Я надеялась, это был просто кошмар, заворчала эта идеальная с ног до головы кукла и подняла с пола мою рубашку. Попыталась надеть ее, но та оказалась разорвана на две части. Ну что? Не надо было вчера меня драконить.
Я мог бы сколько угодно смотреть на эти розовые соски, умоляющие обмазать их медом и облизывать до бесконечности. Но девчонки очень слабые, а эта замерзала прямо сейчас. Ей повезло, что она не успела окоченеть, пока шла ко мне. И что я был в настроении ее отогреть по полной. А еще если я продолжу думать в том же духе, ей опять удастся отвлечь меня.
Одежда в шкафу, я кивнул на нишу возле камина и встал. Да, ну млядь Мой член встал вместе со мной.
Когда я отодвинул занавеску, она продолжила ворчать, закрывая грудь рукой, эдакая скромняжка.
И это ты называешь шкафом?
Заткнись и бери, рыкнул я, всучив ей новую фланелевую рубашку и пару носков. Штаны умышленно не дал, потому что я мог сколько угодно себя обманывать, что у меня все под контролем, но иметь возможность трахнуть ее в любое время мне хотелось больше всего на свете. Потому да, лимит на штаны.
Когда она тихо приняла вещи и отошла в угол, чтобы одеться, я почувствовал это дерьмо жалость. Долбаную жалость, которую постоянно к ней испытывал. И начинал допускать мысль, что она действительно может быть не в теме. Просто жертва обстоятельств, просто человеческая женщина.
Зато вещи всегда теплые, добавил я, будто язык сам за меня решал, что говорить и с какой интонацией. Слишком мягко. Ниша в стене лучше, чем шкаф.
Она оставила только последнюю пуговицу на шее и подняла на меня глаза. Смелая. Бросает вызов, сама не зная, кому. Дьявол, какая красивая. Она меня бесит!
Завтрак готовишь ты, обозначил я и натянул штаны. Затем куртку.
А я думала, что здесь отель и ресторан, а мне потом расплачиваться. Нет?
Язва!
Я могу приготовить. Но тогда ты за дровами, предложил и кивнул на камин, намекая, что огонь давно погас, и тепло начинает уходить.
Закатив глаза, она зашагала на кухню.
И что ты будешь? спросила она, открывая холодильник. Знаю, у меня там ничего кроме стейков и пельменей. Иногда появляются яйца, ей как раз повезло.
Омлет, ответил и с какого-то хера подмигнул ей. Она ведь подумала о том же я читал ее как открытую книгу. По крайней мере, эмоции и мысли, но ее прошлое все еще оставалось тайной.
Набирая дрова, я думал, как долго она может быть здесь. Пока не вспомнит хоть что-то? Пока не надоест? Оу, ну на это могут уйти годы. А что потом? Разраженно пнул упавшее полено. Вот! Эта зараза уже в моей голове. Каждую долбаную секунду, все мысли только о ней. А ведь мне нравилось это место как раз потому, что губительных мыслей не было вовсе.
Ветер принес мне знакомый запах, только я сделал шаг в сторону хижины. Черт! И надо же было деду заявиться именно сейчас
Мишаня! выкрикнул он и счастливо помахал рукой, только я поднял голову и заметил его. Опять что-то тащит на своих саняхэто надолго. Черт! Черт!
Покосился на дом, увидел в окне девчонку. Она возилась у плиты, но как только услышала незнакомый голос, застыла и посмотрела на меня испуганным зайцем. Слух хороший.
Блядь!
Я бросил бревна, вытащил топор из пня и показал его белобрысой, как бы намекая, чтобы не высовывалась. Она теперь и вовсе отступила на шаг. Хорошо. Мозги у нее есть, поймет. Я сам пошел встречать деда, пока он не зашел на мою территорию. Он знал, что я этого терпеть не могу, но часто игнорировал мою неприветливость. Вообще-то, всегда.
Мишка, а Мишка! воскликнул он, как только мы встретились у забора. Ну че, как оно? Не мерзнешь? Вчера замело, да? Еле к тебе добрался.
У тебя срочное что-то? спросил я, принюхиваясь к сверткам на санях. От цитрусовых защипало в носу. Я занят, дед.
А, дровишки рубишь, вижу, вижу, затараторил он. Вроде мужик не глупый, а пустой болтовни, как у бабы. Скучно ему в тайге со своей старухой, вот он и наматывает километры в любую погоду, заглядывая на огонек к немногочисленным соседям. Местный Почтальон Печкин, чтоб его. И как после долгого пути не пригласить в дом, не предложить согреться?
Дед, я же просил не заявляться без предупреждения, напомнил я. Говорю, не вовремя ты. Совсем. Занят.
