Ненавижу тебя! простонала я. Мудак засмеялся. Поставил одну мою ногу на пол, а вторую закинул себе не плечо. И больше не сдерживался. Новый раунд бешеной скачки оказался таким же охренительным, как первый. А может быть, даже лучше, но я не собиралась это признавать.
ГЛАВА 4
Мне было жарко. Я задыхалась. В боку кололо, а в ноги впивались шишки и елочные иголки. Так хотелось остановиться и отдышаться Но если сделаю это, громила догонит и сделает все те гнусные вещи, которые обещал.
Беги! крикнул брат и бросил мне пакет с бургерами. Боже, мы не ели дня три. И силы так быстро иссякали
Ах, ты маленькая дрянь! орал этот уродливый жирный кретинхозяин заправки. Стоять, сосунки! Сейчас буду стрелять.
И он действительно выстрелил. В двух детей, которым приходилось воровать, чтобы выжить.
Беги! настойчиво повторил брат и, положив ладонь на мою голову, направил чуть левее. Дробь, которой было заряжено ружье, пролетела прямо над ухом. Но я опять подвела, споткнулась о ствол дерева и упала. Бургеры выпали из пакета, вываливаясь в сухой земле и иголках, а я точно содрала в кровь колена, отчего жалобно застонала.
Прячься за деревом, приказал брат и развернулся, направляясь в обратную сторону, прямо к тому жлобу с ружьем.
Нет! заорала сквозь слезы. Не надо! Пожалуйста!
Но ублюдок все равно выстрелил. И не попал. Братишка отскочил в сторону, вызвав на моем зареванном лице победную улыбку. Я утерла щеки и поползла за дерево, как он и сказал. Боялась выглянуть и в то же время хотела знать, что происходит. Но он, почувствовав это, крикнул, чтобы я не смотрела и закрыла уши. Я так и сделала. Засунула голову между коленями, закрыла уши и начала напевать наш победный гимн. Он всегда возвращался ко мне, после этого гимна. Вот и сейчас, с последним куплетом на мою голову легла ладонь, и когда я подняла глаза, брат сидел рядом и счастливо улыбался.
Все в порядке, малявка. Держи свой обед.
Он стер грязь с моего подбородка и протянул пыльный бургер. Я знала, что съем любой. Все лучше, чем отходы в приемной семье, где нас к тому же еще и били за каждый неверный шаг.
Откусила кусочек, чувствуя, как хрустит земля между зубами, но, клянусь, это был самый лучший гамбургер в мире.
У тебя кровь, прошептала я, не в силах отвести глаз от лица брата. Вся правая щека была в мелких каплях. За свои десять лет жизни я видела много крови. Сколько дети видеть не должны. Но привыкнуть к ней так и не смогла.
Не моя, только и ответил он, продолжая жевать. А еще развернулся боком и сел чистой стороной ко мне, тайком утирая лицо рукавом грязной рубашки.
Теперь нам нужна новая одежда, произнесла я. Он бы не стал выгонять нас из заправки, если бы мы выглядели прилично.
Брат деловито кивнул. Он всего на полтора года старше, но я за ним, как за горой. Он оберегал меня от всего зла в этом мире. А я больше всего хотела заботиться о нем.
Хорошо, мы найдем нам новую одежду. И новый дом. А затем найдем мылыша и заберем его из приемной семьи.
Мне очень хотелось есть, но еда вдруг стала резиновой, с привкусом слез.
Думаешь, его тоже бьют палками по стопам? Он совсем маленький.
Нет! тут же заверил брат и посмотрел на меня с полной серьезностью. Совсем нет. О нем заботятся. Его хорошо кормят. И он в тепле. Он в лучшем месте, чем мы с тобой были. Просто отец не знал, что нас отдадут туда. Он бы позаботился о нас, если бы
Да, согласилась я. И мама тоже. Она бы ни за что не оставила нас.
Брат тоже стал жевать медленнее. Сложив остатки гамбургера в пакет, он встал и подал мне руку. Ну, хватит. Их нет. Ты их даже не помнишь. От них не осталось ничего, даже фотографий. Так что не стоит хранить их в своей голове. Теперь ты и я одна команда. И нас есть миссия. Да?
Он смотрел требовательно и даже топнул ногой, ожидая ответа.
Да, согласилась я.
Вот и хорошо. А теперь идем. Вдоль трассы будет еще куча заправок. Главное, не подходить слишком близко к дороге. В лесу безопасно.
