Она поклонилась тоже по-стариковски: медленно и осторожно, словно уговаривая каждую жилку.
Мужчины, похоже, сошли с ума - стук по столам превратился в сплошной гул, а хан в первый раз за все выступления поинтересовался:
- Как тебя зовут, девушка?
- Катиса, господин, - ещё раз поклонился «старик».
- Катиса, - протянул хан, - такой редкий цветок хочется оставить при себе.
Эти слова Элия услышала глухо, как будто их произнесли не в спину ей, как предыдущие, а в сторону сыновей. Они оба сразу отозвались:
- Отец, позвольте мне.
- Кучтэй, твоя жена, - даже по голосу чувствовалось, что хан доволен.
Элия недоумевала. Нет, она была рада за подругу. В конце концов, они теперь обе остаются при дворце, и в случае чего на Катису можно будет рассчитывать. Но почему, например, её, Элию, не назвали редким цветком и доброго слова не сказали, хотя она так старалась, а велели сидеть у ног, как собачонке? Почему так, если Катисе было достаточно пролепетать пару заумных строк и притвориться дедом - и вот уже два принца готовы взять её в дом? Где справедливость?
Молодые поклонились хану. Краем глаза Элия видела, что младший ханчик, этот Кучтэй, не велел Кати сесть перед ним на помост, как сама Элия перед ханом сидела, а отвёл к женскому столу. Оттуда послышались приглушённые голоса, жаль, слов не разобрать. Но таким тоном обычно мама разговаривала с женой градоначальника - вроде бы как с ровней, ан нет, не совсем. Снисходительно так.
Вот про сыновей-то им и не рассказали, а ну как Катиса первой женой станет? Оно бы и хорошо, только на фоне этой мысли доски под попой казались Элии всё более жёсткими, а её выгодное местечко рядом с ханом - всё подозрительнее.
Майра вышла в том красивом авархском наряде, который им выдавали утром. В руках -домра. Под мышкой - подушечка. Девушка с удобством расположилась в центре, напротив хана. Тронула струну своим красивым подточенным ноготком - и запечалилась домра, вступил голос:
Муж ушёл воевать, Брат покинул свой дом,
И отец сгоряча
Вслед за ними спешит.
Мне ночами не спать И тревожиться днём.
Не цветёт там лярча,
И Великая Мать Сыновей своих не защитит.
Нет вестей, подросли Без мужчин сыновья: «Мама, ты не серчай,
Путь на север лежит!»
И не жить от тоски, Умереть мне нельзя,
Не цветёт там лярча,
И Великая Мать Сыновей своих не защитит.
Смолк голос, струна выдохнула последний звук. Затихло.
Авархи встали, склонили головы и руки прижали к сердцу. Тишина. Было заметно, что Майра растерялась - не рассчитывала на такую реакцию.
- Благодарю тебя, девушка, - сказал хан, - жена Кучтэя порадовала моё сердце, а ты затронула душу. Ухаантай, твоя жена.
Старший ханчик выскочил из-за стола, подошёл к Майре. Высокий, стройный, молодой, что до красоты - все они Элии казались немного странными со своими широкими скулами и продолговатыми глазами, хотя за время пути она и привыкла к внешности авархов.
Ухаантай взял жену за руку, шепнул: «Повторяй за мной». Они шагнули вперёд и поклонились:
- Благодарю, отец! - слаженно, как будто репетировали. Майра лишь чуть-чуть, почти незаметно отставала от назначенного мужа.
- Вот и славно! - цокнул хан, - скоро в небе покажется созвездие Орлисса, поторопитесь увести новых жительниц Улаан-мака!
Осчастливленные мужья разом встали, поклонились и повели обретённых жён на выход. К Элии подошёл совершенно лысый мужчина в балахоне, таких она раньше не видела, да и этот появился перед ней внезапно, как из ниоткуда:
- Пойдёшь со мной.
Она не удержалась - повернулась к хану. Так задумано? Этот несуразный человек имеет право её увести? Но тот не смотрел в её сторону, разговаривая с военачальником. Пришлось проглотить комок горечи и следовать за незнакомцем.
Они вышли из здания. Элия почувствовала, что заметно похолодало, и пожалела, что не имеет возможности переодеться обратно в традиционный авархский наряд. В нём гораздо теплее, чем в открытом до сосков платье. Над городом царила непроглядная ночь, но спутник Элии не испытывал никакой сложности, бодро вышагивая по ровным плиткам дорожек. Домик, в который Элия зашла с опаской, вовсе не был похож ни на дворец, ни на гарем, куда она очень боялась попасть.
