Кость ударилась о лезвие. Хватка на ее ноге ослабла, и она засунула кончик кинжала еще глубже, когда рука вовсе отпустила.
Она билась во вращающейся тьме. Вверх и вниз, размытые и искаженные движения, пока она тонула
Тонкие руки ударили ее в грудь, одна обхватила горло, а спина наткнулась на что-то мягкое и илистое. Дно.
Нет, она не закончит вот так, беспомощная, как в тот день перед Котлом
Губы и зубы столкнулись с ее ртом, и она закричала, когда келпи поцеловал ее. Его черный язык проник ей в рот, вызывая вкус вонючего мяса.
На мгновение она оказалась не под водой, а напротив поленницы в землях людей, жесткий рот Томаса впился в ее губы, его руки вцепились в нее
Неста попыталась оторвать голову, освободить рот, но воздух наполнил ее легкие. Как будто келпи вдохнул в нее этот запах. Как будто он хотел, чтобы она жила еще немного, чтобы продлить ее боль.
Келпи отодвинулась, и у Несты хватило здравого смысла закрыть свой ноющий, озверевший рот, чтобы задержать дыхание, которое он ей дал. Не задаваться вопросом, как такое вообще возможно.
Руки келпи рвали ее тело, вырывая каждое оружие с безошибочной целью, как будто ему не нужно было видеть в этой темноте, как будто эти большие черные глаза могли уловить любую струйку света, как какое-то глубоководное существо. Все ее тело напряглось и застыло, каждое грубое прикосновение вызывало ярость.
Когда он обезоружил ее, ее легкие снова начали гореть, и она почувствовала, как тощее мужское тело снова толкает ее на дно, когда он приблизил свой рот к ее.
Она скривилась, но открыла для него рот, позволив ему наполнить ее рот еще одним живительным дыханием, которое не имело ничего общего с добротой. Его язык извивался, как червяк, и его тонкие, слишком большие руки скользили по ее груди, талии, и когда она снова скривилась, борясь с рыданиями, его смех сорвался с ее губ.
Он отстранился, ряды зубов впились в ее рот, и она вздрогнула, когда он задержался, поглаживая ее волосы. Его маленький призвот что говорило прикосновение. Как он заставит ее страдать и умолять до конца. Она сбежала от монстров человеческого царства только для того, чтобы найти тех же самых за стеной. Сбежала от Томаса только для того, чтобы оказаться здесь, уязвимой, как тогда.
Умоляющий женский голос исчез. Как будто, кем бы она ни была, она знала, что теперь нет никакой надежды.
Неста внутренне нащупала свою силу, в то время как келпи снова начал плыть, рука обхватила ее запястье, таща ее за собой.
Ее ноги натыкались на металлические предметы и кости, каким-то образом сохранившиеся в болоте.
Некоторые кости все еще казались мясистыми.
Пожалуйста, умоляла она эту дремлющую в ней силу, древнюю и ужасную. Пожалуйста. Неста бросилась к ней, ища ее в бездне внутри себя.
Она увидела, как что-то блеснуло, золотое и сияющее. Ее пальцы напряглись.
Келпи поплыл быстрее в темноте, лавируя между предметами в воде, как будто они были корнями дерева.
Золотая штука приближалась, и это был круглый диск, ее сила, нарастала все больше и больше. Когда Несту тащили за собой, золотой диск устремился к ее растопыренным пальцам.
Келпи, казалось, не заметил этого; он не уклонился, когда тот метнулся к ее протянутой руке.
Не ее сила сияла впереди.
Золотой диск соединился с ее пальцами, и Неста поняла, что это такое, когда крепко сжала его. Подобное взывает подобное.
Келпи, ничего не подозревая, тащил ее за собой. У Несты снова перехватило дыхание. Ее ступни и ноги врезались в острые как кинжалы предметы.
Сила была в ее руке. Смерть держала ее за другую.
Она знала, что должна сделать, с той ясностью, которую могли принести только чистое отчаяние и ужас. Она знала, чем рискует. Ее пальцы крепче сжали предмет в руке.
Келпи замедлил шаг, словно почувствовав ее движение. Но недостаточно быстро.
Он не мог помешать ей надеть Маску на лицо.
Глава 36
Легкие перестали болеть. Ее тело перестало болеть.
Ей не требовался воздух. Она не чувствовала боли.
