды испытала ту самую злость, заставившую меня двигаться и мыслить.
О, я понял,произнес монарх, выдернув меня из моего самобичевания.Даже странно, что это сразу не пришло мне в голову, вы ведь совершенно соответствуете образу. Вы владычица лесных чащ и перелесков, а также рощ и любой поросли, которая тянется к солнцу подвластная вашей воли. Прекрасная Сиэль!
Вы совершенно правы, Ваше Величество,улыбнулась я.
Король в задумчивости потер подбородок, а затем хмыкнул:
Давайте пошалим, Шанриз,я ответила вопросительным взглядом:Испортим настроение тому, кто вас посмел обидеть, еще больше, чем если бы этот человек просто увидел, что вы нашли выход из положения. Да, определенно, так и поступим. Ждите, я позову вас.
И прежде, чем я успела задать хоть один вопрос, Его Величество покинул мои покои. Теперь мне осталось лишь гадать, что он задумал. И пока его не было, я подошла к зеркалу, чтобы осмотреть себя в уже законченном виде. Вышло недурно. Может и простенько, но мне понравилось. Заметив, что в своем запале позабыла о серьгах, теперь порадовалась, что мне дали время. Сняв ненужные украшения, я дотронулась и до перстня, подаренного мне магистром, но руку отдернулаизбавляться от своей защиты я не стала. Так что перстень остался единственным, что выбивалось из образа. Вместо перстня я сняла маску, всё равно моего имени не скрыть под нейволосы горят слишком ярким огнем, чтобы сохранить тайну. Да и хотелось появиться перед своими недругами с гордо поднятой головой и открытым взором.
Ваша милость,я обернулась и взглянула на «лесного разбойника».
Он появился, когда я начала думать, что про меня попросту забыли. Быть может, надзиратели обнаружили, что их пленник пропал, и поспешили разыскивать свою дичь. Однако государь стоял передо мной. Он поманил меня за собой, и когда я приблизилась и вложила свою ладонь в его раскрытую навстречу ладонь, Его Величество напомнил:
Маска.
Не нужна,улыбнулась я.
Склонен с вами согласиться,ответил король,маска была лишней. Идемте же.
Это было так невероятно, спешить, держа государя за руку! На губах его сияла озорная ухмылка, а меня распирало от любопытства. Впрочем, мы вскоре остановились, так и не дойдя до лестницы. Его Величество развернулся ко мне, и я даже сквозь прорези маски увидела, как горит его взор. Смутившись, я потупилась.
Поднимите голову, Шанриз, посмотрите на меня,велел он. Я повиновалась.До чего же вы хороши,вдруг произнес государь, блуждая взглядом по моему лицу.А что вы скажете, если я совершенно обнаглею и потребую благодарности за свою помощь?
Благодарю, Ваше Величество,вновь потупившись, ответила я.
И только-то?фальшиво возмутился монарх.
Я ведь еще не знаю, о какой помощи идет речь,справедливо отметила я.Не увидев товар, сложно назначить ему плату.
Ах вы маленькая скряга!возмущение государя стало искренним.Стало быть, желаете взвесить, прощупать и попробовать на зубок?
Говорят, в сделках не стоит торопиться,уже более деловито ответила я.Поспешишь, и тебе продадут испорченную снедь. Знаете, это весьма неприятно, когда рыба оказывается подтухшей.
Его Величество отступил на шаг назад и прищурился:
То есть вы намекаете, что я могу предложить вам подтухший товар?полюбопытствовал он.Вы хотя бы осознаете, что сейчас грубите вашему наперснику и государю?
Наша экономка, помнится, говорила, что там, где замешана всяческая плата, нельзя доверять даже родной матери,со знанием дела, парировала я.А уж давление и шантажэто худшая политика.
Король смерил меня взглядом, а после, снова взяв за руку, потянул меня за собой:
Идем-то же, недоверчивая и прижимистая милость,сварливо произнес Его Величество,и только попробуйте не устыдиться, ибо теперь я намерен стребовать с вас еще и проценты за оскорбление моего достоинства. И не вздумайте увильнуть! Я крайне требовательный кредитор.
Тогда мне заранее нравится то, что вы для меня приготовили, государь,заверила я сурового монарха, но услышала:
Пытаетесь избежать процентов? Поздно! Я уже однажды говорил вам, что крайне обидчив, а сейчас был оскорблен в лучших чувствах, и плату за ущерб своему достоинству,он вдруг снова остановился и развернулся ко мне,стану брать незамедлительно.
Я едва успела охнуть, как оказалась прижата к монаршему телу, Его Величество ухватил меня за подбородок и прижался к моим губам. Мой первый поцелуй был быстрым и ошеломительным. И когда государь оторвался от меня, и мы продолжили наш стремительный бег, я едва могла перевести дыхание и собраться с мыслями.
А когда вышли на улицу, я вовсе неблагородно приоткрыла рот. Меня ждал паланкин. Уж не знаю, когда сие средство передвижения использовалось в последний раз, верней, в каком столетие, но выглядело оно, как новенькое. Подле него стояли трое мужчин в таких же костюмах, что и корольлесные разбойники. Кто они, я определить пока не смогла, лишь отметила, что они должны быть из королевской свиты, раз одеты, как и государь.
Это похищение?спросила я, глядя на паланкин.Вы унесете меня куда-нибудь в лес и оставите там разбираться с настоящей Сиэль?
И это вместо восторгов и изъявлений благодарности?!изумился Его Величество.Что же вы за человек такой, ваша милость? Но хотя бы товар не подтух?язвительно полюбопытствовал он и вскинул руку:Молчите, неблагодарная! Не вздумайте указать на древность паланкина, я уже чувствую, что вы готовы ответить.