А как же я тебя предупрежу, если у нас тут ни сети, ни телефонов? Голубя тебе посыльного выпускать, что ль? Он засмеялся, опять игнорируя мои взгляды. Да ладно, я сам спешу. Я к тебе с подарками, между прочим! От Снегурки моей! А я этот Как там у вас буржуев? Клаус! Санта! Вот.
Он снял плед с саней и начал доставать свертки. Один за другимдесятки. Комментируя каждый. На это могло уйти вечность.
Это тебе Люська грибочков передала. Сама закатывала. Естественно, кому ж тут еще закатывать-то! А это голубчики. Подумали, что пельмени тебе уже опостыли. Ты их сразу в морозилку только брось, а то пропадут ведь. А вот мандаринки. Свеженькие, ты понюхай, как пахнут!
Так, дед! Хватит! не выдержал и остановил его. Хотя, конечно, мысль, что чем-то кормить свою куклу надо, проскользнула. На кой ты все это тащил? Мясо разве кончилось? Совсем же недавно приносил.
Да нет, того много еще, заверив он, махнув рукой. Люся вот голубцов накрутила. Да котлеток. И дров пока хватает. У нас к тебе другая просьба. У меня спину прихватило. Ходить могу, сани вот даже таскаю, разрабатываю, так сказать, а тяжести подниматьни в какую. Дрова и те на санях в дом завозим с Люськой напару. А нам бы елочку. Небольшую, но красивую, попышнее. Мы одну приметили, но далековато она, мне одному не приволочь. А праздник ведь скоро. Ну, у нас Новый год, конечно, важнее. Но мы обычно уже двадцать пятого елку наряжаем, чтобы настроение праздничное пораньше было.
Хорошо, я за
ХЭЙ! раздался полон надежды и отчаяния голос за спиной, и я, сцепив зубы, закрыл на секунду глаза. Ну блядь же.
Ты тоже ее видишь? растерянно спросил дед, во все глаза пялясь вперед. Я медленно обернулся к кукле и посильнее сжал топор.
Да уж.
Шубу додумалась надеть, а запахнуть нет. И теперь едва не бежала с этими своими голыми ногами до ушей.
Это че за нимфа лесная? зашептал совсем пораженный дед. У него сейчас не только спину, но и сердце прихватит. Откуда?
Фурия, поправил я, закрывая ему вид. Неместная. Заездом и пролетом. Говорю же, занят. Ты иди, а? Я зайду когда смогу.
Эй, мистер! Стойте! Кукла подбежала к забору и вцепилась в деревянные столбики, пытаясь отдышаться. Размерчик обуви великоват, оттого и бежать так трудно. Она с опаской покосилась на меня, поймала предупреждающий и очень выразительный взгляд и все равно начала жаловаться. Поганка! Помогите мне! Мне нужна ваша помощь! Этот придурок удерживает меня против моей воли. Я попала в аварию и не могу добраться до города. Вы поможете?
Она с надеждой уставилась на опешившего деда, у которого блестели глаза и едва ли слюна у рта не собралась. А он все молчал. Я тоже облокотился о столбики забора, смотря исключительно на взволнованное женское лицо и бровки домоком.
Че она сказала? запоздало спросил дед.
Мандаринок хочет, перевел я на русский. Мужик, естественно, русский.
Так вот же! оживился он и схватил кулек с цитрусовыми, усердно всучивая их несчастной.
Что это? не сразу поняла она и кулек приняла на автомате. Нет-нет! Я не хочу есть. Мне нужна помощь. В город! Помогите!
Ну конечно, ответил ей дед с лыбой до ушей и глянул на меня. Ни черта не понимаю, но она просто чудо. И чудо то, что такая женщина согласилась приехать к тебе в такую глушь. Да еще и в эту лачугу недостроенную. Ты хоть корми ее, Мишань. А то худая же, как вобла.
Этот человек меня похитил и удерживает! ПОМОГИТЕ! ПОМОЩЬ!
Да, задумчиво согласился я. Ты прав. Рот ей заткнуть чем-то точно надо. Вот если бы я еще ни черта не понимал, цены бы ей не было.
Дед рассмеялся, думая, что я шучу, похлопал меня по плечу и схватил руку этой нимфы. А когда попытался ее поцеловать, она вырвала ладонь и раздраженно завизжала.
Нет! Нет! Все с вами ясно. Вы все в сговоре! Что здесь вообще происходит, а? Вы что, из русской секты какой-то?
"Раша" говорит? спросил дед, и я, устав от воплей, поднял девчонку и закинул себе на плечо. Хорошенько шлепнул по заднице, чтобы успокоилась.