Полупустое помещение. В центре открытый очаг. Тёплый оранжевый свет из больших красных светильников падает на обшитые досками стены и многочисленные разноцветные коврики на полу. Это обещанный отдельный домик для ханши? Стоило ли так уж к нему стремиться?
- Твоё место, - провожатый указал в дальний угол и, видя, что девушка не двинулась, пояснил, - на полках в стене есть одежда на смену и разные вещи, в углу выход в комнату для заботы о теле, а закрыться можно этой дверью, - он подошёл к углу и ловко потащил из него высокую перегородку. - Разве в Полии не так?
- Таких домов нет, всё по-другому - покачала головой Элия, она даже забыла кокетливо улыбнуться, а честно говоря - ужасно устала после сегодняшнего дня, полного хлопот и разочарований.
- Ты привыкнешь, - заявил мужчина, - осваивайся, а мне надо вернуться к хану.
Он уже подошёл к выходу.
- Только у меня вопрос! - заторопилась Элия, - кто я теперь? Жена? Наложница? Пленница?
- Ты можешь быть шаманкой. А пока будешь моей ученицей.
Она подумала, что ослышалась:
- Кем? Шаманкой?
Мужчина внезапно ухмыльнулся:
- Кстати, для первого раза ты справилась отлично, благодаря тебе завтра будем ожидать безветрия.
Глава 14
Мягкий перезвон прокатился по комнатам общежития. Дэйс выбрался из постели. После долгого пути привычка рано просыпаться, чтобы полюбоваться рассветом, дала сбой. Хотя он и завалился вчера спать пораньше, но тело киселилось и требовало продолжения долгожданного отдыха.
Однако не время расслабляться. Командор вчера упомянул, что очередные курсы переподготовки безопасников уже месяц как идут, а следующих ещё почти полгода ждать.
Ванная порадовала чистотой, современными удобствами и двумя стандартными гигиеническими наборами. Дэйс мимоходом заглянул в зеркало, отмечая, что пора постричься, а щетина, сбритая на ощупь вчера специально к въезду в Бартон, ещё не успела нарасти.
Что-то зацепило взгляд. Какая-то неправильность в лице.
Он подошёл поближе. Вместо зеленовато-карего цвета глаз в зеркале отражались незнакомые светло-серые, почти белые радужки. Остатки родного «изысканно-болотного» оттенка, как любила поддразнивать сестрёнка, остались по ободу да и ближе к зрачку вкраплениями, но в целом будто плеснули едкого растворителя, хаотично вытравившего первоначальный цвет. Не сказать, что получилось красиво, скорее, жутковато.
Последствия от аварховой лярчи, не иначе.
Дэйс недовольно передёрнул плечами. Подумаешь! Если только этим и ограничится, он будет просто счастлив. Если бы не Варьяна с её упёртостью и так вовремя очнувшийся Ирхан, похоже, сейчас его бы здесь не было. А может, и вообще бы не было.
Проходя по коридору, Дэйс легонько стукнул в дверь комнаты, куда вчера заселили Лемара. Тот выглянул уже готовым, да и из многих комнат выходили курсанты, так что в холле общежития образовалась небольшая очередь, направлявшаяся в учебный корпус.
Комплекс, который отводился службе безопасности, занимал довольно обширную площадь, вытянувшись сразу позади императорского дворца. Здесь были и штаб-квартира, и учебные аудитории, и лаборатории, и полигон, и конюшни, и даже собственное отделение целителей для быстрого реагирования.
Курсанты, очевидно, торопились на завтрак. Судя по вчерашнему ужину, кормили безопасников хорошо. Столовая располагалась на первом этаже учебного корпуса, однако здесь можно было встретить и главу безопасников, и, говорят, иногда даже самого императора.
Первым было занятие по составлению и распознаванию ядов. Вторым - экономика. Третьей парой значилось «Типирование», кто бы ещё подсказал, что это за овощ! В целом день намечался очень познавательным.
Варьяна
Вчера я опасалась, что и заснуть-то не смогу от впечатлений, однако усталость взяла своё, и я на диво хорошо выспалась на новом месте. Вот только проснулась с мокрой подушкой.
Мне снился Хель. Дочерна загоревший и такой худой, что все рёбра были видны, он шёл по бесконечной равнине. Рядом с мужем на ослике ехал пожилой человек. Они вели беседу и, казалось, были очень довольны друг другом. Даже не понимаю, почему я плакала, ведь всё так хорошо было в этом сне.
