Жрица остановилась у перил.
Меррилл перевела свои удивительные глаза на Несту.
Я не ценю воров и лжецов.
Я тоже, холодно ответила Неста, вздернув подбородок.
Меррилл прошипела.
Ты пыталась выставить меня дурой в моем же кабинете. Она даже не взглянула на Гвин, которая вся съежилась.
Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Я говорю о том, что когда я искала книгу, которую моя глупая помощница принесла мне не правильно, я поняла это с самого начала, и нашла именно тот том, что был не обходим и обнаружила на нем твой запах, разве это не ты его подменила? Меррилл перевела взгляд на Гвин с Несты. Непростительно просить других компенсировать твою собственную глупость и беспечность.
Страх Гвин терзал ее.
Гвин ничего подобного не делала, сказала Неста, понизив голос. Да и какая разница? Неужели вам здесь так скучно, что приходится придумывать эти драмы, чтобы развлечь себя? Она махнула рукой в сторону открытой дорожки позади Меррилл. Мы обе заняты. Убирайся и дай нам спокойно поработать.
Кто-то ахнул на уровне выше.
Меррилл рассмеялась, и призрачный ветер вокруг нее зашептал:
Разве ты не знаешь, кто я, девочка?
Я знаю, что ты отвлекаешь нас от работы, сказала Неста с тем ровным спокойствием, которое, как она знала, приводило людей в ярость. И я знаю, что это библиотека, но ты трясешься над книгами так, словно это твоя личная коллекция.
Меррилл оскалила зубы.
Ты думаешь, я тебя не знаю? Человеческая девушка, которую засунули в Котел и выпустили из него Высшей фейри. Девушка, которая убила короля Хэйберна и подняла его голову, как трофей, когда его кровь капала на нее дождем.
Удивление осветило лицо Гвин.
Неста не позволила себе даже сглотнуть.
Ветер шепчет мне даже здесь, под таким огромным камнем, сказала Меррилл. Он проникает сквозь щели и шепчет мне на ухо, что происходит в мире, фыркнула Меррилл. Ты считаешь, что теперь имеешь право поступать, как тебе заблагорассудится?
Сила Несты бурлила в ее жилах. Она наступила на нее, толкнула и задушила.
По-моему, тебе слишком нравится слушать себя.
Я потомок Рабата, Повелителя Западного Ветра, буркнула Меррилл. В отличие от Гвинет Бердары, я не лакей, которого можно прогнать.
К черту эту ведьму. К черту сдержанность и скрытность.
Неста позволила своей силе закипеть на поверхности, и она знала, что ее собственные глаза светятся. Пусть она потрескивает, даже когда она игнорирует ее дикий, нечестивый рев.
Гвин отступила на шаг. Даже Меррилл моргнула, когда Неста сказала:
С таким причудливым титулом, конечно, такая мелкая обида не должна беспокоить тебя.
Меррилл лишь мельком взглянула на нее и Гвин, прежде чем сказать:
Возвращайся к своей работе, нимфа.
Ветер похлестал ее по пяткам, и Меррилл шагнула в темноту.
Неста уронила нить своей силы, заглушив ее музыку железной рукой.
Но только когда резкий ветер Меррилл стих, Гвин прислонилась к стогу и потерла лицо руками. Жрицы, наблюдавшие за происходящим, снова пришли в движение, их шепот наполнил библиотеку.
Нимфа? спросила Неста в шелестящей тишине. Нимфа?
Гвин опустила руки, заметила отсутствие сияющей силы в глазах Несты и вздохнула с облегчением. Но ее голос оставался дрожащим.
Моя бабушка была речной нимфой, которая соблазнила Высшего эльфа из Осеннего Двора. Так что я на четверть нимфа, но этого достаточно. Гвин указала на ее большие глазаголубые, такие ясные, что они могли бы быть мелким морем, и гибкое тело. Мои кости немного более податливы, чем у обычных Высших фейри, но кого это волнует?
Возможно, именно поэтому Гвин так хорошо умела балансировать и двигаться.
