Мастер остановился, протянул монету стрелку и кивнул в сторону одной из тележек. Скоро все трое уже держали конверты из тонких лепёшек, заполненные рубленым мясом с зеленью.
- Этот торговец традиционно продаёт мясо индейки. Оно вкусно сделано и в отличие от остальных не пересыпано специями, а поэтому и не вызывает жажды. К тому же его приятно есть и холодным, - пояснил свой выбор Зёруу, заворачивая покупку в носовой платок и убирая за пазуху.
Хельриг повторил за мастером, а юный аварх, посомневавшись, всё же начал есть. К ним уже торопился Салхи, отделившийся от группы авархов, стоявших возле входа.
- Задерживаетесь! Я уже заждался!
- И вам доброго утра, молодой человек, - строго сказал Зёруу.
- Прошу прощения, уважаемый, пусть для вас этот день благословит Великая Мать, -церемонно раскланялся Салхи, - но пойдёмте, я договорился.
Один из помощников главного распорядителя защёлкнул на запястьях Хельрига антимагические браслеты. В этот раз довольно лёгкие. Ри потряс руками, сделал пару резких взмахов и признал, что движениям они не мешают, а магию подавляют надёжно.
Служитель устало сказал, как в тысячный раз:
- В первой части будут скачки и джигитовка. Затем перерыв. Во втором отделении выведут преступников. Поединки назначены после второго перерыва. Я вас сейчас отведу на места, где вы должны находиться, и вернусь, когда наступит ваша очередь. Всё понятно?
- Понятно, - кивнули поединщики.
Их повели по узкому коридору, и распахнули первую дверь перед Хельригом:
- Полиец сюда.
Ри шагнул вперёд, за ним протиснулся мастер Зёруу. И дверь захлопнулась.
Одной стены у помещения не было, а была прочная решётка, за которой открывался вид на арену.
- Ну и ну! - возмущённо сказал Зёруу. - Кажется, тебя в преступники записали.
- Зато видно отлично, - отшутился Ри. - Салхи, кажется, решил подстраховаться, чтобы я не сбежал.
Мастер неодобрительно покачал головой и уселся на длинную лавку - единственную мебель в этом неуютном помещении.
Элия
Солнце давно поднялось, а за нею всё никто не приходил. Даже голосов охраны не было слышно.
Вчера, после слов охранника, она была слишком взбудоражена для медитации. Думы обращались к завтрашнему роковому для неё дню. Ей дадут нож или саблю? А, может, пику? Воображением она примерялась к каждому виду оружия и уныло признавала, что оно её не спасёт.
Элию не учили обращаться с оружием. Сначала она была слишком мала, а потом мама накрепко вбила в голову, что настоящая лери и оружие несовместимы. Настоящая! Как будто бывают игрушечные. Ха!
Да, мама говорила, что около неё всегда будет мужчина, который и будет защищать её своим оружием, и что задача не в том, чтобы освоить тыканье острыми железками, а в том, чтобы научиться обращаться с мужчинами.
Ах, мама, мама! Ну почему твои уроки не работают?
Всю ночь она не могла сомкнуть глаз. Ни одной мысли о том, как суметь победить и избежать смерти, у неё не было. Элия лежала на пледе, подарке Майры, смотрела на звёзды. Теперь-то никого не заботило, что созвездие Орлисса смотрит прямо на неё.
Трусила ли она? Боялась ли смерти?
Нет. Отец говорил, что в момент умирания распахиваются ворота Войра-Временника, а за ними нет ни боли, ни переживаний, но и счастья там тоже нет. Только покой встречает пришедших.
Ей бы очень хотелось в место, где царит спокойствие. Эли совсем разуверилась в радости и злости, они столько раз обманывали её, приходя совсем под другими личинами.
Оглядываясь назад, она могла определить - да, это было счастливое время. Так почему же она не умела ему радоваться? Если бы она когда-то могла представить такую ситуацию, прежняя Элия подумала бы, что именно сейчас будет исходить злобой на предательниц-наложниц, мерзкого хана, забывчивого шамана, всех авархов разом - ведь из-за них она оказалась на краю жизни. Но она не злилась.
Её окутывало умиротворение.
Она искренне прощалась со всеми, кто отметился в её жизни яркой краской. Оказывается, их было совсем немного.
Мама, папа.
Ри, Ирхан, Дэйс. Даже Варьяна.
Майра, Катиса.
Мудрейший Суан.
Назира, странная девочка-наложница.
