Господи, это так раздражало.
Понятно что?
Ты сказал понятно. Понятно, что я не Хизер Кастелин. И знаешь что? Не каждая девушка может быть горячей блондинкой чирлидершей, Габриель Меррик. Но я уверена, что в твоем мире, каждая девушка должна быть с идеальной фигурой, и длинными ногами, и воспевать тебе дифирамбы, но не все такие идеальные.
Вау.
Габриель следил за дорогой. Его пальцы стучали по рулю.
Я думаю, ты хотел сказать это.
Это было еще хуже, чем драться с Майклом. По крайне мере, он мог дать брату отпор и обозвать его ослом.
Но Лейни до сих пор тихо плакала, смотря в окно, ее плечи сильно дрожали.
Эй, сказал он, когда остановился на красный цвет.
Я же сказала, забудь об этом, она так и не повернулась.
Я понял, о чем ты говорила. Посмотри на меня.
Если я на тебя посмотрю, Саймон поймет, что я плачу.
Цвет поменялся, и ему нужно было снова смотреть на дорогу.
Он говорил в тишину, слыша, как его голос обволакивал все вокруг.
Когда я сказал понятно, я хотел сказать, что Хизер Кастелин настоящая стерва, которая обращает на тебя внимание, только когда ей от тебя что-то нужно. Ник ходил как-то с ней на свидание, а после он два дня клялся, что лучше отрежет себе голову, чем пойдет еще раз на свидание с подобной девушкой.
Лейни ничего не сказала.
Она последний человек, который раскритиковал меня за драку в холле, и она бы наверняка, списала бы мои ответы, чем исправила не правильные. Она уверена, что после школы все будет намного круче, ведь у ее брата, все идет хорошо.
Лейни ничего не говорила, но он мог поклясться, что она смотрит на него.
Она не делает ничего из того, что делаешь ты, Габриель все так же смотрел на дорогу.
Ладно. Все равно, она глотнула.
К тому же, ты точно можешь иметь красивое тело, и длинные ноги. Я просто не мог, не сказать. Если ты хочешь восхвалять их, я могу сказать решающее слово.
Она толкнула его в плечо.
Но теперь, она хотя бы улыбалась.
И покраснела.
Он остановился на следующем светофоре, и посмотрел на нее. Осуждение все еще было в ее взгляде, но она хотя бы не хотела убить его.
Когда он заметил в ней это изменение, она сказала:
Я все еще могу помочь тебе с математикой, ее тон ничего не выражал. Если ты хочешь.
Что ты подразумеваешь?
Ты понял сегодняшнее домашнее задание?
Он не понимал домашнее задание, уже лет пять. Он пожал плечами.
Все будет нормально.
Ты планируешь прийти домой, и дать брату сделать все за тебя?
Он не был даже уверен, что Ник дома. Габриель ничего не сказал. Ему не нравилось, что Ник делал его задания, и то что об этом знала Лейни Он ненавидел это.
Он заехал на ее подъездную дорожку, остановил машину, но не заглушил мотор. Он посмотрел на освещение ее гаража, светлые круги освещали каменный фасад ее дома.
Что не так? Плохой парень не может быть хорошим в математики?
Эй, он посмотрел на нее.
Она не отвела взгляд, ее глаза блестели в темноте.
Как ты можешь сидеть в классе каждый день, и делать вид, что все понимаешь?
Это легко.
Я так не думаю, она смотрела на него.
Он снова посмотрел на гараж, и ничего не сказал. Она была права. Это убивало его, но она была права.
Саймон просунулся между сидений, и похлопал Лейни по плечу. Габриелю не нужно было знать язык жестов, что бы понять его.
«Что происходит?»
Габриель повернул ключ, вытащил его из зажигания, и повернулся хватая свой рюкзак.
Все нормально, сказал он со вздохом. Давайте дадим ему отдохнуть
Глава 9
Дом Лейни выглядел, как с обложки журнала. Его собственный дом не был маленьким, каждый из его братьев имел собственную комнату, и никто не дрался по утрам за ванную, или что-то типа того, но этот дом был невероятным.
Первое, что бросалось в глаза в гостиной, это деревянный паркетный пол, но помимо того, каждый дюйм паркета, который он мог видеть, был белым. Оригинальные картины в рамках висели на стене.
