Габриель чувствовал, как напряглись его плечи. Холод бутылки сковал его пальцы.
Ты помнишь то лето, когда заболел Крис? спросил Майкл.
Это был совершенно не важный вопрос. Но Габриель помнил. Сразу после смерти родителей, Крис серьезно заболел.
Педиатр сказал, что у него мононуклеоз, и давал ему антибиотики, но его «болезнь» наверное, больше относилась к тому, что тогда было самое сухое лето в Мериленде за последние годы. Крис страдал без воды.
Ты с Ником попались в магазине с Сетом и Тайлером тогда, сказал Майкл. Ты помнишь это?
Да, ответил Габриель, он помнил охрану, которая не пускала его.
У меня не было постоянной работы. Крис был болен, и я не знал, как работает опека, если мы имели, что-то в этом роде. Что было с мамой и папой а потом вы двое попали в неприятности в магазине. Социальный работник сказал, что это слишком для меня, и он собирался предложить усыновление.
Я не знал об этом, Габриель посмотрел на него.
Сейчас это не важно, правда? Майкл пожал плечами. Он сделал еще один большой глоток, и потряс головой.
В любом случае, я думал, что потерял все. Я был так зол. Зол на вас двоих, что вы не могли держаться подальше от проблем, зол на Криса, за то, что тот болел, зол на идиотскую работу, из-за которой я пропустил выпуск. Я боялся, что она окажется права, что я не смогу сделать это. И что было самым худшим, я был зол на маму и папу, за то, что они бросили меня в таком беспорядке.
Габриель задержал дыхание. Майкл никогда раньше так не говорил. Особенно с ним.
Я был безумен. Я ненавидел их. Я даже пошел на кладбище, и стал бить плиты. Я почти, что сломал себе руку. Я выглядел, как лунатик.
Еще глоток.
Габриель смотрел на него.
Но, я хотел, что бы они вернулись, по плохой причине, начал Майкл, я должен был сделать все правильно. Он сделал вдох, и повернул голову, встречаясь с братом взглядом. Ты же знаешь.
Да, запнулся Габриель. Я знаю.
Майкл снова посмотрел в ночь.
Итак, я стоял на коленях на траве, желая что бы они вернулись, бешенство подпитывало меня, еще глоток, в этот раз большой. Он выпил бутылку.
Земля развернулась, и вытолкнула их могилы, он замолчал. И не только их. Где-то двадцать гробов.
Габриель почти уронил бутылку. Он ужаснулся, но и немного восхитился его силой.
Они были открыты? спросил он тихим голосом.
Майкл потряс головой.
Меня это напугало. Я имею в виду, помимо того, что это было безумство, это была середина дня.
Что ты сделал?
В смысле, что я сделал? Майкл покрутил головой. Я закопал их обратно.
Вот черт.
Без шуток. Я даже не знаю или положил их обратно правильно, его лицо ничего не выражало.
Ты говоришь о маме и папе?
Нет, они на правильном месте. А вот остальные
Майкл замолчал.
Господи. Что за неделя была тогда.
Я удивлен, что ты вернулся, сказал Габриель, и он действительно так думал. Он никогда даже не задумывался о том, что бы случилось, если бы он и братья были отданы в приют. Если бы его и Ника разделили.
Но я вернулся. И в тот вечер я нашел холодильник. Битком забитый. Я даже не помню, что заставило меня подойти в тот угол гаража, но могу поклясться богом, это было похоже, как будто бы отец стоял там, и говорил: «Вот парень, ты выглядишь так будто тебе нужно выпить».
Он перестал говорить, и Габриель позволил тишине запомнить пространство между ними на какое-то время.
После он повернулся к брату.
Спасибо. Кто-нибудь еще знает об этом?
Нет. Только ты.
Это что-то значило. Пиво, история Майкла, означала, что он доверяет ему. Габриель не был уверен, что заслужил это.
Ты должен знать, что ты не один, Майкл колебался, так будто бы не был уверен, что Габриель продолжит слушать. Огонь, это не то, что я могу понять, но силу, и мощь Я понимаю это. Ник и Крис тоже.
Габриель промолчал.
Майкл вздохнул.