Остальные были серыми. Даже все её кавалеры и хан. И кастелян, отдавший жизнь, чтобы защитить Элию. Проходные люди в судьбе, не более, послужившие инструментом для её поворота. А ведь когда-то столько сил было потрачено на то, чтобы производить на всех впечатление!
Стенки зиндана грелись в мягком осеннем свете. На перекрестье решётки лёг невесть откуда прилетевший жёлтый листок и задержался, чтобы со следующим порывом ветра нестись дальше.
Элия придумала план.
Она начнёт свой танец-разговор, и если милость Великой Матери осенит её, то ворота Войра-Временника распахнутся перед ней во время танца. Увы, это не гениальная стратегия. Просто в какой-то момент она поняла, что не знает, сумеет ли убить человека. Даже если он не будет сопротивляться. Укусить, пнуть, толкнуть - запросто. Даже кулаком стукнуть сможет, получилось же однажды с девушкой-кухаркой. А убить - неизвестно.
Вот так. Оказывается, в образ комендантской дочки не включается по умолчанию умение убивать. Возможно, этому тоже надо было учиться. Или хотя бы быть готовой.
Эли вовсе не была готова отнимать у кого-то жизнь. Даже ради сохранения своей.
За ней пришли, когда она уже потеряла надежду и уверилась в том, что в итоге её просто задушат или отравят в этой яме. Девушке помогли выбраться и поддержали, чтобы не свалилась обратно. Охрана за её спиной бряцала решёткой.
Она стояла, обнимая плед, жмурилась на солнце и ощущала ветер, теплом ласкающий лицо. Бросила взгляд на яму. Как бы ни сложилось, туда она уже не вернётся.
Сегодня смертницу не кормили, экономили ханскую казну. Но ей было всё равно. Эли чувствовала себя лёгкой и пустой. Казалось, что она может взлететь, ведь теперь решётка не мешает ей и нет преград между нею и небом.
- Следуй за мной, женщина.
Город промелькнул за окном повозки в одно мгновение. У огромного сооружения её высадили и повели в очередную камеру, где на звук открывшейся двери обернулись искажённые страхом женские лица.
- Девятнадцатой будешь, - её толкнули внутрь.
Глава 56
Элия
Дверь за её спиной захлопнулась, и женщины тут же отвернулись к арене, но не все. Некоторые сидели у стен, не поднимая глаз. Одна ритмично билась о камень головой, гудя себе под нос нескончаемую молитву.
Элия была здесь самой высокой, стоило лишь подняться на цыпочки, чтобы поверх макушек посмотреть на место сражения. Она мгновенно узнала ипподром, похожий был в Бартоне, мама водила её на скачки.
По огромным овальным дорожкам должны были бежать лошади, сейчас служители бегом удаляли разборные препятствия и обрывки тканей, приводя стадион в порядок. В центре находился большой песчаный круг. Эли не могла представить, для чего он может предназначаться, но из разговоров невольных соседок поняла, что для борьбы.
Доносился шум, звучали музыкальные инструменты, сопровождая красивое мужское пение. Эли сдвинулась, чтобы посмотреть. Перед роскошно убранными трибунами пел дуэт. В кресле с высокой спинкой сидел мужчина в золотом жилете, по правую руку, но чуть дальше - улаан-хан в красном. Видимо, главное место занято алтан-ханом.
Повелитель Орайвал-Айара благосклонно кивнул в конце песни и сделал знак за спину. Оттуда выдвинулся слуга, кинул монеты исполнителям. Те бросились на колени и уткнулись лбом в землю.
- Здесь даже награждают? - удивилась Элия.
Её окатили злобными взглядами и отвернулись. Только она не позволила игнорировать такой простой вопрос, повернулась к ближайшей женщине:
- Ну? Я спросила! - спокойно сказала Эли.
- Ты откуда взялась такая резкая, - нахмурилась соседка, но ответила, - перерыв сейчас, не видишь? Скачки и джигитовка прошли. Поют приглашённые артисты, их и наградить можно. Вот закончат, тогда вызовут нас. Не волнуйся, тебя разве что билетиком на тот свет пожалуют.
- Спасибо за ответ, - равнодушно кивнула Элия.
- Ишь, цаца.
Замок клацнул. Женщины разом оглянулись.
- Первая, вторая, на выход! Третья, четвёртая - готовьтесь!
Одна из приговорённых, мощная, коренастая женщина, ухмыльнулась, глядя на худую угрюмую соперницу, толкнула её к выходу. Вскоре они показались перед трибунами, встали по краям песчаного круга. Зрители загомонили.