Моя мать была нежеланной для любого из их людей. Она не могла жить в реках Весеннего Двора, но была слишком неукротима, чтобы вынести заточение в лесном доме Осени. Поэтому в детстве ее отдали в храм в Сангравахе, где она и выросла. Она приняла участие в Великом Обряде, когда достигла совершеннолетия, и я, мымоя сестра и я, я имею в видубыли результатом этого священного союза с незнакомым мужчиной. Она так и не узнала, кто он такой, потому что магия выбрала его в ту ночь, и никто никогда не появлялся, чтобы спросить о девочках-близнецах. Мы тоже выросли в храме. Я никогда не покидала его территорию, пока пока не приехала сюда.
Такая боль наполнила глаза Гвина. Такая ужасная боль, что Неста знала, что не стоит спрашивать ни о матери, ни о сестре-близнеце.
Гвин покачала головой, словно отгоняя воспоминания. Она растопырила пальцы.
У моей близняшки были перепончатые пальцы нимф, а у меня нет.
Гвин снова вздохнул.
Знаешь, Меррилл превратит твою жизнь в сущий ад.
Она может попытаться, мягко сказала Неста. Будет трудно сделать еще хуже.
Ну вот, теперь у нас общий враг. Меррилл никогда этого не забудет, Она кивнула в сторону ограды, где стояли жрицы. Хотя, полагаю, они тоже не забудут. Не каждый день ей кто-то противостоит. Только Клото может заставить ее подчиниться, но Клото позволяет ей поступать по-своему, в основном потому, что Меррилл устраивает такие ветреные истерики, от которых у всех разлетаются рукописи.
В любое время, когда тебе понадобится кто-нибудь, чтобы сбить Меррилл с ног, дай мне знать.
Гвин слегка улыбнулась.
В следующий раз, возможно, у меня хватит смелости сделать это самой.
***
Похоже, жрицы не забыли, что сделала Неста.
Неста, Гвин и Эмери выполняли свои упражнения, Кассиан с каменным лицом и орлиным взором ловил любую ошибку, когда в арке за ямой послышались шаги.
Все они остановились перед тремя фигурами в капюшонах, которые появились, сжав руки так крепко, что побелели костяшки.
Но жрицы вышли на солнечный свет, на открытый воздух. Моргнув, словно вспоминая, что это такое.
Гвин проворно вскочила на ноги, ухмыляясь так широко, что Неста на мгновение опешила. Жрица была хорошенькой в библиотеке, но с этой радостью, с этой уверенностью, когда она направилась к трем жрицам, она превратилась в красавицу, которая могла соперничать с Меррилл или Мор.
Или, может быть, вообще ничего не изменилось, кроме этой уверенности, когда Гвин расправила плечи, высоко подняла голову, свободно улыбнулась и сказала:
Рослин. Дайдра. Ананке. Я надеялась, что вы придете.
Этим утром Неста не проверила регистрационный лист. Она перестала верить, что кто-то, кроме Гвин, когда-нибудь придет на тренировку.
Но все трое прижались друг к другу, когда Кассиан одарил их небрежной улыбкой, которая была почти точной копией улыбки Риса. Предназначенной для того, чтобы успокоить людей и уменьшить угрозу его власти, его тела.
Дамы, сказал он, указывая на кольцо. Добро пожаловать.
Рослин и Ананке ничего не сказали, но та, что была посередине, Дайдра, откинула капюшон.
Неста подавила все инстинкты, которые могли бы заставить ее задохнуться. Эмери, сидевшая на коврике рядом с ней, казалось, пыталась сделать то же самое.
Длинный, ужасный шрам пересекал лицо Дайдры, едва не задевая ее левый глаз. Он выделялся на фоне ее смуглой кожи, и протекал от ее плотно вьющихся черных волос к тонкому, прекрасному подбородку. Ее круглые темные глаза, обрамленные густыми ресницами, отчего они казались еще круглее, были широко раскрыты, но решительны, когда она сказала:
Мы надеемся, что не слишком опоздали.
Все посмотрели на Несту. Но она не была здесь лидером.
Она бросила взгляд на Кассиана, и он пожал плечами, как бы говоря: Я всего лишь инструктор.
Еще один шрам спускался по шее Дайдры, исчезая под ее халатом. Существование таких шрамов у Высших фейри вообще предполагало событие такого насилия, такого ужаса, что желудок Несты сжался. Но она шагнула к жрице.
Мы только начали.
***
Дай мне, пожалуйста, эти камни и кости, тихо сказала Неста Дому, сидя в частной библиотеке с картой всех семи дворов перед собой и Кассианом за спиной.