Я всего лишь хочу сказать, что ты дружишь с половиной школы, но настоящих друзей у тебя нет. У тебя новая девушка каждую неделю, но ты никогда не встречался по настоящему, никогда.
Подожди-ка. Неужели ты серьезно хочешь поговорить со мной о девушках?
Нет, Габриель. Я пытаюсь поговорить с тобой об одиночестве, его голос звучал разочарованно.
Габриель не мог понять, был ли он удивлен или озлоблен.
Когда ты в последний раз говорил с девушкой? Ты хотя бы заметил, что та девушка-пожарник оценивала тебя?
Она всего лишь знакомая со школы, его брат покраснел.
Тебе стоит позвонить ей. И пригласить куда-то.
Пожалуйста.
Возможно, кто-то и сможет вынести твой характер.
Я думаю, на сегодня хватит.
Габриель всегда думал о Майкле, как об излишне заботливой занозе в заднице, но это тайное пиво, заставило его задуматься, о том, что же он еще не знает.
Ты ходил на свидание после смерти родителей?
Майкл не пошевелился, и Габриель подумал, что он и не собирается отвечать. Но наконец, он кивнул.
Да, сказал он тихим голосом.
Один раз, когда мне было двадцать один. Она сказала, что у меня слишком много забот.
Вот же стерва.
Майкл закатил глаза.
Да уж, я хороший улов. Я удивляюсь, что девушки не сидят под моими дверями.
Ну, может быть, если бы ты не выглядел как Чарльз Менсон, они бы там сидели, доверительно сказал ему Габриель.
Я не выгляжу как Чарльз Менсон.
Давай же, иди к своему лэптопу, и смотри в него, Габриель указал на дверь.
Майкл засмеялся. Это был замечательный звук, Габриель казалось, не слышал этот звук вечность.
Но после Майкл поднялся, и улыбка Габриеля потухла. Ему не стоило упоминать о лэптопе. Их ландшафтный бизнес, был, наверное на грани разрушения, с тех пор как Майкл, провел десять минут, не как осел. Та холодная стена собиралась вновь встать между ними, Габриель мог чувствовать это.
Майкл остановился, и повернулся.
Я не хочу говорить Крису и Нику.
Спасибо, Габриель не мог скрыть удивление. Я тоже не скажу обо всем другом.
Майкл открыл дверь, и протиснулся в дом, оставляя Габриеля одного на террасе. Игра окончена.
Но Майкл остановился, перед тем как дверь захлопнулась.
Знаешь, их не будет дома еще какое-то время. Хочешь еще пива?
Габриель улыбнулся.
Да. Очень хочу.
Глава 8
Габриель подбросил мяч несколько раз, и бросил, забив минимум трех очковый бросок. Он был один на поле, убивая время, пока Ник был занят чем-то жутко серьезным, и слишком хорошим занятием, на которое он подписался.
Лейни не сказала ему ни слова в классе.
Габриель и сам не знал, что ей сказать.
Удар, удар. Бросок.
Корзина.
Если бы Ник не сломал свою ногу, Габриель закончил бы футбольный сезон на этой неделе. Он бы играл под именем своего брата, так, что он мог бы обойти идиотские школьные правила, которые запрещали ученику играть за две разные команды. Габриель скучал по команде, по тренировкам, физическим нагрузкам, по обычным голам.
Но он не скучал, ни по кому из парней.
Это заставило его задуматься над словами Майкла.
Глупо. Ему не нужны друзья. У него есть его близнец.
Его телефон зазвонил. Сообщение от Ника.
«Иди без меня. Я пойду домой с Квин».
Ну конечно. Габриель засунул телефон обратно в карман.
Ник даже не говорил с ним прошлой ночью. Обычно, они обсуждали свидания, куда ходил кто-то один. Но, Ник наверное не считал нужным сделать это. Он ведь все-таки был с Крисом.
Не важно.
Удар. Бросок.
Мяч ударился о раму и отбился от стенки.
Габриель собирался бежать за ним, но тут из темного угла вышел брат Лейни, и поднял мяч.
Саймон был в шортах и широкой футболке, такая одежда делала его еще меньше, чем он был на самом деле. Мокрые круги на его футболке и влажные волосы, указывали на то, что он бегал. Тренер всегда заставлял их бегать под конец тренировки. Габриель помнил это.