Он побежал. И я за ним. Шишки и колючки опять впивались в стопы. Нам пришлось бежать без обуви. Не оставалось выбора, но я не хотела вспоминать почему, просто вычеркнула всю боль из жизни, как брат и приказал.
Колючки в стопах. Так много. И уже вовсе не жарко. Холодно Так холодно
Далеко собралась, а? прозвучал грохот за спиной и сумасшедшая сила снесла меня с ног, отрывая ноги от земли. Я упала в снежный сугроб, вскрикнула от неожиданности и еще секунду смотрела на злое лицо Миши, пытаясь понять, что происходит. Осмотрелась, поняла, что летний лес исчез, на смену ему пришел зимний, в котором я застряла с сексуальным маньяком. Выходит, то все был сон. Такой реалистичный Воспоминание? Я округлила глаза, смотря в упор на Мишу, но думая о своем, а вовсе не о том, как оказалась на улице. Но холод опять проник под кожу. На мне была одна только рубашка. Его, конечно.
Зачем ты меня сюда принес? прошептала я, начиная вставать. То, что ему сбрендило выбросить меня в сугроб посреди ночи, ни о чем хорошем говорить не могло.
Ты ненормальная? спросил он уже даже не рыча, а будто всерьез задался этим вопросом и смотрел на меня соответственно. А потом все же как заорет: ЭТО ТЫ УШЛА! Сбежать хотела, а? Куда тебе, млядь, идти?
Что? В здравом рассудке я бы ни за что не ушла без его уродливых сапог и шубы. Он даже не дал мне объяснить, а просто снес с ног, на этот раз закидывая себе на плечо, и понес обратно в свою берлогу. И он тоже был голым. В одних только трусах.
Это я ненормальная? поразилась я. А ты себя со стороны видел?
Он в ответ зарычал. Ну дикарь ведь! Неотесанный остолоп.
А я расслабилась с ним. На какое-то мгновение подумала, что не все так и плохо. Где-то после третьего оргазма. Он так вымотал меня в бане, что я могла думать только о прохладе и отдыхе. А когда еще и вынес на руках в мороз, а после сразу в дом, в теплую постель, готова была благодарить. Правда, сил осталось только на невнятное мычаниевсе в одноми послала его, и поблагодарила, и запротестовала, что кровать ужасно неудобная, а его объятия как клетка. Вырубилась через секунду. Выходит, как-то вырвалась и вышла из хижины, когда мне снился брат. У меня есть брат! Черт! Я не одна в этом мире. У меня есть брат, и мы с ним кого-то искали.
И я, блин, далеко успела уйти. Как только Миша внес меня в дом, повалил на кровать, припечатал собой и накрыл нас одеялом с головами.
Я тебя не отпускал, ясно тебе? пробасил он. Пока не пойму, какого черта тебе надо, и кто тебя подослал, ни на дюйм от меня не отойдешь.
Никто меня не подсылал, процедила я в сотый раз. Параноик!
Плевать. Уйдешь, когда я скажу. Когда отдашь долг.
Какой еще к черту долг? зашипела.
Мои ноги и так уже были разведены под ним, как бы я ни пыталась сменить позу. Ему хватило долбаной секунды, чтобы вот так просто приспустить боксеры и вогнать в меня свой ствол. Я запрокинула голову, открывая рот в немом крике.
Вот этот! ответил он и начал двигаться, словно заведенный кролик. Нет, как самый одичалый ненасытный зверь. Рыча, кусая, дыша так тяжело в шею, что очень быстро стало жарко. Он сбросил одеяло, а вместе с ним и сменил позу.
Нет! закричала я, пытаясь вырваться. Хватит с тебя.
Он поставил мои ладони на стену, пристроился сзади и обхватил шею. Такой огромный, сильныйс легкостью подчинил. Была только холодная стена, о которую терлись мои соски, и его горячее тело сзади. Прерывистое дыхание опалило шею, и мы оба застыли так на несколько секунд, давая себе время остыть. Вернее, я надеялась, что хотя бы он остынет, ведь самой никак не получалась.
Давай, кукла, прошептал он, путешествуя свободной рукой по моему телу, медленно исследуя его и спускаясь все ниже. Скажи еще раз, чтобы я отстал. Меня это заводит.
Пальцы такие жадные и неумолимые держали шею, водили по губам, сжимали грудь. Одна рука словно металлические кандалы на шеени на дюйм не сдвинуться, а вторая на контрасте слишком нежная. Каким я думала, этот мужлан быть не может.
Что ты за прозвище мне придумал, а? Не называй меня так, зло приказала я. Злилась, конечно, больше совсем не другое. На собственную кожу, по которой вздыбились волоски от едва ощутимого касания ногтей по животу.