Эли присмотрелась: теперь у каждой был длинный прямой нож. Значит, оружие выдают. Наверное, самое удобное для тех, кто привык работать такими ножами на кухне. Но для неё и это неудача. Получается, что соперница, умеющая обращаться с таким инструментом, заранее будет в выигрыше перед комендантской дочкой, в жизни резавшей только лимон к чаю маленьким ножичком.
Кстати, у неё-то соперницы нет? Ведь после неё двадцатым номером никого не приводили.
- А тебя с мужиком, видать, поставят, - злорадно хмыкнула соседка, будто отследившая её мысли.
- Подумайте о себе, - спокойно предложила Эли и сосредоточилась на том, что происходило на арене.
Противницы поклонились в сторону ханской ложи, потом друг дружке. Наблюдающий распорядитель крикнул:
Начинайте!
Коренастая помахала ножом перед худышкой и, кажется, что-то сказала. Из-за гула толпы и подбадривающих выкриков не было слышно. Женщины переминались, двигаясь на шаг влево-вправо, время от времени бросаясь в сторону соперницы, но так и не достигая, испуганно возвращались на прежние места.
Толпа заскучала, начала улюлюкать и выкрикивать оскорбления. То ли какое-то из них достигло цели, то ли худышка решилась, только она бросилась под ноги сопернице и ткнула ножом вверх, пропоров той живот с пахом. Наверное, была задета важная артерия, потому что кровь брызнула веером, окатив нападающую с головой. Коренастая выпустила нож и завалилась на убийцу.
Зрители заревели уже торжественно. К сражавшимся подбежали распорядители, проигравшую на низкой тележке повезли в сторону. Победительницу подняли и заставили снова поклониться зрителям. Алтан-хан лично бросил худышке монету. Та кинулась за денежкой, распласталась, подняла трясущимися руками и поцеловала.
- Третья, четвёртая, пятая, шестая, на выход, - послышалось сзади. - Готовятся с седьмой по десятую.
- Но так нечестно! - отчаянно завизжала пожилая женщина, - сказали, что будут схватки один на один!
- Видимо, слишком скучно ханам смотреть на одиночную женскую драку, - едко предположила соседка Элии. Полийка узнала в этой подколке себя, такую же язвительную месяца полтора назад, невольно улыбнулась.
- Смотри, без языка до поля пойдёшь, - пригрозил стражник насмешнице и пугнул смертниц, пытающихся спрятаться за другими, - кто не выходит, того вытаскиваем силком и без оружия. Ну?
Не глядя на остальных, четыре женщины вышли.
Кажется, отгадка была верной - на бестолковые выпады смотреть было скучно даже с учётом рёва трибун. Поэтому распорядители подсуетились. Четвёрка вышла в круг с новой экипировкой. У первой в руках были сеть с коротким ножом, у второй - длинная палка с утолщением на конце, третья держала меч, а последняя - конский кнут.
- О-о-о! - раздалось в камере, повторяя удивление трибун.
- Это несправедливо! - запричитали женщины, заламывая руки.
Элия не оглядывалась и не присоединяла свой голос к негодующим. Понятие божественной справедливости было слишком непостижимым, а на человеческую рассчитывать и подавно не приходилось.
- Молчишь? Тоже не веришь в честную игру? А ты не дура, цаца, только почему-то лысая,
- заметила соседка, так и не отлипающая от Элии, - это тебя мужик что ль без волос оставил?
- Сама, - коротко ответила Элия.
Зрители засвистели. Поклоны. Команда распорядителя.
Девушка с сетью рванула к краю круга, подальше от остальных.
- Разумно, - признали рядом, - смотри, цаца, у неё оружие на самую маленькую дистанцию. Ах, ты!
Кнут подсёк беглянку и катнул её к ногам мечницы. Та не растерялась и рубанула со всей дури. Трибуны взвыли. В этот раз действие разворачивалось быстро.
Женщина с дубиной, выпущенная из внимания, приложила ту, что с кнутом, по голове и сразу же ударила по руке, выбивая оружие. Оглушённая соперница свалилась.
Две победительницы обернулись к ханской ложе, туда же подбежал и распорядитель.
- Ой, хоть бы обеих отпустили, - простонали вокруг Элии.
Короткое совещание. Алтан-хан милостливо кивнул. Распорядитель повернулся и уже открыл рот - и тут мечницу хватанули и дёрнули за ногу. Элии не видно - кто именно. Женщина нелепо взмахнула руками, выпуская меч. Упала. И больше не встаёт.