Если Саймон остался допоздна, чтобы потренироваться, значило ли это, что и Лейни где-то здесь?
Она сказала, что ее брат водил ее на все баскетбольные игры в прошлом году, и Саймон видел, как он играл. Это ничего для него не значило, до того момента как он осознал, что и Лейни видела его игру.
Ему, наверное, нужно извинится. В классе. Хоть что-то сказать ей.
Да, и как бы это выглядело? Прости, что я остановил тех придурков.
Он посмотрел на скамейки, будто бы он мог пропустить одинокую девушку наблюдавшую, как он забрасывает мячи.
Пусто.
Габриель потряс головой.
Привет Саймон.
Парень улыбнулся, и поднял кулак, как и вчера
Габриель стукнул его.
Как тренировка?
Улыбка Саймона угасла. Его лицо пылало после бега, и с темнотой в его глазах, он выглядел злым.
Не очень, да?
Саймон наиграно вздохнул.
Прости чувак, я
Саймон издал огорченный звук, после жест, который не требовал перевода. Забудь. Он бросил мяч Габриелю и развернулся.
Эй, позвал Габриель. Саймон продолжал идти, и у Габриеля заняло несколько минут, что бы осознать, что парень не может его слышать.
Он пробежал несколько ступеней и схватил его за локоть.
Саймон повернулся. Его глаза были красными.
Габриель достал телефон с кармана.
Держи. Набери текст.
Глаза Саймона расширились. Он взял телефон, и затарабанил по клавишам, будто бы его пальцы были в огне.
Потом он отдал телефон. Габриель прочитал:
«Я могу тренироваться, но не могу играть. Тренер сказал, что я непригоден».
Габриель все понял. Если Саймон не мог слышать, как бы тренер звал его на игре? Как бы другие ребята привлекали его внимание к себе?
Он бы не услышал свисток судьи.
Саймон снова взял у него телефон.
«Я хорош. А не непригоден»
Габриель усмехнулся.
Саймон в третий раз взял телефон.
«Я всего лишь хочу играть».
Улыбка сошла с лица Габриеля. Он понимал его.
Ты, правда, хорош?
Саймон кивнул.
Габриель запихнул телефон в карман, и передал мяч Саймону.
Докажи это.
Парень был быстрее, чем ожидал Габриель. Он хорошо управлял мячом. Габриель мог сказать, что он далеко пойдет с такой скоростью. Он упустил половину его подач.
Вначале Габриель старался кричать очки, но потом вспомнил, что Саймон не может слышать его.
Да уж, он понял, почему тренер так сказал.
В конце концов, он поймал мяч и сложил свои руки буквой Т. Он играл в джинсах и свитре, и его собственные волосы были мокрыми.
Тебе нужно передохнуть, парень.
Саймон тяжело дышал. Но кивнул.
Ему нужно запомнить расписание автобусов, прозвучал голос со скамеек. Мы только, что пропустили последний.
Габриель повернулся. А Саймон нет. Лейни сидела там, с открытой тетрадкой на скамье возле нее, с блокнотом в руке.
Как долго ты здесь сидишь? спросил он.
Где-то 20 минут, она посмотрела на часы на запястье.
Почему ты ничего не сказала? Господи, как долго. Он скрестил руки на затылке.
Она отвела взгляд, заправляя выбившуюся прядь волос в косу.
Потому, что Саймон никогда не будет играть.
Итак, ты пропустила начало!
Саймон отбросил мяч, и пересек площадку.
Лейни засмеялась, но потом осознала, что сделала и умолкла.
Они смотрели друг на друга через 20 шагов школьного пола.
Габриель откинул волосы с лица.
Тебе нужно идти?
Она щелкнула ручкой.
Мне некуда спешить.
Габриель не был до конца уверен, что это значит. Он не мог понять ее тон. Но он точно не был дружелюбным.
Мяч ударил его в плечо. Саймон вернулся, и стоял позади него.
Его выражение говорило: «Мы играем или как?»
Иди, сказала Лейни. Поиграй.
Это звучало как вызов.
Габриель схватил край своего свитера и стянул его через голову. Половина его майки задралась, но он опустил ее назад.
Когда он положил свитер на лавку, Лейни смотрела в свою тетрадь, закусив губу зубами.