Диваны, которые были не предназначены для сиденья, стояли у стен. Все было в белых тонах: подушки, ковер, даже ваза с белыми розами на столе.
В доме была мертвая тишина.
Саймон издал короткий вздох, бросил свой рюкзак на пол, и поднялся наверх.
Габриель хотел поднять рюкзак Саймона, и внести внутрь. Декорация была ошеломляющей.
Он сказал, что спустится через минуту. Пошли на кухню, сказала Лейни.
Габриель сомневался, стоит ли наступать на паркет и следовать за ней. Следует ли ему снять обувь? Но ведь она не сняла.
Твоя мама тоже работает? спросил он. Было заметно, что дома никого не было до их приезда.
Ну, работает, это слишком громко сказано, Лейни завернула за угол, и они оказались в огромной белой кухне, с металлическими вставками. Даже гранитное покрытие полка было белого цвета с серым рисунком.
Белый цвет уже порядком надоедал.
Да, я знаю. Такое ощущение, что здесь живут серийные убийцы, правда? спросила Лейни.
Я даже не подумал об этом, хотя на самом деле, это первое, что пришло ему на ум. Что ты хочешь сказать, говоря, что работа это слишком сильно сказано?
Она волонтер. Везде. Красный Крест, Детский Госпиталь, Джон Хопкинс, этот женский центр в центре.
Ты не впечатлено об этом говоришь, он не заметил как сел на один из белых стульев, хотя и не хотел этого делать.
Ну, это бы впечатляло, если бы она помогала людям. Она помогает в организациях банкетов. Она любит устраивать большие вечеринки, где бы она выглядела идеально, Лейни смахнула не видимую пылинку с угла. Понял?
Не совсем. Но он кивнул.
Она достала свою книгу с тригонометрии с рюкзака.
Габриель уставился на это, ненавидя этот сборник страниц склеенных между собой, который мог довести его до стресса.
Ты же не хочешь сейчас заниматься?
Ты хочешь заниматься? она подняла брови.
Он пожал плечами, и попытался принять ожидающий вид.
Она пожала плечами и встала со своего стула.
Пустой дом выглядел так, будто бы они вломились на музейную выставку. Дверь приоткрылась, показывая гостиную. Он смог различить только один телевизор, огромный экран который занимал половину стены, но все равно, это не было местом, где бы можно было упасть и смотреть игру. Было ощущение, что кто-то поставил этот телевизор по какому-то примеру. Гостиная: большие окна, белый ковер, белый диван, большой серебряный экран. Даже офис отца Лейни не имел ни единого листочка, который бы ни лежал на своем месте.
Нет фотографий на первом этаже. Нигде.
Лейни говорила о комнатах скучным тоном, как у гидов, в ее голосе не было ни капли увлечения.
Ты не любишь свой дом? спросил он, наконец.
Я пытаюсь понять, почему это тебя волнует, она посмотрела на него через плечо, когда они поднимались наверх. Или ты всего лишь интересуешься?
Да.
Она остановилась на полпути, и повернулась к нему лицом.
Ну, ты хотя бы признался.
Габриель был на ступеньку ниже ее, и их глаза были на одном уровне.
Я пытаюсь понять, как такая девушка как ты, может жить в таком доме.
Он увидел искры в ее глазах, и поднял руки.
Это было не нападение.
Это усмирило ее гнев на корню, он это точно мог сказать. Она закрыла рот, и посмотрела ему за спину.
Может, я не люблю все идеальное.
Да неужели? они были достаточно близко друг к другу, что бы делить дыхание.
А что же ты любишь Лейни?
Она точно не любила быть выбитой из колеи, это было видно по реакции на его слова. Ему было интересно, или ее щеки теплые, но он был уверен, что никогда не дотронется до нее, чтобы проверить это. Она была так напряжена в школе, когда сказала ему отступить от драки. Если он прикоснется к ней сейчас, она просто столкнет его с лестницы.
Или все же нет. У нее было растерянное выражение, а дыхание мягким и частым. Габриель медленно поднялся.
И она отскочила, устремившись вверх по лестнице.