- Аааахххх! - весь ипподром вскочил с мест. Распорядители бросились к кругу, подняли упавшую с застрявшим коротким ножом в животе.
- Не жилец, - напряжённо прокомментировала соседка, - в печёнку попали.
- Да заткнись ты, - шикнули на неё.
- А то что? Что? - завелась та. - Дружить перестанете? Тьфу!
Единственная победительница попятилась от круга. Алтан-хан покачал головой и кинул аж две монетки.
- Следующие - на выход! С одиннадцатой по восемнадцатую готовьтесь!
У Элии непроизвольно вырвалось:
- Ярт! Неужели они ещё не пресытились видом крови?
- У меня другой вопрос, - хмыкнула соседка, - что они будут делать, когда алтан-хан обратно поедет, а тюрьмы-то уже все выгребли! После такого и авархская борьба, небось, сонной покажется.
Женщины заговорили:
- Алтан-хан дальше и не поедет. Отсюда его дочка сама до Билаюра под охраной добираться будет. А там уж её переправят, да и станет мужниной проблемой.
- Вон ханская дочка, в левой ложе от алтан-хана, среди наперсниц! Сидит, будто дрын проглотила.
- Смотрите, в правой ложе улаан-ханские женщины.
- В первый раз вижу, каких баб себе ханы выбирают.
- Ничего особенного, бывают и покрасивше.
- На любую столько украшений навесь да накрась, каждая красоткой покажется. Этим просто свезло.
- Да тихо вы, сейчас начнётся! - шикнули недовольные.
Элия присмотрелась к зрителям. В первом ряду улаанской ложи восседала шилдэг-ээж в окружении незнакомок. Во втором ряду была видна чёлочка Майры, а рядом угадывалось бледное лицо Катисы.
«Не забыть бы сразу помахать девчонкам, - подумалось внезапно, - а то потом, может, и не доведётся»
- А что будет с проигравшими? С теми, кто выживет? - спросила она внезапно.
- Милостивая смерть во флакончике сразу за воротами стадиона, - отозвались ей.
Четвёрка раскланивалась. Оружие сменили. Дубина осталась, видимо, как победительница. Появились сабля, нагайка и короткое копьё.
- Начинайте!
В этот раз никто не метнулся с места, все учли ошибки предыдущих схваток и настороженно выставили своё оружие перед собой. Секунда, две, три напряженного выжидания, - и вдруг Дубина и Нагайка бросились на Саблю одновременно, беспорядочно нанося удары, а Копьё ударило Дубину сзади в шею. Сабля успела отшатнуться назад и резануть Нагайку.
- Кто до девятнадцатой - на выход! - раздался голос охраны.
- Но они ещё не закончили! - зашумели женщины, оглядываясь на арену.
Там соперницы расцепились и раздались подальше друг от друга, давая себе передышку. Они все уже еле стояли, отсюда было видно, как тяжело дышали поединщицы.
- Быстро! - гаркнула охрана.
- Удачи, цаца! - фыркнули Элии в ухо.
Остаться одной было спокойнее. К ней начала возвращаться прежняя отрешённость.
На арене заканчивалось сражение. Дубина сменила союзницу, и они вдвоём с Саблей добивали Копьё. Нагайка каталась по песку, воя и баюкая сломанную руку.
- Соберись, ну же! - вдруг громко произнесла Элия в пустоте камеры. - Ты ещё можешь победить, ты ещё жива!
Но Нагайка по-прежнему бессильно выла и валялась, пока убивали Копьё, пока алтан-хан бросал две монетки победительницам. Её так и увез распорядитель на тележке, не попробовавшую встать, уже смирившуюся со своей смертью.
«Я буду сражаться, - с удивлением поняла Элия, - ничего не умея, без злобы или радости, однако я буду сопротивляться до последнего. Потому что сдаваться не намерена»
В круг вышла оставшаяся восьмёрка. Все с одинаковыми длинными ножами, как первая пара. Теперь распорядители сделали ставку не на оружие, а на зрелищность. Вот почему их вызвали раньше - женщин заставили переодеться. Половина была в жёлтых коротких жилетках и шароварах, половина - в синих.
Два ряда соперниц. Ярко. Красиво. Поклон.
«Выглядит совсем неприлично, - колыхнулись в Элии мамины наставления, - однако сражаться в этом гораздо удобнее, чем в халатах. Да и какая разница перед лицом Войра-Временника, что именно подумают смертные мужчины?»
Распорядитель специально чуть помедлил, и - команда! Синяя и жёлтая волны схлестнулись. Трибуны завопили.