Да. Нравится ей здесь очень. И за мандарины благодарит. Сани оставляй, я позже завезу.
Слушай, ты бы с ней поосторожнее, напутствовал старик. А то сбежит ведь от подобных ласк. Баб здесь выбор небольшой. А таких красивых я и не видел. Со своей женщиной мягко надо. Нежно. И покорми ее!
Ты иди, дед, иди. Я нежно. На руках ношу, видишь?
Ну, давай! с сомнением проворчал он. Люська рада будет. Все переживала, что такой молодец пропадает и чахнет в этих лесах один. А теперь вот оно как. Может, вы бы тогда к нам на чай пришли? Расскажешь, кто она, откуда
Мы подумаем, соврал я и начал отступать в сторону дома. А удары у малышки сильные. Моя многострадальная спина так долго не протянет. Ах, да. Забыл спросить. Дед!
Он обернулся и посмотрел с надеждой. Нет, приглашать точно не буду. Другие планы.
Ты говорил, одежда у тебя пропала. Когда это было?
А! Так месяц назад, около того. Погода как раз хорошая была. Люська белье на улице вывесила, а потом глядимчудесаджинсов и свитера моего нет. Всех спросилникто не брал. Да и кому это старье нужно?
А после? уточнил, уже почти дойдя до двери. Еще чудеса были?
Да нетСтарик развел руками и призадумался. Люся, правда, говорила, что волчий вой слышала, когда за хворостом ходила. Перепугалась страшно, но обошлось. Обычно волки к нам так близко не подходят. Вот и все странности, пожалуй.
Я кивнул, толкнул дверь, сбросил с плеча девчонку. Закрыл замок. Сейчас будет ураган.
ГЛАВА 6
Во мне кипела злость. Он просто издевался, видя, как я барахтаюсь от беспомощности. Чертов старик не понял ни слова, но зато я поняла, что мне врали.
Ты говорил, что нет соседей! завопила я, только псих занес меня в дом и хлопнул дверью. Я знала, что будет дальше. Его взбесило то, что я просила помощи у другого, я видела, как загораются от злости его глаза. Для меня это значило только одноон начнет доказывать, кто здесь главный. И конечно, способ у него только один. Но с меня хватит. Вторые сутки я ничего в этой гребаной жизни не понимаю, кроме того, что попала в западню к властному мудаку. Это не то, с чем я буду мириться. Нет! Нет, черт возьми!
Кто ты такая? заладил он опять, надвигаясь на меня скалой.
Отвали, процедила я, толкнув его в грудь и отскочив в сторону. Ты соврал. Это мне следует задать тебе вопрос: кто, к черту ты такой, а? Может быть, это от тебя я сбежала, врезалась в то дерево и потеряла память? Может быть, ты и раньше удерживал меня здесь, как пленницу?
Не неси чуши, процедил он зловеще, находясь на грани взрыва. Наверное, я должна была это заметить, остыть, но сама не могла побороть накатывающую панику.
А с чего мне теперь тебе верить? Ты сказал, соседей нет, но здесь есть люди. Старик помог бы мне, если бы не ты. Ты сказал, что отвезешь меня в город. Где твоя машина?
Ты не
ГДЕ ТВОЯ МАШИНА? заорала я.
А он все же спустил своего зверя с цепи. Псих перевернул рукой стол с такой силой, что тот врезался в стену и разломался. Но Мише этого показалось мало, так что он еще и табурет переломал пополам. А когда отбросил в сторону палки, взревел, как дикий медведь:
ТЫ КО МНЕ ПРИШЛА! КТО ТЫ, МАТЬ ТВОЮ, ТАКАЯ?
Я не помню!
ВСПОМИНАЙ! СЕЙЧАС ЖЕ!
Он пошел ко мне. Злой. Страшный. И слишком сильный. А в глазах все тот же голод и безумие. Я была в отчаянии, когда побежала к плите, схватила сковороду с подгорелым омлетом и запустила ее прямо в перекошенную от злости рожу бугая.
В моих фантазиях это должно было оглушить его хотя бы на время. Тогда я бы запросто выполнила свой план побега. Но чугунная сковородка отлетела ото лба парня, как мячик. Это вообще как? Какого черта? Только еле заметное покраснение проступило на смуглой коже. Но он хотя бы застыл, смотря на меня с неверием, что отважилась на нечто подобное. Не веришь, значит?
Я сразу же схватила и вторую сковороду, поменьше. И да, тоже бросила, уже даже не глядя. Под руку попалась кастрюляи ее запустила. Затем деревянную доску в форме груши, хотя от нее вообще толку не было. Плевать! Тарелкуодну, вторую. Взгляд наткнулся на подставку с ножами. Я знала, он отбивает все, что в него летит, и идет ко мне с одной единственной цельюпридушить. Ну, может быть, трахнуть напоследок, а потом уж точно придушить. Но до самого толстого ножа я все же дотянулась, прежде чем его лапища сомкнулась на моих волосах, сжимая их на затылке. Моя рука и не дрогнула, когда я приставила лезвие к его горлу.
