Наши наставницы всегда жёстко следили за тем, что и в каком количестве мы едим. Малейший намёк на лишний сантиметри мы оказывались в карцере, на хлебе и воде. Контролировались не только приёмы пищи, но и время сна, тренировок, занятий.
У нас никогда не было ничего лишнего Ничего личного, впрочем, тоже. Мымиахана. Мы должны быть идеальными во всём, чтобы наиболее эффективно служить на благо Конгломерата.
Порой, я задумывалась, что было бы, родись я в обычной семье, где-то за пределами Саинор-АгавиИяра? Гнала от себя кощунственные мысли, но они, раз за разом, возвращались в особо трудные моменты. Я представляла, что свободна, что могу сама решать, где буду жить, кем работать, с кем проводить время. Мечтала о том, что смогу улететь на другой конец Вселенной, где меня никто не найдёт. И тем сложнее было возвращаться в реальность. Туда, где яникто, просто миахана. Исполнитель.
С рождения я лишена выбора. Ясобственность Конгломерата, как и другие девочки, брошенные родителями на произвол судьбы. Из нас растят идеальных шпионов и убийц. Мы способны быть кем угодно: принцессами и наложницами, изысканными леди и настоящими дикарками. Мы можем подарить невероятное наслаждение или мучительную агонию, обеспечить долгую жизнь или мгновенную смерть. Единственный выбор, который нам доступенстать лучшими или умереть на первом же задании.
В определённых кругах меня знают под именем Ветер. И я всегда была лучшей.
До этого дня.
* * *
Спустя полтора часа, приложив немалые усилия и исчерпав все аргументы, я смогла убедить Майли, которая вернулась перед прохождением второй проверки, повременить с отчётом.
Этотвоя жизнь, Аюми, тихо сказала она, покачав головой. Я понимаю, что если ты сделаешь себе послабления, можешь потерять статус лучшей, но ещё я понимаю, что в таком режиме ты просто выгоришь в ближайшее время. Тебя уничтожат, как ненужный мусор.
И что ты предлагаешь? в глубине души я знала, что Сирена права, но не представляла, как безболезненно выпутаться из этой ситуации. По её взгляду я видела, что у неё есть какая-то идея, но она не решается её озвучить.
Идём, Майли всё же встала и потащила меня из каюты.
До второй проверки слишком мало времени, напомнила я ей, но она отмахнулась, заверив, что мы всё успеем.
Стуча каблуками, мы стремительно промчались сквозь жилой отсек и с помощью перемещателя очутились на этаже, где располагались каюты членов экипажа.
Откуда у тебя доступ к этим помещениям? подозрительно спросила я у неё, едва замок моргнул зелёным, пропуская нас на запретную территорию.
Милая, только ты готова помереть на работе, отказывая себе в маленьких радостях жизни, насмешливо хмыкнула она и дёрнула за молнию на комбинезоне, увеличив декольте до невообразимых глубин, после чего постучала в третью по коридору дверь.
Нам открыл огромный мужчина, которому я, со своим ростом, едва доставала до середины груди.
Что-то забыла, крошка? лениво протянул он, окидывая жарким взглядом мою напарницу, но затем заметил меня, стоящую за ее плечом, и его взгляд сразу же стал жёстким. Зачем она здесь?
Нам нужна твоя помощь, Блейк, с придыханием сказала Майли и положила ладошку на его обнажённую грудь. Я мысленно закатила глаза, сдерживая рвотные позывы. Никогда не понимала стремление наших девчонок «играть в любовь».
Миаханы не способны на подобные чувства. Любые их проявления, за исключением тех, что мы демонстрировали на заданиях, были под запретом. Симпатия, жалость, сочувствие и уж тем более любовьвсё это могло стать причиной весьма жёсткого наказания. Мы с детства учились подавлять в себе эмоции, не позволяя ненужным психическим процессам влиять на наше восприятие ситуации и окружающего пространства. Тем, кто не справлялся самостоятельно, помогали психологи, а особо сопротивляющимся и чувствительнымтелесные наказания и препараты.
Даже наша дружба с Майлиобман, лишь попытка показать, что мы нормальны. Хотя С ужасом прислушалась к себе, окончательно осознав, что со мной точно что-то не так. Где-то глубоко внутри ворочалось чувство признательности и какой-то иррациональной привязанности к Сирене. Абсолютно недопустимые!