Имени своего ты не помнишь, прошептал он в затылок и скользнул губами по шее. Это тоже бесило. А ты ведь видела себя в зеркале. Как нарисованная. Так что? Ты собираешься сопротивляться? Если да, тебе стоит делать это настойчивее, потому что
Он сжал мое бедро, проник пальцами между ног, и теперь у него было подтверждение, что я опять хочу его.
Ты стараешься не очень убедительно.
И как теперь ему объяснить, что это всего лишь физиология? Она частенько не дружит с головой, но я пытаюсь их подружить!
Больше похоже на то, что ты сама меня упрашиваешь, издевательски прошептал он и хмыкнул, когда я попыталась отвернуться. Нет, я все еще была в его полной власти, как пластилин плавилась в мужских руках, подстраивалась под мощные формы. Он закусил мочку моего уха, и от этого промурашило до самых пяток.
Ненавижу тебя, продолжил измываться он, на этот раз пытаясь спарадировать мой голос. Отстань, придурок.
Его пальцы вернулись на место и затронули чувствительный бугорок. Как бы случайно, да вовсе нет. Все, лишь бы извести меня. Самый длинный погрузились в мою влагу, поерзал немного и вернулся обратно к клитору. Я сипло застонала, а Миша тут же повторил этот звук и добавил:
Да, вот так. Убери от меня свои грязные лапищи. Не прикасайся
Прекрати! раздраженно процедила я, закрывая глаза, думая, что так бороться с наслаждением проще. Но в голове неоновой вывеской мигал вопрос: «А зачем ты борешься?!»
Прекрати! повторил он и погрузил в меня уже два пальца. Я больше не смогла и прогнула спину ему навстречу. Я теперь ненавижу тебя еще сильнее! Урод.
Еще какой! согласилась я.
Козел, выдавил он, и на этот раз превзошел себя. Получилось точно с моей интонацией.
Горный и бекающий, задыхаясь, добавила.
Зверь, с усмешкой шепнул он, продолжая то водить губами по уху, то полизывать шею, и его пальцы Конечно, они все еще были во мне, мучая спереди, тогда как сзади я уже сама терлась о его ноющий член. Черт возьми Это безумие, что он творит со мной.
Трахни меня! зашипел Миша, озвучивая слова, которые крутились у меня на языке. Пришлось прикусить его. Но ненадолго. Тиран развернул к себе мое лицо и впился жадным поцелуем в рот. А вместе с этим высунул из меня пальцы и заменил их всеми своими налитыми и твердыми дюймами. Мой стон вместе с ругательством так и остались на его проворном языке. Было так дьявольски сладко Мои ладони на холодной стене, егона мне повсюду, гребаные контролеры моего тела. И все самые чувствительные точки задействованы, вся власть в его пальцах, которые то кружили у меня между ног, то сжимали грудь, то проникали в рот, чтобы вновь вернуться к соскам и увлажнить их. Это ему нравилось, кажется, больше всегосмотреть на меня мокрую и стонущую от наслаждения. О, мы согрелись очень быстро. Никакой парилки не требовались, чтобы наши тела покрылись испариной, и кожа блестела в свету огня.
Видишь, какая ты хорошая девочка в этой позе, поощрил он, возбуждая этим еще больше. Все это точно было неправильным, я делала плохие вещи прямо сейчас, и то, что Миша указывал на это и наслаждался, делало процесс настолько греховно-сладким. На моей спине живого места не осталось от твоих когтей. Так что в прошлый раз ты была плохой. Дикой. Я даже не знаю, какая мне нравится больше. Но я тоже попробую быть хорошим. Ты мне скажешь, как тебе нравится?
Когда я простонала вместо четкого ответа, он опять повернул к себе мое лицо и требовательно посмотрел.
Скажешь?
Да! процедила я. Ненавижу тебя!
Он наигранно поморщился, будто это заявления глубоко его ранило, и со шлепком погрузился в меня на всю длину. Прижался бедрами к моей попке, задерживаясь так на несколько секунд, а после лениво отдалился, вынул член и растер головкой влагу вдоль моих складочек. И все повторялось снова и сновамедленный ритм, глубокое проникновение, мой сиплый стон и его дерзкая ухмылочка. Я хотела большего. Хотела сумасшедшей скачки и немедленного оргазма.
Мне нравится, когда ты плохой, произнесла наконец, и он со стоном накрыл своими ладонями мои на стене.
