Кассиан, шаркая ногами, добрался до своего кресла и плюхнулся в него.
Я подрался с Рисом.
Ты выглядишь, как кусок мяса.
Видела бы ты его, хрипло рассмеялся он.
Почему вы подрались? Если это как-то связано с ее кошмаром
Рису это было нужно, вздохнул Кассиан, глядя на миску с жареной курицей и рисовым супом, которая появилась перед ним. Несмотря на ту безупречную внешность, которую мой брат представляет миру, ему нужно время от времени давать волю чувствам.
Похоже, твое объяснение про то, чтобы дать волю чувствам, и мое-совершенно разное.
Он фыркнул, отхлебывая ложку супа.
Это было не для забавы. Просто чтобы снять напряжение.
Из-за чего? Она знала, что не имеет права спрашивать.
Но Кассиан положил ложку, и лицо его стало серьезным.
У ребенка есть крылья.
Ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы осознать это.
Как они могут уже знать об этом?
Магия Маджи позволяет ей определить общий облик младенца в утробе матери, чтобы убедиться, что все в порядке. Теперь он достаточно большой, чтобы она могла заметить, что все конечности в порядке и что у него есть крылья.
Совершенно невероятно, как могла работать их магия. Чтобы действительно иметь возможность видеть ребенка так отчетливо.
Неста не могла остановить тихий голосок в своем сознании, задаваясь вопросом, что может сделать ее собственная сила, если она отвяжет от нее свой поводок. И не смогла остановить ответную вспышку паники.
Значит, Рисанд не хотел, чтобы у ребенка были крылья?
Кассиан продолжал есть.
Дело не в этом. Для него, для меня, для Аза и Фейры тоже будет радостью научить ребенка летать, полюбить ветер и небо, как мы. Проблема в родах.
Я не понимаю.
Скольких полу-иллирийцев ты встречала?
Только Риса, я полагаю.
Это потому, что они чрезвычайно редки. Но мать Риса сама была иллирийкой. А иллирийские женщины почти никогда не выходят замуж и не размножаются вне своих общин. Иллирийские мужчины делают это гораздо чаще, или, по крайней мере, трахаются, но ты редко увидишь их потомство.
Но почему?
У иллирийских женщин таз имеет форму, специально предназначенную для детей с крыльями. У женщин высших фейри-нет. А когда у ребенка есть крылья, они могут застрять во время родов. Его лицо побледнело под синяками. Большинство женщин умирают, а вместе с ними и младенцы. Магия не может помочь, разве что сломать женский таз, чтобы расширить его для родов. Что в любом случае может убить ребенка.
Фейра умрет? Ее слова прозвучали шепотом. На мгновение вся злоба, гнев, горечь исчезли. Его сменила чистая, ясная паника.
Некоторые выживают. Кассиан попытался потереть лицо, но остановился, прежде чем успел прижать синяки. Но роды так жестоки, что многие из них либо близки к смерти, либо настолько изменились, что не могут иметь другого ребенка.
Даже с целителем, чтобы восстановить их? Ее сердце колотилось так тошнотворно быстро, что ей пришлось отложить еду.
Честно говоря, не знаю. И любые попытки в прошлом вырвать ребенка из материнской утробы были Он вздрогнул. Ни одна мать не выжила. Кровь Несты превратилась в кислоту.
Кассиан пожал плечами.
Так что мы даже не будем пробовать этот маршрут. Маджа будет там на каждом шагу, делая все, что в ее силах. И мы еще не знаем, как собственная магия Фейры повлияет на рождение.
Фейра знает об этом?
Она не знает всего этого. Но все мы, выросшие здесь, знаем, что значит для женщины Высших фейри родить ребенка с крыльями.
Неста заставила себя успокоиться от страха, просачивающегося сквозь нее.
И Рису нужно было побороть свой страх.
Да. Вместе с чувством вины и болью.
Возможно, при другом дворе есть целитель, который знает больше Маджи. Может быть, в крылатом народе. При Дворе Рассвета есть Перегринынарод Дрейкона-Серафимы. У Мирьям нет крыльев, и все же она родила детей Дрейкону.