Пошли. Если я заставлю тебя стоять слишком долго, я буду ничем не лучше твоего брата.
Он шел за ней, но эти слова, заставили его остановится.
Что это значит?
Это значит, что он для тебя ничего не делает, кроме домашнего задания.
Я же говорил тебе.
Да, да, он пытался помочь тебе, но ничего не вышло. Забудь. Ты когда-нибудь просил учителя помочь тебе? Знаешь, у них есть дополнительные занятия для этого.
Ты серьезно? Дополнительные занятия?
Это все из-за спорта? Он тебе помогает настолько, что ты можешь играть в команде идиотов?
Нет. Все не так, он сжал зубы и повернулся к стене. Ты даже не знаешь, о чем говоришь.
Я знаю, что было бы легче все делать за Саймона, но иногда, я должна позволять ему справляться самому, что бы он смог побороть это.
Теперь он повернул свою голову к ней.
Как, например, быть побитым в школе?
Ой, ну да, я должна была ему позволить драться? Как ты думаешь, что бы случилось с таким ребенком как Саймон, если бы ему пришлось побить кого-то?
Габриель поднялся на несколько ступеней, и сейчас они были на одном уровне, он смотрел вниз на нее.
Прямо сейчас? Ему бы надрали задницу.
Замечательно, это именно то к чему мы стремимся, она повернулась, но в ее голосе был слышен сарказм.
Габриель поймал ее локоть.
Он бы научился отбиваться. Они бы поняли, что он может дать сдачи. И тогда они бы оставили его в покое.
Это так сработало у тебя?
Это работает для всех, Лейни, он ей улыбнулся, спускаясь на ступень ниже. Я могу ошибаться, но мне кажется, что ты уже выучила этот жизненный урок.
Она побледнела. После выдернула свой локоть, и отошла от него.
Открыв одну из дверей, она вошла вовнутрь, и громко захлопнула ее.
Черт.
Господи, ему не это надо было. Ему стоило забрать свои вещи с кухни и уйти.
Но он остановился напротив двери. Он поднял руку к двери.
Она видела в нем задиру. Парня, который бил всех в школе.
Возможно, все видели это в нем.
Он хотел позвать ее, что бы извинится, попытаться объяснить ситуацию и заслужить ее прощение.
Но она резко открыла дверь, и его рука так и застыла в воздухе. Ее глаза полыхали злостью.
Она взглянула на его руку.
Мне жаль.
Ей было жаль? Он опустил руку
Она смотрела на дверной косяк, вытирая не видимое пятно с рукава.
Мне не следовало уходить так. Ты просто иногда слишком резок, знаешь ли.
Ты тоже, ответил он.
Мне не следовало хлопать дверью перед твоим лицом.
Это лучше, чем, если бы ты меня ударила.
Он посмотрел ей за спину, на спальню. Наконец, ничего белого, но это было не намного лучше. Розовый ковер, розовый стол, белые стены и золотистая кровать с балдахином.
Что, и нет волшебного замка Барби? спросил он.
Заткнись, Лейни покраснела.
Она хотела оттолкнуть его, и закрыть дверь, но он все же проскользнул к ней в комнату. У нее был книжный шкаф, белый с розовыми разводами, полон книг. Ничего впечатляющего. Выглядело так, будто бы все книги, которые она читала, были здесь. Ее спальня не была детской, напротив, простой розовый, белый и желтый мягко переходили один к другому. Много книг, казалось, упадут со стола.
Он шутил про кукол Барби, но ряд моделей лошадей был наверху книжного шкафа, вместе с фотографией девушки на коне в углу.
Он потрогал серого коня за нос, и она оказалась возле него сразу же.
Лошади Лейни?
Разве это не то, что делают богатые девушки? Ездят верхом? спросила она тихим голосом.
Девушка на фото была в шлеме, и он не мог быть уверенным кто это.
Это ты?
Да. В прошлом году, она сомневалась, стоит ли ему это знать, это казалось слишком личным. Я бы не хотела говорить с тобой об этом, ее пальцы дрожали, но она попыталась взять себя в руки.
Никто не знает, что я еще занимаюсь этим, после она погладила лошадь по носу, как и он ранее. Я хотела сказать, родители знают. Они оплачивают счета и прочее. Просто никто из школы не знает.