Рядом с картой появилась маленькая глиняная чаша, наполненная ими.
Неста сглотнула, несмотря на сухость во рту.
Кассиан присвистнул.
Он действительно слушает тебя.
Она посмотрела через плечо. Она пригласила его сюда после того, как вернулась с работы в библиотеке, из чистой осторожности, сказала она себе. Если она потеряет контроль, если не сможет засвидетельствовать, куда попал ее палец на карте, кто-то должен быть здесь. Так уж случилось, что этим человеком оказался он.
Не важно, что он стоял рядом с ней, положив руку ей на спину, и позволил ей прильнуть к его теплу и силе.
Кассиан перевел взгляд с чаши с магическими инструментами на карту.
Почему ты передумала?
Неста не дала себе времени на раздумья, прежде чем сунула пальцы в чашу и зачерпнула пригоршню камней и костей. Они звякнули друг о друга, пустые и древние.
Я не могла перестать думать о тех жрицах, которые пришли сегодня на тренировку. Рослин сказала, что она не выходила на улицу уже шестьдесят лет. А Дайдра с ее шрамами Она глубоко вздохнула. Я прошу их быть смелыми, упорно трудиться, смотреть в лицо своим страхам. Но я не делаю того же.
Никто тебя в этом не обвинял.
Мне не нужно, чтобы кто-то это говорил. Я это знаю. И я могу бояться этого прорицания, но еще больше я боюсь быть трусливой лицемеркой.
Жрицы были послушницами во всех смыслах этого слова: у Ананке было такое ужасное равновесие, что она упала, пытаясь упереться пальцами ног в грязь. Рослин была лишь немного лучше. Ни один из них не снял капюшонов, как это сделала Дайдра, но Неста заметила винно-рыжие волосы Рослин и золотистые волосы Ананке, их кожа была бледной, как сливки.
Ты уверена, что не хочешь сделать это в присутствии Риса и Амрен?
Неста сжала кости и камни в кулаке.
Они мне не нужны.
Он замолчал, давая ей сосредоточиться.
В первый и единственный раз это заняло несколько минут. Позволить своему разуму опустошиться, дождаться того рывка по телу, который притянул ее к невидимой силе. Ее швырнуло через всю землю, и когда она открыла глаза, то увидела, что стоит в военном шатре, перед ней король Хэйберна, а Котел-темная масса за ним.
Неста закрыла глаза, заставляя свой разум успокоиться, и подняла сжатый кулак над картой. Она сосредоточилась на своем дыхании, на ритме дыхания Кассиана.
Ее глотание было громким для ее ушей.
Она потерпела неудачу во всем. Но она могла это сделать снова.
Она подвела своего отца, подвела Фейру за много лет до этого. Подвела мать, подумала она. И с Элейн она тоже потерпела неудачу: сначала позволив Хэйберну похитить ее в ту ночь, когда они были украдены из своих постелей; затем позволив ей войти в этот Котел. Потом, когда Котел привел ее в самое сердце лагеря Хэйберна.
Она терпела неудачу за неудачей, и этому не было конца
Что-нибудь?
Молчи.
Кассиан хмыкнул, но придвинулся поближе, его тепло теперь крепко прижималось к ней.
Неста заставила свой разум опустеть. Но это было невозможно. Это было похоже на то, как если бы она была на этой проклятой лестницеона просто кружила круг за кругом, круг за кругом.
Ужасный Клад. Она должна найти этот Ужасный Клад.
Маска, Арфа, Корона.
Но в голову лезли другие мысли. Их было слишком много.
Маска, напряженно думала она. Где Маска из Ужасного Клада?
Ее ладонь скользила от пота, камни и кости шевелились в кулаке. Если Маска была такой же, как КотелОна не могла позволить ей увидеть ее. Найти то, что она любила больше всего.
Не могла позволить ей увидеть ее, найти, причинить боль.
Маска, приказала она камням и костям. Найдите Маску.
Никто не ответил. Ни рывка, ни шепота силы. Она выдохнула через ноздри. Маска, приказала она им.
Но ничего не было.
Ее сердце бешено колотилось, но она попыталась снова. Другим маршрутом. Подумала об их общем происхождениио том, которое разделяли она и Клад. Котел.
Ответила лишь зияющая пустота.