Она смутно видела сквозь прорези Маски. Келпи был тощим белым существомсуществом из чистой ненависти и голода.
Он отпустил ее, словно в шоке и ужасе. Как будто он заколебался, увидев, во что она теперь превратилась.
Это все, что было нужно Несте.
Она чувствовала их вокруг себя. Мертвецов.
Чувствовала их давно сгнившие тела, одни просто кости, другие сохранились, наполовину съеденные под их древними доспехами. Их оружие лежало рядом, выброшенное и проигнорированное тварями болота, которые были больше заинтересованы в том, чтобы питаться разлагающейся плотью, даже давно сгнившей.
Тысячи и тысячи тел.
Но она не станет призывать тысячи. Пока нет.
Ее кровь была холодной песней, Маска-скользящим эхом, шепчущим обо всем, что она могла сделать.
Неста не отказалась. Только обняла это чувство, позволив магииболее холодной, чем ее собственная, и такой же старойтечь по ее венам.
Келпи овладел собой и, прежде чем прыгнуть, обнажил две пары зубов.
Костлявая рука обхватила его лодыжку.
Келпи резко обернулся, вглядываясь вниз. Как раз в тот момент, когда другая костлявая рука, покрытая потрескавшейся от старости перчаткой, обхватила другую лодыжку.
Рука с выпавшей из пальцев плотью схватила его за гриву черных волос.
Келпи снова повернулся к ней, широко раскрыв черные глаза.
Дрейфуя в воде, сила Маски ледяной песней пронизывала ее, Неста призывала мертвых. Делая то, чего не могло ее собственное тело.
Хотя она сражалась против Томаса, против Котла, против короля Хэйберна, все это случилось с ней. Она выжила, но была беспомощна и напугана.
Но не сегодня.
Сегодня она справится.
Келпи дернулся, освобождаясь от одной костлявой руки, в то время как десять других, на концах длинных, костлявых рук, вытянулись. Их тела поднялись вместе с ними. Он попытался выплыть из их хватки, но позади него появился высокий скелет, наполовину одетый в ржавые доспехи. Он обхватил существо руками. Лицо, которое было всего лишь костью, выглядывало изза плеча келпи, челюсти открылись, чтобы показать острые зубыне Высшего фейри, тогда-которые блестели, прежде чем они погрузились в белую плоть келпи.
Он закричал, но беззвучно. Точно так же, как мертвецы были беззвучны, поднимаясь с темного дна, некоторые в походном строю, приближаясь к нему.
Неста позволила силе течь через себя, позволяя Маске делать то, что она хотела, поднимая почтенных мертвецов, которые когда-то были похоронены здесь и страдали от службы быть бесконечной едой для келпи и ему подобных.
Келпи отбивался от мертвецов, его глаза теперь умоляли. Но Неста смотрела на него без капли жалости, все еще ощущая во рту вкус его мерзости.
Она знала, что он видит, как блестят ее зубы. Знал, что келпи видел ее холодную улыбку, когда она приказывала мертвецам разорвать его в клочья.
***
НЕСТА!
По пояс в черной воде, такой чернильной, что он не мог видеть своих бедер под ней, Кассиан проревел ее имя, пока Аз парил над головой, сканируя периметр
Он уловил ее запах у кромки водыее запах и мочу, черт бы его побрал. Она что-то видела, на нее напало что-то настолько ужасное, что она обмочилась, и теперь она ушла под эту воду
НЕСТА!
Он не знал, с чего начать в этой темноте. Если он и дальше будет шуметь, на поиски придут другие существа, но он должен найти ее, иначе он рухнет и умрет
Неста!
Азриэль приземлился в воду рядом с ним.
Я ничего не вижу, задыхаясь, проговорил он, и глаза его были такими же безумными, как и его собственные. Нам нужен Рис
Он не отвечает.
Как будто болото проглотило их сообщения так же, как оно поглощало звуки.
Кассиан вошел в воду по грудь, слепо хватаясь руками за любую подсказку, за тело
Он взревел от этой мысли, и даже Орид не смог заглушить этот звук.
Он бросился вперед, и только рука Азриэля на воротнике доспеха остановила его.
Смотри, прорычал Аз.