Это плохо. По инструкции, я должна обратиться к своей наставнице, чтобы она помогла решить эту проблему. Я передёрнула плечами, вспомнив, насколько болезненным бывает этот процесс. Мне приходилось прибегать к нему всего лишь раз, но я не уверена, что выдержу подобное снова. Решено, попробую справиться с ненужными симпатиями сама.
Тем временем, Майли, умоляла Блейка помочь нам. Судя по всему, они это уже обсуждали, потому что мужчина не задавал лишних вопросов, а лишь пытался её образумить. Если я верно поняла, он был местным врачом, весьма талантливым, а в чём-то даже гениальным и сам рассказал ей о каком-то препарате, который мог мне сейчас помочь.
Наконец, Майли использовала запрещённый приём и заплакала. Тяжело вздохнув, мужчина ещё раз окинул меня оценивающим взглядом и скрылся в соседней каюте, где располагался его личный кабинет. Вернулся он с небольшим блистером, в котором была всего лишь одна капсула непонятного препарата.
Этолекарственное средство с планеты Кширшш, своеобразный витамин, который принимают местные жители для укрепления иммунитета. Совершенно случайно выяснилось, что на людей он оказывает противоположное действие, вызывая слабость, физическое истощение и эмоциональную нестабильность. Я прихватил его, чтобы изучить на досуге, но, чувствую, вам он сейчас нужнее.
Через пятнадцать минут у нас возьмут кровь на проверку, отрицательно покачала я головой, взглянув на часы.
Не волнуйся, к этому моменту ты уже потеряешь сознание, хмыкнул Блейк, и окажешься в медотсеке. Я диагностирую тебе инопланетный вирус или отравление несовместимыми продуктами и отправлю в карантин на пару недель. Отоспишься, отъешься и сможешь снова истязать себя на благо Конгломерата.
С сомнением посмотрела на Майли, но та подтвердила слова своего «друга» и глазами указала на протянутую капсулу. Выдохнув, решилась и, аккуратно взяв её, проглотила, слегка поморщившись от неприятной горечи.
Быстрее, поторопила меня подруга и потащила к выходу, кивнув мужчине на прощание.
Уже у самой каюты, я почувствовала тошноту и головокружение. Всё плыло перед глазами. Тело налилось свинцовой тяжестью, каждый шаг давался с трудом. До моей койки Сирена тащила меня на себе. Последнее, что я видела перед тем, как потерять сознаниееё взгляд, полный сожаления. Но из-за чего?
В себя приходила медленно. Всё тело болело так, будто по мне несколько раз проехал грузовой автокар. Туда-обрато. И снова. И ещё раз.
Во рту было сухо. Воздух царапал гортань, вызывая спазмы сухого кашля. Задержала дыхание, пережидая приступ тошноты. Я несколько раз моргнула, прогоняя мутную пелену с глаз, и аккуратно перевела взгляд, пытаясь осмотреться, не спровоцировав новый виток головной боли.
Судя по всему, я находилась в каком-то медицинском учреждении. Абсолютно голые стены ослепительно белого цвета и сложный аппарат, от которого к моему телу отходили многочисленные трубки, лишь подтвердили моё предположение.
Попыталась встать и со стоном рухнула обратно. Никогда ещё я не ощущала себя настолько слабой и беспомощной. На меня волной нахлынула паника, выбивая остатки воздуха из груди. Горло будто сдавило невидимой рукой, не давая возможности сделать вдох.
Со стороны аппарата донёссся истеричный писк, и в палату сразу же ворвались люди в стерильных комбинезонах, тыкая в меня какими-то иголками и надевая кислородную маску на лицо. Кажется, я вновь потеряла сознание.
Второе пробуждение оказалось более приятным. Я всё ещё ощущала слабость, но, по крайней мере, могла шевелиться, не опасаясь очередного приступа боли. Палата уже была другой, больше похожей на обычную спальню. В комнате находилась какая-то женщина. Она что-то читала в своём планшете, сидя в кресле у небольшого столика, заваленного фруктами. Сиделка? Поразительная, пугающая роскошь! Учитывая, что эти функции давным-давно выполняют специальные дроны. Тихо кашлянула, привлекая внимание.
Женщина тут же перевела на меня цепкий взгляд и, отложив свой гаджет, мгновенно оказалась рядом.
Воды? быстро спросила она.
Я кивнула и жадно отпила из протянутого стакана.
Где я? тихо спросила у неё. Мой голос скрипел и хрипел, заставляя морщиться даже меня саму.