В комнате было ещё темно, но видимый в окно кусочек неба уже начинал светлеть. Ресс услышал, как я ворочаюсь, подошёл и лапой аккуратно так, даже нежненько стал сгребать мои ноги на пол.
- Встаю, встаю, - засмеялась я, - хватит щекотаться.
Утро нас застало в саду.
Этот садик сильно отличался от участка, отведённого для Бартонского пансиона. Воспитанницы большую часть фруктов и овощей для своего стола выращивали сами, поэтому все грядочки были плотно засажены, ни одно яблоко не успевало залежаться на земле - падалицу нам разрешали съедать в любом количестве.
Помню, мы загорелись идеей выращивать виноград. Я ходила к завхозу доказывать обоснованность затрат на саженцы, девушки осаждали нашу ботаничку, водили по участку и предлагали выгодные места для посадки. Директор тогда отказал, однако преподаватели, видя наше воодушевление, собрали деньги и помогли с покупкой. Всё-таки хорошее время было!
В родительском саду овощи не росли совсем, зато были посажены лекарственные растения. Цвела календула, окаймляя дорожки весёлой оранжевой лентой, пушились зонтики укропа и аниса, ромашка радостно приветствовала восходящее солнышко.
В дальней части сада, за высоким боярышником, пряталась беседка с удобными лавочками и столиком. За ней росли рябинки, облепиха и ирга, вот здесь и можно было немного побегать ульсу.
Рессу в новом месте всё казалось необычным. Он сосредоточенно обнюхивал деревья и кустарники, нечаянно натыкаясь на мелкие веточки и обламывая их, однако вследствие своей мохнатости и не замечал конфуза.
Я не стала усаживаться на лавочку из-за лёгкой утренней влажности, просто прислонилась к опоре беседки и с улыбкой наблюдала за Рессом.
Вот он заметил лягушку. Пытается её напугать, и сам радуется, скачет белкой вокруг неё. Лягушка прыгнула и «припёрла» бедолагу к боярышнику. Ресс как-то особо нелепо дёрнулся и ударился о дерево. Из пушистой кроны послышалось раздражённое шипение.
Лягушка была забыта. Ресс встал на задние лапы, стараясь рассмотреть опасность сверху. Большой серый в крапинку кот возмущался, что его так некультурно потревожили.
Ресс обрадовался новому знакомству, а котофей - совсем нет.
Ресс и так и сяк звал его спускаться и дружиться, а кот был сильно недоволен и предлагал убираться с его территории.
- Вот вы где, - сказала мама.
Глава 15
Варьяна
- Доброе утро! Мы знакомимся, - улыбнулась я.
- Шипуля, ну кто ж так гостей встречает, - упрекнула мама и подошла к дереву, недовольное существо обрадовалось и само сползло в её руки. Заурчало.
- Это кошка? - удивилась я. - Такая большая?
Мы потихоньку двинулись обратно к дому, а мама начала рассказывать:
- Это вейса, молоденькая ещё. Кстати, любимица твоего младшего брата. И проектная работа одного из моих учеников. Состоятельные люди империи давно просили, чтобы вывели новый подвид, который бы не был столь свободолюбив. Как ты понимаешь, там целый ряд требований. И чтобы за пределы дома не ходили, и у чужих людей пищу из рук не брали, и охраняли, и на глаза лишний раз не показывались. Шипуля была у нас на испытании. Даже и не знаю, наверное, надо отчитаться, что проверка пройдена.
- Почему? Еду мы ей не предлагали. А изгнать Ресса со своей территории она старалась очень тактично. Даже не прогоняла, а просто просила оставить её в покое. То есть мне, конечно, всё равно, но охранницу я представляю более настойчивой.
Я с удовольствием рассматривала маленькую вейсу. Какая же она красивая! В тени листьев был совсем незаметен её роскошный мех, а сейчас он отливал на солнце и золотистым, и серебряным, с нежными переходами оттенков. Может быть, если она попривыкнет, то и ко мне на ручки пойдёт попозже? Жмурящиеся глаза слегка приоткрылись и лукаво глянули на меня.
Надо же! Люди такие интересные проекты делают! Ой, а вдруг Шипулю из-за нас заберут, и останется братишка без любимицы?
- Видишь ли, дочка, когда создавали ульсов, то упор делали на то, чтобы они понимали людей. Были умными исполнителями, способными принять самостоятельное решение. А от вейсов хотели, чтобы они чувствовали людей. То есть зачатки эмпатии, которые есть у всех кошачьих, в вейсах постарались развить по максимуму.