Отпусти, процедила я, все еще трясясь от гнева.
Он мог бы перехватить нож и сам меня им прирезать, его вторая рука была свободна, и я знала, что он ничуть меня не боится. В глазах не было ни капли страха, я теперь вообще не могла понять его мыслей. Он весь был одним сплошным напряженным комком.
А то что? пробасил придурок. Убьешь меня? Думаешь, силенок хватит?
А ты думаешь, что можешь просто делать со мной все, что тебе вздумается, и я не буду с этим бороться? задала встречный вопрос. Что бы ты там ни думал, я не твоя кукла. Не знаю, кто я. Но я живой человек, у меня должно быть хотя бы право выбора.
Не думала, что так быстро сдамся. Что ярость так легко отступит, оставляя меня наедине с этим монстром и всеми своими мрачными мыслями. Когда я не злилась и не отвлекалась на похоть, становилось больно. И очень страшно. В глазах защипало, а подбородок предательски задрожал. Вот только не хватало сейчас разреветься, и тогда он точно воспользуется моментом. Боже, я себя ненавидела за то, что не могла вспомнить. У меня был брат, когда я была подростком. И это все. Я даже не знала наверняка жив ли он сейчас. Ищет ли?
ТыМиша сцепил зубы, так и недоговорив. Я хотела отвести глаза, потому что больше не могла вынести его странный взгляд. В нем было что-то большее, чем всегда. Ни желания, ни голода, ни злости.
Я все еще крепко держала рукоять ножа у его шеи, когда по щекам покатились слезы, и смотрела на мужчину сквозь мутную пелену, даже не стараясь рассмотреть. Будто его и не было передо мной. Какая разница? Все равно ведь победит.
Он убрал мою руку. Завел ее мне за спину, вырвал нож. С грохотом бросил его в раковину. Поднял меня, усадил на край тумбы и встал между моих ног. А после ничего. Просто стоял так, бездействовал. Не наказывал меня, даже не пытался причинить боль в отместку. Его лицо сместилось, губы оказались возле моего уха. Он дышал тяжело, опять пытаясь успокоить себя. Я не пыталась. Слезы все равно безмолвно лились, а ком в горле не давал дышать ровно. Но его запах Его шея и плечо у моего лица, его руки, упершиеся в столешницу по обе стороны от меня, весь он, вставший передо мной горой, действовали так странно. Почему он ничего не делал?
Я уткнулась лбом в его плечо, сильно зажмурилась, выжимая скопившиеся слезы в глазах. А он положил руку на мою спину, придвигая к себе еще ближе. Обнимая. Какое-то сумасшествиеон и я.
Одежда на тебе принадлежит старику, произнес Миша тихо и на удивление спокойно. Он ни при чем, видит тебя впервые. Я бы понял, если бы он узнал. Ты уже месяц в этих лесах. И придумай себе уже имя, в конце концов, раз не можешь вспомнить.
Придумай ты, предложила я безучастно.
Я придумал, но тебе не нравится, парировал он. Сковородками бросаешься
Куклане имя, шепнула я и до боли прикусила губу. Прости. За сковородку. Больно?
Очень. Но я с тебя спрошу, не переживай.
Ты придурок.
Он хмыкнул. Плавно провел рукой вдоль моей спины, остановил ладонь на пояснице и скользнул к заднице.
Таня нравится? спросил он, приближая губы к шее. Опять пустил мороз по коже. Я закрыла глаза, прогоняя мурашки, но их становилось только больше, по мере того как его дыхание опаляло кожу. И в меня опять уперся его стояк.
Нет! ответила и оттолкнула его. И пока он не особо сопротивлялся, соскочила с тумбы и начала нервно расхаживать по домику, попутно поднимая все, что мы раскидали. Не нравится мне ни дурацкое имя, ни ты, ни это место. Я хочу найти дом. Вспомнить все и найти. Ты обещал помочь. У нас было что-то вроде договора вчера. И знаешь, что, громила? Ты трахнул меня дважды, а я так и не получила обещанной помощи.
Я накормил тебя и согрел! возмутился он так, будто я самая неблагодарная пленница на свете. Когда он вот так складывал руки на груди, они надувались еще больше, и весь его вид пугал меня. В такие моменты приходилось напоминать себе, что он, конечно, дикарь, но боли мне не причинил. Даже после сковородок. Что же Это давало надежду.