Кассиан посмотрел туда, куда указывал Азриэль, чудь подальше от них. Поверхность покрылась рябью. Внизу сиял золотой свет. Кассиан поплыл к нему, но Аз снова остановил его, его Сифоны вспыхнули синим.
Затем копья всплыли на поверхность.
Как лес, поднимающийся от воды. Потом шлемы, с которых капала вода, одни ржавые, другие блестящие, словно только что выкованные. А под этими шлемами-черепа.
Мать, спаси нас, прошептал Азриэль, и это был не благоговейный трепет, а чистый ужас, когда мертвые поднялись из глубин Орида.
Их целая шеренга, целый легион. Какие-то простые скопления торчащих костей, отвисшие челюсти и невидящие глаза. Какая-то наполовину сохранившаяся, разлагающаяся плоть хлопала по обнаженным ребрам. Судя по их прекрасным доспехам, они были воинами, королями, принцами и лордами.
Они поднялись из воды, остановившись на мелководье возле колючего острова. И когда этот золотой свет прорезал поверхность перед ними, мертвецы опустились на колени.
Каждое слово вылетело из головы Кассиана, когда Неста тоже вынырнула из воды, словно ее подняли на колонне снизу. На ее лице сидела золотая маска, примитивная, но с рельефными завитушками и узорами, такими древними, что они потеряли всякий смысл.
Вода стекала по ее одежде, волосы были вырваны из косы, а в руке
Болталась голова келпи на клочке черных волос, разорванное лицо застыло в крике. Точно так же, как голова короля Хэйберна свисала с ее руки.
Только серебряный огонь горел за глазами Маски.
Святые боги, выдохнул Азриэль. Мертвецы стояли неподвижно, словно легион, готовый нанести удар. Их воля была в ее власти, ее приказ был их единственной причиной существования. У них не осталось никакого «я» только она, только Неста, протекающая сквозь них.
Неста, прошептал Кассиан.
Неста отпустила голову келпи. Черная вода у ее ног поглотила ее целиком.
Холодная сила устремилась к ним, и когда она ударила, Кассиан позволил ей пронестись мимо него, вокруг него, отдаваясь ей. Потому что сопротивляться ей означало бы вызвать гнев Маски. Противостоять ей означало противостоять самой Смерти.
Азриэль задрожал, преодолевая эту первобытную силу.
Но оба они были иллирийцами, нравилось это Азу или нет. И они сделали то, что их народ всегда делал перед прекрасным ликом Смерти. Они поклонились.
Стоя по грудь в воде, они не могли низко кланяться, но опустили головы, пока их лица почти не коснулись поверхности. Кассиан поднял глаза, удерживая позицию, и увидел, как золото Маски танцует на воде. Потом золотой блеск сместился.
Он поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Неста снимает Маску.
Мертвые рухнули. Упали под черную поверхность в брызгах и ряби и исчезли совсем. Не осталось ни одного копья.
Неста тоже опустилась, словно ее уронили. Кассиан бросился к ней, ледяная вода хлестала его по лицу. Он схватил ее как раз в тот момент, когда она ушла под воду.
Она обмякла, когда он тащил ее обратно к Азу, который держал свой меч против всего, что могло выползти из воды. Когда они добрались до берега, травы и дерева, Кассиан оглядел ее бледное лицо, разодранное и исцарапанное вокруг рта и челюсти.
Неста моргнула, и ее глаза снова стали серо-голубыми, а потом она прижала Маску к груди, как ребенок куклу, дрожа.
Все, что Кассиан мог сделать, это обнять ее и прижать к себе, пока дрожь не прекратилась и беспамятство не подарило ей милость забвения.
Глава 37
Во Дворе Кошмаров было место, куда даже Кейр и его элитная эскадрилья Несущих Тьму не осмеливались ступить.
Как только враги Ночного Двора попадали в это место, они не выходили живыми.
Большая часть того, что оставалось от их тел, тоже. Они уже попадали через люк в центре круглой комнаты, в яму с озверевшими внизу существами. К их чешуе, когтям и беспощадному голоду. Звери питались не часто; они могли получать тело раз в десять лет и сохранять его, впадая в спячку между приемами пищи.
Их разбудила струйка крови двух мужчин Осеннего Двора, просачивающаяся сквозь решетку черного каменного пола.
Их рычание и шипение, щелканье хвостов и скрежет когтей должны были побудить мужчин, прикованных к стульям, заговорить.