Ты на Ландарии, дитя. В лечебнице Сестёр Тишины.
Мои брови удивлённо поползли вверх. Со мной должно было произойти что-то очень серьёзное, раз я очутилась здесь, а не в медицинском отсеке на корабле. Стоп. На корабле? Вспомнила возвращение домой с очередного задания, блистер со странной капсулой и виноватый взгляд Сирены. Смутная догадка забрезжила в моей голове, но Нет, не может быть!
Что что произошло? спросила я женщину, которая внимательно вглядывалась в моё лицо, словно пытаясь прочесть по нему, что я думаю.
Тебя отравили. Нашим Сёстрам едва удалось вытащить тебя с того света.
Нет! отказалась верить я, но перед глазами всё ещё были Майли и Блейк, предлагающие странный препарат. Заметив жадное любопытство, с которым подалась вперёд сиделка, натянула на лицо маску лёгкого недоумения и досады. Известно, кто это сделал и зачем?
Сирена. А вот зачем? Это мы хотели спросить у тебя.
Понятно. Значит, ко мне приставили шпионку, надеясь, что в момент слабости я выдам всё, что происходило. Как-то всё это странно. Я готова была поклясться, чем угодно, что Майли не способна на такую глупость.
Ничего не помню, прошептала я, покачав головой, и прикрыла глаза. Мне нужно подумать и срочно проанализировать ситуацию.
Если отравлениеследствие воздействия препарата, что дал мне Блейк, почему в этом обвиняют Майли? Её вина лишь косвенная. Или они были в сговоре? Но зачем им это?!
Одно деловызвать краткое недомогание и самим же его излечить (что, собственно, и планировал Блейк), и другоетравить меня перед самым прилётом. Они должны были понимать, что моя внезапная смерть вызовет слишком много вопросов. Пока что я вижу два варианта. ПервыйМайли подставили. Второйона действительно это сделала, но, скорее всего, получив прямой приказ от начальства. Ни один из этих вариантов мне не нравился. Как бы разузнать хоть какие-то подробности?
Почему именно Сирену обвиняют в произошедшем? хрипло спросила я.
Она сама призналась леди Анклер в содеянном, скорбно ответила женщина.
Этой фразы оказалось достаточно, чтобы понять, что моя сиделка не принадлежит к ордену Сестёр Тишины. Никто, кроме миахан и сотрудниц нашего Ордена не знает имени главы. Всё ещё хуже, чем я думала
Я могу с ней поговорить? спросила я у сиделки. Нет, надзирательницы.
Возможно, через пару дней. Зависит от того, насколько хорошо ты себя будешь чувствовать. Твоя бывшая напарница сейчас находится в изоляторе и никуда не денется, пока будет идти следствие. А сейчас, довольно вопросов, тебе нужно много отдыхать.
Кивнула и прикрыла глаза. Сон не шёл, но я буквально кожей ощущала на себе взгляд наблюдающей за мной женщины. Делая размеренные вдохи и выдохи, погрузилась в некоторое подобие транса, которое со стороны можно было принять за сон. Спустя короткий промежуток времени, мой мозг зафиксировал лёгкие шаги и тихий щелчок электронного замка. Распахнув глаза, села на кровати и ещё раз осмотрела пустую комнату.
В углу увидела неприметную дверь, видимо, ведущую в ванную комнату. Аккуратно встала и по стеночке прошла туда, остановившись напротив огромного зеркала. В целом, не считая невероятной бледности и кругов под глазами, я выглядела намного лучше, чем на корабле. Кажется, даже немного набрала в весе. Но как? Неужели план Майли и Блейка сработал, а отравили меня уже потом? Ничего не понимаю
Сзади, словно из воздуха, появилась моя сиделка.
И что тебе не лежится?! возмущённо процедила она, хватая меня за локоть, чтобы проводить к кровати.
Мы ведь не в обители Сестёр Тишины, верно? спросила я, прямо посмотрев ей в глаза, и, прочитав в них ответ, сказала. Проводите меня к Сирене. Или к леди Анклер.
Ну, что ж, сама виновата, сплюнула она и потащила меня к выходу.
Глава 3
Как я и думала, находились мы на территории Ордена. Пока шли по длинным, извилистым коридорам, я вертела головой по сторонам, пытаясь отыскать знакомые лица. Всё было таким родным и, в то же время, чужим.