Рис завтра отправляется на их остров. А Мор осторожно наводит справки во дворах фейри на континенте. Он провел рукой по волосам, Сифон поймал свет. Если есть способ спасти Фейру от смертного приговора, Рис найдет его. Он не остановится ни перед чем, пока не найдет способ пощадить ее.
Наступила тишина, и тяжесть на ее груди стала почти невыносимой. Рис сделает это, она не сомневалась. Высший Лорд отправится на край света, чтобы найти способ спасти Фейру.
Я снова попробую прорицание, тихо сказала она.
Карие глаза Кассиана сверкнули на свету, когда он предупреждающе опустил брови.
После вчерашней ночи
Она вздернула подбородок. Если этот малыш выживетНеста не позволит ему родиться в мире, вновь погруженном в войну. Но она не сказала этого, не могла так открыться.
Мне нужно восстановить силы после вчерашней попытки. Мы сделаем это завтра вечером.
Я хочу, чтобы Рис и Амрен были там. И Аз.
Хорошо.
Кассиан откинулся на спинку стула. Это было почти комично, его тяжелый взгляд в сочетании с разбитой губой и синяком под глазом. Сказал он через мгновение,
Почему ты не искала меня?
Неста поняла, что он имеет в виду, только по тому, как его голос упал на октаву.
Она могла бы сыграть в эту игру отвлечения. Он понятия не имел, как хорошо она научилась играть. Поэтому она позволила своему собственному голосу тоже понизиться.
Почему ты не искал меня?
Я последовал твоему примеру. После этого я показался тебе совершенно безразличным Он кивнул на стол между ними, на пол, где она стояла на коленях между его ног. Я ведь не сделал тебе больно, правда?
Неста издала грубый смешок.
Нет, ты не сделал мне больно, она потянулась через стол, провела пальцем по его руке, прежде чем встретиться с ним взглядом. Мне нравилось, когда ты трахал мой рот, Кассиан.
Его глаза потемнели. Она встала, и он замер, когда она обошла стол и остановилась рядом с его креслом.
Ты хочешь трахнуть меня на этом столе? тихо спросила она, проводя рукой по гладкой поверхности. Он вздрогнул, словно представил себе это прикосновение к своей коже.
Да, сказал он гортанным голосом. На этом столе, на этом стуле, на всех поверхностях в Доме.
Не думаю, что Дом оценит такое грязное поведение. Даже если это читатель романов.
Я Что? Его дыхание стало неровным.
Она наклонилась, чтобы поцеловать его приоткрытые губы. Это не был жест любви. Он даже не был сладким. Это был вызов и злая насмешка, чтобы забыть их страх и боль.
Я не собираюсь спать с мужчиной, который выглядит так, будто участвовал в драке в таверне, сказала она ему в губы.
Мы можем приглушить свет.
Неста усмехнулась. Желание затуманило его глаза, и она знала, что если посмотрит вниз, то увидит доказательство того, как он взволнован. Но она не поддастся этому искушению.
Он станет ее наградойно только после того, как она завершит прорицание.
Ее губы изогнулись.
Когда ты поправишься и снова будешь выглядеть прекрасно, сказала она, отстраняясь, тогда я позволю тебе трахать меня, где тебе заблагорассудится в этом Доме.
Кассиан вцепился руками в подлокотники кресла, словно сдерживаясь, чтобы не наброситься на нее. Но его губы расплылись в дикой усмешке.
Договорились.
***
Никто не спросил о перемене в настроении Несты, когда она и Кассиан вошли в кабинет в особняке у реки поздно вечером следующего дня и обнаружили Риса, Фейру, Азриэля и Амрен, ожидающих перед гигантской картой дворов фейри. Рядом стояла чаша с камнями и костями.
Они все смотрели на нее, взвешивали и оценивали. Но ее взгляд остановился на Фейре, которая стояла в другом конце комнаты, лениво положив руку на слегка выпуклый живот.
Неста, не желая, чтобы что-то отразилось на ее лице, слегка кивнула сестре в знак приветствия. Она ненавидела себя, когда глаза Фейры смягчалисьненавидела грубые эмоции, когда Фейра кивнула в ответ, неуверенно улыбаясь.