Вот в чем подвох, кукла, произнес Миша, начиная наращивать темп. Я всегда плохой. Но ты мне определенно нравишься хорошей. Такая послушная
Теперь ясно зачем он держал мои руки. Ведь так хотелось пустить их в ход, чтобы поцарапать хотя бы его бедра. Впрочем, я добавлю этот пункт в список своей мести позже. А сейчас мне просто хотелось, чтобы он не останавливался.
Я перестала считать оргазмы еще в бане. Но этот точно переплюнул все те по продолжительности. Я опять кричала, как сумасшедшая, откинув голову на мужское плечо, и он бесстыдно пытал меня пальцами, даже когда самая мощная волна экстаза начала отплывать, но вернулась с новой силой, только он максимально ускорился. И излился в меня, пытаясь задушить животный рев. Мы могли бы спугнуть любого зверя в Сибири этими звуками. Так что хотя бы об этом я могла не беспокоиться. Зверь похуже сжимал меня в медвежьей хватке.
Ты опять сделал это, с укором произнесла я, когда он начал выходить из меня. Наши тела отлипли друг от друга со смешным звуком.
И буду делать опять.
Пока я не забеременею? с вызовом спросила и обернулась, чтобы хотя бы попытаться понять его логику. А вдруг я увижу проблески разума в этих черных глазах.
Ты не сможешь, произнес Миша так просто и беспечно, что хотелось покрутить пальцем у виска. А после еще и начал падать со мной на постель. Мол, тема закрыта. Спать.
Господи, ты что, не знаешь, как делаются дети?
Дело не во мне, пробормотал он устало в мою шею и закинул на меня не только руку, но и ногу. В тебе. Ты бесплодна.
Я впала в какой-то ступор от его заявления.
Откуда Откуда ты можешь знать, если только не знал меня раньше?
Мысль, что он все же мог быть причастен к моей жуткой амнезии сейчас как никогда пугала. После всего Зачем было притворяться?
По запаху, произнес он, словно был офигенным знатоком в этой области. Спи. Бежать тебе некуда.
А ступор так и не проходил. Я была так потеряна в этом мире. Ни единого ориентира Впрочем, был один. Мои снывоспоминания. Я заставлю свой мозг работать. Даже с отвлекающим фактором я, черт возьми, вспомню все. А парень Ну, он либо ненормальный, раз верит в чушь с запахом, либо действительно знает больше, чем говорит. Понять бы, в какую игру он играет со мной.
ГЛАВА 5
МИША
Кажется, за год жизни здесь я наладил свой ритм. Хорошенько выспаться, сходить за дровами, растопить печь и позавтракать. Затем отправиться на охоту, измотать себя тренировками, бесцельным бегом по лесу или рубкой дров; доставить их старикам. Ну а после сытный ужин и спать. Медведи спят как убитые зимой, без снов и лишних мыслей. Вот почему я здесьвсегда зима, всегда ясная голова.
И ни одного сраного воспоминания о прошлом.
Сегодня просыпаться было особенно лень. Тепло, в руках мягкое тело, подушка пахнет чем-то сладким, и каждая мышца приятно ноет, напоминая о вчерашнем. Девчонка, конечно, огонь. Выжала меня по полной, особенно, ночью. Жаль, она будет разочарована, когда я все же выставлю ее вон. Ее подослали с определенной целью, помнит она или нет. Хотя, признаться, я почти поверил ей вчера. Чистота в глазах и нежность ее самое сильное оружие. Убивает всю мою осторожность, а это может очень плохо кончиться для меня. Женщина либо попытается выманить меня из охраняемой территории, либо будет отвлекать, чтобы враги напали в самый неподходящий момент. Последнее у нее получается особо хорошо, верно?
Эта мысль взбесила так сильно, стоило вспомнить свои ощущения с ней. Она пахла сексом еще на улице, когда свалилась мне под ноги, как будто кто-то облил ее сиропом. А те шмотки на ней Подкол я заценил. Ублюдок, кто бы это ни был, подобрался слишком близко. И как только знал, что она мне понравится настолько? Без имени, без памяти, без защиты и помощилепи из нее что хочешь, делай что хочешь. Да еще и безопасный секс. Гребаный подарочек на Рождество. Нет, подстава слишком очевидна, или они думали, я здесь в дебила за год превратился?
Зарычал от злости, и девчонка с криком подскочила с кровати. Я проснулся окончательно и еще раз пристально ее осмотрел, все еще пытаясь подловить на лжи. Ее сердце бешено колотилось, и она держалась за него, пялясь на меня во все глаза еще несколько секунд. Затем и она окончательно проснулась, осмотрелась, все вспомнила и обреченно застонала.