Ее щеки были розовыми.
Интересно.
Саймон подал ему пасс, и мяч был в игре.
Габриель никогда прежде так не волновался от зрителей. Он играл сильнее, чувствуя, как она наблюдает за ним. Но когда он поднимал взгляд, ее глаза были сосредоточены на тетради, а карандаш что-то выводил.
Ох. Мяч ударил его в живот, и сильно. Габриель на автомате поймал его.
Чувак, что за черт?
Саймон улыбнулся. Он указал на него, потом на Лейни, и показал что-то.
Лейни сорвалась со скамьи.
Саймон!
Она пересекла площадку, и схватила его за руку.
Что ты сказал? спросил Габриель.
Саймон просто тихо смеялся.
Габриель посмотрел на Лейни.
Что он сказал?
Ничего, ее щеки были красными. Она начала подталкивать Саймона к выходу.
Пойдем. Мы позвоним отцу, что бы он забрал нас по пути домой.
Я могу вас подвезти, предложил Габриель.
Не стоит. Он будет где-то через час.
Час?
Это глупо. И твоему брату, необходим душ. Позволь мне подвезти тебя до дома.
Саймон энергично закивал, и потом показал что-то.
Лейни тяжело вздохнула, и отвернулась к скамейкам.
Ладно. Все равно.
Пока она собирала вещи, Габриель схватил Саймона за руку, и повернул к себе лицом.
Что ты ей сказал?
Саймон улыбнулся, и указал на его телефон.
«Я сказал, что ты играл бы намного лучше, если бы не пялился все время на мою сестру».
Габриель пытался справиться с управлением, когда они выехали на главную дорогу, стараясь ехать как можно медленнее. Лейни сидела рядом, ее рюкзак на полу. Ее взгляд был направлен вдаль, руки на коленях. Свет проезжавших им навстречу машин, блестел на ее очках.
Ты не замерзла? спросил Габриель, что бы хоть как-то нарушить тишину.
Я в порядке, ее голос был тихим в салоне.
Ты должна показать дорогу.
Она прочистила горло, и заерзала на сиденье.
Мы живем на Компас Пойнт. Ты знаешь, где это?
Да, Компас Пойнт, был богатым поселком в восточной черте города, что-то типа, восьмикомнатного дома, и домики для слуг возле гаража, и он не знал, имели они слугу или нет. Майкл создавал ландшафт для трёх домов там, и это были три самые высокооплачиваемые клиенты.
Не должна ли ты быть в какой-то частной школе, или что-то типа того? спросил он.
Мой отец окончил обычную школу, и считает, что это вполне приемлемо и для остальных. Он адвокат. И хороший.
Я удивлен, что ты не ездишь в школу на BMW.
Во-первых, это деньги моих родителей, не мои и во-вторых, у меня еще нет прав. Я не думаю, что ты из того типа парней, которые понимают все странности моей жизни, вздохнула она.
Ей! Я всего лишь хотел сказать, что Хизер Кастелин живет там же, и никто не может заткнуть ее, когда та начинает рассказывать о красивой жизни, и о том, сколько стоит ее маникюр, он не хотел противоречить ей.
Лицо Лейни посуровело. Она скрестила руки на груди.
Я не Хизер Кастелин.
Это понятно, пробурчал Габриель.
Лейни ничего не сказала, просто отвернулась и смотрела в окно. Это ее молчание задело его, так как не задела бы пощечина.
Он вздохнул, и провел рукой по волосам. Он никак не мог ее понять.
И это сводило его с ума.
Он услышал тихие всхлипы.
Лейни, он посмотрел на нее. Ты плачешь?
Саймон сидел молча на заднем сиденье.
Забудь, она даже не повернула голову в его сторону.
Что он такого сказал? Он хотел бы съехать на обочину, но они были посреди трех полосой дороги на Ричи Хайвей. Он даже не знал как себя повести.
Я не хотел сам не знаю чего.
Я не знаю, почему ты всегда себя так подло ведешь. Ты хоть представляешь, что люди чувствуют от твоего поведения? она немного повернула свою голову, но все равно можно было различить слезы на ее щеках.
Да что я, черт возьми, такого сказал?
Все понятно.