Она не могла вынести облегчения и счастья в глазах Фейры. То, что она просто вежливо признала свою сестру, было причиной этого. Не в силах переварить это, Неста посмотрела туда, где рядом с Фейрой стоял Рисанд. Один взгляд в его глаза, и Неста позволила своему разуму открытьсявсего лишь на мгновение.
Я не скажу Фейре ни слова, поклялась она.
Она сделала это не из какой-то особой доброты, а чтобы стереть этот настороженный взгляд Риса, прежде чем он стал еще серьезнее. Он, без сомнения, слышал или догадывался, что Кассиан рассказал ей о крыльях ребенка.
Спасибо, только и сказал Рис настороженным голосом.
Неста не спросила о его визите к Мирьям и Дрейконуесли он вообще что-то узнал. Она подошла к столу, Кассиан держался рядом. Но она забыла о нем, повернувшись лицом к Амрен, которая наблюдала за ней с холодным отвращением.
Слова многомесячной давности, которые Неста так старалась забыть, роились из самых темных глубин ее памяти, и каждое из них причиняло боль. Ты стала жалкой.
Неста опустила взгляд Амрен, сосредоточившись на карте.
Давайте поторопимся.
Когда ты пыталась сделать это два дня назад, ты ничего не почувствовала?
Ничего. Пальцы Несты замерли над чашей с камнями и костями. Мой разум кружил сам по себе.
И что же ты придумала? спросила Амрен.
Как сильно она ненавидела себя. Ее отец. Как сильно она боялась Котла.
Клад, сказала Неста. И что случилось в последний раз, когда я гадала.
Мы не допустим, чтобы Элейн причинили какой-либо вред, сказала Фейра. Рис защитил ее сегодня утром, и мы все время следим за ней.
Глаза можно ослепить, сказала Неста.
Только не те, что под моим командованием, сказал Азриэль с мягкой угрозой. Неста встретила его пристальный взгляд, зная, что он был единственным, кроме Фейры, кто мог по-настоящему понять ее сомнения. Он отправился с Фейрой в самое сердце лагеря Хэйберна, чтобы спасти Элейнон знал, чем рискует. Мы не совершим одну и ту же ошибку дважды.
Она поверила ему.
Все в порядке. Она взяла камни и кости. Они были ледяными под ее пальцами.
Крепко сжав их, Неста закрыла глаза и положила руку на карту, разложенную на столе. Никто не произнес ни слова, хотя тяжесть их взглядов давила на нее.
Тепло Кассиана коснулось ее, его крылья зашуршали у нее за спиной.
Она позволила этому теплу, этому шороху привязать ее.
Он пришел, чтобы спасти ее от кошмара, остался с ней, пока она спала. Охранял и боролся за нее. Теперь он не допустит, чтобы ей причинили вред.
Никакого вреда
Никакого вреда
Никакого вреда
То, что было бесконечной спиралью мыслей, исчезло. В ее сознании зияла зияющая дыра.
Никакого вреда
Никакого вреда
Никакого вреда
Неста скользнула в эту темноту, словно медленно погружаясь в омут.
Рука Кассиана коснулась ее руки, и она позволила этому тоже закрепиться. Спасательный круг. Она взяла его руку и переплела их пальцы. Пусть прикосновение заземлит ее, когда она позволит разуму ускользнуть под черную поверхность.
А потом-ничего.
Медленно падая. Дрейфуя, как маленький камешек, трепещущий на дне пруда.
Маска, прошептала она, мысленно погружаясь в вечность. Где Маска из Ужасного Клада?
И все же она плыла в жидкой ночи.
В начале и в конце была Тьма и ничего больше. Впервые она услышала эту правду, поняла ее во время битвы с Котлом. И снова поняла это сейчас, когда плыла в то же самое странное место, полное и пустое, вечно холодное.
Где Маска? спросила она пустоту.
Отдаленно, как свеча в окне, она почувствовала, как рука Кассиана сжала ее. Это был обратный путь. Ничто не сможет поймать ее в ловушку, удержать, если у нее есть эта дорога домой.
Где Маска?
***
Долгие минуты кабинет заполняло только тиканье старинных часов в углу.
Неста стояла рядом с Кассианом, ее пальцы теперь свободно лежали в его руке, другая рука была вытянута над картой.