Неста нахмурилась, крепче сжимая предметы. Представил себе Котел: огромная чаша из темнейшего железа, такая большая, что несколько человек могли бы использовать ее как ванну. У него была физическая форма, но когда ледяная вода поглотила ее, дна не было. Просто бездна ледяной воды, которая вскоре превратилась в кромешную тьму. Ту, что существовало до света, колыбель, из которой появилась вся жизнь.
Пот выступил у нее на лбу, как будто само ее тело восставало против воспоминаний, но она заставила себя вспомнить, как он стоял в военном шатре короля Хэйберна, на ногах поверх тростника и ковров, первобытное животное, которое было полусонным, когда она вошла.
А потом он открыл один глаз. Не тот, который она могла видеть, но тот, который она могла чувствовать, был прикован к ней. Он расширился, когда понял, кто там стоит: женщина, которая взяла так много, слишком много. Он обрушил на нее всю свою бездонную мощь, всю свою ярость, как кошка, поймавшая лапой мышь.
Ее рука задрожала.
Неста?
Она не могла дышать.
Неста.
Она не могла вынести этого, воспоминания о том древнем ужасе и ярости
Она открыла глаза.
Я не могу, прохрипела она. Я не могу. Сила я не думаю, что она у меня еще есть.
Она есть. Я видел это в твоих глазах, чувствовал всем своим существом. Попробуй снова.
Она не могла призвать ее. Не могла этого вынести.
Я не могу. Она бросила камни и кости в тарелку.
Она не могла вынести разочарования в голосе Кассиана, когда он сказал:
Хорошо.
Она не ужинала с ним. Ничего не сделала, только забралась в постель, уставилась в темноту и упала в нее.
***
Он искал ее.
Извиваясь по коридорам Дома, извиваясь, как темная змея, он искал, обнюхивал и охотился за ней.
Она не могла встать с постели. Не могла открыть глаза, чтобы поднять тревогу, убежать.
Она почувствовала, как он приближается, ползет вверх по лестнице. Дальше по коридору.
Она не могла двигаться. Она не могла открыть глаза.
Темнота скользнула в щель между дверью и каменным полом.
Нет, он не мог ее найти. На этот раз он поймает ее, прижмет к кровати и вырвет у нее все, что она у него отняла.
Тьма скользнула к ее кровати, и она заставила себя открыть глаза, чтобы увидеть, как она собирается над ней, облако без формы, но такое злое присутствие, что она узнала его, прежде чем оно прыгнуло.
Она закричала, когда тьма Котла пригвоздила ее к кровати, а затем не осталось ничего, кроме ужасной тяжести, наполняющей ее тело, разрывающей ее изнутри
А потом-ничего.
***
Кассиан резко проснулся и потянулся за ножом на ночном столике.
Он не знал почему. Ему не снился кошмар, он не слышал ни звука.
И все же ужас пронизывали его, заставляя учащенно биться сердце. Одинокий Сифон на его руке светился, как свежая кровь, словно тоже искал врага для удара.
Ничего.
Воздух стал холодным, как лед. Таким холодным, что у него клубилось дыхание, а потом лампы вспыхнули. Вспыхнули и замерцали, словно отчаянно подавая ему сигналы.
Как будто Дом умолял его бежать.
Он спрыгнул с кровати, и дверь открылась прежде, чем он успел вылететь в нее. Выскочив в коридор с ножом в руке, он не обращал внимания ни на то, что был в одних трусах, ни на то, что у него был только один Сифон. Дверь Аза распахнулась через мгновение, и шаги его брата послышались за ним, когда Кассиан достиг ступенек и помчался вниз.
Он уже добрался до лестничной площадки этажа Несты, когда она закричала.
Не крик ярости, а чистый ужас.
Его тело напряглось от этого крика, как будто это был не более чем нож в его руке, оружие, которое нужно использовать, чтобы устранить и уничтожить любую угрозу для нее, убивать и убивать, и не останавливаться, пока все враги не будут мертвы или истекать кровью.
Ее дверь была открыта, и изнутри лился яркий свет. Серебристый, холодный свет.
Кассиан, предупредил Аз, но Кассиан прибавил шагу и побежал так быстро, как никогда в жизни. Он врезался в арку ее двери, отскочив от нее и влетев в комнату, и резко остановился, увидев