Я рассмеялась и накрыла рот кончиками пальцев. Король фыркнул и протянул мне руку, а после, мягко сжав мою ладонь, подвел к паланкину. Разбойники почтительно склонились, но не перед государем, а передо мной.
Хвала покровительнице леса и его обитателей,распрямившись, провозгласил одни из разбойников.
Хвала!поддержал его дружный хор голосов, включая и короля.
Мне захотелось подыграть. Я благосклонно кивнула и простерла руки:
Дети мои, вы под моей защитой,и добавила:Если не станете убивать моих милых зверушек и птиц.
Но мы же тогда умрем от голода,заметил государь.
Так вы же разбойники,пожала я плечами.Дорог много, путников тоже, грабьте на здоровье.
Придется повысить дорожную пошлину,подвел итог игре Его Величество и сдвинул в сторону полог.И я непременно скажу, кто меня на это надоумил.
Сиэль?спросила я.
А кто же еще,хмыкнул монарх.Прошу.
Я уселась в кресло, и полог задернули. А затем паланкин подняли, и я тихонько пискнула, но древнее сооружение не развалилось, и я не полетела на землю. Подобный способ передвижения был уже хорош тем, что не приходилось идти ногами. Правда, поначалу носилки слегка кренились, но вскоре мои носильщики освоились, и наш недолгий путь пришел к своему завершению.
Сначала усилились голоса и смех, шипение фейерверков и звуки музыки, а затем все стихло. В любом случае, исчез гомон, кажется, нас увидели. Думаю, впечатление было сильнымвидеть государя и его приближенных, собственноручно несших паланкин. Даже страшно представить, сколь огромным было их любопытство узнать, кто скрывается под пологом. А потом паланкин поставили.
Вскоре полог вновь отдернули, и я вложила руку в раскрытую ладонь. И когда вышла, обнаружила, что все четверо моих носильщиков стоят на одном колене, опустив головы. Государь, помогавший мне выйти, на глазах у своих придворных преклонил колено перед баронессой.
Слава госпоже лесов!снова выкрикнул самый находчивый «разбойник», если, конечно, ему не было велено так выкрикивать:Слава прекрасной Сиэль!
Это был триумф. Нет, не так. Это был ТРИУМФ! Впрочем, сама я пребывала в некоторой прострации, даже не нашлась, что ответить, когда поняла, что на меня устремлены взгляды сотни глаз. Уж и не знаю, чтобы я стала делать дальше, но тот, кто выдумал этот спектакль, всё сам и решил.
Король распрямился и подал мне руку:
Моя госпожа позволит показать ей, как люди славят ее знакомца Хвитлиса?
С удовольствием посмотрю,ответила я, и мы устремились прочь от паланкина в тишине, нарушаемой лишь треском фейерверка, и в сопровождении «разбойничьей» свиты. Лакеи уже спешили к носилкам, чтобы убрать их с аллеи, на которой меня высадили.
Но всю глубину королевской издевки, которую он назвал наказанием, было то, что принцесса, ее свита и графиня Хальт были также в зеленых одеждах, обозначавшую их разбойничью участь. И когда мы приблизились к ним, государь громогласно приказал:
Склоните голову перед своей госпожой и покровительницей,а затем спросил как-то тихо и проникновенно:Осмелитесь перечить? Склонитесь!
И они, медленно, озираясь друг на друга, исполнили повеление. Я не чувствовала торжества, я ощущала ошеломление и совершенное непонимание, как мне стоит поступить дальше. Однако опять за меня решил государь. Он взял меня за руку и увлек прочь со словами:
Это всего лишь ваши легкомысленные дети, Сиэль, праздник на них не заканчивается. Идемте, нам еще многое надо посмотреть.
Я не успевала за скоростью происходящих событий. Вот только что мы шуточно спорили в коридоре, вот он уже целует меня, а потом это представление у паланкина, продолжившееся на празднике. А затем и вовсе мне кланяются те, кто готов откусить голову Ох, кабы теперь и вправду не откусили.
Эта мысль, наконец, вырвала меня из головокружительного вихря и вернула на землю. Вот теперь я ощутила вполне себе обоснованное беспокойство. Король может куражиться, как ему вздумается, а вот я еще не обрела ни веса, ни значимости. Я по-прежнему всего лишь фрейлина герцогини Аританской, и моя судьба, отнюдь, не в моих руках. Мне думалось, что государь отчитает сестру, быть может, пригрозит и велит не приближаться ко мне, но не ожидала, что он унизит принцессу, вынудив прилюдно склониться перед баронессой.
Ваша милость, вас не увлекают прелести маскарада?услышала я и вскинула взор на монарха.Отчего я вижу на вашем личике задумчивость, а не любопытство и восторг?
Праздник чудесен,ответила я, рассеянно улыбнувшись. Однако от меня ожидали ответа, и я чуть исказила свои переживания:Простите меня великодушно, Ваше Величество, но не слишком ли сурово вы обошлись с Ее Высочеством? Вряд ли ей понравилось то, что произошло.
Вас оскорбили, а вы переживаете о том, что моя сестра была обижена нашей милой игрой?изумился король, но мне показалось, что его изумление было столь же фальшивым, как и мои переживания о чувствах принцессы.Или вы думаете, что нашей шалостью я наказал ее за непозволительное поведение и за то, что она посмела решать, с кем мне должно общаться, а с кем запрещено?я промолчала, однако была насторожена, вдруг осознав, что государь был в бешенстве от выходки сестрицы.Знаете ли, Шанриз, не терплю вмешательства в мои дела.Теперь я и вовсе пожалела, что затеяла этот разговор.Но вам не стоит переживать, дорогая. Я еще поговорю с сестрицей и объясню, насколько она ошиблась, если посчитала свой поклон вам за унижение.