Я давно не была на Ландарии и уже успела подзабыть особняк, в котором провела почти всю сознательную жизнь. Сейчас я, пожалуй, впервые видела наш дом будто со стороны. Холодные каменные стены, полупустые классы, жуткие сквозняки, пробирающие до костей. И юные девочки и девушки, беззвучными тенями скользящие мимо На их лицахполная отрешённость, а в глазахтоска. Злая, голодная, отчаянная.
Я тоже была такой.
Ни одна из нас не знала ласки, душевного тепла и искренней поддержки. Всё этонепозволительная роскошь, которая могла помешать нам в нашей непростой работе, сделать нас слабыми, ничтожными, зависимыми от других. Служение Конгломератувот наша единственная цель, то, к чему мы стремимся, ради чего проливаем пот и кровь, то, для чего мы рождены и за что отдадим свои жизни. И ни-ког-да, ни у одной из нас, не было и мысли поставить эти догмы под сомнение.
Но сейчас, когда меня отравили эмоции, пробились сквозь барьер, укрепляемый годами ежедневных тренировок, и пустили свои ростки в моей душе, до меня дошёл весь ужас этой ситуации. Побывав на заданиях на других планетах, я видела слишком многое, чтобы и дальше пребывать в заблуждении. Я слишком привыкла притворяться нормальной. Настолько, что начала себя чувствовать таковой.
Теперь, глядя на встречных миахан, я понимала, что у них просто воруют детство, забирают их жизнь. Вместо игрзанятия этикетом, языками, науками. Вместо мелких шалостейобучение боевым искусствам, стрельбе, пилотированию. Жёсткий распорядок дня и полное подчинение. За любую провинностьнаказания, которые, порой, страшнее смерти. Машинывот кто мы есть.
Если бы кто-то из наставников смог сейчас увидеть мои мысли, меня приговорили бы к смертной казни. По телу пробежала мелкая дрожь, но я тут же собралась с силами, отринув все переживания. Нельзя показывать свою слабость. Нельзя, чтобы кто-то догадался о том, что мои блоки дали трещину, позволив чувствам взять верх над разумом.
Когда проходили внутренний двор, с жалостью посмотрела на группу тренирующихся девчонок лет восьми. В этом возрасте начинались первые занятия с боевым оружием. Многие из группы уже были покрыты кровоточащими порезами. У двоих, судя по всему, были переломы. Да, я знала, что все эти травмы залечат уже к вечеруОрден закупал для своих учениц самое дорогое медицинское оборудование, в том числе регенерационные капсулы. Но Я смотрела на бледные сосредоточенные лица, на плотно сжатые губы и понимала, что уже сейчас, каждая из этих девочек подавляет в себе не только стоны, но и свою человечность.
Тряхнула головой, больше не желая смотреть по сторонам. Яв логове монстров. И я одна из них.
До центрального корпуса, в котором располагались кабинеты главы Ордена и наставниц, а также особые тренировочные залы и допросные комнаты, дошла, как в тумане. Я изо всех сил пыталась настроиться на непростой разговор. Понимала, как сложно мне будет не выдать ни жестом, ни взглядом, что со мной не всё в порядке, но всё равно оказалась не готова к тому, что произошло.
Моя надзирательница привела меня в кабинет к леди Анклер и, поклонившись ей, ушла. Как только я переступила порог, глава Ордена встала мне навстречу и растянула губы в приветственной улыбке, так и не отразившейся в её холодных глазах.
Аюми, дитя моё, музыкальным голосом пропела главная наставница, снова усаживаясь на своё место. Мы очень встревожены тем, что с тобой произошло. Как ты себя чувствуешь?
Благодарю, миледи, коротко склонила я голову, уже лучше.
Расскажи же мне, что случилось? подалась она вперёд, не сводя с моего лица хищного взгляда.
Мне жаль, леди Анклер, но я ничего не помню, чётко ответила, глядя ей в глаза. Пожалуй, сейчас я всё же была благодарна, что столько лет меня учили профессионально лгать и держать лицо.
Хм, я надеялась на другой ответ, окинула она меня непонятным взглядом. Хорошо. Пожалуй, есть кое-что, что может помочь тебе вспомнить. Идём.
Встав, она обошла стол и двинулась к выходу, жестом приказав следовать за ней. Спустившись в подвальное помещение, мы оказались перед одной из допросных, в которых миаханы учились добывать информацию у противника. Леди Анклер кивнула охраннику, и он пропустил нас внутрь.