Почему ты держишь это в секрете? он подошел ближе к фотографии. Лошадь прыгала, а Лейни прижалась к ее шее. Это отличный прыжок.
Да нет. Всего лишь три с половиной фута.
И ты не боишься упасть? он оглянулся на нее.
Иногда, она слегка пожала плечами, мне кажется, из-за этого я так и увлекаюсь этим. Не имеет значения, насколько ты хорош, ты никогда полностью не можешь контролировать ситуацию. У лошади есть сой ум. Ты не можешь полностью управлять ею.
Итак, насколько же ты хороша?
Она встретила его взгляд, и ему понравился тот огонек, что он увидел там.
Достаточно хороша, она остановилась, Когда я была младше, я все время тратила на тренировки. Мы ездили в Нью-Йорк, Девон, Вашингтон, все большие города. Моя мама любит их. Она не может дождаться, так хочет повесить еще одну медаль на стену, что бы хвастаться потом очередной победой. Ее идеальной дочерью.
Голос Лейни как переключатель, переходил от нежного к озлобленному.
Я ненавижу соревнования, ненавижу давление, я ненавижу как кто-то, кого я люблю, стает тем, кого моя мама может использовать против меня.
Она напомнила ему огонь в лесу, под контролем всего минуту, а потом боль.
Но ты до сих пор делаешь это, сказал он.
Я не соревнуюсь. Просто катаюсь. У лошадей нет тех забот, что у меня, ее голос оборвался неожиданно, он смотрел на нее изучающе, ожидая. Но она так ничего и не сказала, она все смотрела на картину, и ее плечи дрожали.
У лошадей нет тех забот, что у нее?
Ты катаешься после школы? она не хотела, что бы она и дальше спрашивал ее, это было заметно по ее позе.
Она покачала головой.
Утром. Если я пройду через лес, то буду на ферме через 10 минут.
Ты, должно быть, встаешь рано, они должны были быть в школе в 7:45.
Она пожала плечами.
Я люблю вставать первой. Так я могу забыть, что кто-то еще существует, и есть всего лишь я и природа.
Я понимаю, о чем ты, Габриель усмехнулся.
Она на него косо посмотрела.
Да ладно. Я уверена твой будильник звонит в 7:40.
Это не так.
Он посмотрел на лошадь опять, трогая следующую в ряду. Это был не первый раз, когда он был у девушки в комнате, но обычно, единственное, что их интересовало, это заткнуть его, до того как родители услышат их. Здесь, наедине с Лейни, просто говоря, он почувствовал более интимную обстановку, чем где-либо ранее с другой девушкой.
Я бы и не подумала, что ты рано просыпаешься, сказала она.
Я обычно иду на пробежку, еще до восхода солнца, он перевел взгляд на нее.
Он любил бегать в темноте, перед восходом, когда солнце не может забрать его энергию. Это всегда звучало странно. Это было одной из вещей, которые он делал без Ника.
Она заправила волосы за ухо. Он хотел стянуть с нее резинку, и позволить ее волосам распустится, и увидеть какая она, когда не прячется за стеной безразличия.
Лейни смотрела на него в ожидании.
Черт. Она что-то сказала.
Это было странно. Он прочистил горло.
Что?
Ее щеки светились румянцем.
Я эм спрашивала не хочешь ли ты вернутся назад на кухню, и поработать с заданиями по тригонометрии.
На самом деле он хотел остаться здесь, и узнать ее лучше.
Но это было не то, ради чего она его пригласила. Она не флиртовала с ним. Она даже не приглашала его наверх, это он просил об экскурсии, и она прямо перекрывала ему путь в спальню.
И он был настоящим идиотом, стоя здесь и думая о ее волосах.
Конечно. Почему нет, Габриель сделал шаг назад.
Воздух в гостиной казался прохладней, наполненный новой дистанцией между ними. Это напомнило ему Ника.
Ему не нравилось это.
Габриель дотронулся до ее плеча.
Эй, спасибо за попытку помочь.
Спасибо за помощь Саймону, она посмотрела на него в темноте холла.
Он мог слышать, что ее дыхание такое же быстрое, как и его.