Азриэль прислонился к стене у одинокой двери, держа в руке Окровавленный Правдоруб.
Кассиан, стоявший рядом с ним, и Фейра, по другую сторону от Аза, наблюдали, как Рис и Амрен приближаются к двум мужчинам.
Вы надумали объясниться? сказал Рис, засунув руки в карманы.
Только знание того, что Неста спит в безопасности в спальне во дворце Риса над этой горой, охраняемая силой его Высшего Лорда, позволяло Кассиану оставаться в этой комнате. Маска, накрытая черной бархатной тканью, лежала на столе в другой комнате дворца, одинаково защищенная и заколдованная. Азриэль рассеял их от болота через несколько мгновений после того, как Неста потеряла сознание, и принес в резиденцию Риса на вершине Высеченного Города.
Кассиан знал, когда Рис исчез мгновение спустя, что он отправился в болото за солдатами Осеннего Двора, чтобы привести их сюда.
С тех пор Неста была без сознания.
Оба мужчины были похожи внешне, в том смысле, что люди из отдельных дворов, как правило, имели общие черты: Осенний двор склонялся к волосам различных оттенков красного, коричневого или золотого, глаза-иногда зеленые, и в основном бледная кожа. У мужчины слева были насыщенно каштановые волосы; волосы того, что справа, сияли, как яркая медь. Лица обоих не выражали ничего.
Должно быть, на них наложено какое-то заклятие, заметила Амрен, обходя мужчин. Похоже, их единственная цельпричинить вред без причины и без объяснения.
Почему ты напал на членов моего двора на болоте Орид? спросил Рис с тем же мягким спокойствием, которое многие слышали прямо перед тем, как их разрывали на кровавые лоскуты.
Рис согласился, что напавшие солдаты, скорее всего, были солдатами Осеннего Двора, которые пропали без вести, но как они оказались в Болоте ОридаЧто ж, именно это они и намеревались выяснить. Рис пытался проникнуть в их головы, но не нашел ничего, кроме тумана.
Мужчины только яростно смотрели на Кассиана и Азриэля.
Фейра наблюдали за ними,
Они как гончие, потеряли рассудок.
Они так же сражались, сказал Кассиан. Никакого разума-только желание убивать.
Рис протянул руку к мужчине с каштановыми волосами, истекавшему кровью из мест, которые, как знал Азриэль, причиняют боль, но не убивают. Аз знал, где разрезать мужчину, не давая ему истечь кровью. Знал, как сделать так, чтобы это длилось несколько дней.
Если они находятся под заклятием Бриаллин или Кощея, спросила Фейра, то правильно ли причинять им такой вред?
Вопрос эхом разнесся по комнате, перекрывая рычание голодных зверей.
Нет, помолчав, ответил Рис.
Туман вокруг их сознания и тот факт, что они терпят пытки Азриэля, не проявляя никаких эмоций, кроме элементарной боли, по крайней мере, подтверждают наши подозрения.
Если ты хочешь это так оправдать, холодно сказала Фейра, тогда ладно.
Все они, были подвергнуты пыткам в тот или иной момент.
Фейра повернулась к Рису.
Нам нужно пригласить Гелиона. Не для того, чтобы ну, вы понимаете, сказала она, взглянув на двух солдат, которые вполне могли узнать обо всем, даже с закрытым сознанием в их головах, но чтобы разрушить чары, наложенные на них.
Да, сказал Рис, и в его глазах появилось что-то похожее на чувство вины и стыда. Какой-то молчаливый разговор прошел между ним и его мэйтом, и Кассиан знал, что Рис спрашивал о пытках-извиняясь за то, что заставил Фейру быть свидетелем даже тех десяти минут, которые Азриэль проработал.
Но Кассиан знал, что Фейра знала о том, что она увидит, прежде чем войти. И прекрасно понимала, что эти десять минут были лишь вступительными движениями в симфонии боли, которую Азриэль мог исполнять с жестокой эффективностью.
Лицо Фейры смягчилось через мгновение, и она одарила Риса легкой улыбкой, от которой его глаза заблестели.
Они остаются здесь, под охраной, объявил Рис. Я немедленно свяжусь с Гелионом.
Кассиан спросил:
А Эрис? Когда мы скажем ему, что нашли его солдат? Или что мы сделали с большинством из них?