Мы вошли в дом и направились к столовой. Шипуля спрыгнула с маминых рук и побежала в один угол, а Ресс - в другой, где вчера стояла его еда. Вот только он не успел к разбору, потому что Шипуля, увидев новшества, развернулась от своего «стола», и пошла обследовать чужую кормушку.
Ресс уселся и голову склонил набок, глядя, как домовитая вейса инспектирует его завтрак. Шипуля сунула нос в миску с супом, немного полакала, понюхала чашу с водой, большой мосол, передвинула его лапой, фыркнула и вернулась к своим плошкам. Ресс проводил её взглядом, однако сам любопытствовать не стал, приступил к завтраку.
- Вот и умница, - похвалила мама, тоже наблюдавшая за сценкой. - Мне жаль, что я вас вчера не успела предупредить о Шипуле, хотела с утра рассказать, всё же в теории она действительно могла напасть на ульса.
- А на незнакомого человека? - спросила я, помогая расставлять столовые приборы.
Мама напекла блинчиков, совсем таких, как в детстве. Я вдруг вспомнила, что для нас это было праздничным блюдом. Может быть, сейчас для неё и не так, но мне было приятно.
- Она может напасть на человека только в крайнем случае. Если он будет излучать сильную угрозу. Да и то, скорее всего, прибежит жаловаться и предупреждать. А уж тем более на мага жизни и вовсе ни одно животное не нападёт, ты была в полной безопасности.
В столовую вошёл отец.
- Всем доброго утра! О! Блинчики! Сто лет не ел, сейчас, минуточку, - он прошёл в следующую комнату, не запирая дверь.
Послышались шорохи, скворчание. Он вернулся с тарелкой вчерашней мясной нарезки.
- Ты даже погрел, - подняла брови мама.
- Конечно, разве я буду дочери холодное мясо предлагать, - шутливо возмутился отец, -как ты только подумать могла!
- А Юстрос что любит есть на завтрак? - спросила я про братишку. Ведь ничегошеньки про него не знаю, хоть с чего-то начать.
- Он только в виде сосисок мясо ест. И предпочитает, чтобы его Юстом называли, -сообщил отец.
- Я уже предупредила, - кивнула мама. - А мясо, как он говорит, надо отдавать Шипуле, сосиски-то ей нельзя. А в остальном пока не привередничает - что предложили, то и ест.
Им явно хотелось, чтобы мы поладили ещё заочно. Я улыбнулась про себя. Если братишка характером будет похож на родителей, то мы сможем и подружиться.
- Кстати, я вижу, что ребята познакомились, - отец ловко завернул вилкой в блинчик кусок мяса и указал на животных.
Ресс с Шипулей как раз закончили завтрак и приглядывались друг к дружке с безопасного расстояния.
- Думается, этот процесс ещё продолжаться некоторое время будет, - мама оглянулась и строго предупредила, - Шипуля, это свой!
Вейса фыркнула, запрыгнула на подоконник и исчезла в зелени сада. Ресс подошёл к окну, высунул морду (даже не поднимаясь на задние лапы!) и высказал, что-то вроде:
- Ууу!
- Думаешь, подружатся? - поинтересовался отец.
- Нет, - с сожалением ответила мама. - Вейсы слишком уж независимые. Даже коты, их ближайшие родственники, куда более компанейские ребята. А Шипуля в лучшем случае может покровительство оказывать, как Эсту. Вы только ему не говорите, он-то полагает, что так и выглядит дружба. Может, это вообще максимум, на что вейсы способны.
- А ульсы? - спросила я.
Ресс не дождался отклика убежавшей Шипули и вернулся ко мне, лёг рядом.
- Ульсы - стайные животные, им обязательно нужно находиться с кем-то в каких-нибудь отношениях, чувствовать общность. Если у ульса нет этих связей, то он может даже серьёзно заболеть. Снисходительное покровительство - это про вейсов, а вот добродушное опекунство - это про ульсов. Видите, какая разница?
- Разница серьёзная, как между той деревушкой, где мы потеряли Варьяну, и крепостью, где нашли. Противоположные точки на карте, - заметил отец.
- Нам, наверное, пора ехать, - предположила я, поглядывая на большие настенные часы.
- Городская повозка ещё нескоро будет, - мама тоже посмотрела на циферблат.
- В Бартоне есть маршрутный транспорт, конка называется, - пояснил отец, - каждый час от дворцовой площади к окраинам и от окраин к центру ездят повозки. Выходит недорого и удобно. Ты просто запомни, что мы живём на улице Зелёной, а там тебе подскажут, в какую повозку сесть.