Кассиан обменялся взглядами с Фейрой. Он едва смог взглянуть на нее, когда вошел, чтобы увидеть небольшую припухлость в нижней части ее живота. Но он заставил себя улыбнуться-изображая небрежную, высокомерную непринужденность.
Теперь холодный призрачный ветерок пронесся мимо него. Волосы у него на затылке встали дыбом.
Амрен издала тихое шипение.
Куда это она забрела?
Рука Несты осталась лежать на карте. Но ее пальцы в его руке стали холодными, как лед.
Кассиан сжал ее руку, желая согреть ее.
На другом конце стола дыхание Азриэля затуманилось. Рис шагнул ближе к Фейре, готовясь перехватить любую неожиданную угрозу.
Этого не было во время войны с Хэйберном, пробормотал Азриэль.
Прежде чем ктолибо из них успел ответить, веки Несты дрогнули, словно она что-то увидела. Ее брови нахмурились, чуть дрогнув друг к другу. Ее пальцы сжались на камнях и костях, костяшки побелели. И воздух стал еще холоднее.
Если ты видишь Маску, девочка, то сейчас самое время отпустить ее, осторожно приказала Амрен.
Рука Несты оставалась сжатой. Но ее глаза все еще быстро двигались под веками, ища, ища.
Неста, скомандовала Фейра. Открой ладонь. Фейра проникла в сознание Несты в прошлый развытащила ее, благодаря силе дэмати, которую она унаследовала от Риса. Фейра тихо выругалась. Она никогда не опускала щиты. Ее щиты
Крепость из твердого железа, пробормотал Рис, глядя на Несту.
Я не могу войти, выдохнула Фейра. А ты можешь?
Ее разум охраняется чем-то, что не может разрушить никакая волшебная магия, сказала Амрен. Суть самого Котла.
Но Неста не выказала ни малейшего признака страха, ни малейшего запаха.
Дай ей время, пробормотал Кассиан. Боги, как холодно. Веки Несты снова затрепетали.
Мне это не нравится, сказала Фейра. Где бы она ни была, это смертельно опасно.
Холод продолжал проникать в комнату. Рука Несты сжалась в его рукекрепко.
Предупреждение.
Вытащи ее, Рис, потребовал Кассиан. Вытащи ее сейчас же.
Я не могу, тихо сказал он, его сила окутывала его плащом из звезд и ночи. Я Двери в ее сознание были открыты прошлой ночью. Сейчас они закрыты.
Она не хочет, чтобы он ее видел. Или мы, сказала Фейра, ее лицо напряглось. Она заперла дверь, но и сама заперлась.
Желудок Кассиана скрутило.
Неста, прошептал он ей на ухо. Неста, открой ладонь и вернись.
Ее дыхание участилось. Холод усилился.
Неста, прорычал он.
И холод прекратился. Он не исчез, а скорее остановился. Глаза Несты распахнулись.
Внутри горел серебряный огонь. Ничего от фейри не осталось в них.
Рис толкнул Фейру за спину. Но рука Несты продолжала сжимать руку Кассиана. Он сжал ее в ответ, позволив своим Сифонам послать кусочек силы в ее кожу.
Она повернула голову так медленно, словно наблюдала за движением марионетки. Ее глаза встретились с его.
Смерть наблюдала за ним.
Но Смерть шла рядом с ним каждый день его жизни. Поэтому Кассиан погладил большим пальцем ее ладонь и сказал:
Привет, Нес.
Неста моргнула, и он позволил своим Сифонам снова укусить ее своей силой. Огонь мерцал.
Он кивнул на карту.
Отпусти камни и кости. Он не позволил ей почувствовать его страх. Это было существо, о котором шептал Косторез, недосягаемое и внушающее страх.
Ее глаза вспыхнули. Никто не смел даже дышать.
Отпусти камни и кости, и тогда мы с тобой сможем поиграть, сказал Кассиан, позволяя ей почувствовать его жар и потребность, заставляя себя вспомнить тот насмешливый поцелуй за ужином и ее обещание позволить ему трахнуть ее, где бы он ни пожелал в Доме; что это с ним сделало, как сильно он страдал. Он позволил всему этому вспыхнуть в его глазах, позволил запаху его возбуждения окутать ее.
Все напряглись, когда он наклонился и поцеловал ее.
Губы Несты превратились в кусочки льда.